Рассказ о святом антонии марии кларете

НАРОДНЫЙ МИССИОНЕР

— Дорогой отец, — весьма доброжелательно обратился к нему руководитель епархии Вик, — до меня дошли слухи о Вашем необычайном таланте проповедника. Говорят, Вы увлекаете проповедями толпы людей, склоняете верующих к исповеди и Святому Причастию и к основательному пересмотру всей жизни. Я хочу воспользоваться этим талантом, данным Вам Богом, для блага не одного прихода, но всей епархии. Поэтому я хочу назначить Вас, отец, главным народным миссионером. Вы будете в моем распоряжении. Согласны?

— Я верю, — отвечал дон Антонио, — что воля Божия относительно меня открывается через распоряжения и пожелания моего епископа. Поэтому я принимаю распоряжение Вашего Преосвященства как желание Бога. Мне не остается ничего другого, как только склонить голову и сказать: «Да свершится воля Божия».

На лице епископа отразилось глубокое удовлетворение. Он сказал:

— Если бы все священники так меня слушались… Впрочем, Вы, отец, сами хотели быть миссионером. И вы им стали, судя по свершившимся событиям. В настоящее время территорией миссии является не только Азия и Африка, но и весь мир. К сожалению, сегодня вся Испания нуждается в обращении.

И вот с середины января 1841 года о. Кларет начал обход всей Каталонии по плану, определенному епископом.

Слава о необычном проповеднике быстро распространялась. Куда бы он ни прибывал, люди оставляли свои домашние дела и рабочие места и спешили в храм, который временами не вмещал всех желающих услышать Слово Божие.

Поначалу внешний вид проповедника разочаровывал. Низкорослый, тучный, в потертой сутане, он не притягивал, не увлекал. Но вот он начинал говорить своим сильным, звонким голосом, и люди забывали о времени, об усталости. Они часами готовы были слушать дона Антонио.

Сначала миссионер говорил о цели своего прибытия:

«Возлюбленный народ Божий!

Люди обычно делают что-то ради одной из трех целей: 1) ради корысти или денег, 2) ради удовольствия, 3) ради славы. Но я пришел с миссией к вам, возлюбленные, не ради этого. Не ради денег, потому что я не ищу ни от кого никакого вознаграждения и даже не ношу никаких денег. Не для удовольствия, ибо какое удовольствие я мог бы получить, говоря целый день с утра до ночи и исповедуя? Если кто-то из вас, ожидая своей очереди у исповедальни, ждет три или четыре часа и уже чувствует себя усталым, то я нахожусь в исповедальне все утренние и вечерние часы, а потом до поздней ночи должен произносить проповедь, вместо того, чтобы отдыхать, и это не один день, но многие дни, недели, месяцы и годы. Ах, братья мои, подумайте об этом хорошо.

Может быть, ради славы? Нет. Тем более не ради похвал. Вы знаете: кто-то похвалит меня, другой скажет обо мне какую-нибудь глупость, как говорили иудеи об Иисусе. Неоднократно говорили они плохо о Нем, об учении, которое Он проповедовал, или о делах, которые Он совершал, а в конце схватили Его, бичевали и приговорили к самой страшной и позорной смерти — на кресте. Но я скажу вам вслед за святым Апостолом Павлом, что ничего этого я не боюсь. Я не ценю жизнь более смерти, потому что так я закончу свою жизнь и исполню мою задачу, которая дана мне от Господа Бога нашего для проповедования святого Евангелия.

И это я повторяю вам: моя цель — не земная цель. Моя цель намного благороднее. Я желаю, чтобы все познали Бога, полюбили и служили Ему. Ах, если бы покорить все человеческие сердца, чтобы всеми ими любить Бога!

О, Боже мой, не знают Тебя люди! О, если бы они знали Тебя! Ты был бы более любим. О, если бы знали Твою Мудрость, Твое Всемогущество, Твою Доброту, Твою Красоту, все Твои Божественные достоинства! Все были бы серафимами, горящими Твоей Божественной любовью. Такова моя цель: дать познать Бога, чтобы Он был любим, и чтобы Ему все служили.

Еще я хочу воспрепятствовать грехам и оскорблениям, которые люди наносят Богу. Тому Богу, Которого любят серафимы, Которому служат ангелы, перед Которым трепещет всякая Сила, которого прославляет всякая Мощь. Этот Бог оскорблен ничтожным червем земли, человеком! Содрогаются небеса, глядя на это! Если бы благородный рыцарь увидел невинную и добродетельную королеву, которая плачет, которую оскорбили, разве не встал бы он на ее сторону и не защищал бы ее?

А потому, что я должен сделать, видя оскорбленного и униженного Бога? Разве не было бы преступлением равнодушно смотреть на своего отца в таком положении? Разве не был бы я величайшим преступником в мире, если бы не старался воспрепятствовать оскорблениям, которые наносят люди Богу, моему Отцу? Отче мой! Я буду защищать Тебя, даже если это будет стоить мне жизни. Я заслоню Тебя собой и скажу грешникам: хватит уже этих ран, хватит, — как говорил святой Августин. Остановитесь, грешники, остановитесь, не бичуйте более моего Отца, достаточно вы уже били Его, слишком велики открытые раны. Если вы не желаете остановиться, бейте меня, ибо я весьма заслуживаю этого, но не бейте, не издевайтесь над моим Богом, моим Отцом, моей Любовью. Ах, Любовь моя! Ах, Любовь моя!

Обязывает меня непрестанно проповедовать и то множество душ, что идет в ад, ибо вера учит нас, что все те, кто умирает в смертном грехе, обречены на вечные муки. Каждый день умирает около 80 тысяч, сколько из них умирает во грехе, сколько обречены? Ведь смерть такова, какой была жизнь.

Я вижу, как живут люди: многие из них в смертном грехе. Не проходит и дня, чтобы не увеличивалось число их преступлений. Они грешат с такой легкостью, словно воду пьют. Как бы играя, со смехом, совершают неправедное. Эти несчастные направляются прямо в ад, как слепцы.

Если бы вы увидели, что слепому грозит опасность упасть в колодец или в пропасть, разве не предостерегли вы бы его? А это именно то, что я делаю, что по совести должен делать — предостерегать грешников, чтобы они увидели пропасть ада, в которую могут упасть. Если бы я не делал этого, я был бы виноват в их вечной смерти!

Может, вы скажете мне, что они будут оскорблять меня, желая, чтобы я оставил их, чтобы не вмешивался в их жизнь. Нет, братья мои, я не могу их оставить: это мои любимые братья. Скажите мне, если был бы болен ваш брат и если бы из-за болезни бредил, или из-за сильной лихорадки обижал вас, предрекал бы вам все несчастья мира, разве вы оставили бы его? Я уверен, что нет! Вы еще более сжалились бы над ним и делали бы все возможное для его выздоровления. В такой ситуации нахожусь и я. Грешники так нуждаются в сострадании! Я не могу оставить их, я должен работать для них, чтобы они были спасены, и просить Бога о них, говоря вместе с Иисусом Христом: «Отче, прости им, ибо они не ведают, ни что творят, ни что говорят».

Если бы вы видели преступника, идущего на эшафот, он пробуждал бы в вас сочувствие. Если бы вы могли освободить его, с какой охотой вы бы сделали это! О, братья мои! Когда я вижу человека в смертном грехе и вижу, что с каждым шагом он приближается к вечному наказанию, к аду, когда я вижу его в таком ужасном положении и знаю способ спасти его, убедить его обратиться к Богу с просьбой о прощении и исповедаться, я все готов сделать для его спасения и блага.

Может, вы скажете мне, что грешник не думает о преисподней, и мы даже не знаем, верит ли в ее существование. Тем хуже! И вы, может быть, думаете, что поэтому он не погибнет? Нет, это не так. Уверен, это еще один ясный знак его неизбежной погибели, как говорит евангелист: «Кто не уверует, погибнет…» Эта истина не зависит от того, верит он или нет. Хотя бы он не верил в ад, это не сохранит его от ада, если он имеет несчастье умереть в смертном грехе.

Я открыто говорю вам, что нет мне покоя, когда вижу грешников, нет мне облегчения. Сердце влечет меня к ним, и, чтобы вы поняли, через что я прохожу, воспользуюсь таким сравнением. Если бы мать, очень чуткая и любящая, увидела, что ее сын может упасть с большой высоты, разве бы она не побежала и не закричала: «Сын мой, сын мой, упадешь!» Разве бы она не подхватила и не оттащила бы его, если бы могла дотянуться до него. Братья мои, мы обязаны знать, что благодать сильнее и ценнее, чем природа. Подобно тому, как по природной любви мать бежит к сыну, кричит, хватает его и оттаскивает от пропасти, так же действует во мне благодать.

Любовь меня побуждает, приказывает мне бежать из одного места в другое, заставляет меня взывать: «Сын мой, грешник, смотри, будь внимателен, ты упадешь в ад! Остановись! Не ходи дальше!» Часто я прошу Бога, как просила святая Екатерина Сиенская: «Позволь мне, Господи, встать у ворот ада и дай силу удерживать тех, кто хочет войти туда, позволь мне каждому сказать: куда ты идешь, несчастный? Вернись, уходи отсюда, исповедуйся, и ты спасешь свою душу. Не приходи сюда, чтобы не потерять свою душу навеки».

Другая причина, которая побуждает меня проповедовать и исповедовать, это желание сделать счастливыми моих ближних. О, как велика радость дать здоровье больному, свободу узнику, радость печальному и сделать счастливым несчастного! А значит, все это и много более я делаю, чтобы снискать для моих ближних небесную славу, чтобы сохранить их от всякого зла, чтобы они радовались всем благам целую вечность. Сейчас смертные этого не понимают, но когда будут пребывать во славе, познают это великое благо, которое они так счастливо получили благодаря стараниям других.

Тогда они будут восхвалять вечное милосердие Господа, и милосердные будут блаженны».

Затаив дыхание, люди внимали своему духовному отцу, и на их лицах он читал одобрение и согласие.

Дон Антонио продолжал: «Кроме любви к бедным грешникам, побуждает меня к труду ради их спасения и пример пророков, апостолов и святых, жизнеописания которых я часто читаю и записываю наиболее интересные фрагменты для своей пользы, чтобы все более и более побуждать себя к добру. Я хочу поделиться с вами этими записями. Вот пророк Исаия, сын Амоса, из царского рода Давида, пророчествовал и проповедовал. Главным предметом его проповедей было напоминание жителям Иерусалима и остальным иудеям об их неверности, о каре Божией, которая сойдет на них от ассирийцев и халдеев. И так случилось!

Пророк Иеремия пророчествовал 45 лет. Главной темой его речей был призыв людей к покаянию, пророчество о наказании, которое Господь Бог пошлет им. Он прибыл в Египет и в Танисе, главном городе, был убит соотечественниками. Девизом этого великого пророка была любовь к ближним, любовь, полная сочувствия к страдающим. Он всегда работал среди людей, будь то время военных действий или разброда в государстве, приходившем в упадок, время осады Иерусалима или мора. Он всегда с огромной жаждой стремился к спасению соотечественников.

Пророк Иезекииль пророчествовал и проповедовал в течение 20 лет и умер как мученик за праведность. Он погиб возле Вавилона по приказу царя израильского, которого пророк обвинял в идолопоклонстве.

Пророк Даниил был несказанно одарен как один из величайших пророков. Он не только пророчествовал о будущем, как это делали другие пророки, но, что более важно, определил время, когда что должно было наступить. Из зависти он был брошен в львиную яму, но Бог освободил его.

Пророк Илия был мужем горячей и плодотворной молитвы, великого и необычайного рвения и был гоним и преследуем. Его даже хотели убить. Однако он не умер, но был вознесен на огненной колеснице.

Тем, что меня более всего захватывало, было созерцание Иисуса Христа, идущего из одной местности в другую, проповедующего не только в больших городах, но и в деревнях, и даже ради одной женщины, как это было в случае с самарянкой, хотя Он был очень утомлен дорогой, измучен жаждой, да и время было совсем неподходящее как для Него, так и для женщины.

С самого начала меня увлекал стиль проповедования Иисуса Христа. Что за сравнения! Что за притчи! И в то же время, какие Он претерпевал преследования! Ставший камнем преткновения, Он был гоним всюду. Он жил среди преследований, мук и унижений и принял смерть, самую позорную и тяжелую, какая только может быть.

Увлекает меня и чтение о том, что делали апостолы. Святой Апостол Петр первой своей речью обратил три тысячи людей, а второй — пять тысяч. С каким энтузиазмом и накалом он говорил… А святой Иаков, святой Иоанн и все другие! С каким энтузиазмом шли они из одной страны в другую! С каким воодушевлением они проповедовали, без страха, не взирая на мнение людей, считая, что нужно больше слушать Бога, нежели человека! А как они отвечали книжникам и фарисеям, когда те запрещали им проповедовать. Когда их истязали, не страшились и не уставали проповедовать, наоборот, чувствовали себя очень счастливыми, видя, что могут пострадать за Иисуса Христа.

Но кто, как не святой Павел, воодушевляет меня своим горением! Как он устремляется то в одну, то в другую сторону, неся, как сосуд драгоценный, учение Иисуса Христа! Он проповедует, пишет, учит в синагогах, в тюрьмах — всюду. Он трудится и призывает трудиться как в удобных обстоятельствах, так и в неудобных. Его бичевали и побивали камнями, гнали и очерняли, но он не боялся, а, наоборот, находил радость в страданиях и мог сказать, что не желает хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа.

Призывают меня творить добро и описания жизни и деяний Святых Отцов: св. Игнатия, мученика, св. Иринея, св. Климента Александрийского, Тертуллиана, Оригена, св. Киприана, мученика, св. Евсефия, св. Антония, св. Иллариона, св. Кирилла, св. Ефрема, св. Василия и св. Григория Богослова, св. Амвросия, св. Епифана, св. Иеронима, св. Паулина, св. Иоанна Хризостома, св. Августина, св. Кирилла Александрийского, св. Феодората, св. Иоанна Дамаскина, св. Льва Великого, св. Григория Великого, св. Ансельма, св. Бернарда.

Я часто читаю жизнеописания святых, которые отличались особой ревностью в спасении душ, и свидетельствую, что это приносит в моей душе добрые плоды. Более всего взволновали меня жизнеописания св. Доминика, св. Франциска Ассизского, св. Антония Падуанского, св. Иоанна Непомуцена, св. Викентия Феррье, св. Бернардина Сиенского, св. Фомы из Виллануова, св. Игнатия Лойолы, св. Филиппа Нери, св. Франциска Ксаверия, св. Франциска Боржиа, св. Камилла Леллис, св. Карла Борромео, св. Франциска Регис, св. Викентия де Поля, св. Франциска Сальского.

Я изучал жизнь и деятельность этих святых, и в размышлениях о них разгорелся во мне столь пламенный огонь, что он не оставляет меня в покое. Я должен идти и бежать то в одну, то в другую сторону, неустанно проповедуя. Я не чувствую усталости, меня не пугает самая злобная клевета, я не боюсь самых страшных гонений. От одной только мысли, что я могу приводить души к Иисусу Христу, к небу, и уберечь их от преисподней, радуется сердце.

Эта любовь к Богу и душам человеческим привела меня и к вам, возлюбленные в Господе».

Вступительную речь дон Антонио закончил молитвой:

— О Боже Отче мой! Сподоби, чтобы я Тебя познал и сделал все, чтобы другие познали Тебя; чтобы я Тебя любил и сделал все, чтобы другие любили Тебя; чтобы я Тебе служил и сделал все, чтобы другие служили Тебе; чтобы я Тебя прославлял и сделал все, чтобы все творения славили Тебя. Дай, Отче мой, чтобы все грешники обратились, чтобы все праведники пребывали в благодати, и чтобы мы все достигли счастья вечного. Аминь».