Перевод на русский язык А. М

В познании фантазий о побоях у мальчиков я продвинулся не так далеко, возможно, только из-за неблагосклонности материала. Разумеется, я ожидал обнаружить полную аналогию между ситуациями у мальчиков и у девочек, причем место отца в фантазии должна была бы занять мать. Похоже, что это ожидание подтвердилось, ибо содержанием соответствующей фантазии у мальчика является то, что его бьет мать (позднее — замещающий ее человек). Однако эта фантазия, в которой объектом оставалась собственная персона, отличалась от второй фазы у девочек тем, что она могла осознаваться. Но если бы нам поэтому захотелось скорее ее приравнять к третьей фазе у девочек, то осталось бы новое отличие: собственная персона мальчика не заменялась многими, неопределенными, чужими детьми и меньше всего — многочисленными девочками. Таким образом, ожидание полного соответствия оказалось несбывшимся.

Мой материал, относящийся к лицам мужского пола, охватывал лишь несколько случаев инфантильной фантазии о побоях без каких-либо грубых нарушений сексуальной деятельности, и наоборот, большое число мужчин, которых следовало бы охарактеризовать как настоящих мазохистов в смысле сексуальной перверсии. Это были те, кто либо получал сексуальное удовлетворение исключительно с помощью онанизма, сопровождавшегося мазохистскими фантазиями, либо те, кому удалось соединить мазохизм и гени-тальную деятельность таким образом, что при мазохистских действиях и при таких же условиях они достигали эрекции и эякуляции или оказывались способными к совершению нормального коитуса. К этому добавился более редкий случай, когда извращенная деятельность мазохиста расстраивалась нестерпимо сильными навязчивыми представлениями. Удовлетворенные извращенные люди редко имеют причину обращаться к анализу; однако в трех указанных группах мазохистов могут выявиться веские основания, которые приводят их к аналитику. Мазохистский онанист обнаруживает свое полное половое бессилие, когда в конце концов все же пытается совершить коитус с женщиной, а тот, кто до сих пор совершал коитус с помощью мазохистских представлений или действий, может сделать неожиданное открытие, что это удобное для него со-

247

У этих мазохистов-мужчин выявляется одно обстоятельство, которое заставляет нас пока не прослеживать далее аналогию с условиями у женщины, а рассмотреть положение вещей самостоятельно. Оказывается, что в мазохистских фантазиях, а также в инсценировках, предназначенных для их реализации, они регулярно помещают себя в роль женщин и что их мазохизм, стало быть, совпадает с женской установкой, что легко доказать частными подробностями фантазий. Однако многие пациенты знают об этом и выражают это как достоверную субъективную данность. В таком положении дел ничего не меняется, когда игровое оформление мазохистских сцен предполагает фиктивное изображение невоспитанного мальчишки, пажа или ученика, который должен быть наказан. Однако как в фантазиях, так и в инсценировках лица, осуществляющие наказание, — всякий раз женщины. Это выглядит довольно запутанным; хотелось бы также знать, не основывается ли уже мазохизм инфантильной фантазии о побоях на такой женственной установке¹.

Оставим поэтому в стороне труднообъяснимые условия мазохизма взрослых и обратимся к инфантильным фантазиям о побоях улиц мужского пола. Здесь анализ самого раннего периода детства опять-таки позволяет нам сделать одно поразительное открытие: сознательная или способная осознаваться фантазия, содержанием которой является избиение матерью, не первична. Она имеет предварительную стадию, которая обычно является бессознательной, а ее содержание таково: «Меня избивает отец». Стало быть, эта предварительная стадия действительно соответствует второй фазе фантазии девочки. Известная и сознательная фантазия: «Меня избивает мать» — занимает место третьей фазы у девочки, в которой, как уже отмечалось, избиваемыми объектами являются неизвестные мальчики. Я не смог обнаружить у мальчика предварительную стадию

¹ [Дополнение, сделанное в 1924 году:] Этот вопрос далее рассматривается в работе «Экономическая проблема мазохизма» (1924с). , ^ ,,,.,.

248

типов.

Для большей наглядности я добавлю здесь другие черты сходства и различия между фантазиями о побоях у обоих полов. У девочки бессознательная мазохистская фантазия происходит от нормальной эдиповой установки, у мальчика — от перевернутой, в которой объектом любви оказывается отец. У девочки фантазия имеет предварительную ступень (первую фазу), на которой побои предстают в своем индифферентном значении и касаются возбуждающего ревность ненавистного человека; того и другого у мальчика нет, но именно это различие можно было бы устранить благодаря более удачному наблюдению. При переходе к замещающей сознательной фантазии [третьей фазы] девочка придерживается персоны отца и, стало быть, пола избивающего человека; но она меняет персону и пол того, кого бьют, так что в конце получается, что мужчина бьет детей мужского пола; мальчик, напротив, меняет персону и пол того, кто бьет, заменяя отца матерью, и оставляет собственную персону, так что в конце тот, кто бьет, и тот, кого бьют, оказываются разного пола. У девочек изначально мазохистская (пассивная) ситуация вследствие вытеснения превратилась в садистскую, сексуальный характер которой очень сглажен, у мальчика она остается мазохист-

249

Мы вправе предположить, что в результате вытеснения первоначальной бессознательной фантазии меняется не слишком многое. Все то, что для сознания оказывается вытесненным и замещенным, сохраняется и остается действенным в бессознательном. Иначе обстоит дело с эффектом регрессии на более раннюю ступень сексуальной организации. Про нее мы вправе сказать, что она изменяет также и отношения в бессознательном, и поэтому после вытеснения в бессознательном у обоих полов продолжает существовать пусть и не (пассивная) фантазия о любви отца, но все же мазохистская фантазия о его побоях. Имеются также и признаки того, что вытеснение достигает своего намерения далеко не полностью. Мальчик, который хотел избежать гомосексуального выбора объекта и не поменял свой пол, в своих сознательных фантазиях все же чувствует себя женщиной и наделяет бьющих женщин мужскими атрибутами и свойствами. Девочка, которая сама отказалась от своего пола и в целом произвела более основательную работу по вытеснению, тем не менее не оставляет отца, не допускает, чтобы ее саму избивали, и поскольку она сама стала мальчиком, делает так, чтобы в основном били мальчиков.

Я знаю, что описанные здесь различия в поведении фантазии о побоях у обоих полов объяснены недостаточно, но откажусь от попытки распутать эти сложности, проследив их зависимость от других моментов, поскольку сам материал наблюдения не считаю исчерпывающим. Но тот материал, что имеется, я хотел бы использовать для проверки двух теорий, которые, противостоя друг другу, трактуют связь вытеснения с половым характером и, каждая по-своему, изображают ее какоченьтесную. Заранее скажу, что обе теории я всегда считал ошибочными и вводящими в заблуждение.

250

Вторая теория по своему происхождению более новая²; она согласуется с первой в том, что в качестве решающего фактора вытеснения опять-таки изображает борьбу между двумя полами. Во остальном она, должно быть, противоположна первой; она и опирается не на биологические, а на социологические аргументы. Эта сформулированная А. Адлером [1910] теория «мужского протеста» имеет содержанием то, что каждый индивид не желает оставаться на неполноценной «женской линии» [развития] и старается оказаться на единственно удовлетворительной мужской линии. Этим мужским протестом Адлер в общем и целом объясняет формирование характера и неврозов. К сожалению, оба этих процесса, которые все же, разумеется, должны быть разведены, разделяются Адлером настолько нестрого, а самому факту вытеснения уделяется так мало внимания, что, попытавшись применить учение о мужском протесте к вытеснению, мы рискуем запутаться. Я думаю, что эта попытка привела бы к тому, что мужской протест, желание отойти от женской линии, во всех случаях оказался бы мотивом вытеснения. Та-

' [Речь идет о Вильгельме Флиссе.]

² [Разработанная Адлером теория вытеснения вкратце обсуждается в истории болезни «Волкова» (Srudienausgabe, т. 8, с. 221—222). См. также ссылку на «мужской протест» в анализе Шребера, выше, с. 168 и прим., а также обсуждение в работе «Невроз дьявола в семнадцатом веке», ниже, с. 306—307.]

251

Проверим теперь обе теории, обшим моментом которыхявля-ется, так сказать, сексуализация процесса вытеснения, на примере исследованной нами здесь фантазии о побоях. Первоначальная фантазия: «Меня избивает отец» — у мальчика соответствует женской установке, является, стало быть, выражением его противоположных в половом отношении задатков. Если она подвергается вытеснению, то тогда первая теория, выставившая правилом, что противоположное в половом отношении совпадаете вытесненным, оказывается, по-видимому, верной. Однако с нашими ожиданиями мшю согласуется то, что сознательная фантазия, выявляющаяся после произошедшего вытеснения, опять-таки обнаруживает женственную установку, только на этот в отношении матери. Но мы не хотим предаваться сомнению там, где так близко маячит решение. Первоначальная фантазия девочки: «Меня бьет (то есть любит) отец» — все-таки как женская установка, несомненно, соответствует преобладающему у нее явному полу; стало быть, согласно теории, она должна была избежать вытеснения, ей не требовалось стать бессознательной. На самом деле это не так, и она заменяется сознательной фантазией, отрицающей явные половые особенности. Таким образом, эта теория оказывается непригодной для понимания фантазий о побоях и ими опровергается. Можно было бы возразить, что эти фантазии о побоях возникают именно у женственных мальчиков и мужеподобных девочек и что именно им уготована эта судьба, или что ответственность за возникновение пассивной фантазии у мальчика и за вытеснение таковой у девочки следует возложить на черты женственности у мальчика и мужественности у девочки. Вероятно, мы согласились бы с этим мнением, однако утверждаемая связь между явным половым характером и отбором того, что предназначено для вытеснения, оказалась бы из-за этого не менее голословной. В сущности, мы видим лишь то, что у индивидов мужского и женского пола имеются как мужские, так и женские импульсы влечения, которые в равной степени могут стать бессознательными вследствие вытеснения.

Намного лучше в отношении фантазий о побоях, похоже, выдерживает проверку теория мужского протеста. У мальчика, как и у девочки, фантазия о побоях соответствует женской установке,

252

Прежде чем, имея в виду эту трудность, предположить, что весь подход к проблемам неврозов и перверсий с позиции мужского протеста непригоден и неплодотворен при его применении к ним, мы перенесем свой взгляд с пассивных фантазий о побоях на другие проявления влечений в детской сексуальной жизни, которые точно также подлежат вытеснению. Ведь никто не может усомниться в том, что имеются также желания и фантазии, которые с самого начала придерживаются мужской линии и являются выражением мужских побуждений, например, садистские импульсы или проистекающее из нормального эдипова комплекса влечение мальчика к своей матери. Точно так же не вызывает сомнений и то, что они тоже подвергнутся вытеснению; если мужской протест хорошо объясняет вытеснение пассивных, а в дальнейшем и мазохистских фантазий, то именно поэтому он полностью непригоден для объяснения противоположного случая активных фантазий. Это означает: учение о мужском протесте вообще несовместимо с фактом вытеснения. Лишьтот, кто готов отбросить все психологические завоевания, которые были достигнуты начиная с первого катартического лечения, проведенного Брейером¹, и благодаря ему, может ожидать, что принцип мужского протеста будет иметь значение при объяснении неврозов и перверсий.

Психоаналитическая теория, опирающаяся на наблюдение, твердо придерживается того, что мотивы вытеснения не могут сек-суализироваться. Ядро душевного бессознательного образует арха-

¹ [Имеется в виду случай «Анны О.», который был опубликован в «Этюдах об истерии» (Breuer, Freud, 1895).]

253

254

(1920)
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

ИЗДАТЕЛЕЙ

Издания на немецком языке:

1920 Int. Z. arztl. Psychoanal., т. 6 (1), 1-24.

1922 S. К. S. N., т. 5, 159-194.

1924 G. S., т. 5, 312-343.

1926 Psychoanalyse der Neurosen, 87—124.

1931 Sexualtheorie und Traumlehre, 155—188.

1947 G. W., т. 12, 271-302.

Как мы узнаем от Эрнеста Джонса (1962А, т. 2, с. 331), данная работа была завершена в январе 1920 года и опубликована в марте. После перерыва, продлившегося почти 20 лет, Фрейд представляет здесь очень детальную, хотя и не законченную историю болезни одной пациентки. Но если в анализе «Доры» (1905e [1901]), равно как и в «Этюдах об истерии» (1895о^г), речь шла исключительно об истерии, то теперь Фрейд начал более детально исследовать проблему женской сексуальности в целом. В конечном счете результатом его исследований стали работы о последствиях анатомического различия полов (1925/), о женской сексуальности (19316) и 23-я лекция его «Нового цикла» (1933а). Кроме того, данная работа содержит формулировки нескольких более поздних представлений Фрейда о гомосексуальности в целом, а также ряд интересных замечаний, касающихся технических вопросов.

256

I

Женский гомосексуализм, несомненно, встречающийся не менее часто чем мужской, однако поднимающий гораздо меньше шума, чем тот, проигнорирован не только уголовным законом, но и остался в стороне от психоаналитического исследования. Поэтому сообщение об отдельном, не слишком ярком случае, в котором стало возможным почти без пропусков и с полной уверенностью установить психическую историю его возникновения, вправе в известной мере претендовать на внимание. Если события и выводы, полученные из этого случая, излагаются в самых общих чертах, а все характерные подробности, на которых зиждется толкование, утаиваются, то это ограничение легко объясняется врачебным тактом, требуемым свежим случаем.

257

Два особенности ее поведения девушки, внешне противоречащие друг другу, больше всего обижали родителей. То, что она, ничуть не смущаясь, публично показывалась на оживленных улицах с сомнительной возлюбленной, то есть нисколько не считалась со своей собственной репутаций, и что она не гнушалась никаким обманом, никакими предлогами и никакой ложью, чтобы делать возможными и скрывать встречи с нею. То есть слишком большая откровенность в одном случае и полнейшее притворство — в другом. Однажды случилось то, что и должно было произойти при таких обстоятельствах: отец встретил на улице свою дочь в сопровождении той ставшей ему известной дамы. С гневным взглядом, который не предвещал ничего хорошего, он прошел мимо них. Сразу после этого девушка кинулась бежать со всех ног и бросилась со стены в канаву возле проходившей рядом городской железной дороги. За эту, несомненно, всерьез замышленную попытку самоубийства она заплатила тем, что долгое время пролежала в больничной постели, но, к счастью, она отделалась незначительными повреждениями. После своего выздоровления она обнаружила, что для ее желаний ситуация стала более благоприятной, чем раньше. Родители больше не решались противиться ей столь же решительно, а дама, которая до тех пор вела себя в ответ на ее ухаживания чопорно и неприступно, была тронута таким недвусмысленным доказательством серьезной страсти и начала обходиться с нею любезней.

Примерно через полгода после этого несчастного случая родители обратились к врачу, поставив перед ним задачу вернуть свою дочь к норме. Попытка самоубийства девушки им показала, что принудительные средства домашней дисциплины не способны справиться с имеющимся расстройством. Однако имеет смысл рассмотреть здесь позицию отца и позицию матери по отдельности. Отец был серьезным, респектабельным человеком, в сущности очень нежным, но из-за своей строгости несколько отдаленным от детей. В; своем поведении по отношению к единственной дочери он действовал прежде всего с оглядкой на свою жену, ее мать. Впервые узнав о гомосексуальных наклонностях дочери, он вскипел яростью и

258

Понять установку матери девушки было не так-то легко. Она была еще молодой женщиной, которая, очевидно, не хотела отказываться от притязаний нравиться другим своей красотой. Было ясно лишьто, что увлечение своей дочери она не воспринимала так трагически и отнюдь не возмущалась из-за этого так сильно, как отец. Долгое время онадаже пол ьзовалась доверием девушки в связи с ее влюбленностью в эту даму; казалось, что она выступала против нее, по существу, из-за открытости, с которой дочь обнародовала свои чувства перед всем миром, что ей могло навредить. Она сама многие годы была невротической, радовалась очень бережному отношению со стороны своего мужа, обращалась со своими детьми совершенно по-разному, была очень строгой с дочерью и необычайно ласковой со своими тремя мальчиками, младшему из которых, поздно родившемуся ребенку, в то время не было еще и трех лет. Узнать что-либо более определенное о ее характере было непросто, ибо по мотивам, которые удалось понять лишь позднее, пациентка, рассказывая о своей матери, всегда оставалась сдержанной, чего нельзя было сказать, когда речь шла об отце.

Врач, который должен был взяться за аналитическое лечение девушки, имел ряд причин чувствовать себя неуютно. Он не имел перед собой ситуацию, которая требует анализа и в которой он может проверить его эффективность. Как известно, в своей идеальной форме эта ситуация выглядит так, что кто-то, кто в остальном сам себе голова, страдает от внутреннего конфликта, с которым он самостоятельно не может покончить, что в таком случае он обращается к аналитику, жалуется ему на свои проблемы и просит

259

В качестве других неблагоприятных моментов следовало расценить тот факт, что девушка не была больной — она не страдала по внутренним причинам, не жаловалась на свое состояние — и что поставленная задача заключалась не в решении невротического конфликта, а в переводе одного варианта генитальной сексуальной организации в другой. По моему опыту, добиться этого результата, устранить генитальную инверсию или гомосексуальность, далеко не просто. Напротив, я обнаружил, что его можно достичь только при особенно благоприятных обстоятельствах, и даже тогда успех состоял в сущности в том, что гомосексуально стесненному человеку удавалось освободить прегражденный доселе путь к противоположному полу, то есть полностью восстановить его бисексуальную

260

функцию. В таком случае зависело от него, хотел ли позволить себе сойти с пути, объявленного вне закона обществом, и в отдельных случаях именно так он и делал. Нужно сказать себе, что и нормать-ная сексуальность основывается на ограничении выбора объекта, а попытка полностью сформировавшегося гомосексуалиста превратить в гетеросексуального человека в целом не многим перспективнее, чем противоположная, разве что по веским практическим соображениям делать последнее никогда не пытались.

По этим причинам я наотрез отказался обещать родителям, что их пожелание будет исполнено. Я только заявил, что готов тщательно изучить девушку в течение нескольких недель или месяцев, чтобы затем суметь высказать свое мнение о возможности повлиять на нее, продолжив анализ. Во множестве случаев анализ разбивается на две отдельные фазы; впервой врач старается получить необходимые знания о пациенте, знакомит его с условиями и постулатами анализа и представляет ему конструкцию возникновения его неду-

261

га, которая, по его мнению, является правомерной на основании полученного входе анализа материала. Во второй фазе пациент сам овладевает представленным ему материалом, работает над ним, вспо-минаетто якобы вытесненное у него, которое он может вспомнить, и старается повторить другое, так сказать, вновь его оживляя. При этом он может подтверждать, дополнять и поправлять высказывания врача. Только во время этой работы благодаря преодолению сопротивлений он претерпевает внутреннее изменение, которого хотят достичь, и приобретает убеждения, делающие его независимым от авторитета врача. В ходе аналитического лечения две эти фазы не всегда четко отделены друг от друга; это может произойти только тогда, когда сопротивление отвечает определенным условиям. Но если такое случается, то это можно сравнить с двумя соответствующими частями путешествия. Первая охватывает всю необходимую, сегодня столь сложную и трудно осуществимую подготовительную работу, пока, наконец, человек не покупает билет, не поднимается на перрон и не занимает свое место в вагоне. Теперь он имеет право и возможность отправиться в далекую страну, но это не значит, что после всех этих подготовительных работ он там оказался; собственно говоря, он ни на километр не приблизился к своей цели. Сюда же относится еще и то, что сама поездка проходит от одной станции до другой, и эта часть путешествия вполне сопоставима со второй фазой.

262

Второй момент, который я тотчас попытался прояснить, касался собственных мотивов девушки, на которые могло бы опереться аналитическое лечение. Она не пыталась ввести меня в заблуждение, утверждая, что ей настоятельно необходимо избавиться от своей гомосексуальности. Напротив, она не могла представить себе, что может влюбиться в кого-то другого, но, добавила она, ради родителей она хочет честно поддержать терапевтическую попытку, ибо ей очень тяжело ощущать, что доставляет такое горе родителям. Также и это высказывание вначале я воспринял как благоприятное; я не мог предвидеть, какая бессознательная аффективная установка за ним скрывалась. То, что здесь выявилось позднее, в решающей степени повлияло на форму лечения и его досрочное прекращение.

Читатели, не являющиеся аналитиками, давно с нетерпением ожидают ответа на два других вопроса. Имелисьлиуэтой гомосексуальной девушки явные соматические признаки, присущие противоположному полу, и что это был за случай — врожденной или приобретенной (позже развившейся) гомосексуальности?

Я не недооцениваю значение, которое имеет первый вопрос. Разве что это значение нельзя преувеличивать и ради него затушевывать факты, что отдельные вторичные признаки противоположного пола очень часто встречаются у нормальных человеческих индивидов и что очень выраженные соматические особенности противоположного пола можно обнаружить у лиц, у которых выбор объекта не претерпел никакого изменения в смысле инверсии. Стало быть, выражаясь иначе, у обоих полов степень физического гермафродитизма в значительной мере не зависит от психического гермафродитизма. В качестве ограничения обоих тезисов нужно добавить, что у мужчины эта независимость выражена отчетливее,

263

чем у женщины, у которой проявления телесных и душевных свойств, присущих противоположному полу, обычно совпадают'. Однако в моем случае я не могу удовлетворительно ответить на первый из поставленных здесь вопросов. Обычно психоаналитик отказывает себе в тщательном физическом обследовании своих пациентов. Во всяком случае явного отклонения от телесного типаженщины не было, не было и менструального нарушения. Если красивая и хорошо образованная девушка имела высокий, как у отца, рост и скорее заостренные, чем по-девичьи мягкие, черты лица, то в этом можно усмотреть намеки на соматическую мужественность. К мужским проявлениям можно было бы также отнести некоторые ее интеллектуальные качества, например, остроту понимания и холодную ясность мышления, если только она не находилась в плену своей страсти. Тем не менее эти различия скорее имеют условное, нежели научное обоснование. Несомненно, более значимым является то, что в своем поведении по отношению к объекту своей любви она полностью приняла мужской тип, то есть проявляла покорность и чрезмерную сексуальную переоценку, присущие любящему мужчине, отказ от всякого нарциссического удовлетворения, предпочитала любить, а не быть любимой. Стало быть, она не только выбрала женский объект, но и приобрела по отношению к нему мужскую установку.