ТУРИСТСКИЙ МАРШРУТ «ШЕВЧЕНКОВСКИЙ ТРАКТ»

С Оренбургским краем биографически и творчески связаны десятки писателей и поэтов, как живших до революции и в советский период, так и живущих сегодня (М. Л. Михайлов, Т. Г. Шевченко, С. Т. Аксаков, В. А. Бахревский, В. А. Чернов и др.). Созданные этими писателями описания различных ландшафтов поражают точностью и детальностью. Последнее позволяет утверждать, что эти описания могут служить ценным источником для изучения природных особенностей разных мест Оренбуржья. Сравнивая современное состояние этих ландшафтов с описанными ранее, можно судить об изменениях, произошедших с ними.

Одним из мемориальных ландшафтов является дорога Оренбург – Орск, по которой несколько раз прошел известный украинский поэт Т. Г. Шевченко.

Еще в 80-е г. ХХ в. началась работа по созданию мемориального комплекса. На всем протяжении дороги был проложен асфальт, началась работа по облагораживанию имеющихся на пути колодцев.

Инициатор этой работы крупный шевченковед Л. Н. Большаков предлагал высадить вдоль дороги, наряду с деревьями и кустарниками местных пород, деревья Украины, установить памятные знаки со скамейками для отдыха, особенно возле родников, поивших ссыльного поэта.

Однако в 1990-е гг. работы по созданию мемориальной дороги были прекращены. На наш взгляд, они могли бы быть продолжены, тем более что маршрут, по которому шел Т. Г. Шевченко, изучен достаточно полно²⁵⁸.

Нами разработан туристский маршрут «Шевченковский тракт» Впервые украинский поэт, сосланный по царскому указу в Оренбургский край, прошел его в июне 1847 г., когда после десяти дней, проведенных на Оренбургской гауптвахте, ему было предписано отбывать солдатчину в Орской крепости.

Туристский маршрут позволяет пройти путь, который в июне 1847 г. проделал украинский поэт Т. Г. Шевченко, сосланный по царскому указу в Оренбургский край. Разработанный маршрут позволяет, во-первых, познакомиться с историей края; во-вторых, он представляет своеобразный литературный ландшафт, через несколько лет описанный Т. Г. Шевченко в повести «Близнецы». Помимо названной повести, увиденное легло в основу нескольких стихотворений, а также нашло отражение в дневниковых записях и письмах.

Открыт 9 марта 1989 г. в цокольном этаже здания по ул.Советской, 24, где размещалась главная гауптвахта Отдельного Оренбургского корпуса.

Шевченко было предписано отбывать солдатчину в Орской крепости. Путь пролегал по Орскому тракту. Всего этой дорогой Шевченко следовал четыре раза: в июне 1847 г., октябре 1849 г., мае и октябре 1850 г.

ОРСКИЙ ТРАКТ – почтовая и транспортная дорога из Оренбурга в Орскую крепость. Начало свое вела от Орских ворот в Оренбурге, протяженность ее составляла 265 верст, пролегала по правобережью р. Урал.

Тракт проходил через следующие почтовые станции и селения: Нежинка (17 верст от Оренбурга), Каменнозерная (15 верст от предыдущего пункта), Островное (+26), Красногорская (+17), Гирьяльская (+22), Верхнеозерная (+20), Никольская (+27), Ильинская (+18), Подгорный редут (+19), Губерлинская (+22), Хабарный форпост (+28).

Начался путь Шевченко в Орск в Оренбурге на современной улице Ленинской, которая во времена Шевченко именовалась Орской и заканчивалась, если ехать к востоку, Орскими крепостными воротами.

На улице Ленинской до 60-х г.XIX в. находились крепостные ворота, и до конца 20-гг. прошлого века стояла небольшая кирпичная постройка бывшего караульного дома – кордегардии. Согласно старым планам, они находились где-то на стыке нынешних Ленинской и Пушкинской улиц со студенческой площадью.

Орская дорога шла через одно из старейших предместий Оренбурга Форштадт, которое было не только свидетелем событий Крестьянской войны, но и участником штурма, а затем полугодичной осады Оренбурга войсками Е. Пугачёва.

Форштадт возник вскоре после основания города, в 1745 г. А немногим более четверти века спустя, во время Пугачёвского восстания, казачья слобода была сожжена по приказу оренбургского губернатора Рейнсдорпа. Это произошло 5 октября 1773 г., когда главные силы повстанческой армии вплотную подошли к городу и стали огибать его с северо-востока, выходя как раз к Форштадту. Удальцы-конники, лихо подскакав к валу, воткнули кол с прикрепленным к нему призывом Емельяна Пугачёва о переходе солдат на его сторону. Во время пугачёвского наступления уцелел только Георгиевский войсковой собор, построенный в 1756 г., так как повстанцы использовали его в целях военных: на паперти и на колокольне были установлены пушки.

Т. Шевченко проезжал здесь (и даже останавливался) несколько раз в 1847–1850 гг. Село фигурирует в повести «Близнецы»: «Поехал он в Неженку. Это будет по Орской дороге. Что же? И там дома и ворота, только мечетей не видно. Зато не видно и церкви... А какая благодатная земля! Какие роскошные луга и затоны уральские!»

«Подъезжая ближе к селу, ему действительно представилась малороссийская слобода. Те же вербы зеленые, и те же беленькие в зелени хата, и та же девочка в плахте и полевых цветах гонит корову. Но навсегда запомнились ему украинское село среди бескрайних оренбургских степей, долгий и сердечный разговор на родном языке…».

В истории станицы, расположенной на высоком правом берегу Урала, самым примечательным было то, что она едва не стала (точнее, стала, но на короткое время) Оренбургом.

Каменно-Озерное, Вязовский редут, Красногорская, Гирьял и Верхнеозерная,как и Неженский форпост, хранят память о Пугачеве.

Под Озерной бои были особенно жаркими. Несколько раз на приступ шли отряды Хлопуши и Бородина. Командовал сражением за крепость сам Пугачёв.

Село Никольское (тогда Никольская, станица),село Ильинка (некогда Ильинская крепость),село Подгорное (Подгорный редут), село Губерля (Губерлинская крепость)все это вехи большого тракта, который вел к Орской крепости и далее – к Троицку. Во времена Крестьянской войны каждое из названных сел было ареной боев, которые поныне остаются в памяти народной. От тех времен осталось название горы Ямелька-Тау (Емельянова гора).

Ко времени посещений Губерлинской Т. Шевченко крепость была упразднена, на месте ее осталось казачье поселение. В повести «Близнецы» переданы впечатления от первого знакомства автора с Губерлёй: рельефом местности, рекой, родниками, растительностью и всем другим, что отличало «живописную Губерлю», выделяло ее среди всех населенных пунктов на Орской дороге. Точно так же выделил ее в своем рисунке 1839 г. проезжавший тут петербургский друг Шевченко В. И. Штернберг.

Автор повести «Близнецы», особо отмечая эту важную примету Губерли, пишет, что именно тут его герой «напился прекраснейшей родниковой воды».

Т. Шевченко был доставлен в Орскую крепость вечером 22 июня 1847 г. Бесконечная солдатская муштра и тяжелый казарменный быт начались для него на следующий же день, когда Шевченко занесли в списочный состав третьей роты 5-го линейного батальона. Лишь на короткий срок почувствовал он облегчение – после того как комендант Г. Г. Левитский, внемля просьбам оренбургских друзей поэта, разрешил ему жить на частной квартире и освободил от некоторых обязанностей «нижнего чина». Но вскоре судьба Шевченко снова оказалась в руках солдафонов во главе с командиром батальона Д. В. Мешковым. Только дух настоящего бойца помог ему вынести неимоверные тяготы и унижения. В большой степени способствовало этому укрепление связей с рядовыми из «политических преступников» (И. Завадским, С. Круликевичем, О. Фишером, Б. Колесинским), с прогрессивно мыслящими людьми из среды чиновников (например М. Алексан­дрийским), моральная и материальная поддержка со стороны друзей (особенно братьев Лазаревских). Несмотря на строжайший запрет, Шевченко в Орской крепости продолжал и писать, и рисовать. В 1847–1848 гг. им было написано тут не менее 20 поэтических произведений, в том числе «Княжна», «Сон» («Гори мої високiї»), «Iржавець», «А. О. Козачковському», «Москалева криниця», «Варнак» и др. Среди художественных работ – автопортрет, зарисовки казармы и ряд других рисунков. Из Орской крепости поэт отбыл 11 мая 1848 г., когда, включенный в состав экспедиции А. И. Бутакова, отправился в поход к Аральскому морю.

На обратном пути из Раимского укрепления Шевченко побывал в Орской крепости 28 октября 1849 г.; остановка была кратковременной.

В третий раз Шевченко попал в крепость после оренбургского ареста в апреле 1850 г. Длительное время он находился под строжайшей охраной на крепостной гауптвахте. Специально прибывший из Оренбурга подполковник Чигирь вел предписанное царем и его присными следствие о виновниках «предосудительных послаблений относительно этого преступника». На поэта обрушивался удар за ударом. Однако и в таких страшных условиях дух Шевченко оставался несломленным. Тесную связь поддерживал он с участниками Орского кружка политических ссыльных и молодых офицеров (разгромленного в конце того же 1850 г.). Пребывание в крепости закончилось 29 или 30 сентября, когда Шевченко в срочном порядке был отправлен в самое отдаленное укрепление края – Новопетровское.

Впечатления об Орской крепости нашли яркое отражение в письмах поэта к друзьям, посланных в 1847–48 гг., но особенно – в повестях «Близнецы» и «Несчастный», где даны развернутые зарисовки-характеристики и самой крепости, и ее быта. Во многом дополняет наши представления о жизни Шевченко этого периода стихотворение «А. О. Козачковському».

Окончание маршрута – Орский музей Т. Г. Шевченко и отмеченные мемориальными досками места, где находились гауптвахта, казармы, солдатский плац шевченковских времен.

Музей был открыт 10 марта 1986 г. Во времена Шевченко на этом месте находились соляные амбары, артиллерийский цейхгауз и ротный арсенал Орской крепости.

В настоящее время восстановлена колокольня старой церкви, и теперь с нее открывается панорама современного Орска. Требует благоустройства Яшмовая гора, на которую много раз поднимался Шевченко.

Проезжая в настоящее время по указанному маршруту, можно, ознакомиться с прошлым края, так как многие из названных сел имеют богатую и давнюю историю. Кроме того, описанный маршрут составляет своеобразный литературный ландшафт, который описан Т. Г. Шевченко в повести «Близнецы»²⁵⁹. Помимо названной повести, увиденное легло в основу нескольких стихотворений, а также нашло отражение в дневниковых записях и письмах.

В наши дни туризм уже достаточно развит, в ряде стран мира сложились признанные туристские центры, места, «куда» едут все. В связи с этим постепенно возрастает потребность ряда активных туристов в новизне, а это значит, что нужно развивать новые центры, возможно, даже такие, которые ранее не рассматривались как привлекательные в туристском отношении. Есть особая группа людей – экстремалы, которых способны увлечь сама неустроенность, «дикость» каких-то мест, неприспособленность их для посещения, ощущение прикосновения к первозданной жизни, возможно, даже элемент опасности. Но и туристы, требующие в поездках традиционных услуг, вполне могли бы заинтересоваться новыми неизведанными регионами, если им будут обеспечены хотя бы минимальный комфорт и при этом обилие интересной информации.

Одним из объектов познавательного туризма может и должно стать индустриальное наследие Среднего Урала. Уникальная природа Урала давно пользуется заслуженным успехом у любителей пеших и конных походов, сплава, спелеотуризма и прочих активных видов отдыха. Однако историко-культурное наследие, а тем более памятники индустриальной культуры никогда не пользовались особенным спросом. Одной из важнейших причин этого были, разумеется, секретность большинства предприятий в советские годы и даже запрет на посещение ряда городов и поселков людьми «со стороны». О промышленных музеях многие просто не знали, в большинстве эти организация были ведомственными и закрытыми для посещения широкой публикой. Наконец, в стране, где тяжелая индустрия лежала в основе экономики и существовала почти в каждом городе, никому в голову не приходило интересоваться тем, что и так всем известно. Тем не менее, в 1970–80-е гг. начался процесс создания крупных промышленных музейных комплексов под открытым небом. Речь шла тогда главным образом о музеефикации досоветских предприятий и демонстрации давно ушедших в прошлое технологий. Так, на Урале было создано два индустриальных музея: Музей соли России в Соликамске – старинном центре соледобычи – и Музей-завод Демидовых в Нижнем Тагиле. Музей соли России – уникальный, но, к сожалению, гибнущий исторический объект. Он представляет собой комплекс Рязанцевских варниц в Боровске (ранее самостоятельное поселение, с 1959 г. район Соликамска) – деревянных строений, демонстрирующих все этапы добычи и выварки соли. Усть-Боровский сользавод был основан в 1882 г. купцами Рязанцевыми и проработал до 1972 г., после чего было принято решение превратить его в музей, который и открылся в 1986 г. В состав музея входят рассолоподъемные башни, варницы, лари, амбары и здание конторы сользаводов (недавно сгоревшее).

Железоделательный завод в Нижнем Тагиле был основан тульским оружейником Никитой Демидовичем Антуфьевым (Демидовым) в 1725 г. В советское время, когда в городе появились более мощные и современные предприятия, старый демидовский завод использовался для экспериментального освоения новых доменных технологий, производства высококачественного литейного чугуна. В 1957 г. завод вошел в состав Нижнетагильского металлургического комбината. В 1987 г. предприятие было торжественно остановлено. Хозяином завода стал музей. Сейчас это единственный в стране завод-музей подобного типа. Здесь можно увидеть одну из крупнейших на Урале плотин, которая не перестраивалась с 1721 г. (заменялись лишь отдельные детали). Сохранились также доменный цех, мартеновская печь с колоннами основания и фрагментами еще демидовской печи 1891 г., действующая английская котельная фирмы «Стерлинг» 1913 г., колесо сутуночного стана 1899 г. Раритетами уже являются и многие экспонаты XX в. На территории завода есть и памятники архитектуры, например здание механического цеха (начало XX в.), в облике которого сочетаются приемы древнерусского зодчества и стиля модерн. Интересную графическую конструкцию представляют металлические формы перекрытия мартеновского (1890-е гг.) и листопрокатного (1902 г.) цехов. Еще один исторический памятник – здание конюшен (1828 г.), в котором с 1878 г. размещался заводской театр. Частью комплекса завода-музея является также главный карьер Высокогорского горно-обогатительного комбината²⁶⁰.

Однако нельзя сказать, что эти музейные комплексы активно востребованы. Сама по себе экскурсия по старому заводу, которую предлагают сотрудники музеев, способна заинтересовать не каждого современного человека. Возможно, более перспективным будет создание целостных комплексов, демонстрирующих жизнь людей при заводе, включая такие аспекты, как быт, досуг, организация городского пространства, система ценностей и даже местная мифология. Ведь уникальны не только завод или варница, а весь уклад жизни при этом заводе. Индустриализация России в XVIII в. создала в ряде регионов, и в первую очередь на промышленном Урале, особый тип поселения – заводской поселок, или город-завод. Его отличает особая пространственная организация: все линии улиц сходятся к единому центру – заводской площади и заводской проходной; архитектура отражает стремление к дисциплине и порядку, как бы программирует направление взгляда и задает вектор движения, а также оперирует средствами из арсенала заводских строений и военных (или тюремных) лагерей. Поселок при заводе мыслился как автономный, чтобы людям не нужно было отлучаться из него и отвлекаться от работы. Сложилась особая топонимика с использованием заводских терминов, своя социальная иерархия пространства с «господскими домами» и рабочими слободками. Какие-то аспекты облика дореволюционных городов-заводов сейчас уже утрачены, но многое сохранилось. Например, практически нетронутым предстает район так называемого старого Каменска (современного Каменска-Уральского) – центральная часть города-завода, которая формировалась с начала XVIII по начало XX в. и органично включала в себя промышленные, общественные, культовые и жилые сооружения. Центром старого города является Заводская площадь со зданием заводской конторы и Свято-Троицким собором. В здании заводской конторы с 1931 г. находится краеведческий музей. Здесь же расположены провиантские склады, гостиный двор, ряд домов зажиточных горожан XIX – начала XX в. До сих пор существуют плотина и ряд корпусов старого завода²⁶¹.

Неплохо сохранилась и центральная часть Нижнего Тагила. Здесь рядом с заводом можно видеть провиантские склады XVIII в., здание заводской конторы с лабораторным флигелем – памятники архитектуры классицизма, – ряд так называемых господских домов, которые служили квартирами для управляющих и приезжих высоких гостей, купеческие дома. В большинстве этих зданий сейчас располагаются музейные экспозиции одного из лучших краеведческих музеев Урала. Весь ансамбль с заводом, заводским прудом, караульной башенкой на холме давно предполагается сделать музеем-заповедником под открытым небом с названием «Демидов-парк». Однако проект, разработанный несколько лет назад сотрудниками музея-заповедника «Горнозаводской Урал» (таково современное название Нижнетагильского краеведческого музея), пока не реализован.

Особую страницу промышленного освоения Урала составляет добыча драгоценных камней и металлов, в частности золота. Родиной русского золота считается уральский город Березовский, расположенный в 15 км от областного центра – Екатеринбурга. В 1745 г. на речке Березовка было найдено золото, что и положило начало золотодобыче и заводскому поселку, а впоследствии городу. В наши дни добыча золота в Березовском продолжается, однако далеко не так интенсивно, как раньше. Город живет отнюдь не богато. В середине XX в. здесь был создан краеведческий музей со стандартной экспозицией. В началеXXI в. у местных предпринимателей возникла идея создания музейного комплекса, который включал бы в себя посещение шахт, а также интерактивные элементы: посетители имели бы возможность попробовать себя в роли старателей. В 2002 г. для туристов открылась учебная шахта – сеть выработок, предназначенная для тренировок личного состава горноспасательного взвода. Бетонные стены неглубокой шахты были выкрашены под камень, на каждом повороте штрека установлена фигура рудокопа-каторжника. Разработан также маршрут экскурсии в рабочую шахту «Северная» Березовского рудоуправления. Демонстрируется, как работает шахта, что представляет собой золотая жила, как ведется добыча породы. В планах – организация туристского центра, где будут воссозданы в реальном масштабе дом купца-золотопромышленника, горная контора, действующая кузня и др. Здесь же можно будет приобрести ювелирные изделия. Предполагается проведение ярмарок традиционных уральских промыслов. Однако и этот проект на данный момент реализован лишь частично²⁶².

В XX в. индустриальное развитие Урала и одновременно создание городов-заводов продолжилось. В 1920–30-е гг. в советской архитектуре сложился особый тип социалистического города, воплощавший, наряду с традиционными идеями поселения при заводе, представления советских людей о новой, лучшей жизни. «Работа над новыми типами жилища началась в стране в середине 1920-х годов и сопровождалась дискуссиями по проблемам перестройки быта, включавшими прогнозирование дальнейших судеб семейных отношений и самого социального института семьи, форм социальных контактов, проблем воспитания детей, регулирование бюджета, времени и т.д. Предлагались самые разнообразные модели быта будущего и в соответствии с ними создавались проекты жилого дома. У социалистического жилья не было прообразов. Шел творческий процесс, подобный изобретательству. Экспериментальную работу по созданию экономичных, общедоступных квартир вели московские архитекторы под руководством М. Я. Гинзбурга»²⁶³.

Первым и одним из самых ярких примеров соцгорода является район Уралмаш в Екатеринбурге (тогда Свердловске). Строительство соцгорода, запланированного на 100 тыс. жителей, началось одновременно со строительством завода в 1927 г. и велось по проекту одного из самых известных архитекторов Свердловска П. В. Оранского. Ему принадлежит оригинальная идея размещения жилой и промышленной зон по одной оси (с севера на юг) с площадью в центре. В функциональном зонировании жилой застройки прослеживается влияние концепции динамического города Н. Ладовского. Здания культурно-административного назначения сосредоточены в середине жилых кварталов, распространяясь в сторону периферии. Крупномасштабность зданий центра, застройка по периметру отражают идею представительности индустриального города. Планировка предполагалась не кварталами, а заполняющими «радиусы» домами-коммунами. Тщательно разработанное внутриквартальное пространство дает ощущение комфорта. Застройка соцгорода 1930-х гг. отличается обилием зелени, искусной организацией живописных уголков. Это влияние градостроительной концепции города-сада.

Яркий представительный характер имеет главная площадь района – площадь Первой пятилетки: она обширна и полифункциональна. В ее предзаводской части, образованной зданиями лаборатории, заводоуправления и проходными, создан образ крупного индустриального объекта²⁶⁴.

Безусловно, при создании такого рода комплексов есть серьезная опасность упрощения истории, превращения заводского и жилого пространства в театральное, «ненастоящее». Здесь важно сотрудничество со специалистами – историками и архитектуроведами, которые должны помочь сделать эти проекты максимально приближенными к реальности. К тому же опасность эта в случае советского периода не так велика, потому что большое количество подлинных зданий, вещей, малых архитектурных форм, даже домов барачного типа, станков и печей в заводских цехах сохранилось. В этом и заключается достоинство материала и уральского индустриального региона – сейчас еще все или почти все объекты предполагаемого показа имеются в наличии и не требуется никакой реконструкции, только реставрация. С дореволюционным материалом, конечно, дело обстоит сложнее. Однако и здесь многие здания и даже фрагменты кварталов еще целы, особенно в небольших городах, где не столь интенсивно ведется современная застройка. Вполне логичной была бы экскурсионная программа, предполагающая знакомство с эволюцией уральской промышленности и жизни в заводских поселках, постепенно превращающихся в города, а затем в соцгорода. Однако уже идет активный процесс разрушения старых городов-заводов, которые либо умирают естественным путем от отсутствия средств, либо реконструируются, превращаясь в ординарные провинциальные поселения. Поэтому их музеефикацию нужно проводить уже сейчас, иначе мы просто лишимся этих объектов.

В последние годы в Россию пришла мода на особый вид туризма, отрицающий какую-то специальную заданность, музейную искусственность и ориентирующийся только на подлинное состояние места. Это так называемыйUrbanTrip, который предполагает посещение заброшенных строений, заводских цехов, тоннелей, шахт и пр. Основная масса любителей таких походов – молодежь. Здесь не предполагается специальной инфраструктуры, экскурсионной программы или художественных акций. Наоборот, объект должен находиться в первозданном состоянии как во время, так и после его посещения. Индустриальный Урал является кладезем таких памятников, причем наиболее привлекательных для любителей подобного «дикого» туризма. Здесь много промышленных руин, которые представляются наиболее живописными и таинственными, а их состояние крайне запущенное, что тоже впечатляет.

Предполагать, что организация походов UrbanTrip будет способствовать развитию экономики региона, не стоит – эти туристы организуют свои походы сами и не требуют обслуживания. Но рекламировать подобные объекты туризма, думается, все же нужно, так как это может способствовать известности региона в целом и привлекать новых гостей.

Наконец, на территории горного Урала находится большое количество заброшенных шахт, где еще недавно добывались драгоценные и полудрагоценные камни. Впервые месторождения аметистов и топазов были открыты в этих местах еще в 1660-е гг. В конце XVIII – начале XIX в. началось их промышленное освоение. С этими местами связано много легенд, здесь происходит действие ряда сказов известного уральского писателя П. П. Бажова. Сейчас добыча камней почти прекращена, однако специалисты говорят, что ресурсы далеко не исчерпаны. Вполне реальным может быть пеший или велосипедный туристский маршрут по старым шахтам, предполагающий попытки добыть минералы старинным способом. С 1958 г. в селе Мурзинка, находящемся в центре Горнозаводского района в 81 км от Нижнего Тагила, существует Минералогический музей имени А. Е. Ферсмана, который также мог бы стать объектом посещения туристов на данном маршруте. Пока подобной организованной экскурсии нет, регион посещается только самостоятельными туристами.

Урал обладает мощным индустриальным наследием, которое в ближайшие годы будет, по всей вероятности, серьезно трансформироваться. Долгое время живший почти исключительно за счет тяжелой промышленности, сейчас регион находится в поиске иных, более разнообразных средств существования. Одновременно решается задача повышения популярности региона, привлечения сюда инвесторов, гостей, партнеров. Туризм мог бы стать одной из отраслей, помогающих преодолеть современные проблемы, улучшить инфраструктуру, обеспечить сохранность материальных объектов истории и рабочие места для жителей, особенно в небольших моногородах. Безусловно, это потребует серьезных вложений, так как туристская инфраструктура в регионе практически не развита. Однако есть историко-культурный потенциал, уже разработан ряд концепций и идет процесс подготовки кадров, осознающих значимость развития местного туризма. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что перспективы развития экскурсионного туризма на индустриальном Урале достаточно серьезны.