Рудольф Штейнер Космическая предыстория человечества

Теперь, чтобы практически обсудить это положение, давайте рассмотрим конкретный пример. Не правда ли, никто не сомневается в том, что материалистическое ми­ровоззрение, то материалистическое мировоззрение, ко­торое особенно с шестидесятых-семидесятых годов про­шлого столетия распространилось среди цивилизован­ных народов, и также материалистический образ жизни, вытекающий из представлений материалистического мировоззрения, воздействуя на людей, сделало их мате­риалистами. Естественно, многие думают, если рассматривают мир соответственно явлениям, что происхо­дит то, что выглядит как внешнее осуществление идей, которые сидят в голове человека. Но это не так. Если рассмотреть в действительности последовательность форм, то окажется, что совершенно не согласуется с на­блюдаемым то, что мир каким-то образом управляется идеями, которые сидят в голове человека. И только тогда понимают, что это не согласуется с действительностью, когда видят, что человек по форме, как это мы по­казали, имеет двойственную природу, и что в нем дей­ствительно характерным образом постоянно переплета­ются ариманическое и люциферическое. И только в силу этого возможно следующее конкретное явление. Пред­ставьте себе, что довольно длительное время какая-то эпоха предается материалистическим представлениям, как это мы наблюдаем в наше время. Под воздействием этих представлений в сознательной воле также развива­ется материалистический образ жизни. Но следствия этого не проявляются в той части человеческой природы, которая является носителем сознательной жизни. Этот носитель сознательной жизни вначале не оказывает глу­бокого влияния на человеческую жизнь, как ему приписывает это поверхностное воззрение; но действие происходит в бессознательном, так что схематично вы можете это себе представить так: в сознательной головной природе человека живет материализм, и подсознательное —это та природа, которая претерпевает метаморфозу, ког­да мы проходим через врата смерти и переходим в сле­дующую земную инкарнацию, которую мы, однако, но­сим сейчас в себе, как незавершенное образование, — эта, скажем мы, нижняя природа человека является носителем бессознательной душевной жизни, и эта бессоз­нательная душевная жизнь примечательным образом под влиянием материализма становится все более и более спиритуальной. Так что вы можете представить себе сле­дующее. Если вы слишком углубляетесь в силовые и ве­щественные представления, и только о них думаете, и если вы свою жизнь строите так, что можете сказать: мы едим и пьем и потом со смертью превращаемся в ничто — и все отдельные деяния выполняете в этом стиле, то материализм действительно переходит в ваш образ жиз­ни, и ваша нижняя природа тогда становится все более и более спиритуальной.

Все эти вещи основаны, в принципе, на том, что ис­тинная действительность устроена совсем иначе, чем внешняя кажущаяся действительность. Но здесь нужно указать на то, что необходимо истинную действительность, ее существо, познавать соответственно ее закономернос­тям, и особенно социальная наука, наука о совместной жизни людей и об исторической жизни человечества все­гда должна быть пронизана такой духовной наукой, ко­торая, как показано мной в этих лекциях, действительно строит мост между природным и духовным порядком, реальный мост, не абстрактный, который строит монизм. Но для этого необходимо, чтобы определенные законы, которые со стороны посвященных (но неправильно мыс­лящих для современных условий посвященных) утаива­ются от общего сознания человечества, нужно чтобы эти законы истинной действительности все более и более ста­новились известными.

Но мы знаем, — это дает нам простое поверхностное созерцание природы, — что космическое минеральное царство формируется кристаллически. Наши школьники также должны изучать на занятиях различные кристаллические формы, которые принимает тот или иной минерал: октаэдр, куб и т. д. Когда мы рассматриваем принимающие геометрические формы облики минерального царства, то мы, в сущности, видим перед собой исконные формы минерального царства. Эти кристаллические формы в определенном смысле являются врож­денными для минерального царства, это его исконные формы. И Земля с вчленением минерального царства в свое космическое развитие тотчас приняла тенденцию кристаллизовать свои минеральные вещества, кристал­лизовать в формы, в которые кристаллизовано также минеральное царство.

Но есть противоположный полюс, полярная противо­положность этой форме минерального царства. Как она себя ведет, я попрошу вас представить себе, используя следующий образ. Посредством образа мы попытаемся приблизиться к важному жизненному факту. Не правда ли, вам знакомо очень известное явление растворения какой-нибудь субстанции. Вы знаете, что если вы броси­те щепотку соли в некоторое количество воды, то вода способна полностью растворить эту соль так, что соль в своем твердом состоянии больше не будет присутство­вать, она растворится в воде. Вы знаете также, что для определенных целей практической жизни твердая соль непригодна, эту твердую соль нужно растворить в жид­кости. Но то, что в земном развитии имеет тенденцию к кристаллизации в минеральные формы, также не долж­но оставаться связанным с Землей, как для практичес­ких нужд соль не должна оставаться в твердой форме. Повариха должна быть в состоянии эту твердую форму соли перевести в форму раствора; она должна использо­вать растворяющие средства, иначе соль нельзя будет использовать. Точно также в Космосе должна быть ра­створена тенденция Земли к минеральной кристаллиза­ции. Это означает, что должна быть противоположная тенденция, полярно противоположная тенденция, кото­рая, если нужно, чтобы Земля достигла цели своего раз­вития, чтобы она могла перейти в следующую форму, форму Юпитера, должна растворить эту тенденцию к кристаллизации, устранить ее, уничтожить. Юпитер не должен более иметь склонности кристаллизовать мине­ральные субстанции. Эта тенденция к кристаллизации должна сохраняться только для особых земных тел, и эта тенденция к кристаллизации.должна быть устране­на, как только Земля достигнет цели своего земного раз­вития.

Итак, полярной противоположностью тенденции кри­сталлизации является та другая тенденция, которая при­суща человеческой форме — не животной форме. И каж­дый труп, который мы в какой-нибудь форме оставляем земной планете, посредством погребения или сжигая его, или обходясь с ним как-нибудь иначе, каждый труп, в котором человеческая форма еще действует как голая минеральная форма, каждый труп, который оставлен своим душевно-духовным существом, действует противоположно минеральной тенденции к кристаллизации, подобно тому, как отрицательное электричество проти­водействует положительному электричеству, тьма про­тиводействует свету. И в конце земного развития все эти преданные в ходе этого развития Земле человеческие формы, — я говорю человеческие формы, ибо в форме человека заложена силовая тенденция, и мы имеем в виду силы, а не субстанции, — эти человеческие формы должны космически растворить тенденцию к минерали­зации, минеральную тенденцию к кристаллизации.

И если познать такие всеобщие законы, как, напри­мер, следующий: посредством предания Земле челове­ческих форм растворяется тенденция к кристаллизации Земли, — если познавать такие законы, то эти законы подготовят человеческий дух к тому, чтобы глубже про­никнуть в действительность относительно духовного раз­вития. Тот, кто мыслит и исследует только в смысле сегодняшнего естествознания, тот не сможет перебросить мост между естествознанием и социальными и полити­ческими науками. Но тот, кто знает великие, полученные средствами духовной науки законы, которые так отно­сятся к величию природы, как я здесь показал, тот най­дет возможность пройти через мост, который ведет от естествознания к наукам о человеке, прежде всего отно­сящимся к исторической и политической жизни челове­чества. Естествоиспытатель сегодня вовсе не стесняется говорить о полярности в природе. Он различает два вида магнетизма, северный и южный магнетизмы; он разли­чает два электричества, положительное и отрицательное электричества. И если бы естествознание более руковод­ствовалось правильным путем, проложенным гётевским мировоззрением, тогда естествознание содержало бы в себе больше гётеанизма, нежели сегодня, когда оно его почти не имеет совсем. Тогда бы закон полярности во всей природе познавался как основной закон, как он, в принципе, уже фигурировал в древних мистериях и в атавистических исследованиях. В древних мистериях все строилось на полярности мира. В самом естествознании, т. е. в познании природного порядка, исследователи не стесняются сегодня признавать полярность; но в челове­ческом порядке, в духовном порядке они не хотят при­знавать полярность. И все же то, что мы называем люциферическим и ариманическим в отношении духовного порядка, в который включен также человек, полностью соответствует тому, что в естествознании называют, на­пример, северным и южным магнетизмом или положительным и отрицательным электричеством. Никогда не смогут правильно согласовать дух и природу, если в ду­ховном порядке не будут рассматривать конкретную по­лярность между ариманическим и люциферическим. Ибо не в абстрактных понятиях, которые просто переносятся с природы на духовное, может быть найдена истинная действительность, но благодаря углублению в сам дух, где находится соответствующая духу полярность.

Если мы хотим рассмотреть, например, определен­ные явления современной культуры, то мы должны это делать так, чтобы определить, в какой мере в этой совре­менной культуре действует люциферическое, и в какой ариманическое. Эту попытку я сделал в 1914 году, перед началом катастрофы, в лекциях «Внутреннее существо человека и жизнь между смертью и новым рождением», в одном из циклов, который я читал в Вене перед нача­лом войны. И я хотел бы указать на важнейшие места, в которых излагается существенное из того, что разыгры­вается в наше время. Там я сказал: эта духовная наука потому вступает сейчас в мир, что человеческое разви­тие делает это необходимым, что проникновение духов­ных миров и их условий бытия в человеческую душу все более и более изживается, вначале инстинктивно, затем сознательно. Я хочу вам сообщить только чисто внешние факты, чтобы вы увидели, что мы все более и более при­ходим к тому, что жизнь на физическом плане может быть понята в своем истинном облике только благодаря тому, что мы постигаем законы духовного бытия, чисто внешние факты, но которые чрезвычайно важны. Если мы взглянем на природу, то увидим примечательную картину, что всегда используется только малая часть семян для того, чтобы воспроизвести подобную жизнь, но огромное количество семян погибает. Мы видим в море огромную массу рыбьих икринок. Только малая часть их становится рыбами, другие погибают. Мы видим в поле огромное количество семян злаковых. Только некоторые становятся злаками, другие погибают как зерна, когда их используют в пищу людям и для других целей. Гораз­до больше должно быть произведено в природе, чем требуется для того, чтобы в равномерно протекающем пото­ке бытия это могло стать действительным плодом и сно­ва прорасти. Это хорошо устроено в природе, ибо во внеш­ней природе господствуют порядок и необходимость, и то, что уклоняется от своего, принадлежащего ему само­му, основанного на самом себе потока бытия и плодоно­шения, становится на службу другому потоку бытия. Существа не могли бы жить, если бы плодоносили все семена и каждое завершало бы свое развитие. Должны быть семена, которые используются для того, чтобы, так сказать, создать почву, из которой смогут вырастать су­щества. Создается иллюзия майи, что нечто теряется, в действительности же в природе ничего не теряется. В этой природе господствует дух, и то, что, кажется, теря­ется для непрерывного потока развития, находит свое обоснование в мудрости духа. Это духовный закон, и мы должны этот вопрос рассматривать с точки зрения духа. Затем мы придем к тому, насколько хорошо обосновано то, что, кажется, выпадает из непрерывного потока ми­ровых явлений. Есть духовное обоснование; поэтому, по­скольку мы ведем духовную жизнь, это может иметь зна­чение также на физическом плане.

Но представим себе теперь, что мы хотим перенести это на внешнюю материальную жизнь, и хотим сказать: во внешней жизни дело обстоит так же. Да, мои дорогие друзья, происходит то, что я описал, и мы вживаемся в будущее, где это будет проявляться все больше и боль­ше! Все более и более производят наугад, открывают фабрики, не спрашивая: сколько нужно произвести? — как это было некогда, когда портной в деревне шил кос­тюм только тогда, когда его закажут. Здесь был потре­битель, который определял, сколько нужно произвести, сейчас же производят на рынок, товара производится так много, как это возможно. Производство целиком ра­ботает по принципу, по которому творит природа. При­рода как бы продолжается в социальном порядке. И здесь все более наблюдается перепроизводство. Но здесь мы вступаем в область материального. Во внешней жизни духовный закон, поскольку он справедлив для духовного мира, не находит применения, и происходит нечто при­мечательное. Поскольку мы находимся среди своих, мы ведь можем говорить такие вещи. Мир, естественно, в этом нас не поймет.

Итак, сегодня производство работает на рынок, без оглядки на потребителя, не в смысле того, что я говорил в моей статье «Духовная наука и социальный вопрос», но продукция скапливается на складах, и затем ожида­ют, сколько будет куплено. Эта тенденция будет все на­растать, пока она — в ходе дальнейшего изложения вы поймете, почему — не упразднит самое себя.

В этом предложении заключена важнейшая современ­ная так называемая причина войны; но она исходит из духовной жизни.

«Она возникает оттого, что такой вид производства в социальной жизни, в социальных взаимоотношениях лю­дей на Земле представляет собой то же самое, что возни­кает в организме, когда в нем образуется рак. Совер­шенно подобным образом возникает рак образования, рак культуры! Те, кто духовно наблюдают социальную жизнь, видят эти раковые образования, они видят, как повсюду прорастают эти ужасные социальные опухоле­вые образования. Это вызывает большое беспокойство у тех, кто наблюдает это бытие в области культуры. Это ужасное зрелище подавляет, и даже тогда, когда оно действует так, что может подавить всякий энтузиазм в отношении духовной науки, если это можно подавить, заставляют искать лечебные средства для того, что с такой скоростью приближается и что внутренне становится все сильнее и сильнее. То, что в своей области должно служить распространению духовной истины в сфере, кото­рая творит как природа, становится раковым образова­нием, когда описанным образом вступает в область куль­туры.»

Ранее вы найдете в этой лекции обсуждение того, что касается люциферического и ариманического. Но вы мо­жете видеть из этой лекции, что к познанию действитель­ности в отношении социальных раковых образований мы придем только в том случае, если не просто будем срав­нивать социальную жизнь с природными фактами, но если, исходя из ариманического и люциферического, мы смо­жем найти тенденцию, которая действует в современном социальном порядке, найти ее в соответствии с действи­тельностью. То, что происходит в социальном образова­нии, следует искать духовным путем. И если это искать материалистическим путем, то невозможно придти ни к чему другому, кроме как к аналогии, к сравнению соци­альных явлений с абстрактными природными фактами.

Я тогда говорил, что в современном общественном ус­тройстве существует некоторое количество раковых опу­холей, — я читал лекции об этом с 9 по 14 апреля 1914 года, — это было как бы обобщением того, что, в принци­пе, в ходе нашего антропософского развития излагалось мной в различный формах, чтобы человечество подгото­вить к моменту, когда для социальной раковой опухоли наступит особенно критический момент, — 1914 год!
Но теперь появилась книга, сама по себе бесполезная, глу­пая книга, она вышла в 1918 году в издательстве Макса Рашера в Цюрихе: название книги «Weltmutation», ее автор С. Н. Мегау. Я вам прочту некоторые места из этой книги, — автор которой целиком сосредоточил свой интеллект на голом рассмотрении хозяйственных фактов, — которая поэтому в отличие от тех лекций о внутреннем существе человека, помогающих понять действительность, уводит от истинной действительности, направляет мыш­ление на ложный путь. Но я вам процитирую отдельные места из этой книги. В ней ведь сделана попытка посред­ством аналогий, посредством сравнения с природными фактами постигнуть ход развития европейской и амери­канской цивилизации. В то время как в моих лекциях со­держится истина о 1914 годе, здесь вы найдете абстракт­ные монистические сравнения, голые аналогии, которые ничего не значат, ибо если говорить о голых природных фактах, и затем указать на то, что нечто похожее есть и в социальном порядке, ничего не понимая в социальном порядке, но только указывая на него посредством анало­гий, то понимание будет скорее затемняться, чем просвет­ляться. Но что при этом происходит? Там показано, как постепенно в западной культурной жизни уже с античных времен было заложено зерно распада, которое внутренне разъедает цивилизацию. И такое apercu выразилось в сле­дующих словах:

«Эти болезненные изменения начались в первоначаль­но расцветающих городах эпохи Ренессанса, в еще чисто производственных городах-республиках нарождающей­ся буржуазии, когда их гигантские клетки были поражены раком, и они должны были стать аппаратом для пи­тания раковых клеток ...

Становление этой организации из структуры совре­менного города шло одновременно с преобразованием производственной ткани, которую вообще нельзя рассмат­ривать как принадлежащую своей собственной жизни.»

Он называет цивилизацию производственной тканью, т. е. он рассматривает природные факты, а не действи­тельные духовные факты.

«Ибо при нормальных условиях образовавшиеся в теле чужеродные элементы не могут придти к соприкоснове­нию друг с другом без того, чтобы не вызвать воспале­ние, — как в начале такого воспаления происходит стол­кновение солдат феодала с горожанами (вспомним сиг­нал колокола, который собирает горожан на собрание!) — нормальным было бы полное выталкивание ядовито­го элемента. Но в тот момент, когда оба элемента, рако­вая клетка и работающая ткань уже могут выносить друг друга без воспаления, возникает нечто анормальное, анормальность, которая может существовать только при патологических условиях.

Такие анормальности возникают повсюду в организ­ме, где опухоли, нарывы, нагноения, короче говоря, чу­жеродные элементы так вплетаются в организм, что не происходит никакого воспаления. Ткани, которые здесь образуются, это деформации, которые после лечения ни для чего больше не пригодны в организме. Однако во время болезни они служат для защиты организма, они представляют собой устройство, которое делает яды бо­лезни безвредными для тела, хотя это образование ги­пертрофически разрастается и само по себе может стать тяжелым болезненным явлением.

Так и современный город является деформацией пол­ноценной, работающей жизни, но при становлении кото­рой все ткани должны совместно работать для собствен­ной защиты, чтобы тем самым парализовать зло, и пре­дотвратить разъедающее ядовитое воздействие. Соответ­ственно этому, город возникает как обособленная структура, которая хотя и вплетена в производительную жизнь, но сама никогда не становится структурой, аппа­ратом производства. Система всего современного народ­ного хозяйства также образуется обособленно, наряду с городом ... .

Непосредственное отношение к ядовитым клеткам име­ют богатейшие, которые для оборота своих товаров нуж­даются в основательной охране. Поэтому они более усер­дно — как у богатейших у них для этого больше возмож­ностей — поставляют горожанину повышенное питание; нужны ему деньги, они ему будут предоставлены; если он хочет чего-то достигнуть в городе, то он обращается к патрициям, причем в интересах последних лежит то, что­бы усиливались власти города, в то время как те, това­рообмен которых лежит за пределами стен города, испытывают постоянную естественную неприязнь (физио­логически: негативное хемотактическое действие) к горо­жанину. Они терпят его, собственно говоря, только поскольку он находится под защитой стен. Токсичное воз­действие, т. е. ядовитое воздействие, больше уже не из­меняет индивидуальность патрициев — или очень, очень редко они сами принадлежат к воинствующему дворян­ству — они уже более принадлежат к совершенно анти­токсичной, работающей ткани. Их богатство возникло из нее и связано с ней: но оно оказывает токсичное влияние, но не на индивидуума, а на протоплазму,» — а под про­топлазмой понимается имущество! — «и на имущество».

«Если раньше имущество еще не использовалось для того, чтобы функционировать как капитал, но служило только жизненным резервом и обеспечивало благополу­чие, его роль теперь изменилась: имущество начало себя связывать с производственным процессом».
В этом месте я прошу вас вспомнить, что в 1908 году в уже вышедших из печати лекциях в Нюрнберге, я обратил внимание на то, как в современной хозяйствен­ной жизни постепенно угасает непосредственное персо­нальное влияние, и начинают работать деньги, т. е. ка­питал как таковой. Я сказал, что все более и более в современном социальном организме под ариманическим влиянием работа идет так, что вскоре одни оказываются внизу, другие наверху. От личности ничего больше не зависит, но хозяйствуют деньги как таковые, и человек то поднимается, то опускается. Акции, накопление капи­тала и его противоположность, кредитование, эта без­личная и антиличная сущность представляет собой то, что как ариманическое противодействие Самодуху дол­жно развиться для будущего социального порядка.

Это все содержится здесь в этой книге, сказанное в ариманической форме. Но возникает опасность, что по­скольку на каждой странице даются пространные ссыл­ки на естествознание, все это может вызвать огромное уважение. Спустя годы после того, как на действитель­ность было указано средствами духовнонаучных иссле­дований, появляется описанный теми же словами, в от­ношении тех же явлений, этот ариманически искажен­ный образ духовной науки. Это будет импонировать людям несмотря на то, что он их соблазняет и искушает, поскольку никогда нельзя придти к пониманию действи­тельности, если не перебросить мост между чисто внешними, естественнонаучными фактами, о которых здесь идет речь, и чисто духовнонаучными процессами, кото­рые могут быть найдены только средствами духовной науки. Но наверняка случится так, что это и многое дру­гое, о чем я говорил в докладах, будет воспринято как истинная наука, тогда как научность духовной науки, несомненно, в ближайшее время будет оспариваться так интенсивно, как, вероятно, вы себе и представить не мо­жете.

Эти вещи нужно тщательно рассмотреть. Их тем бо­лее нужно тщательно рассматривать, что они лежат имен­но в поле кажущейся внешней реальности. Для понима­ния этих фактов требуется добрая воля — действитель­но проводить духовнонаучные исследования разумно, не теряя здравого человеческого рассудка.

Противоположные потоки, полярности, должны удер­живаться в равновесии. Но этого можно достичь только, если постоянно в земные явления будут притекать новые потоки, исходящие непосредственно из духовного мира, т. е. если все новые и новые мировые факты будут от­крываться из духа.

С определенной стороны, здесь имеет место ожесто­ченная борьба против прилива все новых и новых спиритуальных истин. Например, католическая церковь ужасно боится также несимпатичного нам спиритизма, посколь­ку она живет в страхе, что посредством какого-нибудь медиума мы получим нечто из духовного мира, с чем церковь не сможет согласиться, поскольку она просто хочет оставаться в своих старых традициях. И она боит­ся спиритизма, поскольку он ведь имеет материалисти­ческую основу; и поскольку он легко — как в это верят в последние десятилетия — завоевывает себе привержен­цев, и потому что он обходным путем может из спиритуального мира нечто внести в мир, на власть над кото­рым претендует также римско-католическая церковь.

И опять же, когда Рим говорит об этом центре, об оккультном ордене франкмасонов, он говорит правиль­ные вещи. Так что можно сказать: о Риме сказаны пра­вильные вещи, об оккультных франкмасонах западных стран также сказаны правильные вещи. Но как раз в этом состоит трудность, что эти вещи в действительности явно склоняют человеческое существо либо на люциферическую сторону, либо на ариманическую сторону, и их в том, что они говорят, трудно уличить, поскольку они говорят правильные вещи. Когда они говорят о других, они говорят правильные вещи!

Я очень хотел бы, чтобы вы из этой лекции вынесли одно ощущение; поэтому я еще раз повторю то, что я говорил во вступлении к сегодняшнему докладу: дело не в отдельных частностях, но в том, чтобы мы сохраняли общее ощущение того, что выражает общий дух этих лек­ций, и чтобы мы делались все способнее и способнее за­нять в современной культуре и современной жизни та­кую позицию, какую должен занимать действительно бодрствующий, не спящий человек. Завтра мы продол­жим эти обсуждения.