§ 2. Ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка

Для того чтобы облегчить прохождение этапа становления новых государственных образований, был сделан беспрецедентный шаг для мировой практики – принятие Модельного Уголовного кодекса для нескольких государств. Хорошо известен Примерный Уголовный кодекс США, который служит моделью для разработки уголовных кодексов каждого из штатов США. Однако данный рекомендательный акт – это все-таки модельный кодекс для штатов одного государства, имеющего к тому же единое федеральное законодательство. В случае же с Модельным УК для государств – участников СНГ стояла задача подготовки модельного уголовного закона для нескольких суверенных государств.

Модельный закон – это не нормативный акт в буквальном смысле данного понятия, он не имеет обязательной силы, а является лишь научно аргументированной рекомендацией законодателям государств рассматривать положения модельного закона в качестве образца при разработке своего собственного законодательства.

Разработка Модельного Уголовного кодекса была осуществлена во исполнение постановления Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств от 28 октября 1994 года «О правовом обеспечении интеграционного развития Содружества Независимых Государств» и в соответствии с постановлением Совета Межпарламентской Ассамблеи от 14 февраля 1995 года № 4 «О программном комитете и рабочих группах по созданию модельных Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов для государств – участников СНГ»¹. Была создана рабочая группа, в состав которой вошли научные работники и должностные лица Азербайджанской Республики, Республики Армении, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Республики Молдова, Российской Федерации, Республики Таджикистан, Республики Узбекистан, Украины. Подготовленный рабочей группой проект Модельного УК был единогласно одобрен Ассамблеей 17 февраля 1996 года. К этому времени только одно из постсоветских государств, а именно Республика Узбекистан ввела в действие новый Уголовный кодекс; активные законопроектные работы велись в Российской Федерации, Республике Беларусь, в Украине.

Для нас наиболее интересной является нормативная форма исследуемой нами нормы в данном документе и ее последующее законодательное закрепление в уголовном законе той или иной республики.

В данном акте признаки убийства матерью новорожденного ребенка закреплены в ст. 113 главы «Преступления против жизни и здоровья», где подчеркивается, что это убийство совершается во время родов или непосредственно после них и обязательно в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами².

Ответственность за насильственное лишение жизни новорожденного в принятых уголовных кодексах предусматривается как за деяние, совершенное при смягчающих обстоятельствах³.

В настоящее время законодатель указанную норму размещает в разделе «Преступления против личности»⁴ (Республики Азербайджанская, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан) в главе «Преступления против жизни и здоровья» (Республики Азербайджанская, Беларусь, Кыргызстан, Молдова, Таджикистан, Туркменистан)¹. На основании этого можно сделать вывод о повсеместном признании убийства матерью новорожденного ребенка деянием, посягающим на жизнь. Сходство в решении вопросов уголовной ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка объясняется: общей правовой школой; единством правовых традиций. В то же время новые уголовные законы стран бывших союзных республик обладают определенным своеобразием в регламентации ответственности за убийство новорожденного ребенка.

Так, например, в соответствии со ст. 117 УК Украины составом со смягчающими вину обстоятельствами признается убийство матерью новорож­денного ребенка во время или тотчас же после родов (курсив мой. – Е.Г.)². При этом в законе не уточняется, какие именно обстоятельства позволяют снижать наказание для матери при совершении преступления в этот промежуток времени. Наказание за такое преступление возможно в виде ограничения или лишения свободы на срок до пяти лет. Аналогично конструирует норму об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка и законодатель УК Азербайджанской Республики (ст. 121)³, УК Республики Узбекистан (ст. 99)⁴, Пенитенциарный кодекс Эстонии (ст. 116)⁵.

Законодатель Литовской и Латвийской республик в конструкцию уголовно-правовых норм включает дополнительные смягчающие обстоятельства. Так, в основу смягчения наказания в УК Латвийской Республики были положены особые факторы психического или физиологического характера, вызванные родами. В соответствии со ст. 119 УК убийство матерью своего новорожденного ребенка, совершенное во время родов или непосредственно после них и обусловленное указанными обстоятельствами, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет¹. Определенное сходство содержит формулировка ст. 131 УК Литовской республики: «Мать, совершившая убийство своего новорожденного ребенка под влиянием вызванного родами состояния, наказывается арестом или лишением свободы на срок до пяти лет»².

Согласно ст. 140 УК Республики Беларусь убийство матерью новорожденного ребенка образует состав со смягчающими обстоятельствами в случае, если убийство произошло во время родов или после них, в условиях психотравмирующей ситуации, связанной с родами³. Подобная трактовка содержится в УК Республики Армении (ст. 106)⁴ и УК Республики Таджикистан (ст. 105)⁵.

В статье 97 УК Республики Казахстан говорится об убийстве матерью новорожденного ребенка, как во время родов, так и в последующий период. При этом снижение наказания законодатель связывает со сложившейся к этому периоду времени психотравмирующей ситуацией либо с психическим расстройством матери, не исключающим вменяемости⁶.

УК Республики Молдова в ст. 147 в качестве смягчающего обстоятельства выделяет «помрачение сознания» – «убийство матерью новорожденного ребенка во время родов или непосредственно после них в состоянии вызванного родами физического и психического расстройства с помрачнением со­знания»⁷.

Субъект рассматриваемого нами состава преступления – специальный, им может признаваться только мать новорожденного ребенка, то есть находящаяся во вменяемом состоянии женщина, родившая ребенка и достигшая возраста привлечения к уголовной ответственности. По УК республик Армении, Азербайджан, Таджикистан, Грузии, Украины, Литвы и Эстонии ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления 14-летнего возраста. В остальных странах ближнего зарубежья законодатель закрепил 16-летний возрастной рубеж¹.

Обобщая проанализированный материал, автор приходит к выводу, что по своему существу норма, закрепляющая ответственность за убийство новорожденного ребенка, во всех странах ближнего зарубежья является бланкетной. В качестве криминоообразующих признаков законодатель включает оценочные понятия, требующие дополнительного разъяснения и обращения к многочисленным источникам различных областей науки. Их содержание, по мнению С.С. Тихоновой, определяется исключительно сознанием правоприменителя исходя из конкретных обстоятельств дела, что предопределяет доминирующее значение субъективной оценки, позволяет привносить в них

разные суждения в зависимости от личной позиции правоприменителя². К таковым можно отнести такие понятия, как «сознание», являющееся психологическим термином³; «психическое расстройство, не исключающее вменяемости», заставляющее нас обратиться к понятийному аппарату психиатрии¹; «роды», «новорожденный», относящиеся к медицинской терминологии²; «психотравмирующая ситуация», выступающая пограничным понятием между психиатрией и психологией³.

В уголовно-правовой науке в условиях современной действительности проблеме системного анализа зарубежного законодательства уделяется особое внимание. Это объясняется тем, что с его помощью можно установить этапы развития уголовного законодательства зарубежных стран, полно и всесторонне изучить их, выявить достоинства и недостатки, определить приоритетные объекты уголовно-правовой охраны, выработать единые подходы правовой регламентации, исследовать конкретные уголовно-правовые институты и в итоге найти правильные, приемлемые решения и сформулировать аргументированные предложения по совершенствованию действующих норм российского уголовного законодательства.

В этой связи автор считает необходимым использовать компаративистский метод при исследовании уголовного законодательства бывших союзных республик⁴.

Основным объектом анализа выступают нормы об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка, особенности их юридико-техни­ческого конструирования, выявление позитивных положений и возможное их использование в российском уголовном законодательстве.

Как показало изучение, в ряде союзных республик (УК Армянской ССР, УК Белорусской ССР, УК Грузинской ССР, УК Казахской ССР), ранее не выделявших данное деяние в отдельный состав, руководствуясь принципом гуманизма, вывели норму об ответственности за убийство новорожденного из ранга «простого» убийства, отнеся к составам со смягчающими обстоятельствами.

Глава «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности», в которой формулировалась норма об ответственности за насильственное лишение жизни новорожденного ребенка, структурно располагалась после главы о преступлениях против государства и государственной собственности.

В основу такой структуризации уголовных законов, действовавших на территории Союза ССР, был положен подход приоритета государственных интересов над интересами личности.

В настоящее время законодатель указанную норму размещает в разделе «Преступления против личности»¹ (УК Азербайджанской Республики, УК Республики Кыргызстан, УК Республики Таджикистана, УК Туркменистана) в главе «Преступления против жизни и здоровья» (УК Азербайджанской Республики, УК Республики Беларусь, УК Республики Кыргызстан, УК Республики Молдова, УК Республики Таджикистан, УК Туркменистана)². Исходя из этого можно сделать вывод, что законодатель повсеместно признает, что убийство матерью новорожденного ребенка относится к деяниям, посягающим на жизнь.

В названии нормы об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка были использованы два варианта: убийство матерью новорожденного ребенка¹ либо умышленное убийство матерью новорожденного², которые ранее имели свое законодательное закрепление в прежних УК. В УК Молдавской ССР законодатель анализируемую норму выделял в отдельную статью «Убийство матерью новорожденного ребенка». Впоследствии она была подвергнута реформированию и получила новое название «Детоубийство». Представляется, что понятие «детоубийство» более широкое по своему смысловому значению, включает ряд оценочных признаков и в связи с этим, исходя из ее смысла, требует расширительного толкования: в отношении потерпевшего и субъекта преступления. В данном случае трудно определить возрастные границы потерпевшего, а также установить субъекта преступления. Следует отметить, что законодатель в диспозиции анализируемой статьи говорит только об убийстве новорожденного ребенка, причем «совершенного во время родов или непосредственно после них в состоянии вызванного родами физического и психического расстройства с помрачением сознания». Очевидно, что данное условие не может быть использовано при привлечении к уголовной ответственности за преступление против ребенка, вышедшего из возраста новорожденности³. По мнению автора, здесь имеет место логическая ошибка, связанная с использованием понятий не в соответствии с их общепринятым значением.

При описании признаков объективной стороны законодатели практически всех бывших союзных республик, за исключением Литовской, делающей акцент лишь на эмоциональной составляющей субъективной стороны, закрепили рекомендуемое в рамках Модельного Уголовного кодекса указание на время совершения преступления («во время родов или непосредственно после них»).

Законодатели Украины, Туркменистана, Республики Узбекистан, Азербайджанской Республики и Эстонии оставили конструкцию диспозиции без изменений, выделяя лишь один криминообразующий признак – время совершения деяние, ограниченное родовым процессом и промежутком времени после него.

При конструировании субъективной стороны законодатель (УК Республики Армении, УК Республики Беларусь, УК Республики Казахстан, УК Республики Кыргызстан, УК Республики Таджикистан) использует термины, рекомендованные Модельным Уголовным кодексом («психотравмирующая ситуация», «психическое расстройство, не исключающее вменяемости»). В свою очередь законодатели других республик в качестве смягчающего обстоятельства приводят вероятность изменения психического и физического состояния матери, вызванного процессом родов (УК Латвийской Республики, УК Литовской Республики, УК Республики Молдова).

Обращают на себя внимание особенности закрепления признаков субъекта преступления. Их можно проследить с помощью разработанной автором сравнительной гистограммы (см. приложение 4). Республики либо оставили без изменения возрастной ценз (14 лет) (Республики Армения, Азербайджан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Грузия и Украина), либо повысили его до 16 лет (Беларусь, Казахстан, Туркменистан, Литовская Республика). И лишь две республики (Молдова и Эстония) пошли на снижение возраста наступления уголовной ответственности, снизив его до четырнадцати лет.

В процессе анализа было установлено, что законодатель республик, ранее не выделявших убийство матерью новорожденного ребенка в отдельную уголовно-правовую норму и квалифицирующих данное преступное деяние как убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств¹, при разработке новых УК использовал рекомендованную Модельным кодексом структуру статьи и придал обязательное значение как объективному признаку (время совершение преступления), так и субъективному (наличие психотравмирующей ситуации и (или) состояния психического расстройства, не исключающего вменяемости). Исключение составил лишь уголовный закон Грузии, по которому за основу квалификации деяния убийства матерью новорожденного ребенка был взят единственный обязательный признак – время его совершения – «во время или сразу же после родов». Если Литовская Республика в ранее действовавшем УК в качестве криминообразующего признака выделяла лишь время совершения преступления, то сейчас прерогативное положение получила субъективная составляющая, а именно состояние, обусловленное родами.

Особого внимания заслуживают конструкции санкций, с точки зрения изменения их вида и размера, и их сравнительная характеристика относительно двух рассматриваемых исторических периодов – советского и настоящего периода.

В своем большинстве санкции в УК союзных республик были относительно определенными, указывающими границы неблагоприятных последствий от минимальных до максимальных (Армянская ССР, Белорусская ССР, Грузинская ССР, Казахская ССР) либо же содержали указание лишь на максимальный предел наказания (Азербайджанская ССР, Киргизская ССР, Латвийская ССР, Литовская ССР, Таджикская ССР, Туркменская ССР, Украинская ССР, Узбекская ССР, Эстонская ССР). После принятия в каждой уже независимой республике новых уголовных кодексов практически все санкции стали указывать лишь верхний предел наказания, за исключением Республики Молдовы и Таджикистана, в которых законодатель также закрепил и нижнюю границу.

Санкции УК бывших союзных республик ССР предусматривали один вид наказания за лишение жизни новорожденного – лишение свободы (Армянская ССР, Азербайджанская ССР, Казахская ССР, Киргизская ССР, Латвийская ССР, Таджикская ССР, Туркменская ССР, Украинская ССР, Узбекская ССР, Эстонская ССР). Белорусская ССР в качестве наказания закрепила также единственную меру пресечения, но в виде ограничения свободы. Нормы Грузинской ССР, Литовской ССР и Молдавской ССР носили альтернативный характер, предоставив на выбор правоприменителя две санкции (лишение свободы с высылкой или без таковой либо лишение свободы на определенный срок либо исправительные работы соответственно).

В настоящее время, как уже указывалось выше, все бывшие союзные республики закрепили норму, регламентирующую ответственность за убийство новорожденного. В большинстве из них санкции сконструированы по типу относительно определенных с указанием лишь верхней границы наказания, и лишь две республики (Таджикистан и Молдова) закрепили и нижний, и верхний предел.

Однако в основном республики, которые образовались после распада СССР, имеющие ранее в составе своих уголовных кодексов норму об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка, оставили размер санкции без каких-либо изменений (Республика Кыргызстан, Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан, Азербайджанская Республика, Латвийская Республика, Литовская Республика). Те же государственные образования, которые ранее не выделяли данную норму в отдельный состав, отнеся теперь ее к составу со смягчающими обстоятельствами, снизили верхние пределы санкции с 10–12 лет, установив в пределах 3–5 лет, то есть наиболее «предпочитаемых» странами ближнего зарубежья (см. приложение 4).

Проведенное исследование показало, что при разработке новых уголовных кодексов законодатели бывших союзных республик в основном использовали рекомендации, предлагаемые Модельным кодексом. Это объясняется их исторической общностью, длительным совместным нахождением в составе одного государства, единством идеологии, что оказало несомненное влияние на формирование и становление законодательства, в том числе и уголовного¹.

Таким образом, рассмотрение законодательных положений, относящихся к норме об ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в странах как ближнего, так и дальнего зарубежья, позволяет сделать ряд выводов.

История регламентации ответственности за убийство матерью новорож­денного ребенка свидетельствует о прямо противоположном законодательном отношении к ответственности за это преступление в различных странах и в различные периоды развития государства и права. Установление ответственности за данное преступное деяние светским правом было обусловлено огромным влиянием христианской религии на законодательную политику государства в области охраны жизни, нравственности и семьи. Следует отметить, что с развитием науки в XVIII–XIX веках начинает перестраиваться и законодательство многих зарубежных стран. В этот период почти все уголовные законодательства отказываются от применения смертной казни за насильственное лишение жизни новорожденного. В ряде стран, таких как Бельгия, Германия, Норвегия, происходит процесс отнесения этого преступления к привилегированным составам. Привилегированный характер в данном случае обосновывался особой мотивацией этого преступления наряду с возможными психическими нарушениями, вызванными процессами родов.

Мы считаем необходимым обратить внимание на те структурные элементы уголовно-правовых норм, применяемых в современном уголовном праве, которые, по нашему мнению, требуют закрепления в российском УК для качественного улучшения законодательства в отношении особенностей привлечении к ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Уголовно-правовая норма, уголовный закон находят эффективное применение тогда, когда они соответствуют наличным условиям, обеспечивающим развитие общества.

1. В данном случае, как нам представляется, определенным «эталоном» является норма, закрепленная в Уголовном кодексе Израиля. Во-первых, это одна из немногих стран, которая устанавливает и законодательно закрепляет возрастной критерий новорожденности¹. Причем следует отметить, что сделано это непосредственно в тексте самой нормы. Подобный признак закреплен и законодателем Казахстана, однако возрастной предел определен не в самом тексте статьи, а в Нормативном постановлении Верховного Суда Республики Казахстан².

Во-вторых, УК Израиля предусматривает возможность при наличии всех признаков, указанных в тексте статьи, привлечь к ответственности за убийство без смягчающих обстоятельств.

2. Особенностью законодательства Норвегии является законодательное закрепление периода³, получившего название в большинстве стран как периода «после родов» или «непосредственно после них».

3. Норвежский законодатель пошел по пути закрепления ответственности за совершение убийства в отношении новорожденного не только матери ребенка, но и его отца. Ответственность наступает за отсутствие действий, направленных на предотвращение преступления матерью не только в результате смерти ребенка, но и также при постановке его жизни под угрозу.

4. Отличительным моментом уголовного закона, действующего на территории Нидерландов, является акцент на времени формирования умысла¹.

На основании изложенного можно сделать вывод, что в настоящее время нет единого подхода в регламентации ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка. Каждый европейский законодатель при конструировании данной нормы заостряет внимание либо на объективных, либо на субъективных признаках, которые, по его мнению, носят определяющий характер при квалификации этого деяния.

Единственное положение, которое принято в уголовном законодательстве как европейских стран и стран ближнего зарубежья, – это отказ от деления новорожденных детей на рожденных в браке и незаконнорожденных.

ГЛАВА III

КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НОРМЫ ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

ЗА УБИЙСТВО МАТЕРЬЮ НОВОРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА

И МЕРЫ ЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
Конституция Российской Федерации провозгласила приоритет права на жизнь личности перед всеми остальными правами. Законодатель, исходя из конституционного положения, в уголовном законе в качестве объекта уголовно-правовой охраны личность поставил на первое место. Одновременно с этим свое законодательное закрепление получила уголовно-пра­вовая норма, в которой непосредственным объектом выступают общественные отношения, охраняющие жизнь новорожденного ребенка, – ст. 106 УК РФ «Убийство матерью новорожденного ребенка». В уголовно-правовой литературе, рассматривая указанное деяние, некоторые ученые отнесли его к группе так называемых «привилегированных преступлений». В данном случае с этим согласиться нельзя, так как, по нашему мнению, во-первых, само словосочетание «привилегированное убийство» является некорректным исходя из этических соображений по отношению к потерпевшему. Более того, этимологический анализ показывает, что употребление данного термина расходится с тем значением, в котором его употребляют ученые¹. И, во-вторых, необходимо использовать только те дефиниции, которые получили свое законодательное закрепление. Как нам представляется, более логичным бы было употреблять словосочетание преступление со смягчающими обстоятельствами.

О необходимости выделения в самостоятельный состав такого преступления, как убийство матерью новорожденного ребенка, существовали различные точки зрения. Большинство из них основывались на влиянии процесса родов на психику и то что, женщина в этот период испытывает «особо психофизиологические страдания»¹, однако встречаются и протестующие мнения на этот счет. Некоторые ученые считают, что ст. 106 УК РФ вообще не имеет право на существование, так как ссылки на болезненное состояние матерей, на стыд за рождение ребенка вне брака, на материальные трудности и прочее не могут служить оправданием убийства и являются нарушением принципа равенства граждан перед законом².

В современной юридической литературе широко используется термин «детоубийство»³, который охватывает, если его понимать буквально, убийство любого ребенка любым лицом. Как нам представляется, необходимо отказаться от указанной дефиниции относительно характеристики ст. 106 УК РФ, так как при анализе данного состава требуется максимальная ясность и четкость формулировок без их деления на узкое и широкое понимание. В научных работах ученые при использовании указанного понятия вынуждены расшифровывать во избежание путаницы, что следует понимать под детоубийством⁴. Также неоправданным является и использование указанной терминологии в качестве синонима дефиниции «убийство матерью новорожденного ребенка».

Анализируя ст. 106 УК РФ, убийство матерью новорожденного ребенка можно определить как общественно опасное, виновно совершенное причинение смерти новорожденному ребенку во время или сразу же после родов, а равно в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. В законе употребляется понятие «а равно». Это означает, что признак «состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости» употребляется наряду с другими признаками. Таким образом, убийство в состоянии психического расстройства предусмотрено как альтернатива убийству во время или сразу же после родов. Следовательно, никакого особого состояния психики матери в момент родов или сразу же после них не требуется. В этом случае достаточно установить, что женщина совершила убийство новорожденного в определенный и закрепленный законодателем временной промежуток¹.

В первом официальном проекте Уголовного кодекса 1992 года формулировка соответствующей нормы была более краткой: «Умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов или непосредственно после них». Это совпадало с текстом аналогичных статей, имеющихся в большинстве других стран². В проекте УК РФ, принятом Государственной Думой в первом чтении (декабрь 1994 г.), данное деяние не было предусмотрено. Модельный Уголовный кодекс уточнил условия ее применения, добавив: «совершенное в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами». Это дополнение соответствовало существующему в науке уголовного права представлению о смягчающей роли данного обстоятельства. Изменения, внесенные в окончательную редакцию статьи при последнем голосовании проекта (были добавлены слова «а равно» перед второй частью фразы), существенно расширили содержании нормы, что, по мнению некоторых ученых, «нельзя признать удачным»¹.

Конструкция данного состава, по мнению А.Л. Карасовой, носит неоднозначный характер². Некоторые авторы считают, что ст. 106 УК РФ предусматривает три ситуации выполнения объективной стороны данного преступления (убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов; убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации; убийство в состоянии психического расстройства, на исключающего вменяемости)³, другие – две (убийство матерью новорожденного ребенка во время или тотчас же после родов; убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, на исключающего вменяемости)⁴. С.В. Тасаков говорит о том, что ст. 106 УК РФ предусматривает один состав преступления¹. Однако если быть точным и исходить из теоретических положений уголовного права, то скорее законодатель предусмотрел четыре альтернативных обстоятельства, обусловливающих снижение наказания за убийство матерью своего новорожденного ребенка. Наличие хотя бы одного из них требует квалификации именно по ст. 106 УК РФ.

В то же время эти обстоятельства нельзя отнести лишь к признакам объективной стороны, как полагают некоторые ученые². А.Л. Карасова придерживается мнения, что если такие признаки, которые характеризуют убийство «во время или сразу же после родов» и в «условиях психотравмирующей ситуации», отражают специфику объективной стороны преступления, то психическое состояние, не исключающее вменяемости, является признаком субъекта совершенного деяния. В остальном, по ее мнению, рассматриваемое преступление по своим объективным и субъективным элементам состава ничем не отличается от общей нормы, предусматривающей ответственность за «простое» убийство (ч.1 ст. 105 УК РФ). И при оценке признаков состава следует ориентироваться на общие положения об ответственности за убийство³. Относительно выдвинутого положения мы соглашается с А.Л. Карасовой и придерживаемся такого же мнения.

Таким образом, диспозиция ст. 106 УК РФ имеет сложную конструкцию, состоящую из четырех самостоятельных условий, три из которых образуют объективную сторону рассматриваемого состава преступления, и одно – субъективную: убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов; убийство матерью своего новорожденного ребенка сразу же после родов; убийство матерью своего новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации; убийство матерью своего новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости.