§ 1.4. Источники и условия этнических конфликтов

Леонард Вульф опубликовал еще в 1913 году следующий рас­сказ, который мы здесь приводим из книги Д. Горовица: индий­ский бог Кандсшвами, которому поклоняются сингальцы (один из этносов, обитающих на Цейлоне) сидит в своем жилище и смотрит на другой берег реки. У него появилось желание жить в той долине, которая там видна. В то время он был богом та­мильцев. Вот проходит мимо группа тамильцев и бог просит их перенести его на другой берег реки. Они ему отвечают: "Госпо­дин, мы бедные люди, идем по берегу реки и собираем соль. Ес­ли сейчас мы не пойдем дальше, то скоро начнется дождь и вся наша работа пропадет даром. Вот на обратном пути мы перене­сем тебя туда". Бог недоволен этим ответом. Но вот появляется группа сингальцев, они тоже собирают соль, но сразу же откли­каются на просьбу бога и удовлетворяют его желание. После этого бог Кандешвами решает, что больше не будет богом та­мильцев. Вот почему до сих пор, хотя это бог тамильцев, а его храм — индуистский, служащими в нем являются сингальцы.

Так рассказывают сингальцы. В рассказе проводится сравне­ние морали двух этнических групп. Тамильцы оцениваются как хорошие работники, но морально незрелые люди: они не пони­мают значение религии, они эгоцентричны. Сингальцы же об-

16

Альберт Налчаджян

Это, по существу, социально—психологический подход к про­блеме этнической самооценки и конфликтов, поскольку уже вводятся понятия социального сравнения, психологии мораль­ного развития и критериев психической зрелости.

Хотя конфликтологи часто критикуют функционализм, тем не менее мы считаем, что при исследовании этносоциологиче-ских и этнопсихологических процессов ценные результаты можно получить как при функциональном, так и при "кон­фликтном" подходе. Если функционализм сосредотачивает внимание на устойчивости общества, то социология и психоло­гия конфликтов рассматривают общество в его динамике, в столкновениях и борьбе. Поэтому при реальных исследованиях эти два подхода следует объединить.

Этнические конфликты не всегда проявляются остро и от­четливо. Они часто существуют подспудно и выражаются не в физических насильственных действиях, а в таких явлениях, как различные ограничения и запреты (например, в виде ограниче­ния миграции, запрет жить в определенных районах и населен­ных пунктах, дискриминация при распределении государствен­ных средств и т.п.). Соперничество этнических групп всегда свидетельствует о существовании между ними конфликтных отношений, которые могут быть подавленными (вытесненны­ми) и подсознательными. Например, когда угнетенная этниче­ская группа, не имея сил и власти, отклоняется от явного вы­ражения своего недовольства и избегает явного конфликта, конфликт все же есть, но его стараются подавить.

Целью соперничества является перераспределение власти и ресурсов. Функциональное значение конфликтов именно в этом и состоит. Но поскольку не всегда разные способы и стра­тегии разрешения конфликтов приводят к успеху и неравные отношения этносов сохраняются, функциональный подход позволяет раскрыть причины сохранения существующего поло­жения вещей (статус кво).

В ходе тесного взаимодействия, взаимных оценок и само­оценок формируются определенные и относительно устойчи­вые этнические отношения, система этнической дифференци­ации.

В области исследования межэтнических конфликтов наме­чается плодотворное использование теории социального сравне-

ния

Сравнение групп выявляет их относительную ценность, кото­рая, сочетаясь с их легитимностью, составляет то, что иногда называют назначением группы. Эти явления объясняют как по­ведение элиты, так и масс народа и такие психологические осо­бенности этнических конфликтов, как их насыщенность, ин­тенсивность групповых реакций, стремление групп к высоким статусам и т.п. Сравнивая себя друг с другом, группы стремят­ся представить результаты сравнения в публичных ритуалах са­моутверждения. Конечно, возникновение и динамика этих конфликтов объясняются совокупностью большего числа фак­торов, но социальное сравнение и "чувство" своей легитимно­сти, безусловно, играют значительную роль.

Теперь рассмотрим межэтнические конфликты начиная с той фазы взаимоотношений этносов, когда дифференциация и социально—психологическая дистанция уже установились. Те­перь уже возникают новые изменения, которые приводят к ме­жэтническим конфликтам. Эту проблему подробно рассмотре­ли Т. Шибутани и К. Кван, которые, обобщив проведенные ис­следования, указывают на ряд условий возникновения кон-

' См.: Festinger L. A Theory of Social Comparison Processes. Human Relations, 7,

May, J954. ³ Tajfel H. Human groups and social categories: Studies in Social Psychology.

Cambridge, Univ. Press of Cambridge (Mass.), London, New York a. o., 1981.

18 Альберт Налчаджян

фликтов: 1) члены этнического меньшинства начинают выра­жать недовольство своим положением в обществе. Существую­щие социальные институты являются результатом межэтничес­кой адаптации. Но они теперь уже не удовлетворяют и стороны требуют пересмотра этих структур. Начинается новый этап ме­жэтнических отношений; 2) требование изменений стимулиру­ется влиянием технических нововведений. Меняется структура общества, возникают новые элитарные группы, меняется про­изводство. Возникают новые специальности, исчезают старые, и если некоторые этнические группы имели характерные и тра­диционные для себя профессии, которые теперь не нужны, они могут в массовом порядке мигрировать даже в другие страны; 3) меняется этнический состав общества. Это зависит от мигра­ционных процессов, разности в темпах роста в различных эт­нических сообществах, от количества смешанных браков и дру­гих этнических и социальных процессов; 4) меняется плотность населения, что оказывает непосредственное влияние на количе­ство межэтнических контактов. Особый интерес представляет быстрый рост городов и появление мегаполисов, гигантских го­родов, этих своеобразных котлов смешения рас и человеческих типов. Большие города становятся могилами многих традиций. В такой среде внутриэтнические и родственные связи становят­ся значительно слабее, возникают новые формы поведения. Но нередко бывает и так, что в больших городах возникают и ус­тойчиво сохраняются этнические анклавы в виде городков и кварталов (например, китайский город в Нью-Йорке, армян­ские кварталы в Бейруте или в Фрезно и др.). Если доминиру­ющая этническая группа не разрушает такие анклавы, они мо­гут сохраняться долго, даже веками. Но когда возникают ост­рые этнические конфликты, такие анклавы обычно исчезают или уничтожаются. Так, во время армяно—азербайджанских конфликтов 80-90-х годов XX века азербайджанцы ликвиди­ровали армянский квартал в Баку - Эрменикенд. Они, видимо, долго ждали удобного случая; 5) на существующую структуру этнических отношений оказывают влияние также природные и социальные катастрофы: землетрясения, потопы, массовое вторжение врагов, войны и другие. В таких ситуациях этниче­ские признаки вытесняются на второй план и представители разных наций и рас объединяют свои усилия за свое спасение

или ради разрешения общих проблем. Возникает своеобразная сверхэтническая, супернациональная мотивация поведения; 6) на взаимоотношения этносов глубокое влияние оказывают школьное образование, изменение уровня грамотности, обмен идеями между этносами. Например, когда образованные члены определенного этноса воспринимают идеи справедливости, ра­венства и демократии, они могут стать зачинателями нацио­нально—освободительной борьбы своего народа. Нация уже не может примириться со своим низким статусом и тем презри­тельным отношением, объектом которого до сих пор была. Идеи придают этносу или нации внутреннюю мощь, и когда доминирующая нация этого не понимает, начинаются кон­фликты и борьба.

Под влиянием всех этих факторов начинается период пере­хода из одного состояния общества в другое, пока не устанав­ливаются новые устойчивые отношения. Именно переходные периоды и полны конфликтов, напряжения и отсутствия взаи­мопонимания. Поскольку прежние отношения нарушены, лю­ди зачастую не знают, какие ожидания могут предъявлять дрУ^г к другу'. Это означает, что нарушены ролевые, в том числе эт-норолевые взаимоотношения.

В таких ситуациях наблюдается любопытное явление: про­должают выражать уважение к старым нормам и традициям, внешне проявляют конформизм, но по существу не принима­ют эти нормы и традиции, действуют не в соответствии с ни­ми. Конформизм принимает внешний характер и многие все еще не рискуют выражать свои подлинные взгляды. В таких случаях возмущение и агрессивность подчиненного этноса по­степенно усиливаются.

После окончания переходного периода одна система этни­ческой дифференциации сменяется другой, обновленной сис­темой. Нередко в таких случаях межэтническая стратификация заменятся классовой стратификацией. Этнические различия становятся второстепенными и люди начинают различать дрУ^г друга в первую очередь по социально—экономическим стату­сам. Параметрами таких статусов, как известно, являются не

' См.: Shibutani T. and К. Kwan. Ethnic Stratification, pp. 343-351.

20 - Альберт Налчаджян

этнические или расовые признаки, а профессиональное заня­тие, доход, власть и авторитет.

Бывают случаи, когда социальная стратификация общества в основном сохраняется, но претерпевают изменения статусы входящих в нее этнических групп. Именно это имеет место в США. Т. Шибутани и К. Кван приводят пример ирландцев. В XIX веке они находились на низшей ступени социальной ие­рархии этой страны. Ирландцы выполняли самые презираемые виды труда. Но они постепенно улучшили свое положение, а их место заняли новые группы иммигрантов. Старые социальные статусы сохранились, но были заняты новыми людьми. Обще­ство без структуры не бывает. Когда старая структура изменя­ется или разлагается, на ее фрагментах появляется новая.

Все эти вопросы мы лучше поймем после того, как в следу­ющем параграфе рассмотрим различные типы структур много­этнических обществ.

Мотивация межгрупповых конфликтов сложна. Но в ней су­щественное место занимают открытые социальными психоло­гами принципы дифференциации групп и группоцентризм (эт­ноцентризм). Здесь мы вкратце опишем эти предпосылки и си­туацию конфликта, а к попыткам его разрешения путем пере­говоров обратимся в следующей главе, где рассматриваются адаптивные механизмы и стратегии разрешения межэтничес­ких конфликтов.

В первую очередь следует упомянуть исследования социаль­ного психолога М. Шерифа, которые он проводил в летних ла­герях школьников: в этих близких к естественным условиям экспериментах проявились все те основные факторы, которые вызывают конфликт и враждебность между группами: этноцен­тризм, стереотипизация, создание групповой символики и не­справедливое распределение скудных ресурсов¹.

¹ См.: Sherif M. Group Conflict and Cooperation: Their Social Psychology. London, Routledge and Kegan Paul, 1966.

Социальные и этнические конфликты 21

Результаты, полученные М. Шерифом, подтверждены це­лым рядом других авторов¹, проводивших свои исследования с различными, в том числе с производственными группами, чле­ны которых имели возможность совместной работы и общения в течение 2—3 недель. Этим социальным психологам удавалось, используя технику, изобретенную М. Шерифом, разрешить возникшие конфликты и смягчить соперничество.

Когда создаются социальные или этнические группы, их члены начинают процессы сравнения с целью определения от­носительной ценности каждой из них. Формируются оценки других групп и самооценки. Группы образуются быстро, даже на основе небольшого числа признаков. В них появляются та­кие социально—психологические явления, как лояльность и конформизм к группе и идентификация с ней. Мы уже говори­ли о том, что, поскольку в межгрупповых отношениях большую роль играют сравнения, в этой области следует применить тео­рию социального сравнения, предложенную Л. Фестингером, хотя она первоначально была сформулирована для взаимоотно­шения индивидов. Но поскольку индивиды являются предста­вителями групп или этнофорами, переход на групповой уро­вень не представляется трудным.

Предпосылкой межгруппового конфликта является и то, что каждый член группы желает, чтобы его группа была лучше и ценнее, чем другая группа ("они"). В результате такой мотива­ции появляются представления о том, что члены одной группы умнее, морально выше, трудолюбивее и т.п., чем члены другой группы.

Члены каждой группы подходят к членам другой с опреде­ленной долей подозрительности и формальности. Между груп­пами возникает соперничество, их члены допускают в адрес друг друга колкие, оскорбительные выражения, что является свидетельством их агрессивности. Все это верно как для этни­ческих групп, так и для социальных групп каждого этноса.

Sherif М, О. J. Harvey В. J., White, W. R. Hood and С. W. Sherif. lntergroup Conflict and Cooperation: The Robbers Cave Experiment. Norman: University of Oklahoma Book Exchange, 1961.; Sherif M. lntergroup Relations and Leadership. New York, Wiley, 1962; Austin W. G. and Worchel S. (eds.) The Social Psychology of lntergroup Relations. Monterey (Calif.): Brooks/Cole, 1979.

22

Альберт Налчаджян

Подробно разработанная и эмпирически обоснованная кон­цепция сравнения и разграничения групп создана Генри Тэдж-фелсм'. С помощью экспериментов он доказал, что группы мо­гут создаваться даже на основе случайных различий. На их ос­нове создаются категории, после чего появляются идентифика­ции, внутригрупповая лояльность и дискриминация. Люди об­щаются преимущественно внутри своей группы и проявляют лояльность друг к другу. Спонтанно появляется также враждеб­ность к другим группам. Простое присвоение имени или кате­гории уже приводит к дифференциации групп. Членство в группе начинает играть решающую роль во всех оценках.

Дальнейшее обсуждение данной проблемы, в частности то­го, каким образом происходят переговоры между группами, проводится нами в следующей главе, посвященной способам адаптации этнических групп. Там же мы выскажем ряд идей о путях разрешения межэтнических конфликтов.

Б. Сходство мотивов и характера — источник конфликтов

Какие мотивы и черты характера партнеров способствуют возникновению между ними конфликтов'.' Под партнерами мы имеем в виду не только индивидов, но и социальные и этниче­ские группы.

Очевидно, что в некоторых случаях предпосылками кон­фликтов являются различия мотивов и черт характера. Кон-фликтогенны особенно противоположные мотивы и черты ха­рактера. Так, если в ситуации совместной деятельности один из партнеров желает добиваться высоких производственных ре­зультатов, а другого этот мотив не интересует и он стремится как можно меньше работать и быстрее завершить работу, меж­ду ними конфликт неминуем.

Но есть немало других случаев, когда источником конфлик­та между индивидами или группами являются сходные мотивы и сходные черты характера. Это возможно потому, что люди, имеющие, например, сходные черты, часто стремятся к одинако­вым целям и оказываются соперниками. Это, по—видимому, вер­но не только для индивидов, но и в случае социальных и этни­ческих групп и даже государств. Например, в настоящее время

¹ См.: TajfeJ H. Human groups and Social categories.

как США (и НАТО), так и Россия, стремятся стать гегемонами в Закавказье. Сходные намерения порождают соперничество и конфликт. Правда, эти этнополитические процессы так слож­ны, что в них причинами конфликтов могут стать одновремен­но как группа сходств, так и группа различий, одновременное стремление к партнерству и соперничеству, различия возмож­ностей (например, технических и финансовых) и т.п.

Более простым является случай двух шахматистов, которые стремятся стать чемпионами мира (имеют одинаковые притя­зания) и поэтому соперничают. Одновременно у них могут быть различия, например, в стратегии, тактике и стиле игры, в моральных принципах и т.п. Обсуждаемое явление хорошо видно во время президентских выборов в демократических го­сударствах, когда соперники стремятся к одной и той же цели и, для достижения победы, стремятся даже дискредитировать друг друга. Это типичный конфликт.

Роль сходств между мотивами, чертами характера двух этно­сов или национальных государств в порождении межэтничес­ких конфликтов подлежит доскональному исследованию. Мы считаем, например, что два соседних и одинаково агрессивных этноса конфликтуют чаще, чем в том случае, когда по уровню агрессивности они заметно различаются.

§ 1.6. Противоположные цели — одинаковые позиции

Казалось бы, противники в межнациональных и межгосу­дарственных конфликтах, преследующих противоположные це­ли, не могут иметь одинаковые позиции по важным вопросам, касающимся их интересов. Но в дипломатической войне это яв­ление нередко встречается. Оно казалось парадоксом, пока мы не добились понимания его причин. Приведем пример из по­литической истории.

Когда кончилась первая балканская война 1912—1913 гг., на­чалась война дипломатическая за упорядочение создавшегося нового положения вещей. Совещание послов держав было ор­ганизовано в Лондоне. Развернулась борьба между Турцией и ее противниками. "Победители требовали, чтобы границей Ев­ропейской Турции стала линия Мидия— Родосто; они настаива­ли на сдаче все еще сопротивлявшегося Адрианаполя и на от-

казе от островов Эгейского моря. По этим двум последним во­просам Турция не шла ни на какие уступки. По вопросу об Ад-рианаполе Россия и Австрия оказались на одинаковой пози­ции. Странно, но такое единство взглядов было порождено ожесточеннейшим соперничеством. Обе державы ратовали за интересы Болгарии, претендовавшей на Адрианаполь. Россия " поддерживала болгарские притязания, дабы предотвратить пе­реход Болгарии в австро—германский лагерь; не менее энергич­но выступала за Болгарию и Австро-Венгрия, чтобы оторвать ее от России. Таким образом, русская и австрийская диплома­тии, преследуя противоположные цели, заняли одинаковые по­зиции. В дальнейшем развитии балканского кризиса встретят- \ ся и другие примеры подобного дипломатического "сотрудни­чества" между злейшими врагами"¹.

Сходное явление мы наблюдаем и в настоящее время: как Россия (с одной стороны), так и Турция и ее союзники, с дру­гой, стремятся угодить Азербайджану, но - исходя из различ­ных целей.

Итак, в структуре этнических конфликтов цель и позиция противников — разные явления, что и следует учесть во время попыток разрешения таких конфликтов.

А. Типы взаимоотношений этнических групп

Этнические группы, входящие в одно общество, могут быть ранжированными или неранжированными. На рис. 1 показаны два случая взаимоотношений этносов А и Б. На рис. 1а пока­зано ранжированное отношение, а на рис. 16 — неранжирован-ное или параллельное. Стрелки показывают направление или ход этнического конфликта между А и Б. Упрощение ситуации состоит, в частности, в том, что предполагается, будто в обще­стве есть только две этнические группы. Считается, что в ран-

¹ История дипломатии. Под ред. академика В. П. Потёмкина. II т., М., 01 ИЗ, 1945, с. 228. См. также: Могилевич, Айрапетян. На путях к новой войне. М., 1940.

Социальные и этнические конфликты

25

жированном обществе классы проникают в оба этноса. Это то­же, конечно, упрощение. Но схема, все же, полезна¹.

казе от островов Эгейского моря. По этим двум последним во­просам Турция не шла ни на какие уступки. По вопросу об Ад-рианаполе Россия и Австрия оказались на одинаковой пози­ции. Странно, но такое единство взглядов было порождено ожесточеннейшим соперничеством. Обе державы ратовали за интересы Болгарии, претендовавшей на Адрианаполь. Россия поддерживала болгарские притязания, дабы предотвратить пе­реход Болгарии в австро-германский лагерь; не менее энергич­но выступала за Болгарию и Австро-Венгрия, чтобы оторвать ее от России. Таким образом, русская и австрийская диплома­тии, преследуя противоположные цели, заняли одинаковые по­зиции. В дальнейшем развитии балканского кризиса встретят- \ ся и другие примеры подобного дипломатического "сотрудни­чества" между злейшими врагами"¹.

Сходное явление мы наблюдаем и в настоящее время: как Россия (с одной стороны), так и Турция и ее союзники, с дру­гой, стремятся угодить Азербайджану, но — исходя из различ­ных целей.

Итак, в структуре этнических конфликтов цель и позиция противников — разные явления, что и следует учесть во время попыток разрешения таких конфликтов.