Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
303
пронизывал действительность. Поскольку изложение имеет здесь нормативную функцию, оно
совершенно отделяется, например у Бетти, от филологического
изложения и даже от такого
исторического понимания, у которого предмет носит правовой характер (конституции, законы и т.
п.). То, что изложение законов в юридическом смысле является правовым творческим делом,
конечно, оспаривать нельзя. Различные принципы, которые здесь применяются,—
например,
принцип аналогии или принцип заполнения пустот в законах или, наконец, продуктивный
принцип, положенный в основу самого правового решения и, значит,
связанный с судебным де-
лом,— представляют собой не голую методологическую проблему, а проникают глубоко в самый
материал права
21
.
Очевидно, что юридическая герменевтика не может по-серьезному удовлетвориться тем, чтобы
употреблять в качестве канона изложения субъективный принцип мнения и первоначального
намерения законодателя. Она не может не применять многократно
объективные понятия,
например понятие правовой мысли, которая выражается в законе. По-видимому, это чисто
дилетантское
представление, когда применение закона к конкретному случаю мыслится как
логический процесс подведения отдельного под общее.
Правовой позитивизм, который хотел бы совершенно ограничить правовую действительность
законным правом и
его правильным применением, не может ныне найти ни одного сторонника.
Разрыв между всеобщностью закона и конкретным правовым положением в отдельном случае не
может быть уничтожен по самой своей сущности. Кажется, ни разу не считалось достаточным то,
что в идеальной догматике правопроизводящая сила отдельного мыслилась как дедуктивно
предопределенная, в том смысле, что догматика позволяла бы мыслить все вообще возможные
правовые истины как содержащиеся, по крайней мере потенциально, в когерентной системе. Даже
«идея» такой завершенной догматики
представляется бессмысленной, не говоря уже о том, что
фактически правотворческая
Достарыңызбен бөлісу: