516
вводится какой-нибудь искусственный язык, само по необходимости осуществляется на другом
языке. Напротив, в случае действительного языкового сообщества мы не приходим к соглашению,
но всегда, как показал Аристотель, оказываемся уже пришедшими к нему [см. с. 500]. В жизни
сообщества нам являет себя мир,— мир, который все охватывает собою, к взаимопониманию по
поводу которого мы стремимся; языковые же средства сами по себе отнюдь не являются
предметом этого взаимопонимания. Взаимное договаривание о каком-нибудь языке не есть
подлинный случай взаимопонимания, но особый случай соглашения по поводу некоего
инструмента, системы знаков, которая не обретает свое бытие в живом разговоре, но служит
целям информирования как простое средство. Языковой характер человеческого опыта мира
расширяет горизонт нашего анализа герменевтического опыта. Подтверждается то, что мы уже
видели на примере перевода и тех возможностей взаимопонимания, при которых мы выходим за
пределы нашего собственного языка, а именно: языковой мир, в котором мы живем, не есть
граница, препятствующая познанию в-себе-бытия, но этот мир в принципе охватывает собою все,
во что может проникнуть, к чему может возвыситься наше познание (Einsicht). Разумеется, люди,
воспитанные в традициях определенного языка и определенной культуры, видят мир иначе, чем
люди, принадлежащие другим традициям. Разумеется, исторические «миры», сменяющие друг
друга в ходе истории, отличаются как друг от друга, так и от современного мира. И тем не менее, в
какой бы традиции он ни выражался, везде выражается человеческий мир, то есть мир, имеющий
языковую природу (sprachverfaßte). В качестве такового любой «мир» способен к познанию иного,
а значит, и к расширению своего собственного образа мира; он соответственно доступен и для
других миров.
Это имеет, однако, принципиальное значение. Ведь тем самым становится проблематическим
использование понятия «мир в себе». Масштабом поступательного расширения нашей картины
мира не является какой-то «мир в себе», расположенный по ту сторону всякого языка. Скорее
возможность бесконечного совершенствования человеческого опыта мира означает, что, в сфере
какого бы языка мы ни двигались, мы приходим лишь ко все более широкому аспекту, «видению»
мира. Подобные миро-видения относительны не в том смысле, что им можно было бы
противопоставить некий «мир в себе», как если бы существовала некая правильная точка зрения,
расположен-
Достарыңызбен бөлісу: |