Книга, вышедшая в Париже в «ymca-press»

Публикуемая записка В.Я. Парнаха была составлена им во время пребывании в Берлине, по дороге в Советскую Россию (он выехал на Запад еще в 1915 г.). Кратким ее пересказом является справка о нем в НРК, 1922, № 2, стр. 39; по-видимому, к Парнаху же восходит заметка в том же номере НРК (стр. 33) о «Палате поэтов», им организованной. Ценные сведения об этом первом объединении русских поэтов в Париже приведены в мемуарах Анатолия Юлиуса «Русский литературный Париж 20-х годов». Современник (Торонто), № 13, июль 1966, стр. 84—90. Первый вечер «Палаты поэтов» (к которой, кроме Парнаха, принадлежали поэты и художники М.Л. Талов, Георгий Евангулов, Илья Зданевич, А. Гингер, Сергей Шаршун, Л. Гудиашвили, СЮ. Судейкин, режиссер СМ. Вермель и др.) состоялся 7 августа 1921 г. в парижском кафе «Хамелеон» (см.: «Разные новости. Палата поэтов», газ. Последние Новости, Париж, № 399, 5 августа 1921). Сведения о последующих вечерах собраны в книге: Michele Beyssac. La vie culturelle de Immigration russe en France. Chronique (1920—1930). Paris, 1971. После отъезда Парнаха «Палата поэтов» сменилась другим авангардистским художественно-литературным объединением — «Через», в которое кроме старых участников вошли Б. Божнев и Б. Поплавский, значительно позднее выступившие в печати.

Осенью 1922 года, после приезда Парнаха в Москву, НРК сообщила о предстоящем выходе в Москве и Петрограде ряда его книг — «Свод стихов», «Математика новых дервишей», «Собрание танцев», «От Архипелага до Атлантики», трагедии-буфф «Прекрасная зараза» (НРК, 1922, № 7, стр. 33), — но все эти планы остались нереализованными. В советских журналах 20-х годов стихи его появлялись изредка. В недавно опубликованном письме А.В. Луначарского в редакционную коллегию Государственного издательства, от 17 марта 1923 года, сообщается о бедственном положении В.Я. Парнаха и его жалобах на советские издательства (см.: Вопросы Литературы, 1973, № 6, стр. 190). В.Я. Парнах был изобретателем и исполнителем новых танцев; он первым познакомил русскую публику с джазом (см. об этом: Русская советская эстрада. 1930—1945. М., 1977, стр. 271; Алексей Баташев. Советский джаз. М., 1972, стр. 8—12; ср. заметку В. Парнаха «Джаз-банд» в журнале Эренбурга и Эль Лисицкого Вещь, № 1— 2, март—апрель 1922, стр. 25. Ср. также ценную статью Валентина Мелик-Хаспабова (под этим псевдонимом скрылся, несомненно, сам В.Я. Парнах) «Театр—1922 (Московский обзор)», газ. Накануне, № 165, 21 октября 1922, стр. 2—3). В мартовском номере московского журнала Россия за 1923 год (№ 7) Парнах поместил статью «Современный Париж», информировавшую русского читателя о новейших событиях культурной жизни Франции (Б. Сендрар, Кокто, М. Жакоб, Т. Тцара, Пикабия, группа «Шестерка»). См. также его репортаж «Эмиграция в Париже и Берлине», газ. Известия (Москва), 1922, № 296, 29 декабря. В конце 20-х годов Парнах жил переводами (в частности, русских и советских писателей на французский язык; в 1930 году в Париже в его переводе вышли революционные стихи А. Пушкина). Как поэт, он принадлежит к истории литературы русской эмиграции, к «парижской школе». В 1926 году его стихотворение было включено в подборку стихов молодых парижских поэтов в пражском журнале Воля России (№ 6—7, стр. 47—42). В сборнике Стихотворение. Поэзия и поэтическая критика (Париж, II, 1928, стр. 29—31) помещена его статья «Некоторые возможности стихосложения», доказывающая правомерность употребления хориямба в русской поэзии. В 1934 году издательство «Academia» в Москве издало его книгу Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции.

О В. Парнахе см.: Л.С. Флейшман. «К публикации письма Л.О. Пастернака к Бялику», Slavica Hierosolymitana, I (1977), стр. 308—316; Александр Бахрах. По памяти, по записям... Париж, 1979, стр. 166—170.

В принадлежащих автору экземплярах страница эта была восстановлена.

Выступал в «Палате Поэтов» с новыми стихами, докладами «На смерть Блока», «О новых формах поэзии», «Рецепт для публики» и др.

Исполнял изобретенные им танцы, играл главную мимическую роль в синкретической драме-буфф «Театр ужасов» (выступление «Передвижного Театра на Столах»)², в постановке молодого режиссера Павла Вейсбрема-Куклимати³, управлявшего театром «Театральные Мастерские», ныне функционирующим в Петрограде (стих и танцы В. Парнаха, пантомима П. Куклимати).

Публикуемая справка в НРК напечатана не была.

Довид Кнут, поэт.

Живет в Париже (31, rue Jean de Beauvais, Paris V). С 14 по 18 год сотрудничает в Кишин<евской> период<ической> печати («Бесс<а-рабский> Вестник», «Бессарабия», «Своб<одная> Мысль»), в 1918 году редактирует в Кишиневе журнал «Мол<одая> Мысль»¹. С 1920 г. живет в Париже, читает свои стихи на вечерах лит<ературно>-худ<ожественного> кружка «Гатарапак» (вице-председ<ателем> которого он избран в 21 году)², неск<олько> раз — в «Палате Поэтов», выступает в «Передвижн<ом> Театре» Куклимати.

В 1922 году организует (вместе с Б. Божневым)³ «Выставку Тринадцати» — картин и стихов⁴, в которой, кроме 13-ти русск<их> художников и поэтов, принимает участие проф. К.В. Мочульский, читающий на вернисаже выставки доклад «О парижск<ой> группе русск<их> поэтов» — экспонентах выставки.

В наст<оящее> время поэт ведет переговоры об издании в Берлине его книги стихов «Иду сгореть». Готовит к печати нов<ую> книгу — «Сладчайший груз».

1
Toila, 20.XII. 1920

Светлый Собрат!

С удовольствием исполняю Вашу просьбу — посылаю Библиографию. Надеюсь, буду получать журнал. Если я до сих пор жив, то только благодаря чуткой Эстии: эстонский издатель выпустил 3 книги моих стихов¹, эстонская интеллигенция ходит на мои вечера (1—2 раза в год), крестьяне-эстонцы дают в кредит дрова, продукты. Русские, за редкими исключениями, в стороне. А русские издатели (заграничные, т.к. в Эстии их вовсе нет) совсем забыли о моем существовании, напоминать же им о себе я не считаю удобным.

Если бы Вы в случайном разговоре с Заксом², Ладыжниковым или кем-либо из других дали им понять, что я еще жив, Вы оказали <бы> мне этим громадную пользу, тем более, что «дорожиться» бы я не стал, находясь в таком тяжелом положении³.

Попросил бы издателя, в случае желания приобрести у меня одну или несколько книг, выслать известную сумму герм<анских> ма-р<ок> чеком в заказн<ом> письме, выслать сейчас же по получении от меня рукописи желаемого тома.

Я пишу Вам все это потому, что интуитивно чувствую в Вас Человека. Других лиц, к котор<ым> я мог бы обратиться в Берлине, у меня нет.

С искрен<ним> уважен<ием>

Игорь Северянин.
Estland, Eesti. Toila, Postkontor.
2

<7.П.21>

Глубокоуважаемый collega!

Благодарю Вас за журнал и за предложение о книгах. В конце марта или в первых числах апреля я буду в Берлине и тогда переговорю с г. Заксом. Только что вернулся из Риги, где дал 2 концерта и подписал контракт на 11 концертов, между прочим 3 в Берлине. Надеюсь повидаться с Вами, чтобы лично поблагодарить. Имею 3 визы в Голландию, на днях еду в Ревель хлопотать о германских транзитных. Для этого необходимо, чтобы мне поспособствовали из Берлина. Но я там никого не знаю. Не будете ли Вы добры заявить в Ми-н<истерство> ин<остранных> д<ел>, что Вы меня ждете. Извиняюсь за беспокойство, но Вы меня, надеюсь, оправдаете. Выезжаем из Эстии в Двинск 15 марта⁴.

Германия страшно задерживает обыкновенно присылку разрешения.

С подобной же просьбой я обращаюсь к редакции «Голоса России» и к г. Заксу. Что касается присланного Вами листка, к сожал<ению>, ничего сообщить не могу нового, т.к. живу 3 года в глуши.

С искр<енним> уваж<ением>

Игорь Васил<ьевич> Лотарев.

Сообщаю на всякий случай, сведения о себе и жене.

Игорь Вас<ильевич> Лотарев (Игорь Северянин),

род. 4 мая 1887 г. в Петербурге. Русск<ий> под<данный>.

Правосл<авный>.

Мария Васил<ьевна> Домбровская (Балькис Савская). Род. 20 авг<уста> 1895 г. в Гродненской губ. Русск<ая> под<данная> Правосл<авная>.

Импресарио: Ханон Сролевич Лурье. Литовск<ий> под<данный>. Свед<ений> о нем пока не имею. Проживает в Ковно и в Риге: все время разъезжает.
КОММЕНТАРИИ
¹ Все они вышли в тартуском издательстве «Odamees».

² Летом 1921 г. в издательстве А. Закса «Москва» вышел XII том поэз Северянина Менестрель; в 1922 г. там же была издана его книга Миррэлия.

³ Ср. справку о Северянине в РК, № 1, стр. 31.

⁴ Северянин прибыл в Берлин только осенью 1922 г. О его вечерах в Берлине см.: НРК 1922, №9, стр. 38; № 11—12, стр. 28; Накануне, № 192, 22 ноября 1922; см также: Илья Эренбург. Люди, годы, жизнь, II, 31.
Г.В. ВЕРНАДСКИЙ
Письма Георгия Владимировича Вернадского (1887—1973), крупнейшего русского историка, сына академика В. И. Вернадского, относятся к начальному периоду его эмиграции. После защиты магистерской диссертации в октябре 1917 г. в Петрограде, Г.В. Вернадский в 1917/18 академическом году преподавал в незадолго до того основанном Пермском университете, где, возможно, и познакомился с А.С. Ященко. Осенью 1918 г. он переехал в Крым, в Симферополь, и стал профессором Таврического университета. По инициативе П.Б. Струве, ему в 1920 г. был предложен пост начальника Главного управления по делам печати при правительстве генерала Врангеля (см.: Павел Новицкий. «Из истории крымской печати в 1919—1920 гг.», Печать и Революция, 1921, кн. 1, май—июль, стр. 60). После падения Крыма Г.В. Вернадский уехал в Константинополь (см. его воспоминания в Новом Журнале, 108, 1972, стр. 202—217), а затем в Афины, где в 1921—1922 г. работал библиотекарем в Археологическом обществе. В марте 1922 г. переселился в Прагу. В середине 20-х гг. занялся разработкой евразийского учения (см.: Nicholas V. Riasanovsky. «The Emergence of Eurasianism», California Slavic Studies, Vol. IV, 1967, pp. 39— 72). С 1927 г. работал в Йэльском университете в США. См. о нем статью Н.Е. Андреева (с полной библиографией ученых трудов Г.В. Вернадского) в кн.: Записки Русской академической группы в США. Том IX (1975), пр. 168—193.

1
Rue Harilaon Tricoupi 48 Афины

23 окт./5 ноября 21

Многоуважаемый Александр Семенович,

(Простите великодушно, если я перепутал Ваше отчество.) Давно собирался Вам написать, узнать, не слыхали ли Вы чего-нибудь о Перми, Пермском университете и профессорах. Я уехал из Перми осенью 1918 года¹ (был последнее время профессором Таврического университета в Симферополе) и ничего с тех пор о Перми не слыхал, а очень бы хотелось знать.

Сейчас помимо этой просьбы у меня к Вам еще другая: отнестись доверчиво и дружественно к Афинскому русскому студенческому союзу, помочь этому Союзу в его сношениях с берлинским отделом Y.M.C.A., где Вы, кажется, заведуете курсами.

Афинский русс<кий> студенч<еский> союз находится в особо трудных условиях по сравнению с другими русскими студенч<ескими> организациями (число членов союза сравнительно невелико, т.к. и вообще русских здесь немного), помощи извне Союз ниоткуда не получает. Союз налаживает здесь в скромных размерах книжную торговлю (для обслуживания своих членов и русской колонии вообще) и здесь рассчитывает на содействие Y.M.C.A. Пересылка денег из Греции сейчас очень затруднена, для посылки чер<ез> банк маленькой даже суммы нужно особое разрешение, дня два толкаться в банке и пр. Между тем все члены Союза днем где-нибудь работают и заняты. М<ожет> б<ыть> берлинское отделение Y.M.C.A. может высылать книги для Русск<ого> Студ<енческого> Союза в здешнее отделение Y.M.C.A. и здесь Рус<ский> Студ<енческий> Союз будет уплачивать стоимость. Или Берл<инское> отделение будет посылать русским студентам книги в кредит, а раз в 2 или 3 месяца русск<ие> студенты будут высылать деньги. При этом книгопродавцы конечно должны делать скидку.

Затем не может ли Y.M.C.A. прислать для библиотеки (налаживающейся очень туго) Рус<ского> Студ<енческого> Союза немного книг бесплатно.

Простите, что затрудняю Вас этими просьбами, но хочется помочь хорошему начинанию.

А про Пермь, если что слышали, напишите мне непременно.

Всего лучшего.

Искренне уважающий Вас

Г. Вернадский

(Георгий Владим<ирович> Вернадский)

2
27/Ш 22

Многоуважаемый Александр Семенович,

Мне сказали, что в «Русской Книге» напечатано, что я нахожусь в Афинах². Я успел переехать в Прагу, куда избран на профессорскую стипендию³. Правда ли, что умер А.П. Кадлубовский и верить ли этому?⁴ Откуда эти сведения? Отокар⁵ мне так и не написал, не знаете ли его адрес?

Уважающий Вас

Г. Вернадский.
КОММЕНТАРИИ
¹ А.С. Ященко уехал из Перми до Вернадского.

² См.: НРК. 1922, № 1, стр. 40.

³ См.: НРК, 1922, № 3, стр. 35.

⁴ Это сообщение помешено в НРК, 1922, № 1, стр. 41

⁵ Выдающийся историк-медиевист Н.П. Оттокар, профессор, а в 1919—1921 гг. ректор Пермского университета. Ср.: Пермский государственный университет имени A.M. Горького. Исторический очерк. 1916—/966. Пермь, 1966, стр. 292. Осенью 1921 г. выехал в научную командировку в Италию (НРК, № 6, стр. 43—44). См. о нем статью В. Вейдле «Почетный гражданин Флоренции (Н.П. Оттокар)», Новое Русское Слово, 17 июля 1977, стр. 5.

А.А. КОЙРАНСКИЙ
Александр Арнольдович Койранский (1884—?) — беллетрист, художник, критик и театральный деятель, сотрудник газет Утро России и Русское Слово, человек разнообразных и ярких дарований, одна из наиболее заметных фигур артистической московской богемы. См. о нем в кн.: Марк Вишняк. Годы эмиграции, 1919—1969. Париж—Нью-Йорк. (Воспоминания). Stanford, 1970, стр. 183—185.

1

26. XI [1920]

London W.C.

Дорогой Александр Семенович.

Как видите, нахожусь в Лондоне. Здесь я уже более полугода, а до тех пор скитался по югу России, был в Константинополе, Марселе, Париже. За время беженских скитаний моя литературная работа носила случайный характер, порой приходилось браться за кисть маляра и иные инструменты, чтобы добыть кусок хлеба.

Сейчас работаю в Парижских газетах и журналах, посылаю статьи по вопросам искусства, переводы и иллюстрации. За эти два года написал несколько беллетристических произведений. Одно из них, рассказ «Володя», должно было появиться в «Грядущей России», но увы, журнал этот тихо в Бозе опочил. Заканчиваю сейчас большую повесть, «Падение», в которой изобразил, как мог и умел, все пережитое с 1914 г. и по сии дни¹. Приглашен давать художественные обзоры в «Современные Записки» и в «Общее дело».

Не слышали ли Вы, дорогой Александр Семенович, чего-либо о Ивановых (П.К.), Устиновых, Зайцевых и прочих друзьях, застрявших в Совдепии?² Буду очень признателен за всякую весточку.

Еще одна вещь. Давно уже ношусь с мыслью о переводе на русский язык Дневника бр. Гонкуров и их книги «Maison d'un artiste»³. Предприятие это большое, требует времени и денег. Если оно способно заинтересовать кого-либо из издателей, очень хотел бы вступить во всякие относящиеся к этому делу переговоры.

Еще просьба: нельзя ли достать в Берлине журнал, издававшийся Н. Архиповым, «Новый Журнал для Всех»? Там есть одно мое беллетристическое произведение: «Рассказ женщины», которое очень хотел бы иметь для подготовляемого мною сборника рассказов.

Бесконечно обяжете ответом.

Дружески Ваш

Александр Койранский.
2

Париж, 13. V. 1921 г.

Дорогой и многоуважаемый Александр Семенович.

Очень прошу Вас исправить неточность, вкравшуюся в № 4 Вашего журнала: стр. 19. Монография «Юон» в изд. А. Когана написана не Лукомским, а мной⁴.

В настоящее время состою секретарем редакции «Современных Записок» и живу в Париже (9 bis, rue Vineuse). Кстати, как секретарь «Совр<еменных> Записок», позволю себе напомнить, что не мешало бы дать о нас отзыв⁵. Отзыв о «Русск<ой> Книге» дан нами в книге IV.

Крепко жму руку

Александр Койранский.

P.S. Еще неточность: А. Вертинский не скончался в Петрограде, а благополучно здравствует в Константинополе...⁶

В третьем номере РК на статьи Грабаря ссылается А. Ященко в статье «Русская поэзия за последние три года», как на авторитетное свидетельство о падении влияния футуризма и кубизма в среде молодой художественной интеллигенции.

Статья И.Э. Грабаря «Искусство русской эмиграции» (Русский Современник, 1924, № 3, стр. 238—247), содержащая сочувственно-объективную оценку послереволюционного творчества ряда русских зарубежных художников, замечательна отчетливым неприятием противопоставления эмиграции и России в области искусства.

Публикуемое письмо дополняет корпус переписки Грабаря, публикуемый в настоящее время в СССР (первые два тома вышли в 1974 и 1977 гг.).

Многоуважаемый Александр Семенович!

Письмо Ваше от 10/II получил с большим запозданием и не отвечал Вам сразу потому, что все собирался написать что-нибудь для «Голоса России» и заодно переслать Вам¹. Однако дела оказалось здесь так анафемски много, что я занят с утра до ночи и к ночи так устаю, что уже ни на что не пригоден, поэтому, отчаявшись в возможности состряпать что-нибудь путное в ближайшее время и не желая откладывать своего ответа с недели на неделю, решился написать Вам хоть эти несколько строк.

Помимо работы, непосредственно связанной с мирными переговорами, я занят просмотром всех книжных каталогов немецких издательств с 1914 года, всяких Borsenblatter fur den deutschen Buchandel etc.²; Вы знаете, как от них пухнет голова. Крохи остающегося времени уходят на занятия живописью, по которой я изголодался в Москве, — хожу писать этюды на воздухе.

Вскоре по приезде сюда я согласился дать серию статей для «Нового Пути» и так как я очень туг на писание, ибо смертельно сего дела не люблю, то это «продолжение следует» висит у меня камнем на шее. Согласился же я писать потому, что уж очень, оказалось, врут про нас и нашу работу в зарубежных газетах: и такие мы и сякие и большевикам продались. Вы меня извините, но я считаю, что если мы имеем силы среди столь жестоких условий не только работать, оставаясь на своем посту, но и радоваться и увлекаться работой, то можно не соглашаться делить ее с нами, но обливать нас за это грязью и клеймить предателями, это просто пошлость и мерзость.

Вот отчего я победил в себе свою газетобоязнь и застрочил как это ни тяжко.

Если будет время я все же может быть что-нибудь и напишу для С. Як-а³, которому прошу передать мой поклон и для Вас⁴. О смерти Э.Ю. Грюнберга⁵ я знал уже.

В «Русской Книге» Вы дали неверную и опасную справку о моем брате: он не бежал с Деникиным из Воронежа на Кавказ, а уехал туда раньше, вызванный телеграммой матери, а потом болезнь жены (болевшей тифом) помешала ему выехать и он пока сидит там, но в марте уже собирается возвращаться в Воронеж⁶.

Ну будьте здоровы.

С душевным приветом

Игорь Грабарь.
КОММЕНТАРИИ
¹ Голос России (1920—1922) — берлинская газета, в которой в 1920—1921 гг. сотрудничал А. Ященко.

² Находясь в Риге, Грабарь выполнял поручения Наркомпроса по закупке книг и художественного инвентаря. Ср. письмо А.В. Луначарского в Вопросах Литературы, 1973, №6, стр. 183.

³ Самуил Яковлевич Шклявер, петербургский присяжный поверенный, журналист, редактор газеты Голос России.

⁴ В РК и в Голосе России статей Грабаря не появлялось.

⁵ По-видимому, сын Ю.О. Грюнберга, управляющего делами редакции «Нивы», которого Грабарь упоминает в книге Моя жизнь. Автомонография. М.—Л., 1937, стр. 70, 89—97.

⁶ В.Э. Грабарь (1865—1956), видный специалист в области истории и теории международного права. В 1922 г. был включен в советскую делегацию на мирной конференции в Лозанне (НРК, 1922, № 10, стр. 37). Преподавал в 1893—1918 гг. в Дерптском университете.

В письме к брату 29 апреля 1921 г. из Москвы И.Э. Грабарь сообщал: «Хочу рассказать о том, что творится в Риге и дальше. Прежде всего получил неожиданное письмо от Ященки, узнавшего из газет о моем приезде в Ригу. Он живет в Берлине (подумай, а не в Париже), где выпускает периодический журнал (ежемесячник) "Русская Книга". Всего с объявлениями 64 странички, а без объявлений — 50 <...> Интересны следующие: "Русские книги, появившиеся в 1918—1920 гг. вне Советской России" (8 страниц убористого шрифта), "Книги о России на немецком языке за 1920 г.", "Русские газеты за пределами Советской России в 1920 г." (всего 160 названий!) и особенно "Судьба и работы русских писателей, ученых и журналистов за 1918— 1920 гг.", где напечатано много действительно ценных по нынешним временам сведений о нескольких стах деятелей, разбросанных судьбой по в сему свету. Узнал о Тебе следующее. "Проф. Влад. Эмман. Грабарь. До лета 1919 г. был проф. Воронежского унив. При отступлении армии Деникина эвакуировался на юг и поселился в своем имении близ Адлера". О себе: "Живет и работает в Секции искусства Народн. Ком. Проев, и состоит в редакц. комиссии по издан. Литер. Госуд. Издательства". Все это вранье <...> Ященко просил меня дать какую-нибудь статью о вновь вышедших в Советской России книгах по искусству или по другим вопросам. Я так ничего и не дал за полным отсутствием времени». (Игорь Грабарь. Письма. 1917—1941. М., 1977, стр. 57; купюры в нашей цитате находятся в самом этом издании.) И.Э. Грабарь цитирует раздел «Судьба и работы...» в первом номере РК, стр. 20.