Посвящается моей внучке

Глава 4

Видимо, работа, которой занимался Джей­ги — он рубил зеленый подлесок, который упрямо за­полнял расчищенные участки вокруг холда, работа тя­желая, которую лучше делать в начале горячего сезона, чтобы замедлить рост растительности, — и привела его в угрюмое настроение. В любом случае интерес холдера к новому приключению Алеми с дельфинами был сла­бым.

Джейги прервал работу, утирая пот, от которого промокла повязка на лбу.

— Это все очень хорошо, Алеми, я полагаю... — Джейги замялся. — Это хорошо. У нас есть файры и драконы, так почему бы не быть разумной жизни в морях? Предки явно знали, как улучшить мир, так что и этим день-финам было отведено свое место...

Он снова замялся.

— Но ты беспокоишься о Ридисе?

Джейги тяжело вздохнул.

— Да, беспокоюсь. Он все говорит и говорит об этих млекоптащи....

— Они млекопитающие, — Алеми как можно тща­тельнее выговорил слово, не проглатывая гласных. — Животные, которые рожают живых детенышей и вы­кармливают их молоком.

Джейги недоверчиво посмотрел на него:

— Под водой?

Алеми улыбнулся:

— Я видел движущиеся картинки с записью — как детеныш рождается и сосет молоко, так что — не сомне­ваюсь в этом.

— Игипс тратит время на такие вещи?

— Я бы не назвал это тратой времени, — возразил Алеми. — Если в результате дельфины будут спасать терпящих бедствие.

Джейги залился краской смущения и принялся со­средоточенно точить свой широкий нож.

— Послушай, я оставлю свои находки при себе. Ты ведь не расскажешь Ридису о моем разговоре с Игипсом? Нет. Вот и отлично. И я не буду, конечно. Но я бы хотел получить от тебя, как от моего правителя-холдера, разрешение установить более близкие отношения с этими созданиями. При здешних штормах, вроде того, который захватил нас с Ридисом, нам никакая помощь не будет лишней.

— И эти день-фины будут помогать всегда?

— Судя по тому, что я видел и что сказал Игипс, спасение тонущих — это обязанность и долг дельфинов.

— Хм. А что говорит мастер Идаролан?

— Я только что вернулся, Джейги. Я еще с ним не говорил, но обязательно поговорю. На большинстве кораблей есть колокол. Если мастера будут знать, какой сигнал призывает дельфинов на помощь, у нас будет больше шансов в море. Ты ведь не можешь это запре­тить?

• 
  Нет, — Джейги живо вспомнил шторм, в котором они с Араминой оказались за бортом, а дельфины их спасли. — Я не могу запретить. О, ладно. Только, Алеми, постарайся, чтобы Ридис в это не сунулся. Он еще слишком мал.
  

— Джейги, я возьму у тебя немного бамбука, — ска­зал Алеми, обратив внимание на размер стволов, сруб­ленных холдером.

— Твои день-фины едят растения?

— Нет, но я их использую, — Алеми принялся соби­рать стволы, пригодные для его целей. Если добавить воздушные пузыри для увеличения плавучести, то у него получится платформа вроде той, что он видел в Заливе Монако — поменьше, правда, для одного чело­века. — Предводители Бендена уже сообщили тебе, когда нам ждать новых поселенцев?

— Сообщат к концу этой семидневки, — Джейги остановился, утирая пот со лба. — Может, они нас по­благодарят за запасы рыбы.

— Нет проблем, — усмехнулся Алеми. В море во множестве шла вкусная белорыбица. Ее можно солить, мариновать или коптить.

Алеми знал, что Джейги собирается в будущем по­ставить ниже по реке новый холд. Границы владений Джейги были определены. Алеми, Суоки, Темма и Назер помогли Крылатым наметить новый холд, кото­рый можно основать на восточном берегу реки, у излу­чины, отмечавшей границу холда Райская Река и тя­нувшейся до истока реки. Самое лучшее место было у подножия холма, поскольку новоприбывшие были фермерами. Они окружат свои владения оградой от диких скакунов и хищников и посеют на возвышеннос­тях хлеб, который не растет на побережье.

Там собирались поселиться керунцы, обширное се­мейство с дядюшками и тетушками. Алеми встречался с ними. Приятные и солидные люди. Алеми уже видел их своими соседями. И еще ходили слухи о другой группе, которая планировала поселиться на юго-вос­точном берегу бухты Райской Реки.

Для нового занятия у Алеми оказалось не так много времени, как ему хотелось бы. Он должен был отрядить людей, чтобы перевезти поселенцев по Райской Реке до излучины, так что рыболовные команды сократятся. Пока не закончился сезон, он хотел наловить как можно больше белорыбицы. Вместе со своей командой он был занят целыми днями — тралил и вытягивал сети. Его занимали некоторые детали, о которых рас­сказал Игипс — меры предосторожности, которые ры­баки всегда соблюдали, хотя и не знали зачем: размер ячеек сети... потом еще старое предупреждение о том, что поймать в сеть корабельную рыбу — это грех. Даже его отец, у которого не хватало воображения, чтобы быть суеверным, следовал этим предписаниям. Теперь Алеми понял, откуда они взялись, но сомневался, что его отец примет такое объяснение — что дельфины ра­зумны и могут разговаривать. Еще одна пропасть между ними.

Вдохновившись полученным от Игипса подтверж­дением, что корабельные рыбы, они же дельфины, ра­зумны, Алеми сообщил о своих исследованиях мастеру Идаролану и изложил свой план по возобновлению партнерства с обоюдной выгодой — хотя, какая с этого выгода дельфинам, он так и не понял. Поскольку Але­ми уважал мастера-рыбака и не хотел уронить себя в глазах наставника, он напирал главным образом на то, что дельфины спасли их с Ридисом, и еще — на не­предсказуемость тропических морей. Он послал сооб­щение с Торком, своим вторым бронзовым файром. Быстрота, с которой ящерица вернулась, приятно уди­вила Алеми — сказывалась методика Менолли по обу­чению файров. Алеми чувствовал, что если он так хоро­шо справляется с огненными ящерицами, то вполне может иметь дело с куда более разумными созданиями.

Однако Алеми думал, что ему понадобится колокол побольше, чем тот, что был у него на корабле и кото­рый он использовал, когда корабль стоял на якоре. Он размышлял, не приспособить ли для призывания дель­финов тревожный гонг, который Джейги установил у своего холда после вторжения Феллы, но быстро оста­вил эту мысль. Гонг просто не даст нужного резонанса.

Так что нужен был именно колокол. Алеми послал Торка во второе за день путешествие, в кузнечный цех Телгара, с просьбой продать ему колокол, такой же, как в Заливе Монако.

Мастер Фандарел ответил, что цех будет рад изгото­вить колокол такого размера, но с этим делом придется подождать, потому что сейчас весь цех занят работами, связанными с истреблением Нитей. Алеми пришлось удовольствоваться обещанием. Однако мастер Робинтон нашел ему небольшой ручной колокол, а потом передал со своим файром Заиром сообщение о том, что арфист Форт-холда вспомнил, что видел большой ко­локол в огромных кладовых нижних уровней.

Каждый вечер Алеми изучал заметки, который дал ему Игипс, пока не запомнил все сигнальные жесты и основные команды. Он надеялся, что корабельные Рыбы помнят их. Как-то он читал и вдруг затряс голо­вой.

— Что ты там такое читаешь, что трясешь головой, Алеми? — спросила Китрин с оттенком раздражения.

— Чудеса, — ответил Алеми, откидываясь на спинку кресла. — Чудо, что мы упускали все намеки, которые давали нам дельфины, желая обрести друзей. Скорлупа и Осколки, да они пытались говорить с нами, а мы, люди, не слышали! — Китрин скорчила такую гримасу, что он рассмеялся. Он часто угадывал ее мыс­ли раньше, чем она их высказывала. — В самом деле, могу себе представить, как Янус, мой отец, слушает ко­рабельную рыбу!

Он фыркнул.

— Точно, — с жаром подтвердила Китрин, сжав пе­ленку, которую она шила для их будущего ребенка. — Не хочу сказать ничего плохого, но он иногда...

— Всегда, — твердо закончил Алеми и улыбнулся.

— Он так уверен в своей правоте. Знаешь, ни он, ни твоя мать никогда не замечали Менолли. Хотя твоя мать часто говорила в моем присутствии о неблагодар­ности некоторых людей, — она вздохнула. — Как будто Менолли вообще никогда не существовало.

— Я думаю, что мать предпочла бы именно это, — Алеми с горечью усмехнулся. Он знал слишком хоро­шо, как относились к его талантливой сестре в Полу­круглом Морском Холде, когда она была подрост­ком. — И мать, и сестры бы предпочли.

— Менолли никогда не возвращалась туда?

— Только не в Полукруглый. Зачем ей это?

Китрин пожала плечами.

— Это выглядит... так ужасно... что они не могут примириться с ее достижениями. Сибелл никогда не забывает прислать нам ее новые песни. Алеми, а когда мы пригласим арфиста?

Он усмехнулся, потому что знал, что тут и крылась причина поворота в их разговоре.

— Ну... Я спрашивал Джейги с Араминой. Ридис уже достаточно подрос, чтобы учить свои баллады, и у нас полно детишек, включая наших, так что в холде уже нужен арфист. Поначалу хватило бы и подмастерья. Мы много чего можем предложить — хороший климат и место, где можно развернуться.

— Спроси, просили ли они, — с неожиданной силой настаивала Китрин. — Не допущу, чтобы наши дочери или наш сын, — она положила руку на живот, — росли неучами и не знали, чем они обязаны Холду, Цеху и Вейру.

Алеми рассмеялся:

— Хорошо сказано.

Разговор об арфисте для холда Алеми завел на следующий день, когда пришел отдать холдеру лучшее из дневного улова — три большие краснорыбины.

— Я уже хочу, чтобы Игипса никогда не откапыва­ли! — желчно заявил Джейги. — Еще неизвестно, что нам больше нужно!

— Но ведь арфисты...

— Всякий арфист на Южном хочет только одного — принять участие в записи информации Игипса, а его запасы неисчерпаемы, на все случаи жизни, которые можно себе представить, и все это надо делать сей­час! — холдер запустил руки в свои черные коротко остриженные волосы и нахмурился. — Я спрашивал и просил.

— А мастер Робинтон? — с надеждой предложил Алеми.

Джейги отмахнулся.

— А он хуже всех, поселился в Админе, — он фырк­нул. — По-прежнему во все сует нос! Но я не хочу, чтобы Ридис пренебрегал своими обязанностями — Даже если они изменятся из-за всех этих новых приспо­соблений и знаний — точно так же, как ты не хочешь, чтобы твои дочери росли неучами. На крайний случай — тут у фермеров есть один старый арфист, кото­рый может ездить к нам, но...

— С твоего разрешения, я скажу словечко своей се­стре, — предложил Алеми.

На загорелом лице Джейги отразилось облегчение.

— Я не хотел навязываться...

— Почему нет? Я не выпрашивал ничего у настав­ника моей сестры. У нее ведь тоже ребенок, знаешь ли. И еще один на подходе.

Джейги посмотрел на него и моргнул.

— Кажется, она занимается не только сочинением песен, которые сейчас распевают все вокруг.

— Ты знаешь, она говорит, что лучшего способа справляться с обязанностями арфиста и не придума­ешь.

Пока на Южном континенте был жаркий сезон, на Северном стояли холода, и мало кто отказывался от возможности побывать на юге. Так что никто не уди­вился, когда на просьбу к Менолли прислать арфиста, который мог бы учить детей в холде Райской Реки, пришел ответ, что арфист приедет, как только дождется оказии. Но чего никто в Райской Реке не ожидал, так это увидеть, как по трапу с борта корабля мастера Идаролана сходит сама Менолли, а за ней верный дурачок Камо несет ее маленького сына Робса.

Узнав, что ему шлют арфиста, Джейги на скорую руку организовал бригаду для постройки небольшого трехкомнатного холда возле старого склада. В самом складе можно было устроить школьный класс, а домик располагался достаточно далеко от остальных жилищ, чтобы обеспечить арфисту уединение. Обнаружив, что прибыла сама мастер Менолли, он в горячке собрался выселить одну молодую пару, чтобы предложить Ме­нолли самые лучшие условия.

— Ерунда. Я ведь не собираюсь навсегда поселиться у Райской Реки, — сказала Менолли смущенному Джейги. — Я могу остаться только до рождения ребенка. И то лишь потому, что даже Сибелл устает от моих жалоб на холод. Я уже не говорю о том, чтобы играть на гитаре. Вот смотрите! — она показала свои тонкие пальцы. — Обморожение!

Менолли проскользнула мимо Джейги на широкую веранду, на которой в обдуваемом уголке висел гамак.

— Кроме того, здесь вы проводите больше времени на улице. В моей комнате вполне хватит места для кро­ватки Робса, и есть комната для Камо — он любит Робсика, а тот его и вовсе обожает, потому что Камо на самом деле просто младенец-переросток. И вы соору­дили тут уютную кухню, и я всегда могу воспользовать­ся складом, верно? Если мне нужно будет место для ра­боты?

— Нет проблем. Я могу поселить Камо на складе. Там он будет в пределах слышимости и не будет все время путаться под ногами.

— Отлично, мы въезжаем сюда, — сказала Менол­ли. — Но склад слишком большой, чтобы в нем было тепло.

Джейги усмехнулся.

— Подожди, пока наступит по-настоящему жаркая погода.

— Зато моя кровь хоть немножечко оттаяла, — ска­зала Менолли, отбрасывая назад волосы. — Никогда еще не было так холодно.

Явился Камо, тащивший тележку с утварью, кото­рую Менолли привезла с собой. На вершине сидел Робе в обнимку с арфой в футляре. Добрая треть багажа состояла из музыкальных инструментов и огромного количества бумаги. Впоследствии Арамина говорила Джейги, что Менолли привезла для себя всего две смены одежды и еще длинное облачение арфиста с красивой вышивкой.

Облачение это Менолли надела в первый вечер, когда Джейги и Арамина по-быстрому устроили в ее честь Встречу. Все, кто жил в холде и поблизости, ко­нечно, хотели встретиться с мастером Менолли. Не смогли прибыть только поселенцы из холда Южной Излучины — они были слишком заняты сооружением ограды от хищников, но две тетушки из этого семейст­ва пришли помочь на кухне. Джейги мог гордиться многолюдным собранием, потому что за последние Обороты народу сильно прибавилось, и каждый ново­прибывший приносил с собой нужные умения и ремес­ла. Джейги мог позволить себе быть разборчивым, хотя на деле он отказал только одной паре. Так что собра­лось сорок семь обитателей холда, взрослых и детей, не считая команды «Рассветных сестер».

Независимо от Встречи, мастер Идаролан хотел ос­таться на денек и посмотреть на день-финов Алеми.

— Хочу поймать две рыбки на один крючок, — ска­зал он своему ученику, осматривая аккуратный рыбо­ловецкий холд, который построил Алеми с двумя свои­ми помощниками.

Алеми изо всех сил сдерживал свое рвение. Ему страшно хотелось доказать мастеру Идаролану разум­ность дельфинов, но, разумеется, сначала следовало от­праздновать приезд Менолли. Алеми никогда не при­ходило в голову, что в качестве арфиста на Райской Реке появится его сестра — ко всеобщему удивлению. Явно беспокоясь о престиже сестры своего мужа, Китрин готова была предоставить ей свой дом, но Алеми только рассмеялся.

— Менолли откажется принять это предложение, любовь моя, — сказал он жене, — особенно учитывая, что твой срок беременности больше, чем у нее.

— Но она мастер цеха арфистов!

— А еще она Менолли, моя сестра, и не позволяет вскружить себе голову высоким положением.

Так что Китрин занялась стряпней, чтобы нагото­вить еды для вечерней трапезы.

— Мы не можем не оказать должного уважения ар­фисту, особенно твоей сестре!

Алеми снова рассмеялся и оставил ее руководить женами других рыбаков, которые готовили всяческие вкусности, которых в это время года в холде Райской Реки было полно.

Был уже поздний вечер, но жители Райской Реки не расходились, наслаждаясь новыми песнями и общени­ем с новыми людьми. Менолли пела песню за песней, старые и новые. Алеми отметил, что она не говорит, какие она сочинила сама, но некоторые он узнал. У нее был неподражаемый стиль. Вместе они спели несколь­ко морских песен, которые выучили еще детьми у Петирона. Алеми был искренне рад, что у них появилась такая возможность — впервые с тех пор, как они жили в Полукруглом.

Алеми, после пения дуэтом, сел рядом с Китрин и слушал богатый красивый голос своей сестры, свобод­но переливающийся по октавам, и про себя все дивил­ся, как это никто в Полукруглом — за исключением его самого и старого Петирона — не заметил ее таланта и не поддержал ее. Алеми был зол на родителей за их мстительность — когда Менолли порезала руку, разде­лывая ядовитого голована, казалось, что эта рана не позволит ей больше играть. И они были так довольны этим!

— Почему у тебя на лице такое выражение, Леми?— тихо спросила Китрин в перерыве, пока Менолли пила сок и болтала со слушателями.

— Помнишь, что ты сказала насчет моих родите­лей?

— Что? Когда?

— Ну, что они не понимают нашу Менолли.

— А, это! — насмешливо сказала Китрин. — Мы можем наслаждаться тем, что они отвергли. Вы хорошо поете вдвоем. Тебе надо чаще петь на Встречах. И такая приятная баллада о Посадке! Представь себе — люди вроде нас совершили невероятное путешествие через небеса, чтобы начать здесь новую жизнь. Прямо как мы приплыли на Райскую Реку. Только нам не пришлось спать в пути пятнадцать Оборотов.

Алеми погладил ее по плечу и решил не напоминать Китрин о том, как тяжело приживалась она в новом холде. Песни Менолли делают свое дело, подумал он и улыбнулся. Он всегда ценил голос сестры, а теперь был восхищен еще и песнями, которые она сочиняла. Ведь это и есть искусство арфиста, не так ли — заставлять людей думать, чувствовать и, что важнее всего, учиться. Рыболовство питает тела, а искусство арфистов — души.

Раз уж в Райской Реке временно обитает Менолли, то, может, это привлечет в столь отдаленное место ка­кого-нибудь странствующего арфиста? А тем временем будем петь песни, которые принесла она.

И может быть — тут Алеми позволил своему духу воспарить от восхищения под аккорды гитары Менол­ли, — может быть, дельфины добавят Райской Реке еще больше привлекательности. Но сначала, напомнил он себе, следует убедить мастера-рыбака, что дельфи­ны — нечто большее, чем просто забавные... млекопи­тающие, которым нравится плавать за кораблями.

Хотя времени у Алеми было маловато, он как-то ве­черком воспользовался корабельным колоколом — слишком сильно было искушение, и он почти боялся звонить громко из страха, что ему не ответит ни один дельфин. Он ждал. Ничего не происходило. Напосле­док он ударил в колокол, использовав ту комбинацию из инструкций, отпечатанных для него Игипсом, которая обозначала «рапорт». Может быть, не хватает гром­кости, чтобы привлечь дельфинов?

— Коллол! Коллол!

Ему прошлось напрячь слух, чтобы удостоверить­ся — ему не кажется, он действительно слышит этот звук, раскатившийся над вечерним морем. Закатное со­лнце било ему в глаза и отсверкивало на волнах, мешая смотреть. Он снова услышал крик, на этот раз совер­шенно точно, и увидел, как из воды выпрыгивают с полдюжины дельфинов, спешащих к берегу. У него едва не подкосились ноги. Он уже и не думал, что они отзовутся.

— Коллол! Скуиии! Коллол! Рааааапоррииит! Радость, слышавшаяся в этих криках, вознаградила усилия Алеми.

Как было сказано в инструкциях, дельфинер дол­жен награждать ответивших на зов, поэтому он припас ведро мелкой рыбешки, которую не стоило даже солить или коптить. Поскольку дельфины сами способны поймать себе столько рыбы, сколько им нужно, этот обычай поначалу удивлял Алеми. Потом он сообразил, что это жест гостеприимства. Люди предлагают гостям кла или фруктовый сок. Так что главное тут — в самом предложении.

— Кто здесь? — спросил он. — Я — Алеми.

Один дельфин, с отблескивающей розовым серой кожей, высунулся из воды.

— Знаю тебя! 'Пас тебя с деткой! Алеми кинул ему рыбку.

— Спасибо тебе еще раз.

— Тоже я 'пас человеков! — проскрипел другой дельфин, вывинчиваясь из воды на хвосте.

— И тебе рыбка! Всем по рыбке, кто ответил на ко­локол!

— Коллол! Коллол! — заверещали дельфины, и Алеми засмеялся, кидая им рыбу.

— Рапорррит? — спросил один из них.

Алеми решил, что это сказал тот, который загово­рил первым, но не был уверен — в меркнущем свете все они выглядели одинаковыми. Но к тому моменту, как ведро с рыбой опустело, он заметил на нескольких го­ловах шрамы и подумал, что какие-то рисунки он уже видел на дельфинах, встреченных в море, и что на са­мом-то деле все они разных размеров и отличаются об­ликом.

— Я все гадал — придете ли вы, если я позвоню в колокол.

— Коллол приводит стаю. Усиг-да! 'лы-шим коллол — приходим.

Пока Алеми вникал в смысл сказанного, он понял, что втолковывал ему Игипс о языковых сдвигах. Хоро­шо ли они понимают то, что он говорит? Надо ли ис­правлять их произношение? На этот счет Игипс ничего не сказал. Ну, можно только пробовать, и лучше гово­рить так, как он привык, и поправлять речь дельфинов по ходу дела.

— Хорошо! Пожалуйста, приходите всегда, когда слышите колокол. Я сделаю колокол побольше.

— Уу-и звоним? Уу-и звоним колокол. Человеки отвечают?

Алеми рассмеялся этому дерзкому вопросу и осме­лился протянуть руку и погладить нос дельфина, кото­рый задал вопрос.

— Хоороош. Хоороош. Теперь чищать кровс?

Опять эти странные слова, которые явно были очень важны для дельфинов.

— Кровс? — переспросил Алеми. — Что такое кровс?

• 
  Эйти... — Киб наполовину перевернулся в воде, показывая светлое брюхо. Сбоку обнаружилась отвра­тительная штуковина, в которой Алеми, приглядев­шись, опознал раздутую рыбу-кровососа. Как известно каждому моряку, эта тварь обычно присасывается к от­крытой ране.
  

Он протянул руку, ухватил кровососа за голову и попытался отцепить его, но тот крепко присосался к дельфиньему боку.

— Сосет и сосет, а? А у меня тут нет огня...

Моряки обычно прижигали голову кровососа тлею­щей головней.

Киб перевернулся и поднял переднюю часть тела над водой.

— Нош.

— Стары кровс. Малая дыра.

— Будет больно, — поморщился Алеми.

— Нет. Потом хорошо.

— Ну, если ты так говоришь...

— Уу-и так говорим. Хорошо-хорошо-хорошо. Че­ловеки делают хорошо-хорошо дельфинам.

И Киб извернулся так, чтобы Алеми было удобнее добраться до паразита.

Нож Алеми был достаточно острым, чтобы срезать кровососа. Ему пришлось потрудиться, чтобы отделить его, но в старом шраме осталась только небольшая дырка.

Кровососов пришлось удалить еще у двоих дельфинов, причем у одного паразит присосался рядом с гениталиями. Каждый раз, когда Алеми срезал кровососа, дельфин радостно выпрыгивал из воды, кувыркался и нырял. А еще Алеми научился их различать. У Киба вдоль нижней челюсти тянулся старый шрам, и он был самым крупным самцом. Маль пятнистая — у нее Алеми удалил паразита из-под хвоста. Мел была самой длинноносой, а Афо — самой маленькой. Джим, ка­жется, был самым ловким акробатом — когда Алеми очистил его брюхо от паразитов, он прошелся на хвосте дальше всех. Темп явно превосходил остальных по тол­щине. В заметках Игипса говорилось, что у дельфинов под кожей находится толстый слой ворвани, который не дает им замерзнуть в холодной воде и обеспечивает постоянство температуры тела.

Когда короткие тропические сумерки перешли в ночь и застрекотали древесные сверчки, Алеми попро­щался с дельфинами.

— Спокойной ночи, — сказал он, взобравшись по лесенке на пирс.

— Пасибо, убрал кровсов. Пасибо, хоршо, хоршо. Ноть... супи 'пакойно...

Алеми скорее услышал, чем увидел, как дельфиньи силуэты заскользили в сторону Течения.

И снова стая Афо разнесла повсюду добрые вести — что человека счистили мучивших их рыб-кровососов. Человеки не забыли своих обязательств перед дельфинами. Эхо сонаров донесло и другие хорошие новости — с не­скольких кораблей покормили дельфинов, которые прово­дили человеков к рыбным косякам. Не все, однако, кораб­ли последовали за дельфинами, так что места наиболь­шего скопления рыбы оставались нетронутыми. Тиллек спросили, как научить человеков действовать правильно. Дельфины помнили. Но почему не помнили человеки?

Афо с гордостью сообщила, что ее человек — помнил. Пришлось напомнить и показать ему, но он взял свой стальной нож и исполнил службу. В освобождении от паразитов нуждались еще многие, но этот человек был один, и многим в стае уже повезло и было хорошо-хорошо-хорошо. В Райреке был колокол, и еще один переносной. Альта и Рел передали, что в Монако тоже был колокол, но в него нельзя позвонить. Тиллек ответила, что нужно набраться терпения. Когда будет колокол, она пойдет посмотрит на человеков, которые вернулись на Первое Место. Возможно, среди человеков будет своя Тиллек, которая напомнит им об их части Договора.

Хотя мастер Идаролан пил на Встрече примерно вровень с остальными, он сам приплыл в лодке на берег с «Рассветных сестер», едва солнце выглянуло из-за горизонта. По спокойному морю плыть было легко. Алеми встретил его чашкой горячего кла. Привыкший вставать рано, Алеми с наступлением рассвета просто не мог спать.

— Спасибо, парень. О, отлично! — сказал Идаро­лан, попробовав горячего питья.

Алеми предложил ему фрукты и оставшиеся от Встречи хлебцы.

— Не думал, что может уцелеть что-то вкусненькое, после того как моя команда посидела за столами, — сказал мастер-рыбак, беря печенье. Он посмотрел на­ружу через широкое окно холда. — Вы отлично тут уст­роились. А двор какой! Аккуратный. Рад видеть это, хотя от сына твоего отца трудно ожидать другого.

— Кстати, о мастере Янусе... Я уверен, мастер Ида­ролан, что... ну, может быть, вы...

— Не рассказал о твоих день-финах твоему отцу? — рассмеялся Идаролан, глаза его сверкнули на изрезан­ном морщинами лице. — Нет уж, хотя я люблю, когда люди принимают нечто новое. Кое-кто хватается за все новомодное...

— Общение людей с дельфинами — не мода, — твердо сказал Алеми.

— Конечно нет, если ты получил информацию от самого Игипса! — Идаролан гулко засмеялся. — Правитель-холдер Янус — прекрасный моряк, готовит хо­роших учеников, отлично чувствует погоду в Нератской бухте и прекрасно знает свое побережье... — Идаролан сделал паузу и искоса сверкнул глазами на Алеми. — Но что касается новых идей... О нет. Ни в какую.

Он наклонился поближе к Алеми, одновременно запустив руку в корзинку с хлебцами.

— Между нами, парень, он не верит, что бывают такие... создания или приборы, как Игипс. Нет, такой штуки, как Игипс, нет и быть не может.

Алеми почесал в затылке.

— Это меня совершенно не удивляет.

— А меня удивляет, как у Януса и Мави выросли такие дети, как ты и мастер Менолли.

— Особенно она.

— Ну, хоть ты ею гордишься...

— Очень!

— Знаешь, она приехала ради тебя. Сказала мне как-то, что у нее никогда не было возможности узнать тебя поближе, но ты был лучше всех.

Алеми уставился на своего мастера.

— Она так сказала? Обо мне? — Горло перехватило от гордости и любви к сестренке.

— В плавании люди иной раз говорят такое, в чем ни за что не признаются на берегу, — лукаво сказал Идаролан. — Слушай, парень, налей-ка мне еще чашку кла и покажи своих день-финов.

— Дельфинов, — машинально поправил Алеми, на­полняя чашки.

Он потянулся было к корзине с остатками хлеба и печенья. Рыбы от вчерашнего улова не осталось, и он не знал, станут ли дельфины есть человеческую еду. Допив кла, он повел Идаролана к пристани.

Идаролан спустился по лесенке на плот так же ловко, как и Алеми. С некоторым смущением Алеми взял колокольчик и решительно прозвонил команду «ра­порт».

Они оба вздрогнули, когда два дельфина, взметнув тучу брызг, выпрыгнули из воды совсем рядом с пло­том, крест-накрест.

— Это чтоб ты не зазнавался, парень! — сказал Ида­ролан.

— Леми звонил коллол! Рапоррит! Афо рапоррит! — отчетливо услышали оба человека.

— Клянусь жизнью! — благоговейно выдохнул Ида­ролан. Встав на колени на самом краю плота, он попы­тался разглядеть ушедших под воду дельфинов. Один из них вынырнул прямо перед ним, чуть не чиркнув носом по его лицу, и мастер отшатнулся. — Вот это да!

Он оглянулся на Алеми.

— Туи звонил? — спросил дельфин.

— Киб? — Алеми предложил ему кусочек хлеба. — Вы едите людскую пищу?

— Нет рыбы?

— Сегодня нет.

— Он правда сказал «нет рыбы?» — да еще и требо­вательным тоном! — тихо воскликнул мастер Идаро­лан, садясь на пятки.

Алеми улыбнулся.

— Нет рыбы? — осведомился второй дельфин, вы­ныривая перед Алеми, который протянул к нему руку почесать под челюстью.

— Почесать? Может, нужно счистить кровосо­сов? — Алеми быстро рассказал Идаролану про парази­тов.

— Никогда бы не поверил! И они позволяют тебе скрести их ножом?

— Похоже, им нравится, когда срезают кровососов. Думаю, я помог пятерым из этой стаи. И им нравится, когда их чешут. Кое-где у них кожа отстает, но это нор­мально. Почесать? — снова спросил он. — Или у кого-то еще есть кровососы?

— Чесать. Крово-сосы, — проговорил дельфин, подняв голову. — Хоорршо. Еще!

Дельфин повернул голову, подставляя Алеми нуж­ное место.

— На что это похоже? — спросил мастер Идаролан.

— Попробуйте сами. Приласкайте Афо. Только не дотрагивайтесь до дыхала, но если чесать голову или нос, им нравится.

— Они эластичные, но твердые. И совсем не склиз­кие, как рыбы.

— Не рыбы. Млекоптащи, — немедленно отозва­лась Афо.

— Рассветные Сестры! — От неожиданности Идаролан потерял равновесие и с маху уселся на плот; на него даже плеснуло волной. — Они знают, кто они такие!

Алеми пожал плечами:

— Как и мы. Вы все еще сомневаетесь в их разум­ности?

— Нет, теперь не могу, — признался Идаролан. — Я просто сокрушен, вот что. Все эти Обороты я восхи­щался ими, и никогда мне не приходило в голову про­вести с ними немного времени. Я никогда не думал, что звуки, которые они издают, могут быть словами, и поэтому не слушал! О, я слышал от тех, кого они спаса­ли, что они разумны... — он покрутил пальцем у виска старым жестом, обозначающим ненормальность. — Но, конечно, списывал все на потрясение, они ведь чуть не потонули и все такое — и еще ветер, и шторм, так что всякий мог ошибиться. Но теперь я сам их слы­шал, и никакой ошибки нет. Итак, что нам теперь де­лать, юный Алеми?

— Рапоррит? — спросил Киб, кося глазом на Алеми и улыбаясь.

Оба человека вслух рассмеялись, и оба дельфина прошлись на хвостах, щелкая и вереща.

— Коллол? Коллол? — разнесся над морем крик, и Алеми с Идароланом увидели, что к ним плывут еще дельфины. — Коллол звонил! Коллол звонил!

Идаролан покачал головой:

— Они говорят «колокол» в два слога.

— А «туи» значит «ты». «Кровсы» — паразиты, — Алеми обругал себя за недогадливость — почему он сразу не подумал об этих всем известных морских гадах. — Есть и другие странности, но, думаю, если я буду просто поправлять им произношение, они загово­рят так же, как мы. Чего я хочу, мастер Идаролан, так это продолжать. Игипс дал мне инструкции, как это сделать. В море вы можете использовать свой корабель­ный колокол... прозвоните такой же сигнал и попроси­те их сделать рапорт. Игипс сказал, что они знают, где идут косяки рыбы, где скалы и рифы, и могут предска­зывать погоду. Мы знаем, что они спасают потерпев­ших кораблекрушение. Но было еще множество дел, которые дельфины и люди делали сообща. Хм-м... про­веряли, петли на корабле течи или пробоины. Измеря­ли скорость течений... Игипс дал мне записи, сделан­ные капитаном Джеймсом Тиллеком...

— Тиллек! Тиллек! Где Тиллек? — взволнованно за­кричали дельфины, к крайнему удивлению людей.

— Нет, Тиллека здесь нет, — сказал Алеми. — Джеймс... — он подчеркнул это имя, — Тиллек умер. Давно умер. Ушел.

Дельфины развернулись друг к другу, и от их груп­пы долетел печальный звук.

— В любом случае, капитан... — Алеми улыбнулся тому, как осторожно подбирал Идаролан слова, чтобы не вызвать у дельфинов новый приступ неистового воз­буждения, — был одним из первопоселенцев, составив­ших карты вод Перна. Я читал о том, как дельфины по­могали людям безопасно перебраться на Север после извержения вулкана. Поразительное плавание. Множе­ство мелких судов, и дельфины спасали всех во время штормов в этих широтах, — он задумчиво поглядел на Алеми. — Хм, они такие смышленые, так может, они могут переносить сообщения. Может быть, не так бы­стро, как файры, но те просто не умеют держать в голо­ве больше одной вещи за раз.

Дельфины столпились вокруг плота, чтобы позна­комиться, назвать свои имена и выяснить, кто такой Идаролан.

— Как они нас различают? — удивился Идаролан.

— Лихко. По цвету, — булькнул Киб.

Алеми был уверен, что дельфин посмеялся над ними.

— Но это же одежда, Киб, понимаешь — одежда, — Алеми распахнул полы легкой куртки и показал.

— Дельфины... не... одеваются, — четко выговорил Киб. Потом он завертелся в воде — похоже, очень до­вольный.

Имя мастера Идаролана они сократили до «Идди», но тот не чувствовал себя оскорбленным.

— Знаешь, я польщен. Я говорил с животным, и оно поняло мое имя, — сказал Идаролан, гордо выпячивая грудь. И добавил доверительно: — Никогда я не расска­жу об этом утре Янусу из Полукруглого Морского Холда! Никогда! Но я заручусь поддержкой тех масте­ров, которые, я знаю, оценят эти отношения.

Его чуть не сбил с ног нетерпеливый тычок носом.

— Прошу прощения?

— Почеши Темпа, — раздалось весьма настойчивое требование. — Почеши Темпа.

Идаролан исполнил просьбу.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь буду это де­лать, — вполголоса заметил он.

— Я тоже! — ответил Алеми.