DEEP PURPLE Пурпурное измерение рок-пространства

Исходя из того, что по музыкальной стилистике все эти группы и исполнители неоднородны, выходит, что определяющим в их объединении выступает вовсе не музыкально-стилистический фактор, а нечто другое. А именно – колоссальный коммерческий успех и стадионная атмосфера, единящая самую что ни есть разношерстную публику. Иными словами, способность играть на стадионах для миллионов (включая телезрителей). Если же к выше перечисленным добавить еще The Rolling Stones, The Who, Paul McCartney, George Harrison, Elton John, Eric Clapton, David Bowie, The Moody Blues, Phil Collins & Genesis, David Gilmour & Pink Floyd, то это и будет квинтэссенция того, название чему – «Стадионный помп-рок» или же «Высшая лига шоу-бизнеса».

Таким образом, нам удалось-таки то, что мы безуспешно пытались сделать в предыдущем разделе – определить традицию, к которой принадлежат Led Zeppelin. Задача не из легких – в отличие от тех же Black Sabbath, место и смысл которых идентифицируются очень просто – «черная рок-сцена», а точнее – «черный гламур».

А вот если уйти со стадиона, перестать мнить себя суперзвездой, мессией или антихристом, избавиться от потребности перманентной наживы, выбросить в мусорник помпезную и гламурную мишуру, рассчитанную на экзальтированных девочек и слабоумных мальчиков – а сосредоточиться собственно на саунде – в результате получим то третье направление, к которому принадлежат Deep Purple. Ибо превыше всего в этом направлении – чистота звучания – без примесей помпы, попсы и гламура (как глэмового, так и чернушного). Звучание солирующих инструментов, мастерство аранжировки, виртуозность музыкантов, совершенство композиции, единство формы и содержания – именно такие моменты ставятся здесь во главу угла и определяют авторитет музыкантов. Но не количество проданных пластинок, не места в хит-парадах, не массовый психоз публики и не особенности личной жизни артистов. Посему в противовес «стадионному року» и «гламурному хеви-метал-року» данное направление мы вправе назвать clear-rock (чистый, прозрачный рок) или clearwater-rock (рок чистой воды).

Ведь что такое музыка? Рок-обозреватели, как правило, забывают, что это не что иное как энергетические потоки, воздействующие на эмоционально-душевную сферу человека. Энергии же могут быть какими угодно – от очень грубых до очень тонких, от очень грязных до очень чистых. И что самое для нас интересное, различие энергий наблюдается не только между разными жанрами музыки, скажем, между симфонической музыкой и роком, но и внутри самого жанра. В частности, тяжелый рок в подаче различных групп может нести в себе самые разные энергии, как то заметно в фильме о «7 поколениях рока».

В сюжет о Black Sabbath, крепко сдобренный их характерными антуражем и звучанием, вклинивается небольшая вставка о Deep Purple. Звучит «Black Night», и перепад энергий при этом настолько ощутим, что возникает вопрос – а стоит ли две эти группы объединять в одном рок-направлении? Дело в том, что в отличие от Sabbath, музыка Purple тяжела лишь по внешней форме, внутренний же ее заряд представляет собой огненный шар легкой воздушной энергии, на котором можно летать, подобно тому, как барон Мюнхгаузен летал на пушечных ядрах – без опасности морально изувечиться. Вот эта истинная легкость, наблюдаемая во всем – даже в имидже музыкантов, делает эту группу настоящим антиподом тех, кто всеми доступными средствами тянет к земле, а то и еще дальше – в какую-то преисподнюю. И потому очень трудно – просто невозможно – представить себе Deep Purple на каком-нибудь «Озз-фесте» (в компании с Элисом Купером и Мэрилин Мэнсоном!)

Но вернемся к «року чистой воды». Для наглядного уяснения сути вопроса перечислим его представителей. (Конечно, их неизмеримо больше, назову лишь тех, кто на данный момент попал в поле моего зрения, с кем удалось поближе познакомиться). Итак, в Америке это – южный рок (рок южных штатов) – The Allman Brothers Band, Lynyrd Skynyrd, ZZ Top, John Mellencamp, различные виды блюз-рока – Roy Buchanan, Stevie Ray Vaughan & Double Trouble, Frijid Pink, канадцы The Guess Who, Buchman-Turner Overdrive, Jeff Healy Band, хард-рок в чистом виде – Grand Funk Railroad, и «почетный председатель» нашего стиля – John Fogerty, лидер легендарных «бессребреников» Creedence Clearwater Revival.

В континентальной Европе это – Livin’ Blues, Cargo (September), Brainbox – в Голландии, Lucifer’s Friend, Birth Control, 2066 And Then (twenty sixty six and then) – в Германии. Наконец, в Британии – помимо так называемого «второго эшелона» хард-рока (Thin Lizzy, UFO, Nazareth, Sweet, Budgie), это и полузабытые ныне проекты некоторых рок-подвижников (Trapeze, Warhorse, Armageddon, Geordie), и те, можно сказать, величайшие группы прогрессивного хард-рока, чьи наиболее удачные произведения составляют в истории стиля «золото наивысшей пробы» – Spooky Tooth, Atomic Rooster, Uriah Heep. И, конечно же, Deep Purple.

По сути это первый альбом Mark II – ибо «Concerto for Group and Orchestra» говорил совершенно о другом – манифестирующий не только новое звучание, но и новое содержание Deep Purple. Чтобы хорошо это уяснить, необходимо проникнуться не только представленной на этом альбоме музыкой, но также и лирикой Йэна Гиллана.

Дебют-взрыв «Speed King» («Король скорости») – есть не что иное как квинтэссенция рок-н-ролла, недаром ее текст полностью состоит из аллюзий на знаменитые рок-н-роллы 50-х. Но в новом звучании это уже не 50-е, и даже не 60-е – не Карл Перкинс и не «Стоунз» – это рок-н-ролл как его понимают Deep Purple, а именно – живой и подвижный хард-рок (но – извините! – никак не глыбоподобный хэви-метал!) Текущая раскаленная лава, а не падающие на голову железо-бетонные конструкции.

«Bloodsucker» («Кровопийца») – а вот и начало жаркой секс-темы – одной из основных у Deep Purple Mark II: «А теперь держись, если можешь! Возьми урок у страстно любящего мужчины… Ты меня по-настоящему скрутила, но я должен двигать дальше… Может быть, когда вернусь, я найду способ вернуть тебе твои 20 фунтов. В натуре – я переполнен требующей выхода сексуальной энергией…»

«Child In Time». Великое в этой вещи – вовсе не заимствованный рифф Винса Уоллеса из «Bombay Calling». Ведь в чистом виде эта тема никак не производит какого-то особенного воздействия на слушателя. Ни в исполнении It’s A Beautiful Day, ни в исполнении самого автора. Значит, главный заряд – не в последовательности аккордов данного риффа, а в чем-то другом. В чем же? Изменены темп, тембр (окраска звуков), но главное – вокальная партия и инструментальное развитие, в особенности, гитарная импровизация. То есть гениальность заключена не в заимствованном каркасе, а во вложенном в него новом содержании.

«Flight Of The Rat» («Полет крысы») – этой, открывающей вторую сторону альбома, вещи со странным названием характерны свобода и легкость в исполнении, та абсолютная раскованность, что свойственна исполнителям, исповедующим джаз. Впечатляющие соло Лорда на «Хэммонде» и Пэйса на барабанах, виртуозные импровизации группы в целом говорят о причастности к стилю, для которого лучше всего подходит название рок-джаз (именно в такой последовательности). В тексте же этой песни проявилась свойственная Гиллану философичность и даже иррациональность – этот парень вовсе не так прост, чтобы тему рок-н-ролла свести к банальностям. «Когда мне стукнуло 17, моя матушка сказала: «Будь осторожен с тем, до чего дотрагиваешься. Тебе не следует брать слишком много…»»

Не менее загадочна и следующая вещь – «Into The Fire» («В огонь») – музыкально и текстуально перекликающаяся с «Mandrake Root» из первого альбома «Shades of Deep Purple». Там было: «Я употребил корень мандрагоры, малышка моя сделала то же самое. Она до сих пор чувствует дрожь, в ней до сих пор горит огонь. Она уплывает, а я – преисполнился силы». Здесь же: «Обратись к данному тебе корню мандрагоры. Посмотрим, что у тебя получится… Почувствуй, как стучит твоя кровь… – ты отправляешься прямиком в огонь». – Быть может, это третья составляющая печально знаменитой триады «sex, drugs & rock’n’roll»? Но, как известно, Deep Purple и наркотики – явления почти не пересекающиеся, единственное случайное их пересечение произошло в особе Томми Болина. К тому же, мандрагора – это вовсе не кислота, не кокс, не гашиш и не опий, так что смысл данных песен, наверняка, не стоит сводить к банальному наркотическому трансу. История этого растения намного интереснее.
«…Если на Востоке волшебным корнем жизни считался женьшень, то в странах Средиземноморья, Малой Азии средством, «отдаляющим смерть», была мандрагора.

…За причудливую форму подземных органов, напоминающих человеческие фигуры, мандрагора и стала предметом различных суеверий. Еще знаменитый греческий математик Пифагор говорил о внешнем сходстве этого корня с фигурой человека и высказал мнение, что некогда в мандрагору превратился человек, поэтому он считал ее божественной.

…в небольших количествах мандрагора действует как тонизирующее средство. Упоминание о мандрагоре можно найти в Ветхом завете. Так, Книга Бытия рассказывает о том, что любимая жена Иакова Рахиль уступила мужа своей младшей сестре за «мандрагоровые яблоки» (так тогда называли плоды растения). Издавна плоды мандрагоры употреблялись арабами в пищу – они вызывали сладострастные ощущения и служили для приготовления любовного напитка. Поэтому их еще называли «яблоками любви»

…В «Каноне врачебной науки» Авиценны также есть дополнения со ссылками на Диоскорида. Из них можно узнать, что этот древнегреческий врач считал корень мандрагоры средством, «возбуждающим любовь»…

Божественная мандрагора почиталась и как надежное волшебное средство. Уже в греческой мифологии Цирцея подмешивала мандрагору в свои снадобья, чтобы превращать мужчин в свиней. Считали также, что эта трава дает потомство бездетным женщинам, является верным средством против дурного глаза и колдовства, что обладатель корня будет вечно молод, его не покинут любовь и счастье». (Мацюцкий С.П. Заветные травы. Днепропетровск. Проминь. 1990)
Итак, мандрагора – это, прежде всего, то, что разжигает любовь! – Именно в таком из многочисленных своих качеств она присутствует у Deep Purple. И потому после напряженно-магической «Into The Fire» следует откровенно эротическая тематика. Сначала – один из многочисленных образов в галерее «диппапловских» женщин предстает пред нами в музыкально безукоризненной «Ходячей развалине» («Living Wreck»): «Ты приехала на весь уикэнд, но пробыла только одну ночь. Ты сорвала с себя накладные волосы, вынула вставные зубы. О, я едва не помер со страху…»

И, наконец, наиболее сексуальная песня не только альбома, но, наверняка, всего творчества группы, а может, и всей рок-музыки, ибо всё содержание и весь смысл здесь составляет сам сексуальный акт – и ничего больше. Это «Hard Loving Man» («Страстно любящий мужчина») – вещь, в которой достигается идеальное соединение формы и содержания, музыки и текста: «Сломай мне хребет своей страстной любовью; возьми мою руку и продолжай движение; не замедляй, мы почти уже прибыли; о-о-о, можешь ли ты выдержать боль? Я – страстно любящий мужчина».

В отличие от «Ин рока» «Файрбол» не являет собой музыкально-смысловой монолит. Напротив, здесь имеет место разнообразие – как музыкально-стилистическое, так и тематическое. Но при этом – ни малейшего намека на эклектику, и можно с полной уверенностью утверждать, что «Fireball» – альбом концептуальный. Концептуальность здесь строится на глубинной философии группы, проявившейся в лирике Гиллана и нашедшей формальное воплощение в коллективном творении Deep Purple.

Так же, как «In Rock», «Fireball» не содержит ни одной посредственной «проходной» вещи, ни одного слабого места или «провисания». Каждая из семи – отдельный, ярко представленный самодостаточный мир; это семь комнат на одной планете, то бишь «комете». Что важно отметить – лирика Гиллана совершенно не соответствует расхожему представлению о рок-н-ролле – она совершенно неожиданна и очень своеобразна.

Когда, будучи отроком, я познакомился с этим альбомом, я абсолютно не понимал, о чем поет Гиллан. Но альбом зацепил сходу. И зацепил вовсе не так как «Smoke On The Water» – благодаря риффу, и не так как «Child In Time» – благодаря красоте; песни из «Fireball» пленяли своей неоднозначностью, недосказанностью, они пробивали брешь в сознании, в которую проникали энергетические потоки из иного измерения. Когда же, благодаря переводам Андрея Евдокимова, опубликованным в книге «Deep Purple. История и Песни» (М., 1997), удалось проникнуть в содержание и смысл их текстов, стала ясна природа их глубины.

Первая – заглавная – вещь альбома «Fireball» – непосредственное продолжение темы, инспирированной «огненной мандрагорой»: «Золотой свет, сияющий над тобой, открывает мне тайну, откуда ты. Магии твоих глаз подвластно всё, на что падает твой взгляд… Стоит тебе улыбнуться и прикоснуться ко мне – и сразу на сердце становится легко; твои губы словно огонь прожигают мою душу насквозь… Ты мчишься как шаровая молния, танцуешь как дух. Ты – целое созвездие Близнецов, и я не знаю, какую из этих звезд люблю больше. Голова моя раскалывается, мой разум взрывается…»

Вторая вещь – полная противоположность первой: вместо стремительной энергетичности – неторопливость и вязкость, тягучая приземленность; вместо утверждения – отрицание – «No No No», – вместо «космической любви» – социально-политическая тематика: «В результате процесса очищения отходов становится всё больше, воздуха – всё меньше. Всё так спуталось-переплелось, что никто не знает с чего начать. Они говорят о созидании, но только то и делают, что убивают… С неба падает ядовитый дождь, но они говорят: «Нет, нет, нет, мы ни в чем не виноваты».

Это самая настоящая песня протеста: «Можно ли позволять им дурить себя? – Нет, нет, нет. – Получили ли мы свободу? – Нет, нет, нет. – Становится ли наша жизнь лучше? – Нет, нет, нет. – Любим ли мы друг друга? – Нет, нет, нет. – Обязаны ли мы ждать вечно? – Нет, нет, нет».

Есть ли что-либо общее между первой и второй вещью? – Нет, нет, нет! – А если скрестить две эти противоположности, то что получится в результате? – «Demon’s Eye» – третья вещь альбома! Среднего темпа, с монотонным – но в то же время энергетично-напряженным – риффом эта композиция является проникновением в самую суть той ситуации, когда ты наконец спрыгиваешь (или стремишься это сделать) с сексуального крючка. Это весьма специфичное напряжение запечатлено здесь как в музыке, так и в тексте: «Ты мне больше не нужна. Не хочу, чтобы ты, малышка, ошивалась у моей двери. Ты скользишь змеей и крадешься по тайникам моих мыслей. Ты думаешь, что шибко умна, но ты просто не в своем уме! Хитрая, коварная, как око самого дьявола!»

А далее следует опять-таки антитеза – снимающая напряжение добродушная шутка в стиле кантри «Anyone’s Daughter» («Чья-то дочь»): «Я стоял под окном твоей спальни, бросая в окно камушки. Но тут вылетел твой папашка, настучал мне по голове… И швырнул меня в мусорный бак…»

Вот такой вот тезис – антитезис – синтез – и вновь антитезис – представляет собой первая сторона альбома «Fireball». А как насчет продолжения? Оно – на второй стороне!

Вначале видим медленно плетущегося «Мула» – «The Mule». Неторопливо-размеренная вещь в стиле рок-джаз с ярко выраженной линией ударных, и с небольшим текстом о муле. Мул – это, как известно, помесь осла с кобылой, но что он означает в этой песне? Оказывается, что не много не мало, а самого… черта. Только вот отношение к нему здесь вовсе не такое как у «черных металлистов», а напоминает мысли по этому поводу Гоголя и Достоевского: «Никто не ведает, что ты творишь, потому что я загораживаю тебя собой. Но это именно ты всегда тащишь меня за собой, внедряя в мой мозг злобные мысли… Как я могу измениться, если разум мой водит дружбу с Люцифером, прячущимся в земле. Я – всего лишь еще один раб мула».

А что же после «мула»? Все хорошо помнят, что это место занимает композиция, в творчестве Deep Purple являющаяся одной из наиболее впечатляющих, и в то же время наиболее загадочной – «Fools» («Дураки»). «I’m crying, I’m dying…» («Я плачу, я умираю…») – О чем же эта песня?

По зрелому размышлению приходишь к выводу, что она не о чем, а о ком: «Я умер в то время, когда жил, когда любил и был рожден на какой-то далекой горе… Тебе незнакома та боль, что пронзает меня, так как я вынужден жить снова и снова… Я верю, что если бы вы увидели кровь между строк, – я верю, что вы смогли бы стать лучше…Но дураки улыбаются убивая…» – Думаю, что текст этот инспирирован главной партией, которую довелось исполнить Йэну Гиллану в известной опере Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса. Только лишь эта личность и может стать ключом к пониманию столь парадоксального текста.

Что ж, при такой психологической и философской глубине, присущей пятому альбому Deep Purple, не мудрено и утонуть. А потому вполне закономерно, что коммерчески этот диск оказался не самым успешным. Это вполне соответствует законам шоу-бизнеса. Именно этим законам посвящена последняя вещь на «Fireball» – «No One Came» («Никто не пришел»): «Думаю, что я должен говорить правду и выкладывать всё как есть. Но если я буду говорить правду, только правду и ничего кроме правды, смогу ли я когда-нибудь стать звездой? Никто не знает, кто – настоящий, а кто притворяется. Каждый старается перекричать другого, только блеск и лоск прорываются к успеху… Да, я пришел, я иду и я исчезну – ты и глазом не успеешь моргнуть, никто не скажет даже «прощай!» Хорошие деньги – и время летит галопом веселья и игр. Но вот деньги кончаются, ты лежишь в постели, позабыт и позаброшен, лежишь и гадаешь – чего ради ты всё это натворил?»

Вышедший в марте 1972 года «Machine Head» многие любители Deep Purple считают лучшим альбомом группы. Прежде всего, по двум причинам. Во-первых, саунд группы достигает здесь того состояния, которое принято считать рафинированным звучанием Deep Purple; во-вторых, именно на этом альбоме записаны два наиболее «боевых» пёпловских хита – «Smoke On The Water» и «Highway Star».

Но достаточно ли этих факторов для того, чтобы считать этот альбом действительно лучшим? Мой ответ на этот вопрос – смотря для кого! Для меня – вовсе нет. Я согласен, что если сравнивать «Machine Head» с тремя другими альбомами, записанными составом Mark II первого периода, то он окажется наиболее коммерчески успешным и наиболее легким для восприятия, то есть лучшим с точки зрения шоу-бизнеса. Но в то же время – наименее интересным с точки зрения высокого искусства. Чтобы в этом убедиться, достаточно бросить взгляд на содержимое альбома. Итак…

«Highway Star» – Deep Purple вновь демонстрируют 100-процентное попадание в цель, в идею, то есть абсолютное единство формы и содержания. На этот раз замес состоит из движения, скорости, драйва, любви к «тачке» и опять-таки секса: «Никто не получит мою машину, Я буду гонять на ней, пока она не разлетится в пух и прах…Никто не получит мою девочку, я сохраню ее для себя до конца… Никто не получит моей головы, Скорость прочно сидит у меня в мозгах… Я – звезда автострады!» – Шедевр несомненный, направленный на эмоционально-энергетическое состояние, дающий немалую пищу для этой сферы. Но не для души. Иными словами, шедевр… для тинейджеров. Кстати сказать, ту же идею – но не столь умело – обыгрывают и вышедшие через год-другой после «Звезды автострады» шлягеры Queen «I'm In Love With My Car» и Led Zeppelin «Trampled Under Foot».

«Maybe I’m A Leo» – совершенно незамысловатая песенка с типичным рок-н-рольным содержанием: «Мне так хреново без нее – Я хочу ее прямо сейчас!»

«Pictures Of Home» – единственная вещь на альбоме, направленная не на моторно-двигательную, а на душевную – скорее даже духовную сферу: «Кто-то кричит наверху на горе, это всего лишь мои слова возвращаются ко мне… Я здесь один на один с пустотой, орлами и снегом. Враждебность обдает мое тело холодом И навевает видения родного дома».

«Never Before» – то же, что и во второй вещи, только в прифанкованном ритме: «Никогда, никогда прежде мне не было так хреново!»

«Smoke On The Water» – с одной стороны: общепризнанный гимн хард-рока; с другой – кусок рафинада, форма без содержания; с третьей – акынская песня: что вижу, о том пою…

«Lazy» – рок-джаз не напрягаясь; полностью соответствует названию – «Лентяй»; вещь, приятная для слуха, но – опять-таки – абсолютно не задевающая душу.

И, наконец, «Space Truckin’» – детская песенка, тематически перекликающаяся с любимыми мной «Зоряними мандрами капітана Небрехи» Юрия Ячейкина или с приключениями Мурзилки в антимирах и в глубинах атомного ядра, описанных А. Семеновым и печатавшихся в журнале «Мурзилка» в конце 70-х. О том, как «нам крупно повезло на Венере; и нам всегда весело на Марсе»; о том как «стремительно двигался огненный шар, который мы оседлали»; о том, что «теперь у нас новая машина, на которой каждый день мы отправляемся в космические путешествия…»

Таким образом, исходя из специфики содержания, из доведения такового почти до полной бессмыслицы, становится понятным, что альбом этот рассчитан, прежде всего, на тинейджеров, то есть на детей среднего и старшего школьного возраста, на их чисто внешнее энергетическое возбуждение. Иными словами, суть концепции здесь состоит в том, что это музыка не для души, а для ног. Потому, вероятно, не попала на альбом вышедшая в том же месяце на сингле песня «When A Blind Man Cries». Хотя по времени она в самый раз в него вписывалась, но слишком уж ее тематика – «Когда слепой плачет – это плачет его душа…» – контрастирует с общей бездумностью альбома.