Литература Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III

Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни: Материалы III-V симпозиумов ПИ РАО / Под ред. В.Э. Чудновского и др. М.: Ось-89, 2001.

Современные проблемы смысла жизни и акме: Материалы V-VII симпо-зиумов ПИ РАО / Под ред. АА. Бодалева и др. М.; Самара: НТЦ, 2002.

Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Мир, 1990.

Чудновсшй В.Э. К проблеме адекватности смысла жизни // Мир психологии. 1999. № 2 (18).

61

Меренков В.И. (Москва)

О выборе смысла жизни в современную эпоху

Психологическая проблема смысла жизни приобрела на рубеже ве-ков неожиданную актуальность и значимость. Обнаружившаяся несостоятельность концепций прогресса и всемирной унификации челове-чества по образцу евроамериканской цивилизации, крах масштабных социальных утопий - коммунистической и фашистской - привели в итоге к массовой ценностной дезориентации людей как на Западе, так и в России. В частности, произошла «тотальная релятивизация основных категорий и ценностей культуры» (Л. Березовчук). Возникли массо-вые проблемы со смыслом жизни, в свое время отмечавшиеся В. Фран-клом (1996) лишь у некоторых категорий населения. Все это происхо-дит на фоне усиливающегося глобального экологического кризиса с перспективой глобальной экологической катастрофы (в ближайшие 25-30 лет) и на фоне процессов глобализации с их положительными и отрицательными последствиями.

В основе всех этих проблем лежат длительно действующие психологи-ческие факторы - хотя и детерминированные в основном объективными обстоятельствами, но относительно независимые от них. Сегодня не столько бытие определяет сознание, сколько сознание определяет бытие (мысль, впервые высказанная в отечественной психологии С.Л. Рубинштейном). Индивидуальным психологическим образованием, обеспечивающим на-правленность жизнедеятельности наиболее активной части человечества (предпринимателей, революционеров, творцов научно-технического про-гресса и др.), является смысл жизни. Как и по отношению ко всякому фундаментальному психологическому феномену, возникают вопросы: как происходит становление смысла жизни? его функционирование? его из-менение? разрушение, деградация смысла жизни при определенных об-стоятельствах? В связи с перспективой глобальной экологической катаст-рофы особую значимость приобретает проблема осознанного выбора смыс-ла жизни. Рассмотрим эту проблему, прежде чем обратиться к собственно научно-теоретическим аспектам смысла жизни.

Спектр выбираемых смыслов жизни (точнее, групп смыслов жиз-ни) объективно задан, поскольку известны четыре возможных исхода глобального кризиса (В.И. Данилов-Данильян). Это:

1) трансформация биосферы с исчезновением человека как вида;

2) исчезновение человека как вида из-за распространения болез-ней, антропологической деградации, открытой внутривидовой борь-бы, невозможности удовлетворить жизненно важные потребности в условиях радикально изменившейся среды обитания;

3) cохранение относительно немногочисленных популяций человеческих особей, заблаговременно перестроившихся (в том числе и в

62

плане смысла жизни) под радикально изменившуюся природную и социальную среду;

Смысл жизни из первой группы смыслов - доживание - выберут, как правило, люди, которые считают глобальный кризис неразреши-мым, исчезновение человека как вида неизбежным и которые не хотят выйти за рамки стереотипов образа жизни современной цивилизации. Отсекая второстепенные вещи, они попытаются прожить оставшееся время благополучной и даже счастливой жизнью в своем индивиду-альном варианте. Варианты могут быть полярными: служить какой-либо благородной цели; оказывать помощь страдающим, тяжелобольным людям (следуя примеру Матери Терезы); жить в сказочно прекрасной музыкальной Вене (кем угодно!); уйти из города, от людей, устроиться работником в заповедник, чтобы все время ощущать слияние с приро-дой. И это - не самые обыденные и массовые варианты. В России, по данным исследования Г.В. Акопова и Н.Л. Быковой (статья в сб. «Пси-хол. аспекты», 2001), наиболее распространенными смысложизненны-ми ориентациями в условиях безвыходного кризиса являются: «семья» (27%), «оставить добрую память» и «примирение со всеми» (25%), «удо-вольствия» и «просто жить» (26%). Путь доживания уже выбрали реаль-но, по-видимому, те 70% «белых семей» Стокгольма, которые прин-ципиально не хотят иметь детей.

Смыслы жизни из второй группы - участие в выходе из глобального кризиса в рамках существующей цивилизации - выберут в большинстве своем те, кто верит в такую возможность и обладает социальной направ-ленностью личности. К ним принадлежат участники современных (почти всех) экологических движений, создатели и распространители экологи-чески чистых и т.п. технологий и техники, часть антиглобалистов, энтузи-асты «альтернативной цивилизации», а также связанные с образованием и воспитанием «пропагандисты» традиционных, гуманистических, об-щечеловеческих ценностей (в том числе и часть религиозных деятелей). Этот вариант - сохранение, с модификациями, современной цивилиза-ции - неосуществим, но об этом знают лишь специалисты.

Смыслы жизни из четвертой группы - участие в преобразовании всего человечества в качественно иное, живущее согласно другим цен-ностям, - выбор тех, кто не верит в эффективность частных мер либо отвергает самые основы современной цивилизации. Это - участники

63

многих религиозных сект; оказавшиеся за бортом мирового рыночного хозяйства (Филиппины, Патагония и др.); участники социальных экспериментов (например, провинция Мандрагона в Испании); часть эко-логов-интеллектуалов; часть антиглобалистов.

Часть людей, иногда с раздражением, отказывается принять наличие глобального кризиса - во многих случаях потому, что признание нанесло бы ущерб их интересам. Соответственно, для них не существует проблемы выбора смысла жизни сейчас. И едва ли не большинство людей находится в состоянии «полной поглощенности непосредственным процессом жиз-ни» (С.Л. Рубинштейн). У них не возникает вопроса о смысле жизни, им не до этого - и проблемы выбора смысла жизни в связи с глобальным кризисом для них не существует, значение для них имеют лишь частные проявления кризиса, влияющие на их частные решения.

Таким образом, проблема выбора смысла жизни на сегодня субъек-тивно важна только для части жителей Земли, но объективно значима для всех.

Вернемся теперь к ранее поставленным вопросам относительно смыс-ла жизни. У многих в жизни так и не появляется смысла - но почему? Как следует из идеи С.Л. Рубинштейна (1973) о двух основных способах существования человека, появление рефлексии относительно собствен-ной жизни - необходимое условие возникновения смысла жизни. «По-требность найти смысл жизни» (К. Обуховский) появляется только у тех, кто поднялся на уровень рефлексии относительно своей жизни как цело-го. Но это - недостаточное условие. В. Франкл в нескольких статьях, вклю-ченных в книгу «Человек в поисках смысла» (Франкл, 1990), сообщает о внешне благополучных студентах США, рефлектирующих о своей жиз-ни, но находящихся в состоянии экзистенциального вакуума.

Исходя из представления о смысле жизни как о психологическом об-разовании, компонентами которого являются и малые смыслы, и главная жизненная цель (Чудновсшй, 1999), и - дополним - стоящая за ней глубинная (индивидуализированная) потребность, - можно гипотети-чески объяснить этот «американский феномен» так: малые смыслы полу-чены, главная жизненная цель (успех того или иного рода) заведомо

64

(субъективно) будет достигнута со временем, но глубинной потребности (ради которой достигается успех) не сформировалось, а главная жизнен-ная цель предложена социумом и принята на веру.

Таким образом, можно сделать первые утверждения о становлении смысла жизни: оно происходит не раньше того момента, когда человек воспримет свою жизнь как целое; предложенная извне и принятая чело-веком главная жизненная цель становится основной компонентой смыс-ла жизни - качественно нового психологического образования, - если подкрепляется глубинной личностной потребностью. Отметим, что речь идет об «интенциональном» (Д.А. Леонтьев), а не представляемом, са-морефлектируемом смысле жизни.

Что касается обычного становления смысла жизни, начиная с под-росткового возраста, то эмпирические исследования, представленные в материалах симпозиумов Психологического института РАО (2001, 2002), показывают, что вначале идет недифференцированное становление различных ценностно-смысловых образований (жизненные цели, ценности, убеждения и т.д.). Так, с целью смысл жизни связывают 50% девятиклассников и 89% девятиклассниц (другая половина девя-тиклассников связывает его с ценностями). У одиннадцатиклассников 15% связывают смысл жизни с процессом жизни (Цигулева). В другом исследовании (Голышева) 21% указали в качестве собственного раз-вернутого смысла жизни цель, при этом не различались ситуативные цели, смысложизненные ориентации и смысл жизни вообще; 60% формально описали возможные жизненные цели, а 19% вообще отказа-лись отвечать («Я на эту тему не хочу думать»). Для своих родителей живут 64%, для себя - 45%, «просто так» - 24%. В целом, если подрост-ки чаще называют смыслом жизни постоянно действующие цели -оценочные ориентиры, то у старшеклассников, которые уже увидели свою жизнь как целое, появляется цель-результат (Рыбакова-Дациши-на). Вывод из множества количественных и качественных результатов

65

этих исследований таков: если смысл жизни и есть, то он чаще всего понимается на интуитивном уровне, и обычно он неадекватен в силу духовной незрелости и расчета не на собственные усилия, а на родителей или значимых других. Все же какие-то контуры смысла жизни об-рисовываются (Дунаева). В частности, появляется мотивационный аспект смысла жизни («мечта», «стремление»).

На основе указанных и других эмпирических исследований можно сделать еще три предварительных утверждения относительно становления смысла жизни:

1. Смысл жизни как относительно эмансипировавшееся психологи-ческое образование, как буферный механизм между внешними и внут-ренними воздействиями и поступками у большинства выпускников школы еще не возникает (до 85% юношей и до 45% девушек, по дан-ным Т.Г. Цигулевой, его не имеют).

2. Формируется лишь набор рядоположенных смысложизненных ори-ентации (до 60% юношей и до 85% девушек обладают таким набором; это вполне согласуется с тем, что 24% выпускников живут «просто так»). Дан-ный вывод подтверждается и исследованием Г.А. Вайзер (1998).

3. Сама ситуация окончания школы, перспектива относительно само-стоятельной жизни подталкивает выпускника к осмыслению собствен-ной жизни как целого, но очень многие ограничиваются лишь ближай-шими жизненными задачами. Отчасти это обусловлено тем, что в значи-тельной степени потенциал школьных учебных дисциплин (математика, литература, история, биология) не используется для содействия форми-рованию смысла жизни, а специальные разделы, работающие на это, присутствуют лишь на факультативах в немногих школах.

Какова же в результате ситуация со смыслом жизни в молодости и зрелости? Многие так и не обретают его. Так, из 120 молодых учителей около половины не думали о своем смысле жизни, а часть из осталь-ных - подменяли смысл жизни «планом жизни» (Чудновсшй, 2002). И даже у тех, кому повезло обрести смысл жизни, он иногда мешал

66

профессиональной деятельности (справедливо и обратное). Таким обра-зом, обогащение собственного жизненного опыта, влияние окружающих и средств массовой коммуникации не гарантирует возникновение смыс-ла жизни у человека, тем более адекватного. Одно из исследований Г.А. Вайзер (1998) показало, что среди тех взрослых, у которых проблема смысла жизни отодвинута на второй план социальными обстоятельства-ми, около 33% сохранили прежний смысл жизни, однако он нереализу-ем в наличных условиях, а 40% свели его к стремлению «выжить» (если это можно назвать смыслом жизни, поскольку непосредственной угрозы их существованию - войны и т.п. - нет). Но 66% опрошенных просто сменили под давлением жизненных обстоятельств свой смысл жизни. Те-перь среди 25% с новым содержательным смыслом жизни у 56% это -групповые смыслы (забота о близких), у 10% - познавательные, у 10% -эмоциональные, у 10% есть и широкие социальные смыслы. Можно пред-положить, что резкая ломка прежней жизни заставляет людей осмысли-вать ее и, если хватает душевных сил, искать какую-то опору - смысл.

На основе упомянутых и других исследований можно сформулировать еще ряд утверждений о том, что касается процесса и результатов станов-ления смысла жизни. Первое: через этап размышлений, пусть умозри-тельных, проходят большинство детей, прежде всего в старших классах школы (редко у кого смысл жизни возникает неосознанно). Второе: уже к концу обучения в 8-м классе большинство проходит ступени «пока еще не могу понять, что это такое», «пока еще не могу сформулировать», «могу сформулировать, но не хватает слов», формулирует смысл жизни в общем виде, хотя и с некоторыми конкретными деталями, осознавая при этом ограниченность своего жизненного опыта для нахождения соб-ственного конкретного смысла жизни (Вайзер, 1998). Но даже в наиболее развитом виде представление о смысле жизни тут - «конгломерат» жиз-ненных смыслов. Третье утверждение: к моменту окончания средней шко-

67

лы ситуация принципиально не меняется. Хотя до 70% выпускников (ис-следование ГА. Вайзер, в сб.: Психологические, философские и религи-озные аспекты, 2001) четко формулируют свой смысл жизни, однако в основном это представляемый, «называемый» (хотя и, по-видимому, искренне) смысл жизни. Далее пути выпускников в плане становления смысла жизни расходятся - одни (их - до четверти) продолжают жить «просто так», другие ограничиваются ближайшими жизненными задача-ми, у третьих возникает отдаленная привлекательная цель, четвертые пы-таются следовать своему представляемому смыслу жизни, а некоторые вообще застревают на уровне относительно примитивных потребностей подросткового возраста. Четвертый тезис: чтобы представляемый смысл жизни превратился в «интенциональный», в реальный регулятор жизне-деятельности, человек должен пройти этап проектирования «модели бу-дущей жизни» (Чудновсшй, 1997) и хотя бы частичного, предваритель-ного ее подкрепления (пусть только некоторых, но значимых ее составля-ющих). Пятый тезис таков: именно молодость - сензитивный период для обретения смысла жизни, а около половины выпускников школ сбива-ются на бесплодные в плане смысла жизни пути, указанные выше. Из другой половины часть выпускников попадает в плен житейской суеты, поиски смысла жизни еще у многих оказываются неудачными, у некото-рых принятый смысл жизни почти сразу обнаруживает свою несостоя-тельность. В студенческие годы часть людей разочаровывается в избран-ном смысле жизни (до 40% мужчин, немного меньше у женщин (данные С.В.Кучеровской в сб. 2001). Таким образом, очень приблизительная оценка такова: к зрелости адекватный смысл жизни успевают обрести около 10-20% людей. Это подтверждается и косвенными данными - в науке плодо-творно работает каждый десятый; «творческих учителей» - 9% (Е.А. Мак-симова, сб. 2001).

Всему вышеперечисленному способствует гибкость смысла жизни как сложного психологического образования с иерархической структурой. Эта проблема подробно разобрана В.Э. Чудновским (1999). «В основе структу-ры смысла жизни лежит иерархия смыслов, соотношение “больших” и

68

“малых” смыслов». Одним из них является «главный смысл». Содержа-тельный анализ позволяет вычленить в качестве отдельного аспекта широ-кий диапазон структур смысла жизни. Это «конгломерат» жизненных смыс-лов (обычный в ранней юности) и «распадающаяся структура» (частая в старости). «Главный смысл распадается на ряд малых смыслов». Это «ра-зорванная» структура (главный смысл противостоит совокупности малых смыслов) и «номинальная» структура (формально главный смысл - пре-жний, но его энергетика слаба, и де-факто господствует какая-то сово-купность усилившихся малых смыслов). Это «монолитная» (главный смысл как регулятор вытеснил малые смыслы) и «авторитарная» (главный смысл допускает регуляторную роль малых, но при «разногласиях» сразу же по-давляет их) структуры. Оптимальной же представляется «гармоническая структура (иерархия) смысла жизни». Здесь главный смысл является оп-ределяющим, но в некоторых жизненных ситуациях «уступает» тому или иному малому смыслу, что в итоге работает на целостность, обогащение личности или сохранение жизненно важных для нее условий.

Но и все это богатство типов структур смысла жизни не может в ста-тике ответить на все «вызовы» реальности, поэтому у одного и того же человека по ходу жизни тип структуры может постепенно или скачком меняться. Изменения в смысле жизни могут также происходить и без пре-образования типа структуры. Так, в исследовании Г.А. Вайзер (1998) по-казано, что в условиях наложения социального кризиса на возрастной часть «стареющих» (около половины) осознанно принимает (сохраняет) высокий социальный или групповой (например, забота о детях, о других людях вообще, служение высокой идее) или высокий индивидуально-духовный смысл жизни. Как видно из данных исследования, одни пере-ходят к «монолитной» структуре (с ориентацией на прошлое), другие со-храняют высокие смыслы и переходят к «гармоничной» иерархии (с ори-ентацией на будущее). Другая группа «стареющих» опускается (точнее, отбрасывается) до «распадающейся» структуры смысла жизни - актуаль-ными остаются два «малых» смысла - «выжить» и «сохранить здоровье». Наконец, третья группа оказывается лишенной (из-за социального ка-таклизма) своего смысла жизни (наиболее яркое высказывание - «я уга-саю, нет жизни, даже дома ничего делать не хочу»). Тут можно говорить лишь об уничтожении структуры как целостности.

69

В связи со всем вышесказанным целесообразно рассмотреть подробнее судьбу однажды возникшего смысла жизни. Он может внезапно стать не-реализуемым («Безработица не дает подняться с колен» или «Никому мы теперь не нужны»); это и раньше было не редкостью в случае быстрой трагической потери близких, когда забота о них составляла смысл жизни. Иной тип перехода жизни в нереализуемый - крах иллюзий. Например, Рафаэль примерно за год до смерти осознал трагичность и безысходность своей эпохи и выразил это в своей единственной картине последнего года жизни («Вознесение»). Другая ситуация: достигнут желаемый соци-альный статус (в чем и состоял смысл жизни), но оказалось, что он не дал автоматически предполагавшегося постоянного чувства удовлетворен-ности ею. Еще один пример: смыслом жизни Дж. Гарибальди около 40 лет было освобождение Италии от иноземного владычества и ее объединение. В 1870 году это было осуществлено, и за оставшиеся 12 лет жизни Гари-бальди, насколько нам известно из исторических источников, так и не обрел нового ее смысла. Другими словами, смысл жизни может исчер-пать себя и не породить какого-то нового смысла, который бы стал его продолжением. Третья судьба смысла жизни такова: даже успешная его реализация приводит человека к жизненному краху в каком-либо ином, значимом для него плане. Так случилось с Робеспьером, вынужденным логикой событий принести в жертву Революции почти всех своих друзей и душевно парализованного этим. Аналогична судьба смысла жизни худо-жника В.Н. Филонова, реализовавшего свои художественные замыслы ценой утраты душевного контакта с близкими. Четвертый вариант - смысл жизни не достигается в силу отсутствия у человека достаточных данных (природных, черт характера и т.п.) или в силу его принципиальной недо-стижимости (например, по версии писателя Д. Гранина, пушкинский Сальери в молодости поставил перед собой дерзновенную задачу стать гением в музыке, но, увы, этот результат - не итог сознательных усилий человека, а следствие «объективно-предопределенной линии судьбы»). Рассмотренные четыре конкретных варианта судьбы однажды обретенно-го смысла жизни - воплощающиеся в реальность следствия двух основ-ных требований к адекватному смыслу жизни - «конструктивности» и «реалистичности» (Чудновсшй, 1997).