Stephen king стивен Кинг podpaľAČKA
жүктеу/скачать 3.46 Mb.
|
8x x xKeď sa ford s Rayom Knowlesom za volantom a Johnom Mayom, ktorý držal pripravenú zbraň, vyrútil na cestu č. 40 a šiel po nej takmer stodvadsiatkou (rovnako ako karavána desiatich či jedenástich nedefinovateľných posledných modelov áut, ktorá zasa smerovala z okolitých prehľadávaných priestorov do Hastings Glenu), Irv Manders vystrčil ľavú ruku a dal tak signál, že odbočuje z hlavnej na neoznačenú, smolou zaplátanú cestu, ktorá smerovala približne na severovýchod. Nákladniak po nej hrkotal. Na Irvovo naliehanie Charlie vyspievala väčšinu svojho deväťpiesňového repertoáru, ktorý obsahoval vrcholné hity ako Šťastie k narodeninám, Ten starý pán, Ježiš ťa miluje, Camptowneské dostihy. Tú poslednú si s ňou zaspieval aj Irv a Andy. В то время как «форд» с Рэем Ноулзом за рулем и Джоном Мэйо с короткоствольной винтовкой в руках мчался по дороге 40 со скоростью более семидесяти миль в час, группа из десяти или одиннадцати таких же неприметных машин последней модели после поисков направилась из окрестных районов в Гастингс Глен. Ирв Мэндерс рукой показал левый поворот и свернул с шоссе на разбитую дорогу без всякого указателя, ведущую на северо восток. Грузовик гремел и кряхтел. По просьбе Мэндерса Чарли спела весь свой репертуар из девяти песен, включая такие шлягеры, как «Счастливого дня рождения», «Этот старик», «Иисус меня любит» и «Кэмптаунские гонки». Последнюю песню подхватили Ирв с Энди. Cesta sa krútila a hadila pomedzi čoraz väčšmi zalesnené pahorky, a potom zostúpila do otvorenej, úrodnej a obrobenej krajiny. Raz pred nich zľava, z úkrytu v zlatobyli a v starom sene vybehla prepelica a Irv zakričal: Дорога вилась и перекатывалась через поросшие деревьями гребни холмов, затем стала спускаться на вспаханную равнину с убранным урожаем. Слева от дороги из зарослей золотарника из под старого сена выскочила куропатка, Ирв закричал: „Strieľaj, Bobbi!“ a Charlie zaskandovala: «Бей ее, Бобби!». Чарли вытянула палец, пропела: „PIf-PÁÁF!“ a rozchichotala sa. «Бам бам бам», — и залилась смехом. O pár minút neskôr Irv odbočil na poľnú cestu a po necelých dvoch kilometroch prišli k otlčenej červeno-bielo-modrej poštovej schránke s nápisom MANDERS na boku, namaľovaným podľa šablónky. Irv zabočil na cestu s vyjazdenými koľajami, po ktorej šli ešte takmer kilometer. Через несколько минут Ирв свернул на грунтовую дорогу, и еще через милю они подъехали к старенькому красно бело голубому почтовому ящику с выведенной карандашом на боку надписью «МЭНДЕРС». Дальше Ирв свернул на подъездную с выбитой колеей дорожку, длиною почти в полмили. „Musíte v zime prísť o ruky aj o nohy, keď to chcete udržať zjazdné,“ povedal Andy. — Зимой, наверное, приходится платить кучу денег за расчистку, — сказал Энди. „Robím to pre seba,“ odpovedal Irv. — Сам чищу, — ответил Ирв. Dohrkotali k veľkému gazdovstvu. Dvojposchodová drevenica bola natretá na bielo a škáry na zeleno farbou mäty. Andymu sa zdalo, že je to jeden z tých domov, čo sú na začiatku celkom obyčajné, ale ako plynú roky, stávajú sa výstrednými. K zadnému traktu boli prilepené dve kôlne, jedna vykrivená tam, druhá vykrivená sem. Na južnej strane pristavali skleník a na severnej nápadne odstávala ani veľká naškrobená košeľa veranda so sieťami proti hmyzu. Они подъехали к большому трехэтажному белому дому с ярко зеленой отделкой. Энди он показался одним из домов, что начинают жизнь вполне обыкновенно, но с годами становятся совсем чудными. Сзади к дому были пристроены два сарайчика, один скособочился в одну сторону, другой — в противоположную. С южной стороны была пристроена теплица, а с северной, как накрахмаленная юбка, торчала застекленная веранда с занавесками. Pri dome stála červená stajňa, ktorá pamätala lepšie časy a medzi ňou a domom bolo to, čo v Novom Anglicku nazývajú dvor – plochý, špinavý pás zeme, na ktorom sa vyzývavo prechádzalo a hrabalo niekoľko tuctov kureniec. Keď rachotiaci nákladniak vošiel medzi ne, odskakovali s kotkodákaním a trepotom zakrpatených krídel ponad klát so zaťatou sekerou. За домом стоял красный амбар, знавший лучшие времена, между домом и амбаром то, что жители Новой Англии называют двориком у двери, — плоская и пыльная полоска земли, где квохтали и копошились десятка два цыплят. Когда грузовик приблизился к ним, они разбежались, заверещав и размахивая бесполезными крылышками, мимо чурбана с воткнутым в него топором. Irv zaviezol nákladniak do stajne, ktorá sladko voňala senom a pripomenula Andymu letá strávené vo Vermonte. Keď Irv vypol motor, začuli všetci traja hlboké, melodické zabučanie odniekiaľ z temnej hĺbky vnútra stajne. Ирв въехал на грузовичке в амбар, где стоял сладкий запах сена, напомнивший Энди летний Вермонт. Ирв выключил мотор, откуда то из полумрака амбара послышалось низкое певучее мычание. „Vy máte kravu,“ povedala Charlie a na tvári sa jej zjavilo čosi ako vytrženie. — У вас есть корова, — сказала Чарли, и что то похожее на восхищение отразилось на ее лице. „Počula som ju.“ — Я же слышу. „Máme tri,“ odpovedal jej Irv. — У нас их три, — сказал Ирв. „Tá, ktorú si počula, je Bossy – originálne meno, čo povieš, žubrienka? Nedbala by, keby sme ju dojili trikrát denne. Môžeš sa ísť potom na ňu pozrieť, ak ti ocko dovolí.“ — Ты слышишь Большуху — очень оригинальное имя, правда, кнопка? Она считает, что ее надо доить трижды в день. Ты сможешь увидеть ее попозже, если папа разрешит. „Môžem, ocko?“ — Можно, папочка? „Ale áno,“ súhlasil Andy, ktorý už celkom kapituloval. Voľajako sa dostali na cestu, chceli si dakoho stopnúť a odviezť sa, a namiesto toho boli unesení. — Думаю, можно, — сказал Энди, мысленно уступая. Они вышли на дорогу, чтобы поймать попутку, а вместо этого их просто умыкнули. „Poďte, zoznámite sa so ženou.“ — Заходите, познакомьтесь с женой. Prechádzali dvorom – pomaly kvôli Charlie, ktorá skúmala každé kurča, ktoré dovolilo, aby sa k nemu priblížila. Zadné dvere domu sa otvorili a po schodíkoch zišla asi štyridsaťpäťročná žena. Zaclonila si oči a zavolala: Они пересекли задний дворик, пережидая, пока Чарли перезнакомится со всеми цыплятами. Дверь отворилась, и на ступени вышла женщина лет сорока пяти. Она прикрыла глаза рукой от солнца. „To si ty, Irv? Koho si priviedol?“ — Ирв, приехал! Кого привез? Irv sa usmial: Ирв улыбнулся: „Táto žubrienka, to je Roberta. Tu kamarát je jej ocko. Nezachytil som jeho meno, tak neviem, ako ho predstaviť.“ — Ну, кнопку зовут Роберта. Этот парень — ее отец. Я как то не ухватил его имени, так что не знаю, не родственники ли мы. Andy vykročil dopredu a povedal: Энди шагнул вперед и сказал: „Som Frank Burton. Váš manžel pozval Bobbi a mňa na obed, ak vám to neprekáža. Sme radi, že vás môžeme spoznať.“ — Я — Фрэнк Бэртон, мэм. Ваш муж пригласил нас с Бобби на ленч, если не возражаете. Рад познакомиться с вами. „Aj ja,“ pridala sa Charlie, ešte vždy viac zaujatá kurčatami ako ženou. — Я тоже, — сказала Чарли, пока интересуясь больше цыплятами, чем женщиной. „Som Norma Mandersová,“ povedala. — Я Норма Мэндерс, — сказала та. „Vitajte.“ Andy zbadal, že na manžela pozrela prekvapene. — Заходите. Будьте как дома. — Но Энди перехватил озадаченный взгляд, брошенный в сторону мужа. Vošli dovnútra, prešli vchodom, pri ktorom boli viac než do výšky chlapa navŕšené polienka na podkurovanie, a ocitli sa v obrovskej kuchyni, ktorej dominoval sporák na drevo a dlhý stôl prikrytý červeno-bielym károvaným obrusom z voskového plátna. Vo vzduchu sa vznášala nedefinovateľná vôňa ovocia a parafínu. Vôňa zavárania, napadlo Andymu. Они вошли через прихожую со сложенной там в рост человека поленницей дров в огромную кухню, где господствовали дровяная Печь и длинный стол, покрытый клеенкой в черно красную клетку. В воздухе витал едва уловимый запах фруктов и парафина. Запах консервирования, подумал Энди. „Tuto Frank a jeho žubrienka sú na ceste do Vermontu,“ vysvetľoval Irv. — Фрэнк с кнопкой движутся в Вермонт, — сказал Ирв. „Myslel som, že by im neuškodilo zajesť si po ceste dačo teplé.“ — Я подумал, что им не повредит перехватить на дорогу горяченького. „Samozrejme,“ súhlasila. — Разумеется, — согласилась она. „Kde máte auto, pán Burton?“ — А где ваша машина, мистер Бэртон? „Ach…“ začal Andy. Skĺzol pohľadom na Charlie, ale tá mu neprišla na pomoc, prechádzala sa drobnými krôčikmi po kuchyni a obzerala všetko s neskrývanou detskou zvedavosťou . — Ну… — начал Энда. Он взглянул на Чарли, но она была не помощница, мелкими шажками она обходила кухню, поглядывая вокруг с откровенным детским любопытством. „Frank má menšie problémy,“ povedal Irv a pozrel priamo na svoju ženu. — У Фрэнка небольшие неприятности, — сказал Ирв, глядя прямо на жену. „Ale nebudeme o tom hovoriť. Aspoň nie teraz.“ — Но не будем об этом. Не сейчас. „V poriadku,“ súhlasila Norma. Mala príjemnú a priamu tvár – pekná žena, ktorá musela ťažko pracovať. Ruky mala červené a popraskané. — Хорошо, — сказала Норма. У нее было приятное, открытое лицо — красивая женщина, привыкшая к тяжелому труду. Руки у нее были красные и огрубевшие. „Máme kurča a k nemu spravím skvelý šalát. A mlieka je dosť. Máš rada mlieko, Róberta?“ — У меня курица, могу сделать вкусный салат. И много молока. Ты любишь молоко, Роберта? Charlie sa neobzrela. Nezareagovala na meno, pomyslel si Andy. Ach, kristepane, čím ďalej, tým lepšie. Чарли не откликнулась. Забыла имя, подумал Энди. О боже, влипаем все больше. „Bobbi!“ oslovil ju hlasno. — Бобби! — позвал он громко. Vtedy sa obzrela a usmiala. Až priveľmi. Теперь она оглянулась, улыбаясь чересчур широко. „Ach áno,“ odpovedala. — Да, конечно, — сказала она. „Ľúbim mlieko.“ — Молоко люблю. Andy zbadal rýchly, výstražný pohľad, ktorý vyslal Irv k žene: Nijaké otázky, teraz nie. Pocítil narastajúcu beznádej. Ak aj dosiaľ verili niečomu z toho, čo im narozprávali, teraz im veriť prestali. Ale nedalo sa robiť nič, len zasadnúť k obedu a čakať, nech sa ukáže, čo za úmysly má Irv Manders. Энди заметил, как Ирв предупреждающе взглянул на жену: никаких вопросов, не сейчас. Его охватило отчаяние утопающего. Остаток их выдуманной истории рассыпался прахом. Им ничего не оставалось, кроме как садиться за стол, не зная, что там у Ирва Мэндерса на уме. жүктеу/скачать 3.46 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|