Тезисы докладов, присланные на конкурс для участия в конференции

Л.И.Москалюк

Особенно важно сохранить материальную и духовную культуру народа, которая исчезает и может исчезнуть безвозвратно, унося с собой многие языковые факты. В связи с этим необходимо изучение островных немецких говоров, инвентаризация, описание и лексикографическая презентация их языковой системы.

Языковая система островных немецких говоров включает наряду с инвариантными признаками, характерными для литературного немецкого языка и разговорной его формы, собственно диалектные признаки, определяющие своеобразие каждого из говоров. Описание локально отмеченных признаков связано с проблемой региональной вариативности немецкого языка. Так, для выражения одного понятия в каждом говоре могут использоваться разные лексические варианты, а одно и то же грамматическое явление может быть выражено разными грамматическими средствами. Например, для обозначения предмета одежды Schürze в говоре села Протасово Немецкого национального района Алтайского края и в других селах, где распространен островной нижненемецкий диалект, служит лексема schalduek, в говоре с. Ямбург, сохранившем признаки севернобаварского диалекта, используется вариант fieda, в других селах Немецкого национального района представлена общенациональная лексема, встречающаяся в различном диалектном оформлении schärz, schatz.

Во всех группах немецких диалектов на Алтае сохранилась трехродовая дифференциация. Но количество разрядов категории падежа различается. Поскольку существительные в немецких диалектах утратили родительный падеж, структура их падежной парадигмы сократилась и стала максимально трехчленной, а во многих говорах и двучленной. При этом свертывание падежей происходит в разных говорах по-разному, в одних говорах вытесняется датив, в других аккузатив.

Собранный в немецких селах Алтайского края материал раскрывает особенности островных немецких говоров одной из интереснейших в языковедческом отношении территорий. Языковая система островных говоров складывалась не только под влиянием общих внутриязыковых закономерностей, но и в результате взаимодействия и смешения различных немецких говоров, носители которых находятся в непосредственной близости друг к другу, а также под влиянием русского языка в условиях изоляции от исходного языкового коллектива. Компактное проживание их носителей в обособленных населенных пунктах способствовало сохранению отдельных черт материнских диалектов, принесенных из родных мест.

Это объясняет диалектную вариативность и возникновение ряда отличительных особенностей в языковой системе рассматриваемых говоров. В островных немецких говорах до сих пор сохраняется целый ряд явлений, свойственных лишь определенным областям Германии.

В настоящее время интегративность, придавая междисциплинарный характер исследованию, касается разных разделов лингвистики, в том числе такой традиционной области отечественного языкознания, как немецкая “островная” диалектология, возникшей на базе работ учёных первой половины прошлого века (см.: [Unwerth, 1918, Дингес, 1925, Дульзон, 1927, 1941; Жирмунский, 1929; Сокольская (Строева), 1930] и др.).

В целях объективности необходимо подчеркнуть, что в отличие от многих других разделов лингвистики немецкая “островная” диалектология всегда носила междисциплинарный характер. Она решала вопросы, находящиеся на стыке исторической и описательной лингвистики, полевой лингвистики и диалектологии, лингвогеографии и диалектологии, социальной лингвистики и диалектологии, контактологии и диалектологии и т.д. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать обобщающие работы, выполненные в этой области (см., например: [Жирмунский, 1956; Панкрац, 1968; Едиг, 1969, 1971; Вейлерт, 1980, 1990; Москалюк, 1986, 2000, 2002; Дятлова, 1988, 2009; Смирницкая, Баротов, 1997; Blankenhorn, 2003; Berend, Jedig, 1991; Korn, 1995; Фролова, 1999; Александров, Богословская, 2008] и др.). Однако интегративность современных работ о языке этнических немцев приобретает иной характер, соответствующий вышеобозначенным лингвистическим принципам: лингвокогнитивный, лингвокультурологический, жанроведческий, лингвофольклорный, лингвоперсонологический и т.д. (см., например, исследования: [Кресс, 1995; Костомаров, 2004–2011; Штейнгардт, 2006; Пузейкина, 2008; Гейгер, 2011; Филиппова, 2011] и др.).

Социальные факторы (отток российских немцев на историческую родину, преобладание дисперсного проживания немцев на территории России и др.) создают объективные условия для перехода к изучению индивидуальных языков и формированию тем самым немецкой лингвоперсонологии.

В настоящее время в рамках общей лингвоперсонологии, базирующейся на материале разных языков и их разновидностей, доминируют работы, направленные преимущественно на исследование языка писателей и поэтов, деятелей истории, культуры, науки. Учёные отмечают, что самый распространённый тип языковой личности – рядовой носитель языка – изучен слабо; объектом изучения чаще является языковая личность прошлого, реже – наши современники; большинство исследований основано только на письменных источниках [Иванцова, 2002].

В особенности представляется актуальным осуществление естественноречевого и дискурсивного подходов к изучению языка индивида. Приобретение немецкими говорами, встречающимися на территории нашей страны, статуса миноритарных образований, вызывает острую необходимость исследования языка отдельных личностей – представителей российских немцев, сохранивших способность к продуцированию текстов на родной форме языка. Малоизученность различных сторон антропотекстов этнических немцев – их структурно-семантических признаков, жанрового воплощения, “чужих” вкраплений и др. – также обусловливает актуальность подобных исследований.

В связи с вышеобозначенными положениями в фокусе нашего внимания находится язык одной реальной личности, отражённый в текстах. Я.К. Дамм, 1920 года рождения, – российский немец, житель г. Томска. Он избран для изучения как рядовой носитель немецкого языка, представитель немецкой народно-разговорной речевой культуры, обладающий связной и выразительной речью, способностью к метаязыковой рефлексии.

Основными источниками исследования являются: 1) фонотека устно-разговорной речи Я.К. Дамма (более 10 часов звучания), созданная в течение 2005–2010 гг.; 2) дешифрованные тексты, представляющие собой монологическую и диалогическую речь информанта, общий объём которых составляет около 100 страниц.

Несмотря на то, что естественной речи Я.К. Дамма свойственна спонтанность, диалогичность, свободный порядок слов, в целом продукты его устно-речевой деятельности − тексты − характеризуются жанровым воплощением, семантической насыщенностью, последовательностью, раскрытием и развитием темы повествования.

Обычно это развернутое повествование о быте и производственных делах в родной деревне в Поволжье, событиях военных лет, сопряженных с переездами по различным местам страны, жизни в Томской области, а также об индивидуальных особенностях своей личности. Кроме того, собранный материал включает прецедентные единицы (пословицы и поговорки, песни, стихотворения, молитвы и др.).

Изучение текстовой организации позволило вычленить доминантные признаки, типичные для большинства текстов информанта. Это прежде всего цельность, связность, прецедентность, информативность, модальность, выразительность, обеспечивающие содержательно-структурное единство текста, точность и конкретность изложения, гармоничное сочетание собственных и чужих компонентов, взаимосвязь частей и элементов текста, эмотивно-экспрессивное оформление высказывания.

В дискурсе изучаемой личности выделяются простые и комплексные жанры. Среди простых жанров к доминантным жанрам относятся императивные жанры (просьба, предложение, приказ, совет), оценочные жанры (похвала, неодобрение, оценка), информативные жанры (намерение, необходимость, сообщение о событии), этикетные жанры (приветствие, прощание).

Важным компонентом немецкой речи Я.К. Дамма, усиливающим её диалогичность, являются прецедентные тексты, ситуации, имена. Характеризуясь полифунциональностью, прецедентные единицы выполняют одну общую роль – культуросохраняющую. Они апеллируют, как правило, к немецкой культуре (общеэтнической, российской, локально-дииалектной), к мировой и отечественной культуре в национальном преломлении.

В изучаемой личности ярко выражены особенности немецкого национального характера, накладывающие отпечаток на речевое поведение информанта. Отличительной особенностью дискурса Я.К. Дамма является стремление передать основные национальные традиции следующим поколениям. Одним из инструментов передачи культурных ценностей является языковая компетенция информанта, заключающаяся в способности культивировать использование народно-разговорной формы немецкого языка.


В.Б. Меркурьева

(Иркутск. Россия)
Номинация понятия “Haimat/Родина» российскими немцами.
В связи с волной переселения немцев в Германию в русском языке возникли такие именования как «историческая родина», «родина наших предков» и др. Наше исследование выполнено на материале немецкого языка и ставит своей целью систематизировать языковое означивание понятия «Heimat/Родина» в дискурсе российских немцев.

Понятие «Heimat/Родина» всегда было актуальным для российских немцев. Не случайно названия многих периодических изданий включают в себя лексему Heimat. В Советском Союзе выходил альманах (выпущено всего 19 книг) с красивым названием «Heimatliche Weiten», в Германии землячеством немцев из России (Landschaft der Deutschen aus Russland) с 1954 по 2008 год издавался журнал Heimatbuch der Deutschen aus Russland. В настоящее время в Германии выходит газета «HEIMAT - РОДИНА».

В диссертации Игнатовой Е.М., выполненной на материале немецких текстов 20-40 гг. XX века, актуальность её работы обосновывается «непреходящей значимостью концепта РОДИНА для каждой лингвокультуры и для каждого ее исторического среза».³⁹²

Проводится анализ словарных статей, значения слова Heimat, зафиксированных основными немецкими словарями, они сравниваются со значением слова родина в Словаре русского языка С.И. Ожегова. Обращение к Словарю русского языка считаем необходимым, поскольку предполагаем, что российские немцы, живущие 250 лет на территории России, вкладывают в немецкие понятия также смысл понятий языка своего окружения.

В рамках одной статьи сложно проследить развитие понятия «Heimat/Родина» в диахронии. Семь десятилетий лет из 250 лет российские немцы жили в СССР. В это время «слово «бог», – как отмечает С.Г. Воркачев, – писалось с маленькой буквы, а слово «Родина» с большой»³⁹⁴, то есть оно было долгие годы идеологически маркированным. Представим наш первый опыт изучения номинаций данного понятия.

Основным материалом исследования является художественный дискурс, мы привлекаем также к изучению публицистический, научно-популярный (литературоведческий), школьный образовательный и мемуарный дискурсы.

Предлагаемый список источников, который может быть расширен):

1. 
   Belger H. Stimmen der Zeit, die in uns lebt. (Bemerkungen zur Anthologie der sowjetischen Literatur) // Heimatliche Weiten. – 1982, №2. – S. 212-225.
   
2. 
   Belger H. Drunten im Tale // Drunten im Tale. Рассказы из цикла «Тогда». – М.: «Готика», 1996. – S. 7-68.
   
3. 
   Belger H. Regen, vermischt mit Schnee // Drunten im Tale. Рассказы из цикла «Тогда». – М.: «Готика», 1996. – S.69-106.
   
4. 
   Eisfeld A. 200 Jahre Ansiedlung der Deutschen im Schwarzmeergebiet [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.lmdr.de/images/stories/berbrosch/blacksee.pdf (дата обращения – 27.03. 2012).
   
5. 
   Görzen M. Der Friedhof meiner Heimat [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.lmdr.de/images/stories/berbrosch/blacksee.pdf (дата обращения – 27.03. 2012).
   
6. 
   Keil R. Peter Sinner. Eine Würdigung // Heimatbuch 1985-1989. Stuttgart: Landmannschaft der Deutschen aus Russland, 1989. – S.27-42.
   
7. 
   Klein V. Der letzte Grabhügel (Auszug aus dem Roman) // Heimatbuch 1982-1984. Stuttgart: Landmannschaft der Deutschen aus Russland,1984. – S.83-86.
   
8. 
   Köln R. Durch die Schule des Lebens // Heimatliche Weiten. – 1982, № 2. – S. 5- 136.
   
9. 
   Kossko N. Die schenste Sproch uf dr ganza Welt…//Wir selbst. Rußlanddeutsche Literaturblätter 1997. Hagen: Verlag E. Driediger, 1997. S.164-169.
   
10. 
    Nickel H. Peinliche Fragen und Antworten vor meiner Ausreise 1987 // Heimatbuch 1985-1989. – Stuttgart: Landmannschaft der Deutschen aus Russland, 1989. – S.62-76.
    
11. 
    Pflug R. Heimatliches [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.wolgaheimat.net/Literatur/Rosa_Pflug/rp-Gedichte.htm (дата обращения – 28.03. 2012).
    
12. 
    Pflug R. Endlos ist mein Leid – там же.
    

Анализ эмпирического материала показал, что:

1. 
   Для большинства российских немцев понятие «Heimat» ассоциируется с Россией (ранее – СССР), оно достаточно подробно представлено номинациями различных регионов страны – Волга, Казахстан, Украина и т.д.
   
2. 
   Понятие «Heimat» соотносится у российских немцев с Германией.
   
3. 
   Понятие «Heimat» подразумевает две страны: Россию и Германию, т.е. представляет собой «zwei Heimaten».
   
4. 
   Определенная группа российских немцев считает себя лишенными родины.
   

В статье также проводится изучение конкретных лингво-стилистических средств вторичной номинации, маркирующих выделенные группы.

Предмет исследования – признаки концепта «дом», репрезентированные в устной народной речи индивида – представителя российских немцев Сибири. Работа написана на основе наблюдений, проведённых в 2008–2011 гг. в месте компактного проживания российских немцев – в с. Кожевниково Томской области. В качестве информанта выступает лицо женского пола, 1938 г. р., депортированное в составе семьи в годы Великой Отечественной войны из Поволжья в Сибирь. Диалектоноситель выросла в крестьянской среде, имеет начальное образование.

По нашим сведениям, указанный концепт занимает важное место в языковом сознании российских немцев. Для наименования дома в исследуемом говоре употребляется единица в том же фонетическом облике, что и в немецком литературном языке, – Haus.

Для воссоздания компонентов изучаемого концепта проводится анализ словарной статьи «Haus», представленной в этимологическом словаре немецкого языка [Etymologisches Wörterbuch des Deutschen. Berlin: Akad. Verl., 1993. S. 516]. В толковании значения слова отражено его семантическое ядро, т.е. основные признаки концепта: 1) дом как здание, его строение, расположение и границы; 2) дом как семья, обитатели дома; 3) дом как род; 4) домашнее хозяйство, порядок. Эта лексикографическая информация является лишь отправной точкой для выявления признаков изучаемого концепта, так как наполнение концепта в диалектной речи может не соответствовать данным словарной статьи. Рассмотрим проявление этих признаков в различных фрагментах речи представителя российских немцев.

1. Дом как здание, его строение, расположение и границы. Характерным признаком рассматриваемого концепта является указание на наличие границ дома. Так обозначается некое пространство, доступ в которое контролируется и может быть ограниченным в соответствии с интенцией его обитателей. Die hängen an die Lauder. Тех, кого не приглашали, они на ставнях висят, заглядывают (в этом контексте речь идет об односельчанах, не приглашенных на празднование свадьбы). Функцию границы дома выполняют ставни окон. При обозначении действий пересечения границ дома используются словосочетания: ich gehe nach Hause; h‘nein treten in Haus; ich bin zu Hause.

Говоря о внутренних границах дома, следует отметить, что в отличие от русской традиции оппозиция «мужское (сакральное) пространство / женское (несакральное) пространство в доме» не имеет своего выражения в немецкой традиции: Frier до революции eine Zimmer fur Ehelait, Muder und die Kleine hapen ihr Zimmer. Die Taitsche, die hapen alle seine Stube. Главной комнатой немецкого дома является большая комната, где собираются гости, все члены семьи: Grosstub ist das wichtigste hier.

К внешним границам дома информант относит дворовые постройки, летнюю кухню, сад, огород. За домом обычно располагается сад с огородом, обозначаемый одной лексемой Gade. Однако небольшой участок земли перед домом, огороженный невысоким забором и засаженный, как правило, кустарниками и цветами, называется Kärtje.

В качестве строительного материала для постройки дома в сознании диалектоносителя фигурирует преимущественно дерево, хотя такой материал, как глина, также используется в строительстве. Дом, с точки зрения индивида, должен иметь большие размеры и быть вместительным.

2. Дом как семья, обитатели дома. Наличие семьи является неотъемлемой составляющей дома. В устной речи индивида констатируется прежде всего объединяющая функция семьи, которая делает дом средоточием бытности близких по крови и духу людей. В традиционной немецкой семье девушки после замужества часто жили вместе с родителями мужа, т.е. в пределах одного дома могли объединяться несколько молодых семей (bis drei Schwägertochter in eine Familie, in einem Haus). При этом определяющая роль отводилась хозяйке дома – матери, объединяющей вокруг себя других членов семьи. Женщина занималась воспитанием детей, приучала их к труду (wie die Kluh mit die Hingelije). Главой же семьи непременно был отец.

Анализ контекстов позволяет говорить также о наличии воспитательной функции дома, закладывающей нравственно-духовные основы развития личности. Кроме этого, можно выделить обрядовую функцию. Диалектоноситель отмечает, что в виду отсутствия в селе лютеранской кирхи один из домов прихожан по воскресеньям выполняет функцию Дома молитв (Nein, mir hapen keine Kirje. Mir hapen ein Haus. Wenn die Lait von Tomsk komme, Pastor, und dann tun mir versammle in ein Haus). В случае необходимости в доме могли крестить детей: In Notfall sind in des Haus geganga. Da war die Muder, die Ald, бабушка, und die hat getauft.

Имплицитным признаком, характеризующим изучаемый концепт, мы считаем возможность сохранять и поддерживать традиционный уклад жизни. Так, несмотря на тяжелые времена, когда превалировали заботы об обеспечении пропитания, по воспоминаниям информанта, её мать устраивала дома в семейном кругу уроки немецких народных танцев.

С точки зрения диалектоносителя, дом является прежде всего местом, где человек чувствует себя в безопасности, где он защищен: Daham is daham und hinter dem Ofen is noch mal daham; Ich hab ein Eck, Obdach. Таким образом, можно выделить оберегающую функцию концепта «Haus», способствующую восстановлению физических и душевных сил человека.

3. Дом как род, объединение разных поколений. Одной из определяющих функций дома является его способность быть посредником в осуществлении преемственности между разными поколениями. Через номинации предметов быта осуществляется передача опыта, а также сохраняется память о членах семьи. Зачастую, чтобы вспомнить, как называется тот или иной предмет домашнего обихода, информант обращается к воспоминаниям о матери, речь которой и была источником информации о родном языке. Таким образом, одним из ярких имплицитных признаков концепта «Haus» в сознании диалектоносителя является номинативная функция родного языка (Gleich muss ich erst lehne, wie den heisst es, wie hat die Mama mir gesacht driwer).

Умение готовить национальные блюда в домашних условиях также считается важным элементом преемственности опыта предшествующих поколений. Рассказывая о рецептах приготовления пищи, информант регулярно упоминает свою мать, которая является для неё неким связующим звеном между двумя культурами – традиционной немецкой, сохранившейся в бывшей Поволжской республике немцев, и русской культурой Сибири.

4. Дом как домашнее хозяйство, порядок. Поддержание порядка в доме является одной из первостепенных задач хозяйки. По свидетельству информанта, дом немецких поселенцев отличался и отличается чистотой и порядком (Frier war Unterschied: bei Taitsche war saube). Для диалектоносителя всегда важно произвести хорошее впечатление на гостей, которое зависит от умения организовать свой быт. Dеs Haus is rein, да-да-да, nu mir sache is rein. Nu sauber ja das auch, is auch sauber. Ordnung sachen mir auch, Ordnung machen. Уютный дом, с точки зрения информанта, это прежде всего такой дом, в котором все хорошо обустроено: Alles gut gemacht und mehr kann ich nicht sachen. Die Wände sind glatt, Haus ist weis, geweißt, schein angestrichen, bequem, schein.

Научный руководитель – Богословская З.М., проф., д-р филол. наук

В зарубежных работах, обращённых к «наивным» предоставлениям о языке, всё чаще можно встретить новый для лингвистики термин – языковая биография. «Субъективные», несистемные знания о языке изучаются в языковых биографических исследованиях, как правило, квантитативными методами и с диахронической перспективы. В подобных трудах моделируется история развития языка конкретного человека или целого языкового коллектива. Модель может быть представлена в форме детального описания или/и в краткой табличной форме. Она даёт в обозримой форме информацию о том, какие языки были распространены в родительском доме, в школе, в родном населённом пункте интервьюируемого респондента, как менялась его языковая компетенция в течение жизни вследствие социально-политических и исторических трансформаций, какие воспоминания, эмоции, представления связаны у него с языком, языками и их вариантами, как и какие языки используются им на современном этапе жизни. Модель создаётся как на базе исключительно «субъективных» данных о языке, полученных в рамках интервью высказываний о языке, так и при конгломерации «субъективного» и «объективного», т.е. материалы интервью подкрепляются наблюдениями за речевым поведением информантов, результатами специальных экспериментов, данными из смежных с лингвистикой дисциплин [Anders, 2010; Franceschini / Miecznikowski, 2004; Treichel, 2004; Meng 2001].

Автор, освещаемой здесь работы, предпринимает попытку распространить опыт зарубежных учёных на отечественную германистику и осуществляет языковое биографическое исследование на уникальном языковом материале – диалектах российских немцах (см. подробнее [Александров, 2011; Александров, 2011а]). В работе моделируется коллективная языковая биография носителей немецкого говора, проживающих в с. Кожевниково Томской области. Конструируемая модель представляет собой пережитую историю развития языка, т.к. она воссоздается путём интерпретации собранных метатекстов (высказываний о языке) и выделения наиболее типичных (часто упоминаемых) явлений, признаков, событий относительно языков, которыми владели/владеют опрошенные немцы. Выделенные метаязыковые характеристики систематизируются и располагаются в хронологическом порядке в соответствии с основными жизненными этапами «средней» возрастной группы немецких диалектоносителей: Детство в Поволжье (до 1941 г.), Война и послевоенные годы (1941 г.– 1955 г.), Период 1953 г. – 1991 г., Современный период (с 1991 г.).

Обозначенная методика изучения «наивных» знаний о языке открывает новые источниковедческие перспективы, позволяет проследить динамику развития языковой ситуации малых этносов во взаимосвязи с изменением социального статуса и престижа их языка/языков, иллюстрирует трансформацию языковой лояльности и идентичности изучаемой этнической группы. Представляется, что интерес к «устной истории языка» будет развиваться как в современной отечественной диалектологии, так и в полевой лингвистике и исторической социолингвистике.

1. 
   Александров, О. А. Языковая биография немецких диалектоносителей с. Кожевниково Томской области // Вестник красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева, 2011. – № 4 (18). – С. 217–222.
   
2. 
   Александров, О. А. «Субъективные» данные в описании «малых» языков: опыт зарубежных учёных // Немецкие диалекты в России: прошлое, настоящее и будущее отечественной островной диалектологии. – Красноярск: Изд-во Красоярск. гос. пед. ун-та им. В.П. Астафьева, 2011а. – С. 8–16.
   
3. 
   Anders, C. A. Wahrnehmungsdialektologie: das Obersächsische im Alltagsverständnis von Laien. – Berlin [u.a.]: de Gruyter, 2010. – 466 S.
   
4. 
   Franceschini, R., Miecznikowski, J. Leben mit mehreren Sprachen: Sprachbiographien. – Bern [u.a.]: Peter Lang, 2004. – 254 S.
   
5. 
   Meng, K. Russlanddeutsche Sprachbiographien: Untersuchungen zur sprachlichen Integration von Aussiedlerfamilien. – Tübingen: Narr, 2001. – 549 S.
   
6. 
   Treichel, B. Identitätsarbeit, Sprachbiographien und Mehrsprachigkeit: Autobiographisch narrative Interviews mit Walisern zur sprachlichen Figuration von Identität und Gesellschaft. – Frankfurt am Main [u.a.]: Peter Lang, 2004. – 305 S.
   

Российские немцы Глазова, на первый взгляд, являются сильно ассимилированной группой. Язык повседневного общения – это русский язык, а немецкий язык изучается младшим поколением как иностранный. Старшее поколение говорит по-немецки только в определенных ситуациях. Это своего рода ритуальная функция. Если учесть то, что семьи в абсолютном большинстве являются полиэтническими (только один из супругов немец), правомерен вопрос: не утрачена ли этническая идентичность целиком и полностью?

Этническая идентичность – весьма сложная категория социолингвистики, достаточно изменчивая в пространстве и времени. В этническое самосознание входят когнитивный компонент (представления), чувственно-эмоциональная сфера, поведенческий и индивидуально-личностный компоненты [Арутюнян 1999, с. 163 - 168]. Язык также входит в приоритетный слой структуры этнической идентичности. В качестве дистинктивного признака отмечается и своеобразие психического склада этноса (ментальность / менталитет), проявляющееся в поведении, образе жизни, этнических установках, традициях, праздниках и т.п. [Крысько 2002, с. 198 - 200]. При этом существенным моментом является динамический характер этнической идентичности, ее связь с хронотопом.

В ходе полевых исследований 2010 – 2012 гг. складывается определенная картина представлений глазовских немцев о приоритетах этнической идентичности. Проведенное анкетирование дает возможность оценить факторы социально-демографического характера (опрос на основе анкеты МСНК [Смирнова 2009, с. 26 - 30]).

Было проанкетировано 42 респондента, 2 отказались, 3 дали устные ответы. Наиболее значимыми признаками, которые роднят респондентов с этносом российских немцев, являются: черты характера, психологии – 49%, обычаи, обряды, традиции – 46%, родственные связи в Германии – 35%, язык – 21%, фольклор – 19%. менее существенны внешность (5,3%), место проживания (0,6%). Этническая принадлежность влияет на культурную и на семейную сферу жизни (соответственно 43% и 38%), в меньшей степени на религиозную (1%) и профессиональную (0,5%).

Этническая идентификация. Более 60% респондентов идентифицируют себя как “немец”, “немка”, “российская немка”. Наиболее существенным фактором при определении национальности ребенка выступает «национальность отца» (35% респондентов), далее следует параметр «желание ребенка» (21,6%), «родной язык» (20%), «культура» (10%), «другое» (12%). В рубрике «другое» в ситуации межэтнических браков (отец русский, мать немка) ряд респондентов делают свой выбор, исходя из интереса к немецкой культуре, ментальности, родственных связях, уважения к семейной истории: 22% респондентов. В смешанных браках всего 0,8% не считают себя немцами, что требует более подробного изучения.

Национальная принадлежность детей в смешанных браках определяется консенсусом: если дети не возражают (22% учитывают мнение детей), то один из детей получает немецкую этническую принадлежность. При этом жена-немка не возражает, если русский супруг рекомендует детям обозначить принадлежность к русскому этносу. Данный параметр является аксиологически доминантным для 35% респондентов, достаточно важным для 27% и не представляется значимым для 1%.

Демографические параметры. Возраст респондентов – от 10 до 73 лет. В браке состоят 25, 3 респондента – вдовы. Вне брака находятся 6 респондентов возрастной группы 20 – 30 лет. Стабильность браков, двухдетные семьи – это этническая традиция. Примечательно, что только 2 респондента находятся в разводе. Состоящие в браке в подавляющем большинстве имеют по двое детей (13 респондентов), только 3 однодетных семьи и в 1 семье трое детей.

Образование. Респонденты в подавляющем большинстве имеют высокий уровень образования: 48,3% - высшее и неполное высшее, 14% - среднее специальное, 32% - общее среднее и 4% - неполное среднее. Высокий уровень образования имеет четкие гендерные соответствия: это женщина с высшим образованием, со специальностью учитель, преподаватель (колледж, школа, вуз). Мужчины получили в основном среднее специальное образование и/или рабочие профессии (сварщик, техник-строитель, отделочник), 2 респондента с высшим образованием.

Аналогичная (несколько модифицированная) анкета была предложена российским немцам, выехавшим на постоянное жительство в ФРГ в 1990 – 2000 гг. Возраст респондентов от 17 до 62 лет, это представители интеллигенции, учащиеся гимназии, рабочие, часть респондентов занята в сфере обслуживания. Идентифицируют себя с немецким этносом 70% опрошенных, около 30% считают себя русскими (рождены и в полиэтнических, и в моноэтнических браках). 70% респондентов отмечают свою сопричастность к субэтносу российских немцев (родственные связи, язык, культура, обычаи, психология). Этническая принадлежность больше всего влияет на такие сферы жизни, как семейная, культурная, профессиональная, религиозная (соответственно от 80% до 10%). Социальный статус и уровень образования у “новых” немцев существенно отличается от немцев российских. Высшее и среднее специальное образование получили свыше 60% наших земляков, у немцев-репатриантов этот показатель 41%, только за счет старшего поколения, получившего образование в СССР. Молодое поколение “новых” немцев в ФРГ больше тяготеет к рабочим профессиям и сфере услуг, возможно, повторяя “семейную модель”.

Традиционные устои семейной жизни, обычаи, традиции, семейные ценности (прочность семейных устоев) свидетельствуют о сохранении глубинных, традиционных этнических ценностей как доминантных в структуре этнической идентичности респондентов обеих исследуемых групп. На основе проведенных наблюдений можно также отметить сохранение, сбережение таких доминантных признаков, как этническая ментальность (чувство ответственности, организованность, законопослушность, воспитанность, бережливость).
Литература

1. 
   Арутюнян Ю.В. Этносоциология: Учебн. пособие для вузов. – М.: Аспект-Пресс, 1999.
   
2. 
   Данилко, Е.С. Татары в этнически смешанных поселениях Урало-Поволжья: история и современные тенденции развития // Этнографическое обозрение. - №2. – М.: «Наука», 2010. – с. 33 – 39.
   
3. 
   Крысько В.Г. Этнопсихология: Учебн. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Академия, 2002.
   
4. 
   Смирнова Т.Б. Результаты этносоциологического опроса и мониторинга общественных организаций российских немцев // Немцы новой России: проблемы и перспективы развития: Материалы 2-й международной научно-практической конференции. Москва, 7–9 декабря 2009 г. - М.: МСНК-пресс, 2010. – С. 6 - 59.
   

Исходя из особенностей немецкого народа, проживающего на территории России уже несколько веков, как народа трудолюбивого, уделяющего большое внимание как труду вообще, так и хорошим условиям жизни, создаваемым при помощи каких-либо трудовых действий в частности, можно предположить, что в составе немецкого языка существует большое количество слов, имеющих непосредственное отношение к понятию „Труд“.

На протяжении многих лет студенты факультета иностранных языков ОмГУ занимаются исследованиями различных сфер современного немецкого языка, а также языка немецких переселенцев, проживающих на территории Омской области в Азовском немецком национальном районе, Исилькульском, Москаленском, Марьяновском, Любинском и др. районах. В ходе практического лингвистического исследования, было установлено, что концептуальное поле „Труд“ в немецком языке включает в себя большое количество слов, характеризующих прилежание, работоспособность, предприимчивость, с одной стороны, а также порицающих лень и безделье, пассивность и небрежность в выполнении какого-либо дела – с другой. Были выделены следующие группы данного поля: Der Fleiß/Прилежание, die Arbeitsfähigkeit/Работоспособность, die Fähigkeit/Умение, die Verantwortlichkeit/Ответственность, die Unternehmungslust/Предприимчивость, die Faulheit, der Müßiggang/Лень, безделье, die Pfuscherei/Халтура.

Студентами было определено, что к одной из групп концептуального поля «Труд» относятся слова, обозначающие исполнительность, ответственность; наряду с прилежанием эти качества являются характерными чертами немцев, неважно в какой стране мира они живут. Всё, что делает российский немец, он делает добросовестно, своевременно и, конечно, ответственно. Это выражается следующими лексемами:

а) существительными: die Verlässlichkeit, die Gewissenhaftigkeit, die Verantwortlichkeit, die Halfung, die Genauigkeit, die Pünktlichkeit;

б) прилагательными: verlässlich, gewissenhaft, verantwortlich, haftbar.

Существительное die Verlässlichkeit обозначает надёжность. На людей, обладающих этим качеством, можно всегда положиться и быть уверенным, что они хорошо выполняют полученное дело, задание.

Тот факт, что для российских немцев очень важна точность, своевременность подтверждается пословицей „Pünktlichkeit ist die Höflichkeit der Könige“. Российские немцы в большинстве своем не понимают, как можно опоздать на работу, «устроить» перерыв в неположенное время, даже если случаются непредвиденные обстоятельства.

Прилагательным gewissenhaft (добросовестный) выражаются такие качества человека, как добросовестность, честное выполнение своих обязательств, обязанностей; например: etwas gewissenhaft prüfen, erledigen.

Данную лексико-семантическую группу, обозначающую надёжность, ответственность, дополняют фразеологические единства, характеризующие многообразие немецкого языка.

Чтобы человек хорошо, ответственно, надёжно, аккуратно работал, чтобы у него возникало желание так трудиться, необходима положительная мотивация. В некоторых немецких пословицах, привезенных из Германии много веков назад и до сих пор имеющих хождение на территории Омской области, говорится о том, что таким стимулом может быть зарплата: „Jede Arbeit verdient ihren Lohn“ – букв.: «Каждая работа имеет свою цену»; „Wie die Arbeit, so der Lohn“ – букв.: «Какова работа, такова и оплата»; „Jeder Arbeiter ist seines Lohnes wert“ – букв.: «Каждый работник достоин своей зарплаты»; „Guter Lohn macht Arbeit leicht“ букв.: «Хорошая плата делает работу лёгкой». Данная пословица подтверждает, что человеку необходима положительная мотивация для того, чтобы хорошо работать. Всем известно, что если человек занимается любимым делом и получает достойную зарплату, то это положительно сказывается на качестве и количестве сделанной им работы, независимо от места проживания.

Известно и то, что работа оказывает положительное влияние на человека, этот факт находит подтверждение в немецкой пословице: „Arbeit adelt“ – букв.: «Работа облагораживает». Отличается также, что работа и не даёт скучать: „Wer arbeitet het keine Langweile“ – букв.: «Кто работает, тому некогда скучать»; „Arbeit verkürzt den Tag“ букв.: «Работать – день коротать».

Всеми отмечается, что российские немцы очень трудолюбивы. Они не только тщательно следят за процессом выполнения работы от начала и до конца, но сначала всё тщательнейшим образом планируют. В немецких селах Омской области люди пожилые отмечают тот факт, что в немецких пословицах содержится информация о том, что очень важно хорошо начать работу и тщательно следить за её процессом, тогда даже тяжёлая работа не будет казаться утомительной. „Zusehen ist halbe Arbeit“ – букв.: «Наблюдение – половина работы»; „Guter Anfang ist halbe Arbeit“ – букв.: «Хорошее начало – половина работы/полдела»; „Frisch gewagt ist halb gewonnen“ – русский эквивалент: «Хорошее начало полдела откачало». В данных пословицах существительное die Arbeit употребляется с определением halb и получает положительную оценку, тогда как в пословице „Halbe Arbeit ist gar keine“ – букв.: «Половина работы – не работа» оценивается отрицательно, что может объясняться тем, что немцы не терпят халатности в работе, т. е. они всегда делают своё дело основательно, доводят начатое до конца. „Lebe als solltest du morgen sterben, und arbeite, als solltest du ewig leben“ – букв.: «Живи так, как будто ты должен завтра умереть, а работай так, как будто ты будешь жить вечно»; „Besser nicht beginnen, als nicht beenden“ – букв.: «Лучше не начинать, чем не заканчивать». Даммер Ирина, студентка ОмГУ, указывает на то, что ее бабушка, жительница Азовского немецкого района всегда употребляла в речи такие устойчивые словосочетания, характеризующие основательность, как: tadellos [einwandfrei] arbeiten – работать на совесть; glatt, wie geschmiert, wie am Schnürchen – без сучка, без задоринки.

Ряд пословиц, характеризующих отношение российских немцев к работе, освещает взаимосвязь работы и еды: „Arbeit würzt jede Speise“ – букв.: «Работа приправляет любую еду»; „Wie zum Essen, so zur Arbeit“ – букв.: «Как за еду, так и за работу»; „Wie einer isst, so arbeitet er auch“ – букв.: «Как поешь, так и работать будешь»; „Wie man arbeitet, so isst man“ – букв.: «Как поработаешь, так и поешь»; „Wer nicht arbeitet, soll auch nicht essen“ – букв.: «Кто не работает, тот не должен есть». В русском языке есть эквивалент этой пословице: «Кто не работает, тот не ест»; „Arbeit bringt Brot, Faulenzen Hungersnot“ – русский эквивалент: «Хочешь есть калачи, так не сиди на печи»; „Erst an die Bank, dann an den Tisch“ – букв.: «Сначала за дело, потом за стол»; „Brot kostet Schweiß“ – букв.: «Хлеб стоит пота». Это подтверждает, что русские и немцы едины во мнении, что каждый сам должен заработать себе на хлеб.

Помимо еды человеку необходим отдых, конечно, при условии, что он трудится. В немецком языке есть пословицы, определяющие связь между работой и отдыхом. „Arbeit hat seine Zeit, und Ferien hat seine Zeit“ – русский эквивалент: «Делу время, потехе час». Но в отличии от русского языка, в немецком есть пословицы, которые вновь доказывают, что для немца работа стоит на первом месте: „Erst die Arbeit, dann das Spiel (nach der Reise kommt das Ziel)“ – букв.: «Сначала работа, потом отдых, развлечение»; „Erst mach dein Sach, dann lach“ – букв.: «Сначала сделай своё дело, потом будешь смеяться».

Следующие пословицы иллюстрируют, что немец может чувствовать себя спокойно и уверенно в том случае, если он выполнил работу. „Nach getaner Arbeit ist gut ruhn“ – букв.: «После выполненной работы хорошо отдыхается»; „Sauere Arbeit, süßer Schlaf“ – букв.: «Кислая работа, сладкий сон». Очень важно довести дело до конца и лишь тогда можно говорить о чём-то выполненном, завершённом – это также находит отражение, как в русском, так и в немецком языках. „Ausgang gibt den Taten ihre Titel“ – букв.: «Конец даёт название делам»; «Das Ende krönt das Werk“ – русский эквивалент (подходит и к предыдущей пословице) «Конец – делу венец».

Таким образом, необходимо отметить, что российские немцы следят за работой с самого начала (планирование) и до последнего штриха, при этом, в течение всей работы, их трудолюбие нисколько не уменьшается

Сравнение языков посредством поля позволяет внести определённый вклад в изучение национального характера. В ходе анализа, проведенного студентами немецкого отделения факультета ОмГУ, было установлено, что в изучаемом концептуальном поле преобладают лексемы и фразеологические сочетания, положительно характеризующие отношение немцев к труду. Об этом в полной мере свидетельствуют факты языка.