Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук, Махачкала 2002 г

Динамика межнациональных отношений находится в тесной связи с этническими стереотипами и образами отдельных этносов, которые формируются при активном участии их этносознания. Поэтому весьма своевременным является изучение процессов формирования, функционирования и трансформации такого этно-социо-психологического феномена, каковым выступает этническое сознание.

Исследование различных сторон и аспектов эволюционного развития этноса предполагает обязательное обращение к проблеме указанного феномена.

Понятие этнического сознания объемно и многогранно. Оно находит свое выражение в разнообразных проявлениях жизни этноса, маркируя ее таким образом, чтобы сохранить присущее этносу своеобразие и подчеркнуть наиболее значимые для этноса культурно-этические, нравственные и психологические категории. Критерии оценки этноса должны базироваться именно на этих краеугольных, маркированных сознанием категориях, во всем комплексе его этнообразующих систем. Смена базовых категорий в истории каждого этноса свидетельствует о глубоких и серьезных изменениях в мировоззрении народа и не должна оставаться за пределами исследовательских интересов, особенно в такие трансформационные периоды жизни общества, какой переживает современная Россия.

Нельзя не признать и тот факт, что на протяжении долгого времени научная мысль в области социально-этнических отношений была замкнута в пределах одной лишь марксистско-ленинской парадигмы и находилась в изоляции от зарубежных исследований в этой области. Сегодня теоретическая база значительно расширена, что обеспечивает наибольшую эффективность в решении этнических проблем. Марксистско-ленинская прямолинейность дополняется исследованием глубинных этнических феноменов и процессов. Радикальные изменения в общественном сознании, в поведении как отдельных индивидуумов, так и целых народов стимулируют эти исследования.

Спектр перечисленных проблем обусловил актуальность избранной

1. Выяснение возможных траекторий движения и пределы колебания, а так же вычленение неподвижных участков, которые удерживают всю структуру карачаево-балкарской этничности от распада и определяют ее самобытность.

2. Вычленение основных мифологем, на которых строилось этническое сознание предков карачаево-балкарцев и привести в соотношение тюркский и кавказский элементы, исходя из древнетюркской картины мира, сохраненной орхонскими памятниками. Концепция начала мира излагается в преамбуле эпитафии Кюль-тегина и использована нами как отправной пункт:

"Когда вверху возник свод неба голубой,

а бурая земля раскинулась внизу,

меж ними род людской был утвержден и жил".

3. Определение места и роли общественных институтов, религиозных и потестарно-политический воззрений в структуре этнического сознания карачаево-балкарцев.

4. Рассмотрение обычаев жизненного цикла с учетом этнической маркировки, сравнительно-исторический анализ которых, определяет вектор эволюции этнического сознания.

5. Определение переломных периодов в жизни карачаево-балкарского народа, когда наблюдаются изменения в его сознании, поведении, организации и которые обуславливают современное состояние этничности исследуемого этноса.

Материалы исследования. Содержание диссертации основано на разнообразном круге источников. "Было бы большим заблуждением считать, - писал
М. Блок, - что каждой исторической проблеме соответствует один единственный тип источников, применимый именно в этом случае. Напротив, чем больше исследование устремляется к явлениям глубинным, тем скорее можно ждать света от сходящихся в одном фокусе лучей - от свидетельств самого различного рода". Выдвинутый М. Блоком тезис, как нельзя лучше соотносится с объектом изучения нашей работы, поскольку процесс эволюции этнического сознания можно проследить только при комплексном изучении многочисленных и разнообразных источников. С этой целью был собран полевой этнографический материал, проведен анализ археологических и этнографических данных, собранных учеными, занимающимися различными проблемами истории и культуры Балкарии и Карачая, в которых опосредованно затрагивались проблемы этносознания. В работе использованы опубликованные и рукописные материалы путешественников и исследователей XVI-XIX вв., в которых содержится информация о различных аспектах жизни и нравов карачаево-балкарцев, характеризующих их этническое сознание на определенных исторических этапах. Материалом исследования послужили также документальные материалы, извлеченные автором из различных архивов (Центральный государственный архив КБР - ф. 1, 2, 4, 5, 16, 393; Центр документации по новейшей истории КБР - ф. 1. 2, 16, 1300, 2385; Центральный государственный военно-исторический архив - ф. 1300; Архив института востоковедения АН РФ - ф. 2; Архив музея антропологии и этнографии РАН - ф. 25; Архив института истории материальной культуры РАН РФ - ф. 1, 3, 4, 40; Ар российского этнографического музея - ф. 11; Петербургский филиал архива РАН - ф. 135; Государственный архив краснодарского края - ф. 348; Центр новейшей документации Ростовской области - ф. 1966; Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания - ф. 224).

В работе использованы нормативные акты РСФСР и газетные материалы.

Эмпирической основой является ряд социально-психологических и этносоциологических опросов, проведенных в различные годы как среди городского, так и среди сельского населения Балкарии и Карачая. Среди них:

1. Исследование психологического фона современной этничности карачаево-балкарцев.

2. Исследование статуса этничности в структуре социальной идентичности на основе теста Куна и Макпартленда.

3. Исследование этнических авто- и гетеростереотипов.

4. Выявление значимости внутриэтнического и межэтнического общения.

5. Исследование языкового компонента этнического сознания.

6. Этносоциологический опрос в различных средах карачаево-балкарского общества, ориентированный на брачные предпочтения.

Система социально-психологических показателей в совокупности с этнографическими данными дают возможность самостоятельного мониторинга уровня этничности общества и проектирование дальнейшего пути развития этносознания. Собранный и проанализированный материал дал возможность расширить и углубить представления об истоках поведенческих, духовных и морально-нравственных структур карачаево-балкарского общества.

1. Проблемно-логическом методе, ориентированном на выявление логики и сущностных характеристик эволюции этнического сознания;

2. Генетическом методе, дающим возможность изучить основы этносознания исследуемого народа;

3. Ретроспективном методе, в основе которого лежит сопоставление современных проявлений этносознания в различных традициях, обычаях и ритуалах с аналогичными, имевшими место в прошлом.

Основные положения и материалы диссертации могут быть использованы:

- при дальнейших исследованиях в области изучения этнического сознания различных этнических групп, при анализе этнополитических, этносоциальных и этнопсихологических проблем и процессов;

- при формировании региональной политики, в разработке программ регулирования межэтнических отношений и социально-экономического, политического и духовного развития этноса;

- при разработке проектов по предотвращению эскалации межэтнической напряженности в северокавказском регионе;

- в процессе преподавания этнологии, этнопсихологии, философии, культурологии, социологии;

- при чтении спецкурсов по проблемам истории и культуры народов Северного Кавказа.

 

Примечания

1. Кузеев Р.Г. Демократия. Гражданственность. Этничность. - М., 1999. - С. 13.

2. Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. - СПб., 1994. - С. 69.

3. Арутюнов С.А. Адаптивное значение культурного полиморфизма // ЭО. - 1993. - № 4. - С. 42.

4. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. - М., 1989. - С. 26.

5. Цит. по: Исхаков Д.М., Измайлов И.Л. Этнополитическая история татар. - Казань. 2000. - С. 23.

6. Блок М. Апология истории или ремесло историка. - М., 1986. - С. 40.

Что есть сознание? Этот вопрос появился вместе с появлением человека и осознанием им себя в качестве такового. Мучительные поиски ответа на этот сложный вопрос предпринимались народами ни ради праздного любопытства. Это всегда было важной и жизненно необходимой задачей. Очень рано народы осознали, что от ее решения во многом зависит их благополучное существование. Под влиянием общесоциальных и культурных факторов складывалось этническое сознание, которое в свою очередь воздействовало на социальную среду посредством системы этнообусловленных ценностных ориентаций. Субъективированной формой проявления этничности можно смело назвать этническое самосознание, которое в самом общем виде можно определить как "чувство принадлежности к тому или иному этносу, выражающиеся в этническом самоопределении, т.е. в отнесении индивидом себя к данной этнической группе". Иными словами, этническое самосознание - это восприятие этносом самих себя в антитезе "Мы - Они". В отличие от самосознания, этническое сознание - это то, что приводит этнос к его отличительному пониманию, т.е. это тот социокультурный инструментарий, с помощью которого и формируется самосознание.

Изучение этих категорий происходило в рамках нескольких наук - философии, психологии, этнологии, социологии, биологии и др. В результате, на сегодняшний день мы имеем ряд научных школ и направлений как в зарубежной, так и в отечественной историографии.

§ 1. Особенности развития зарубежной теории этнического сознания

В первом направлении - от оптимизма изученности психики человека и его сознания в обратном ретроспективном направлении к его возникновению. В противоположном направлении, в логике реальной направленности его развития - методом модельных реконструкций, исследований, основанных на данных онтогенеза, археологии, этнографии, физиологии и других антропологических наук. Второй путь представляется нам более продуктивным и связан непосредственно с исторической этнологией, которая открывает глаза не столько на факты осевого времени, а на их закономерную связь с простой повседневностью, с бытом. В широкой исторической перспективе эволюция концепции самосознания всегда находилась в непосредственной зависимости от общефилософской мысли. Тенденция понять, что объективно стоит за способностью человека осознавать и созидать идеальные проекты, дает три ответа на поставленный вопрос: объективно-идеалистический, натуралистический и социологический. Сторонники первого направления приписывают объективные закономерности действию абсолюта, но связывают их с уровнем общественной жизни. Это путь от Гегеля к Марксу. Однако задолго до Гегеля, Гераклит, Сократ, Платон и другие древнегреческие философы размышляли над таинственным свойством человеческой души, передавая в распоряжение своих учеников способы философствования и обеспечивая непрерывность мысли о внутренних глубинах сознания, именуемых душей. Первые идеи в области психологии народов были сформированы Гиппократом в его трактате "О воздухе, водах, местностях". Автор полагал, что различия между народами, включая и разницу "народного духа", обусловлены местонахождением страны, климатом и другими природными факторами.

Разработав учение о душе, ее природе, явлениях восприятия и памяти, основоположником психологии становится Аристотель. Душа понимается им как организующая форма, которая дает смысл и направленность жизни. Добродетель рассудочной души связана у Аристотеля с общественной жизнью, следовательно имеет социальную подоплеку и может идентифицироваться с сознанием общности (хотя еще не этнической). Ни один обычный смертный не настолько самодостаточен, чтобы он мог жить один, вне общества и народа. Человек, согласно Аристотелю существо политическое. Даже на самом примитивном уровне это предполагает элементы организованности, а следовательно, элементы общественного сознания, которые в свою очередь способствуют выработке "общего чувства", о котором пишет Аристотель в своем трактате "О душе".

В период Возрождения о тайнах человеческого сознания рассуждает Бэкон в "Новом органоне", Гоббс в "Левиафане" и, конечно, Рене Декарт, справедливо считающийся основателем современной философии. Акцент на мышление, как на отправной точке оказал сильное влияние на последующую европейскую философию как рационалистического, так и эмпирического толка.

Согласно декартовому принципу непосредственной данности психического, самосознание есть внутреннее созерцание субъектом содержания своего собственного внутреннего мира. Соотношение нового знания с уже имевшимся ранее он именует рефлексией, на которой построено все здание самосознания. Опыт человека несет особенную определенность, не зависимую от опыта других. Этот тезис вполне можно отнести к опыту любой общности.

К декартовскому пониманию взаимоотнесенности объективного мира и самого субъекта примыкает философия Дж. Локка, интересы которого концентрировались прежде всего вокруг вопросов гносеологии. Его основной труд "Опыт о человеческом разуме" отрицает мелкие врожденные идеи и связывает роль внешнего опыта с процессом познания. С помощью древнего образа "чистой доски" он демонстрирует как душа человека наполняется новым содержанием. Переосмысливая рационалистическое учение Декарта, он вводит категории первичных и вторичных качеств, которые появляются в сознании в результате влияния внешних вещей. Результатом декарто-локковских размышлений является тезис об интерспекции как единственно возможном методе раскрыть сущность самосознания.

Интерспективную психологию подвергает критике И. Кант, построив новое учение о трансцендентальной апперцепции, смыкаясь с учением Г.В. Лейбница. Кант исходит из предпосылки, что народ - это объединенное в одной местности множество людей, составляющих единое целое. Его характер и особенности формируются под давлением внешних природных, ландшафтных и климатических факторов. Именно он передается по наследству потомкам как "дух народа".

Принцип географического детерминизма обосновывает французский историк Ш. Монтескье, используя в своих рассуждениях все тот же "дух народа". Этот этнопсихологический феномен формируется и развивается по его представлениям в связи с климатом, рельефом и почвой, то есть первичное и основополагающее значение имеет географическая среда.

Философский взгляд на "дух народа", его этническое сознание расширил Д.Юм. В работах "Трактат о человеческой природе" и "О национальном характере" он утверждает, что личность есть связка, пучок следующих друг за другом различных восприятий, предвосхищая идею "фокуса сознания" в современной психологии. Характер народа по его мнению складывается под влиянием географических и социально-политических факторов. Профессиональные группы, обладающие общими артефактами, обычаями, привычками и т.д. сближаются под воздействием экономико-политических закономерностей и в результате этого сближения вырабатывается национальный характер.

Теория народов, взяв свое начало из досократовских источников, приобретает новый угол зрения у итальянского философа Джамбаттисто Вико. Через исторический анализ языка, мифа, ритуала различных народов он предполагает постичь истинную человеческую природу. Повторяющиеся фазы истории запечатлеваются в уме человека, ибо "он выступает и как сценарий, и как актер, действующий в исторической драме". Вико рассматривает историю общества как процесс развития не только его социальной структуры, но и культуры, то есть конкретных форм жизни и мысли людей определенной исторической эпохи. В этом отношении его взглядам родственны современные теории "Социокультурной динамики", основоположником которой стал П. Сорокин. Теория Вико, изложенная, главным образом, в его основном труде "Основания новой науки об общей природе наций" (1725 г.), не столько объясняет прошлое, сколько указывает на будущее. Видя социальную организацию в качестве естественного эволюционного процесса, в котором принимают участие человеческие существа, он отдает пальму первенства традициям, развивающим формы общественной жизни. Именно в этой точке рассуждений Вико, вперед выходит этнология, что представляется нам немаловажным.

Идеи Вико нашли свое развитие в теориях И. Гердера, Г.В. Гегеля, В. Гумбольдта. Так, Гердер вводит понятие "народ", как сообщество людей, языки и исторические традиции которых формируют их сознание. Чувство идентичности, чувство сопричастности к чему-то общему, обеспечивают народные традиции. Таким образом, в истории человеческой мысли происходит поворот к изучению такого этнокультурного сообщества как народ. В результате, уже в теории Гегеля об абсолютной идеи мы встречаем термин volkergeist - "дух народа", который ведет к самосознанию абсолютного духа и представляет суть изучаемой нами проблемы.

Отдельной страницей в изучении сознания этносов стоит марксизм. Согласно этой теории экономика заменяет собою абсолютную идею Гегеля: что она требует, то и разумно, то и действительно. "Способ производства материальной жизни обуславливает социальные, политические и духовные процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание". За время Советской власти идеи марксизма глубоко вошли в наш менталитет и поэтому требуют особого к себе внимания, несмотря на то, что предпринимались попытки смягчить жесткий детерминизм марксизма. Естественно-исторический процесс, объективные общественные отношения составляют более глубокую сущность деятельности и деятельность является формой их реализации. Все моменты духовного производства - религия, семья, право, мораль, наука, искусство и т.д. - "суть лишь особые виды производства и подчиняются его всеобщему закону". Отсюда у Маркса следует вывод, что "сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием".

Прямой противоположностью в траектории исследования сознания выступает натуралистическая школа.

Человек - живое существо, часть природы. Будучи одним из приматов он подчинен общебиологическим закономерностям. Его специфика - это специфика живых существ, ведущих общественный образ жизни, а его поведение определяется генетикой, физиологией, анатомией. Такова основа натуралистической школы. И действительно, никакая социализация невозможна, если не будет соответствующих биологических предпосылок. Но эта истина переходит в свою противоположность, когда игнорируют факт, о том, что в этих биологических условиях рождается социально-антропологическое качество. Типичную ошибку допускает Э. Уилсон, основатель социобиологии. "Может ли культурная эволюция высших этических ценностей получить направление, позволяющее заместить генетическую эволюцию? - спрашивает он. Я думаю, что нет. Гены держат культуру на привязи. Привязь очень длинная, но неизбежно цепкая, будет ограничивать культуру в соответствии с ее воздействием на человеческие гены. Мозг есть продукт эволюции. Человеческое поведение - подобно глубинной способности на эмоциональные ответы, которые управляют им и ведут его, - окружено контуром техники, в которой человеческий генетический материал и будет сохраняться неповрежденным. Мораль не имеет какой-либо иной явно выраженной функции".

С марксизмом полемизирует Э. Дюркгейм, предлагая социалистический вариант, получивший в XIX-XX столетиях наибольшее распространение. "Объяснение социальной жизни нужно искать в природе самого общества" - писал он. Коллективное сознание зависит от субстрата, который состоит "из членов общества в той форме, в которой они социально скомбинированы". Согласно концепции, которую разработал Э. Дюркгейм, коллективные представления - надиндивидуальные феномены сознания, имеющие собственное содержание и не сводящиеся к сумме индивидуальных сознаний. Групповое сознание по этой причине изучается как по результатам массовых опросов, так и по вторичным источникам - литературе, прессе, мифам, поговоркам, обычаям и т. д.

Косвенное представление о смысле понятия "традиция" дает философия и социальная практика традиционализма, апеллирующего к "неизменной сущности" и "возвращению к истокам". Именно с этих позиций написаны работы известных европейских мыслителей Ж. Де Местра, Ф.Ф. де Шатобриана, а позже Ф. Ницше и М. Хайдеггера.

Реальный социологизм, методологически выделяющий один доминирующий фактор, как информационно-техническая основа развития общества, получил наибольшее развитие в современных концепциях индустриального и информационного общества (Белл, Гэлбритт, Тоффлер). Г. Лебон считал "душу народа" основой его истории. В своих исследованиях он изучал и исследовал душевный строй масс, пытался дать определение расам в зависимости от истории и уровня цивилизации. Особое внимание он уделял запасу традиций, чувств, способности к мышлению, способов мышления, который составляет бессознательное наследство от их предков, аргументы против которого абсолютно бесполезны. Душа народа состоит из общих чувств, интересов, верований, и должна изучаться через такие элементы цивилизации как язык, идеи, верования, искусство, утверждения.

Позицию врожденности этнопсихологических характеристик отстаивает в своей работе "Этнопсихоанализ" Г. Деверо.

Американский этнопсихолог Дж. Хониман вводит понятие "модель этнического поведения" как закрепленный способ активного мышления и чувствования.

Теория этничности, включающая в себя в проблемы этнического сознания, разрабатывалась также европейскими этнопсихологами. В 1860 году немецкие ученые М. Лацарус и Х. Штейнталь провозгласили "психологию народов" как отдельное направление науки. Они трактовали "народный дух" как психическое сходство индивидов, принадлежащих к определенной нации, и одновременно их самосознание, содержание которого может быть раскрыто путем сравнительного изучения языка, мифологии, морали и культуры.

В результате функционирования в жизненном пространстве членов единого духовного сообщества духовных продуктов культуры: языка, мифов, нравов образуется единство этнопсихологических процессов. Для определения такого "единого духовного сообщества" было введено понятие "духовного коммунитета". Термин этот принадлежит В. Вундту. Возникновение производных народной души сводится к сумме энергии множества индивидов, находящихся во взаимодействии "и покоятся на духовном взаимодействии многих, которые относятся к названным процессам подобно тому, как элементы представления и воли относятся к сложным представлениям и волевым действиям индивида". Творческая коллективная деятельность народа, по мнению Вундта может и должна изучаться. Сделать это можно, работая в двух направлениях: абстрактном и конкретном. Первый путь подразумевает исследование души народа через те связи, которые существуют между индивидами, предположив, что мифы - это чувства народа, обычаи - воля и нравственные принципы. Второй путь предполагает изучение конкретного народа, приложив к нему результаты исследования по первому варианту. Однако ранние попытки учесть влияние культуры в рамках парадигмы общей психологии не привели к появлению исследований, направленных на проверку предложений Вундта. Его идеи были несколько перефразированы немецкой культурно-исторической школой, и хотя это делалось в рамках их собственных исторических моделей, все же обеспечило данному направлению ощутимый скачек вперед.

Среди американских ученых начала XX столетия культурно-исторической ориентации придерживался Ч. Джадд. Он развивал идеи Вундта, и утверждал, что язык, орудия труда, система исчислений, искусство и т.д. суть формы "накопленного социального капитала", который накапливался тысячелетиями и формировал национальное сознание и психологию. Основной тезис культурно-исторической школы заключается в том, что структура и развитие внутренних процессов этноса детерминировано исторически развивающейся культурно опосредованной практической деятельностью человека. Параллельно с этим направлением разрабатывалась мнемическая программа в кросскультурной психологии, которая изучала все возможные процессы памяти (включая историческую).

Прослеживая развитие научной мысли о проблемах души или духа народа, невозможно обойти французскую "Школу Анналов", с чьей легкой руки в мировой науке появилось понятие "ментальность". У истоков этого направления стояли Марк Блок и Люсьен Февр. Все то, что происходит с народом, не что иное, как проявление глубинных движений народного сознания и мировосприятия. По Февру "наша история является идеалистической... ибо экономические факты, как и всякие другие социальные феномены, возникают из веры и воззрений". Если Февр по своим предположениям стоял ближе к психологическому изучению народной души, то Марк Блок отстаивал позиции социологической традиции, в чем перекликался с Дюркгеймом. В своих работах "Короли - чудотворцы" (1924 г.) и "Феодальное общество" (1939 г.) Блок говорит о "способах чувствования и мышления", вступая на путь антропологической истории и уделяя значительное внимание социальной дифференциации культурного поведения.

Изучение ментальности признается ключевым моментом исторического синтеза Ле Гоффом. Историческая наука, по его мнению, "тем и своеобразна, что она исходит из существования двух реальностей: реальности "как таковой" и представлений, которые создала эта реальность о себе у людей прошлого". Историю ментальностей он связывает с жестами, поведением, установками, но в то же время он резко возражает против бихевиористского истолкования. Картина мира или иначе система ментальных представлений трактуется Ле Гоффом через "воображаемое", "чувственное", "символическое", через ценности и идеологию. Автоматизмы поведения, то общее неосознанное и повседневное, что присутствовало в сознании каждого средневекового жителя, позволило Ле Гоффу говорить о неком общем ментальном фонде Средневековья, где "трудно разграничить абстрактное и "конкретное" и где "наслоение конкретного на абстрактное составляло основу ментальностей и чувствований средневековых людей". Таким образом, уже в начале ХХ века в науке сложилось довольно четкое представление о существовании некой "души народа" как врожденной величины, обусловленной многочисленными факторами, один из которых выдвигался вперед, в зависимости от направления научной школы. Носителем "народного духа" являлся этнофор, реакции которого на внешние возбудители формировали модель этнического сознания и этнического поведения.

Первоначальная трактовка менталитета, введенная представителями историко-психологического и культурно-антропологического направлений, означала своего рода "психологическую оснастку" любой социальной общности, которая позволяла ей по-своему воспринимать как социальную среду, так и самих себя. Закладываемая в процессе воспитания и обусловленная этнической культурой, она становилась "живым" воплощением этнического сознания.

Разработку этой теории продолжает один из последователей "Школы Анналов" Жорж Дюби. Ментальность он понимает как систему, систему образов и представлений, различную у различных социальных групп. "Мы убеждены, - пишет Дюби, - что все социальные отношения складываются как функция этой "системы образов", которая передается из поколения к поколению в процессе воспитания и обучения, и в следствие определенных экономических условий". Выяснение сути и смысла любого исторического события или явления будет зависеть от того, какова эта система у того или иного исследователя. Специфика культурной среды, климата, индивидуальных способностей ученых может привести к совершенно разным выводам. Отсюда проистекает важность изучения среды обитания, а также ее взаимовлияние индивидом, выпестывающее само этническое сознание. "Без изучения ментальных установок невозможно создать тотальную историю общества - считает Ж. Дюби.

Метод ментального рассмотрения мира отстаивал и Мишель Вовель. История ментальностей лишь дополняет и уточняет историю социальную и подбирает под себя все области духовной жизни - считает он. Исследованная ментальность (как и этническое сознание) позволяет "не спасовать перед разваливающимся на части объектом исторического исследования и сохранить его целостное прочтение, учитывающее гигантскую работу себя над собой, которую представляет собой жизнь людей... При условии, что мы не будем видеть в истории ментальности ключ ко всем дверям, она больше, чем мода: это новая область знания открыта для постановки новых вопросов".

Воззрения Ле Гоффа, Дюби и близких к ним в этом вопросе Н.З. Дэвис,

Таким образом, несмотря на различие в подходах и в терминологической разноголосице, "школа Анналов" утвердила статус исторической антропологии как науки, имеющей огромный исследовательский потенциал и позволяющей вести исследования этнического сознания любого народа любой эпохи в ее пределах.

Еще большим разнообразием в подходах к изучению внутренних механизмов существования этноса обладает вторая половина XX столетия. "На протяжении многих лет "этничность" является ключевым понятием антропологии и социологии, но тем не менее, по-прежнему представляется не ясным его значение, применение и соотношение с другими понятиями".

Антропологическая традиция, восходящая к работам Леви-Стросса, выдвигает на первый план общую символическую среду, порожденную этническим сознанием народа. Понятная всем и общепринятая система символов, выступает ценностно-нормативным регулятором поведения, способствует этнической консолидации. По мерее социального развития общество становится все более структурированным, а объединяющим началом может выступать символическая среда, "паутина значений и смыслов", которая отличает членов одной этнической группы от другой. Таково мнение К. Гирца. Анализ, который должны вести этнографы и антропологи "представляет собой разбор структур сигнификации (structures of signification) - того, что удачно, - пишет Гирц, - поскольку создает впечатление, будто речь идет о работе шифровщика, хотя на самом деле эта работа подстать литературному критику - определение их социального основания и социального значения". Таким образом, интерпретация - главное направление в поиске истины. Иной точки зрения придерживаются А. Кардинер, Д. Левинсон, Р. Линтон, А. Инхлес. Они отстаивают систему общеразделяемых поведенческих стереотипов. Семейная социализация личности является по мнению представителей этого научного направления наиболее значимой в формировании у человека восприимчивости к определенной культуре и сопричастности к этническому мировосприятию своего народа. Этническая культура как и этническое сознание достаточно консервативны. Специальные стереотипы, созданные народным сознанием, во многом определяют облик "модальной личности", ибо любой представитель народа является носителем целого рода этнообусловленных стереотипов, которые передаются их поколения в поколение. При этом необходимо учитывать историческую динамику системы стереотипов, опосредованной состоянием социальных отношений и институтов. Проблемы этнического сознания, самосознания и этничности как таковой, тесно связанные между собой, положили начало дискуссии, начавшейся в начале семидесятых годов и приведшие к появлению трех теорий - примордиалистской, инструментальной и конструктивистской.

Наиболее радикальные "примордиалисты" относят этничность, со всеми ее компонентами, к врожденным качествам человека. Эволюционно-генетические идеи лежат в основе этой теории и изложены главным образом в трудах У. Коннора, Р. Гамбино, К. Гирца, А. Прили, Г. Ван дер Берга и других. Последний считал, что "с прогрессивным ростом размера человеческих обществ границы этноса становились шире, связи родства соответственно размывались. Однако потребность в коллективности более широкой, чем непосредственный круг родственников на основе биологического происхождения, продолжает присутствовать даже в современных массовых индустриальных обществах".

Однако в рамках примордиалистского подхода существует иное - эволюционно-историческое направление, связывающее этносы с социально-историческим контекстом.

"Инструменталисты" видят в этничности лишь артефакт, который конструируется отдельной группой людей, т.е. этничность ситуативна и мотивирована. Об этом читаем в сборнике статей "Этничность, теория и опыт", вышедший под редакцией Н. Глезера и Д. Мойнихана, где этничность - это средство достижения групповых интересов. Наиболее последовательно эту точку зрения отстаивают Л. Белл, А. Коэн, Дж. Окамура, М.П. Фишер, К. Янг.

Характеризуя два вышеназванных научных подхода, М. Бэнкс прибегнул к метафорическому выражению, по которому примордиалисты помещают этничность "в сердце человека" а инструменталисты - "в голову".

Конструктивистское направление в зарубежной научной мысли представлено работами Б. Андерсона, Р. Бурдье, Э. Геллнера, Э. Хабсбаума и других. Конструктивисты выдвигают на первый план идеологию и идеологов, которые вносят в сознание людей необходимые идеи, в результате чего формируется этничность.

В отечественной науке существуют сторонники каждого вышеописанного направления, которые стали основателями аналогичных школ в России.

Параллельно с дискуссией о сути этничности, в 50-70-ые годы в Америке и Западной Европе появляются труды по проблемам этнического самосознания и этнической идентичности, которые выступают производными от национального сознания. Так, в разрабатываемой Э. Эриксоном теории идентичности находим, что "формирование идентичности предполагает процесс одновременного отображения и наблюдения, процесс, протекающий на всех уровнях психической деятельности посредством которого индивид оценивает себя с точки зрения того, как другие, по его мнению оценивают его в сравнении с собой и в рамках значимой для них типологии; в то же время он оценивает их суждение о нем с точки зрения того, как он воспринимает себя в сравнении с ними и с типами значимыми для него". Иными словами, совпадение контуров индивидуального сознания и этнического сознания приводят к высокой степени отождествления индивида с этносом. В этой точке исследований пересекаются интересы ученых, разрабатывающих теорию идентичности кросскультурной психологии, в особенности его когнитивного направления, которое представлено Вудвортом, Гервином, Берри, Сигаллом и другими.

Исторические изменения, происходящие в сознании народа и индивидуальные изменения, происходящие с личностью на протяжении веков попыталась связать воедино Саарбрюккенская группа. Так, Р. Шведер полагал, что "не существует никакой отдельной самостоятельной социокультурной среды, не зависимой от человеческих способов извлечения из нее смыслов и возможностей, а всякий человек обретает свою субъективность и индивидуальную психическую жизнь (сознание) посредством извлечения смыслов и возможностей из социокультурной среды и их использование".

Дж. Брунер утверждал, что центральное место в культурной психологии этноса занимают теоретические представления о мышлении, канонические структуры повествования, т.е. представления в сознании человека событий, которые организуют процессы смыслообразования у людей в их повседневных занятиях.

Расширил и уточнил взаимосвязь этничности и культуры М. Коул. Культура по его мнению, приводит к возникновению "культурной привычки поведения", основанной на артефактах, как на ее элементарных единицах.

В современном зарубежном научном пространстве несмотря на обилие школ и направлений, проблемы внутреннего содержания этноса остаются не решенными. Основными причинами служит отсутствие междисциплинарного подхода, объединившего бы культурную, социальную, психологическую и биологическую суть этнического сознания, а также чрезмерная искусственная идеологизация данного феномена.