Глава XVII ТРЕБУЕТ ЛИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ АКСИОМА?

Одна из них — мирное сосуществование государств с различным общественным строем.

Чем дальше колесница времени увозит поколения людей от того момента, когда над Питером взвилось красное знамя революции, тем отчетливее предстает перед человечеством гениальная ленинская идея мирного сосуществования государств с различным социальным строем.

Интервенция и гражданская война, мирное строительство, вторая мировая война и сокрушительное поражение фашистского агрессора, послевоенное восстановление хозяйства и период, когда в соответствии с решениями XXVII съезда КПСС наш народ прилагает силы к ускорению развития советского общества, к решению по-

453

Политика любого государства должна ныне оцениваться с той точки зрения, насколько она отвечает интересам сохранения мира. Принцип мирного сосуществования государств с различным общественным строем — главный критерий, с которым следует подходить к такой оценке.

Внешняя политика Советского Союза есть политика мирного сожительства стран социалистических и капиталистических, о возможности и необходимости которого говорил В. И. Ленин. В практической деятельности государств значение этого принципа в наши дни больше, чем когда-либо раньше. Больше потому, что последствия ядерной катастрофы были бы неизмеримо более тяжелыми, чем последствия, с которыми столкнулось человечество в итоге второй мировой войны.

В наше время, когда появились новые грозные виды оружия массового уничтожения, которых во времена В. И. Ленина не было, значение ленинского принципа мирного сосуществования еще больше возросло. Борьба против опасности ядерной войны, борьба за разоружение и ликвидацию всех видов этого оружия в политике Советского Союза и его союзников органически сливается с борьбой за утверждение принципа мирного сосуществования.

Советский Союз, сознавая свою ответственность, проводя борьбу за разоружение, за ликвидацию ядерного оружия, руководствуется этим ленинским принципом. Наши друзья и союзники — братские страны социализма осуществляют ту же политику.

Любая страна, если она действительно является последовательно миролюбивой, не может вести борьбу за ликвидацию ядерного оружия, за разоружение и в то же время не признавать принципа мирного сосуществования государств с различным общественным строем. И наоборот, она равным образом не будет последовательной, если на словах выступает за этот принцип, но отказывается от реальной борьбы за разоружение и ликвидацию всех видов оружия массового уничтожения.

Сколько существует Советское государство, столько оно ведет борьбу за торжество принципа мирного сосуществования. Разумеется, период второй мировой войны — особое время. Тогда речь шла о том, чтобы сокрушить агрессора, поправшего все международные нормы поведения и морали.

454

...Сентябрь 1984 года. Белый дом. Только что закончилась беседа в расширенном составе. С советской стороны на ней вместе со мной присутствовали первый заместитель министра иностранных дел СССР Г. М. Корниенко и посол СССР в Вашингтоне А. Ф. Добрынин, с американской стороны — президент Р. Рейган, государственный секретарь Дж. Шульц, посол США в Москве А. Хартман. Неожиданно президент высказал пожелание:

— Мистер Громыко, а не поговорить ли нам с вами один на один, хотя бы коротко.

— Согласен,— сказал я.

Разговор состоялся. Его можно назвать «разговором стоя». Начал президент. Он сказал:

— Хочу со всей откровенностью заметить, что я стремлюсь найти пути улучшения отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Я немало над этим думаю, но как-то ничего не получается. Стараюсь понять, в чем причина.

Рейган сделал небольшую паузу. Потом продолжал:

— По-моему, этому мешает накопившееся недоверие в отношениях между Советским Союзом и США.

Тогда я решил ответить на высказывания президента и заметил:

— Недоверия накопилось действительно немало. Но американская сторона без всякого основания приписывает Советскому Союзу разного рода коварные планы, которых у него не было и нет. Об этих планах говорили и вы сегодня во время только что закончившейся беседы. Никакого высказывания насчет необходимости силой похоронить капитализм у Ленина не было. Это чья-то выдумка. Вам, как президенту, ее подбросили, а вы повторяете, несмотря на то, что мы эту выдумку опровергали уже не раз.

Рейган слушал меня молча. Судя по всему, он никогда и не пытался искать какой-либо источник, где было бы приведено подобное высказывание В. И. Ленина. Такого источника просто не существует.

455

По его лицу я не мог понять и того, как он воспринял мои слова. Никаких разъяснений по этому поводу со стороны Белого дома не последовало и в дальнейшем.

Что касается заявлений президента о желании искать пути улучшения отношений с Советским Союзом, то я сказал президенту:

— Советский Союз, как и прежде, искренне желает содействовать смягчению напряженности в отношениях между нашими странами и развитию этих отношений. Я уполномочен заявить, что это — мнение всего советского руководства.

Что касается долгосрочных целей политики Советского Союза и его отношений с капиталистическими государствами, в том числе с США,— продолжал я,— то мы придерживаемся принципа мирного сосуществования государств с различным общественным строем. Мы не собирались и не собираемся применять силу против капиталистических стран для того, чтобы уничтожить существующий в них общественный строй. Те, кто нам приписывает подобные планы, клевещут на нас.

Затем я подчеркнул:

— Душой нашей философии и нашей политики является убеждение в том, что объективный ход общественного развития в мире идет в направлении победы социализма ввиду его преимущества перед капитализмом. Однако эта победа будет достигнута не с помощью оружия, она должна быть следствием мирного развития и мирного соревнования двух общественных систем.

Я выразил надежду, что президент будет иметь возможность подумать над всеми высказанными мною мыслями.

Итак, ни в одном разговоре после нашей встречи с Рейганом в Белом доме ни он сам, ни другие официальные представители американской администрации не выражали поддержку принципу мирного сосуществования государств с различным общественным строем.

Хорошо известно, что при встречах с Генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым в Женеве в 1985 году, а затем в Рейкьявике в 1986 году, которые представляли собой крупные рубежи в отношениях между двумя странами, президент тоже не делал заявлений о приверженности США этой идее.

Представители разных американских администраций много рассуждали о том, что США стоят за мирное урегулирование спорных проблем. Неоднократно после заявлений с нашей стороны о том,

456

Само собой разумеется, что все это означало и означает определенную политику. А последняя превратилась в доктрину: везде и всегда, где, по мнению Вашингтона, затрагиваются жизненные интересы США, они имеют право использовать все средства вплоть до применения вооруженной силы для зашиты этих интересов; даже чисто внутренние дела соответствующих стран должны решаться Вашингтоном.

В свое время — это было в 1972 году при президенте Никсоне — США пошли на согласование и подписание с Советским Союзом документа под названием «Основы взаимоотношений между СССР и США». В этом документе выражалось убеждение в том, что в ядерный век не существует иной основы для поддержания отношений между ними, кроме мирного сосуществования. Можно было подумать, что верх взяла трезвая точка зрения.

Однако вскоре Вашингтон перестал ссылаться на этот документ и по сей день проводит политику вопреки ему. США действуют и вопреки положениям других международно-правовых актов, в том числе Уставу ООН, в котором зафиксирована необходимость мирного, и только мирного разрешения международных споров. К сожалению, основные союзники США на практике занимали и занимают по этому вопросу позицию, мало чем отличающуюся от позиции Вашингтона.

Припоминаю беседу с постоянным представителем США при ООН в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов Генри Лоджем. Он являлся значительной фигурой в высшем эшелоне американских политиков. Лодж стал знаменит хотя бы потому, что знаменитым был его отец, который в 1918 году возглавил оппозицию президенту Вильсону в связи с Версальским договором. Все западные союзные державы собирались закрепить поражение Германии и свою победу в первой мировой войне путем заключения мирного договора. Оппозиция в Вашингтоне, которую возглавил Лодж-старший, сорвала ратификацию договора Соединенными Штатами Америки. Это представляло собой крупное поражение президента Вильсона, которое, по общему мнению, укоротило

457

ему жизнь. Кстати, известно, что Лодж-старший посетил Россию еще до революции 1917 года и предпринял путешествие по Сибири.

В одном из разговоров со мной Лодж задал вопрос:

— Как вы все-таки понимаете тезис о мирном сосуществовании государств?

И добавил:

— В США, а возможно, и в других странах не очень четко себе представляют, какое содержание вы вкладываете в этот тезис.

Прежде чем поставить передо мной такой вопрос, Лодж уже десятки раз выступал в ООН против наших позиций по многим проблемам, в том числе по тем, при обсуждении которых так или иначе приходилось говорить о мирном сосуществовании.

Мне вновь пришлось дать необходимое разъяснение. Была подчеркнута главная мысль:

— Каковы бы ни были разногласия между государствами с различным общественным строем, они должны разрешаться мирным путем, иными словами, посредством переговоров. Мирное сотрудничество и мирное соревнование — вот та политика, которой должны придерживаться все государства.

Присутствовавшие на беседе крупные советские юристы — член-корреспондент Академии наук СССР С. А. Голунский и профессор С. Б. Крылов со своей стороны остановились на юридическом аспекте проблемы.

Лодж очень внимательно выслушал высказывания и заявил:

— Ваши мысли представляют интерес. Но одно дело — все это учитывать, а другое дело — признавать как доктрину и положить их в основу политики.

Заявление с его стороны было необнадеживающим и нарочито туманным.

До конца своей деятельности в качестве представителя США при ООН Лодж продолжал пользоваться репутацией сторонника твердой линии Даллеса, который о мирном сосуществовании и слышать не хотел.

Нелишне к этому добавить, что как Лодж-старший, так и Лодж-младший отличались последовательностью в отстаивании взглядов, не отвечающих решению международных проблем в интересах мира. Такая слава их никогда не покидала.

Президент Трумэн назначил постоянным представителем США при ООН крупного американского дипломата сенатора Уоррена

458

У меня состоялось немало бесед с Остином. Как правило, они позволяли более полно выяснить позицию другой стороны и гораздо реже — сблизить обе позиции.

В ходе бесед возникал и вопрос об отношении стран к принципу мирного сосуществования государств с различным общественным строем. Хотя Остин к этому вопросу не проявлял особого интереса, но обсуждения не чурался. Он спрашивал:

— Как Советский Союз все же понимает этот принцип? Ему, разумеется, давались с нашей стороны соответствующие

разъяснения.

В одном из разговоров собеседник высказал такую мысль:

— Как можно примирить интересы социалистических государств и государств западной демократии?

Даже Даллес мог бы позавидовать формулировке вопроса. Отвечая на него, я обратил внимание собеседника на известный, уже вписанный в историю факт:

— Германия, с одной стороны, США и Англия, с другой стороны, оказались, несмотря на одинаковый общественный строй, во второй мировой войне по разные стороны фронта. В то же время США и Англия стали союзниками СССР, несмотря на различия с ним в общественном строе.

Опыт недавно закончившейся второй мировой войны показывает,— продолжал я,— какую великую жизненную силу имеет идея мирного сосуществования государств. Он показывает, что одинаковый капиталистический строй — вовсе еще не гарантия мира между капиталистическими странами, а различия в общественном строе государств не являются преградой для мирного сотрудничества и сосуществования социалистических государств с капиталистическими.

Разве это не так? — спросил я.

Остин подумал и сказал:

— Я, пожалуй, должен признать убедительность ссылок на государства, вовлеченные во вторую мировую войну.

Но в то же время он добавил:

— Я не вижу в обозримой перспективе возможностей для принятия Соединенными Штатами Америки принципа, именно принципа, который вы отстаиваете. Другое дело — искать возможности для сближения позиций сторон по тем или иным конкретным

459

Что касается главного вдохновителя «жесткой линии» США в отношении Советского Союза — Джона Фостера Даллеса, то он вообще не желал обсуждать тему о мирном сосуществовании государств. По всему складу своего политического мышления он слыл таким человеком, которого эта тема не могла привлечь. И это было хорошо известно. Он отрицал не только принцип, но и необходимость его обсуждения.

Заслуживают внимания взгляды крупного политического деятеля ФРГ, с которым я имел много встреч при разных обстоятельствах, Ганса Дитриха Геншера.

Познакомился я с ним, когда он был еще министром внутренних дел в правительстве Вилли Брандта. После его назначения на пост министра иностранных дел в правительстве Гельмута Шмидта, а затем Гельмута Коля между нами происходило немало бесед, в которых обсуждались вопросы отношений между СССР и ФРГ, а также отношений между странами Организации Варшавского Договора и государствами НАТО.

Должен сказать, что соглашаться или не соглашаться с ним — это другой вопрос. Но идя на встречу с Геншером, надо все же проверить свой резерв аргументов, разъяснений и возможных ответов на его предполагаемые вопросы. Заранее знаешь, что придет он с определенно очерченным кругом вопросов и постарается преподнести позицию правительства ФРГ в максимально приукрашенном виде. Где ему выгодно недоговорить — он это сделает. Где выгодно поступить наоборот — он тоже не упустит момента. Темп бесед предпочитает неспешный. Словом, любит эффектно поплавать по тихому озеру, медленно помахивая веслами.

Многие беседы с ним и лично мои, и советских послов в Бонне неоднократно подтверждали, что главный ориентир для него — это и ладить с Вашингтоном, и по возможности не ухудшать отношений с Москвой, а то и улучшать их.

Нет, не сразу, а постепенно он будет в ходе беседы приближаться к развязке вопроса, если она вообще возможна. Он может выдвинуть и промежуточные позиции. Это логично.

Ну а как же проявили себя ФРГ и ее министр иностранных дел в отношении вопроса о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем?

Министр Геншер и другие представители ФРГ никогда не отказывались говорить на эту тему. Обычно они ограничивались формулой, которая ничем не отличается от соответствующего положения Устава ООН: «проявить терпимость и жить вместе,

460

Канцлер ФРГ Гельмут Коль заслуживает того, чтобы о нем написать подробнее. В ФРГ его оценивали и оценивают неоднозначно. Так было тогда, когда он еще не занимал один из высших государственных постов, то же можно сказать и о его нынешнем положении, когда у него за плечами достаточно продолжительный срок пребывания у власти в качестве главы правительства.

Одни утверждают, что он недостаточно эффективно выполняет свои обязанности как во внутренних, так и во внешних делах. Другие, напротив, заявляют, что он именно тот человек, который нужен стране в теперешнее непростое время.

Мне, конечно, гораздо легче высказаться о внешнеполитической деятельности его и правительства, которое он возглавляет.

Да, канцлер Коль отдавал дань грузу прошлого. Однако справедливость требует признать, что после появления конкретных признаков смягчения напряженности в отношениях между СССР и США правительство ФРГ проявило трезвость в подходах к связям с СССР, к международной обстановке в целом и к той роли, которую играет и может сыграть ФРГ в международных делах, особенно касающихся Европы. Можно определенно сказать, что в решение вопроса, относящегося к заключению советско-американского договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, ФРГ внесла положительный вклад. Важно и то, что ФРГ выступила против модернизации ядерных ракет малой дальности.

Это получило должное признание и в СССР, и в других государствах, стоящих на позициях мира и устранения угрозы войны.

Выше, когда речь шла о Сан-Францисской конференции, уже говорилось о роли сенатора Ванденберга и в целом в политической жизни США, и в ее внешней политике. Этот маститый и очень влиятельный представитель республиканской партии всегда находился на правом фланге, какой бы вопрос в беседе с ним ни затрагивался. Он неизменно подходил к рассмотрению лю-

461

бых проблем с жестких позиций и по традиции повсюду пытался искать «козни Москвы». Кстати, Даллес и сенатор Ванденберг понимали друг друга с полуслова. Это были политические близнецы. Доводилось мне с сенатором вести разговоры и на тему о принципе мирного сосуществования государств. И вот в какой связи. Речь тогда, в 1945-м, шла о создании международной организации — ООН. В одной из бесед его заинтересовал вопрос:

Я отвечал сенатору:

— Даже ваше собственное отношение к Советскому Союзу, когда вы нагромождаете одну небылицу на другую по поводу нашей политики, дает нам дополнительное основание придавать важное значение порядку принятия решений в Совете Безопасности. Мы хотим исключить такое положение, когда Совет мог бы, располагая ошибочной тенденциозной информацией, принимать решения, направленные против Советского Союза. СССР имеет основания категорически настаивать на том, чтобы принятие подобных решений было исключено. Конечно, это должно быть исключено в отношении не только Советского Союза, но и других держав — постоянных членов Совета.

Потом стало известно, что об этой беседе Ванденберг проинформировал государственного секретаря США Стеттиниуса.

Тогда в беседах с Ванденбергом, да и с другими американскими представителями, в связи с вопросом о принципе мирного сосуществования возникал и производный вопрос:

— Почему Советский Союз при обсуждении вопросов, непосредственно его касающихся, не может положиться на объективность других членов Совета Безопасности?

Приходилось разъяснять сенатору:

— По вполне понятным причинам. Западные страны — постоянные члены Совета будут тяготеть одна к другой, и их солидарность будет выражаться в дружном голосовании против Советского Союза. А разве это не путь к обострению ситуации вплоть до принятия в Совете крайних мер? Но ведь главная задача создаваемой всемирной организации — не допустить войны и обеспечить мир. Именно к этой цели должны стремиться все великие державы, несмотря на различия в их общественном строе.

Авторитет Рузвельта и его администрации, а главное — роль Советского Союза в войне и победе над фашизмом привели к ялтинской договоренности о так называемом «вето», иначе говоря, к принятию принципа единогласия пяти держав.

462

Мирное сосуществование государств с различным общественным строем нашло свое выражение еще в ленинском Декрете о мире. Если в истории бывают события-исполины, то таковым является Октябрьская революция. Она в порядок дня международных отношений вписала принцип мирного сосуществования стран с различным общественным строем. Мир и мирные отношения между странами — к этому в Декрете о мире призвала Советская республика другие государства.

И еще один пласт истории — Генуя.

Уместно вновь обратиться к событиям, связанным с проходившей более шести десятилетий назад Генуэзской конференцией — первым международным форумом, на который получило доступ Советское государство. Ленин определил для конференции такие директивы, которые исходили из необходимости иметь нормальные деловые отношения с капиталистическими странами. Какой прозорливостью обладал вождь пролетариата, когда в условиях происходивших в мире гигантских социальных изменений наметил на длительный период генеральный курс отношений Страны Советов с капиталистическим миром!

Во многих своих работах Ленин не раз возвращался к принципу мирного сосуществования, разносторонне освещая и разъясняя его. Иногда он употреблял термин «мирное сожительство», однако смысл оставался один — существуют необходимость и объективные возможности для мирных отношений между Советским государством и окружавшим его капиталистическим миром.

В июне 1920 года, при Ленине, во время обсуждения внешней политики Советской России на заседании ВЦИК Чичерин заявил:

— Мы хотим, чтобы нам не мешали развиваться так, как мы желаем, строить в мире наше новое, социалистическое общество. Мы не несем ни своего строя, ни своей власти на штыках, и это знают все и тем не менее на нас натравливают все новых и новых врагов. Наша политика есть политика мира, но она не есть политика капитуляции.

И далее:

Рассматривая итоги социалистической революции и гражданской войны в России, Ленин в ноябре 1920 года подчеркнул, что

* Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. 2. С. 638, 639.

463

— Мы,— говорил он,— отвоевали себе условия, при которых можем существовать рядом с капиталистическими державами... *

Отношения СССР и США, всех стран социализма и капитализма в семидесятых годах знали период разрядки и взаимовыгодного сотрудничества. А принцип мирного сосуществования в те годы стал все более учитываться де-факто.

В этот период было найдено решение ряда проблем. В отношениях между странами, принадлежащими к различным социально-экономическим системам, получили развитие политические контакты. Между странами были заключены известные договоры и соглашения. Положение о мирном сосуществовании из документа об основах взаимоотношений между СССР и США 1972 года, о котором говорится выше, по существу было воспроизведено и в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В Женеве в ноябре 1985 года СССР и США объявили, что ядерная война никогда не должна быть развязана, в ней не может быть победителей.

Однако же политика Вашингтона, которая проводится в действительности, находится в противоречии и с документом 1972 года, и с женевской договоренностью 1985 года.

Много раз приходилось убеждаться в попытках извратить суть тезиса о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем. Бывало так: беседуешь с деятелем капиталистического государства. Собеседник заверяет, что его правительство желает мира, оно только и думает о мире.

А затем следуют заявления вроде:

— Однако мою страну, да и мир в целом, подстерегают опасности ввиду самого факта существования социализма с его учением и доктринами.

Подобные доводы повторяются и по сей день.

Если проанализировать год за годом весь послевоенный период, то нетрудно заметить, что ведущие капиталистические государства Запада упорно избегали принятия на себя и в одиночку, и коллективно обязательства не прибегать к силе при возникновении разногласий и конфликтных ситуаций со странами другой социальной системы.

Когда по предложению Советского Союза либо по совместному

* Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 22.

464

Главным доводом стран, отказывавшихся принять наше предложение, являлось обычно утверждение о том, что достаточно Устава ООН, который обязывает государства прилагать усилия к тому, чтобы все споры и разногласия между ними решались мирным путем. Это уставное положение, на принятии которого в свое время настаивал Советский Союз, разумеется, является достижением в международной жизни. Но этого сейчас недостаточно.

Ныне при наличии ядерного и других видов оружия массового уничтожения признание и соблюдение принципа мирного сосуществования государств с различным общественным строем особенно важно.

От времен Генуи до наших дней пролегла огромная дистанция. Но принцип мирного сосуществования двух общественных систем не только не потерял своего значения — он приобрел еще большую силу, еще больший вес в международной жизни.

Естественно, я не берусь давать подробную характеристику ни их судьбы, ни творчества. Все, о чем скажу, будет лишь штрихами к знакомым портретам уже давно знаменитых моих современников.

В жизни дипломата за рубежом тоже бывают неожиданные ситуации, из которых надо мгновенно искать выход. Так, например, случилось и со мной, когда был запущен первый советский искусственный спутник Земли.

В Нью-Йорке шел какой-то очередной дипломатический прием. Вдруг в зал с шумом ворвались несколько корреспондентов. Они задавали всем один и тот же вопрос:

— Где советский представитель? Где Громыко?

466

Вскоре я оказался в плотном кольце журналистов, которые «простреливали» меня вспышками фотоламп и спрашивали одно и то же:

Честно сознаюсь, я ничего об этом еще не успел услышать, так как само сообщение по радио было передано, когда я находился уже на приеме. Но, конечно, нельзя было подавать вида, что меня застали врасплох. Больше того, я старался получить для себя хоть какую-нибудь информацию из их настойчивых вопросов-выкриков. И пока стоял, поворачиваясь и так и эдак перед толпой суетящихся фотокорреспондентов, я узнал, что только что в Москве объявлено о запуске первого в мире искусственного спутника Земли. Стараясь быть как можно более спокойным, я сообщил корреспондентам свое мнение по этому поводу:

— Я считаю это большим достижением советской науки и техники, всего советского народа.

Корреспонденты закидали меня вопросами:

— Как давно Советский Союз готовился к этому?

— Когда вы получили сообщение о том, что будет запущен этот спутник?

— Как долго он будет летать?

Вопросы следовали один за другим. Множество обращений ко мне требовало немедленного ответа. Конечно, они хотели получить как можно больше информации, а я делал вид, что мне кое-что известно, но пока я им об этом сообщить не могу. И вдруг один из них выпалил:

— А когда советский человек полетит в космос?

Этот вопрос был, что называется, с подвохом. Я решил на него ответить так:

— Когда полетит, то об этом будет сразу же объявлено.

Я и не предполагал, что это случится через четыре года. Он полетел. Звали его Юрий Гагарин.

Получилось так, что с Юрием Гагариным мне пришлось близко познакомиться опять-таки в Нью-Йорке. Он находился в зените славы, о нем уже знал весь мир. Со всех концов планеты ему в Москву прибывали приглашения посетить ту или иную страну. Уже совершили к тому времени свои полеты в космос и Титов, и Быковский, и Терешкова.

Юрий Гагарин и Валентина Терешкова прибыли в Нью-Йорк пролетом из Мексики в октябре 1963 года и остановились там всего на два дня. С ними был Герой Советского Союза генерал Н. П. Каманин.

467

В советском представительстве при ООН мы встретились в тесном дружеском кругу и говорили о полете Юрия Гагарина, который он совершил за два года до этого, и о полете в космос Валентины Терешковой, которая совершила свой героический подвиг за несколько месяцев до прилета в Нью-Йорк.

Во время беседы я обратился к нашим прославленным космонавтам:

— А что, если вы выступите на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи в связи с обсуждением вопроса о запрещении вывода на орбиту объектов с ядерным оружием на борту?

— Да как-то неловко, Андрей Андреевич,— сказал Юрий Гагарин.— Это же все-таки Генеральная Ассамблея.

— Ничего страшного,— парировал я.— Выступления будут короткими. Каждый из вас сегодня вечером сядет и приведет свои мысли в порядок. А я могу помочь советом.

Было видно, что это предложение несколько озадачило наших гостей. А я еще «подлил масла в огонь»:

— И вам обязательно нужно в Нью-Йорке провести пресс-конференцию.

Юрий Гагарин и Валентина Терешкова в тот вечер долго не ложились спать, усердно готовились к своим выступлениям. В общем, можно сказать, что космонавты подключились к «дипломатической работе».

На следующий день мы приняли участие в завтраке, устроенном по случаю приезда космонавтов, который был дан в помещении советского представительства при ООН. Народу здесь собралось немного: только наши дипломатические работники. Рядом со мной — Гагарин и Терешкова. Глядя на своего соседа, я понял справедливость выражения, которое услышал от кого-то из наших представителей незадолго до прилета гостей:

— Гагарин путешествует по свету не один, а вдвоем со своей гагаринской улыбкой.

Действительно, те, кто посылал первого человека в космос, очень удачно сделали выбор. Он оказался не только тем, кто продемонстрировал свой сильный характер, мужество, решительность, героизм, которые выявились с особой силой в день его подвига. Нет, не только героем-космонавтом! Те, кто подбирал Гагарина в полет, как бы предвидели, что уже потом, выезжая в зарубежные страны, он окажется прекрасным дипломатом, человеком, который с огромным достоинством будет представлять нашу страну за рубежом. Если бы кто-либо изобрел такой инструмент, который измерял

468

До встречи с ним я читал в печати о том, что он интересный собеседник. В разговорах с ним убедился в этом лично. Он мог поддержать беседу на разные темы. Но когда заходила речь о космосе, то здесь все прислушивались к нему — человеку, который первый оттуда посмотрел на Землю. Я знал, что он пользуется большим уважением среди своих товарищей-космонавтов,— и было за что. Во время нашей беседы он говорил о них, о тех, кто уже летал в космос и кто собирался лететь, говорил о том, как трудно попасть в отряд космонавтов, какую сложную подготовку приходится проходить всем, кого зачислили в этот отряд. Запомнилась его фраза:

— У нас много хороших, подготовленных специалистов — вы о них еще услышите.

Нас было всего десятка полтора на той встрече, и все, кто говорил за столом, подчеркивали значение его полета, его подвига, а он, как и Валентина Терешкова, вел себя скромно, тактично, спокойно, благодарил за встречу. Потом, после какого-то очень уж восторженного выступления в его адрес, сказал:

— Этот полет прославляет не мое имя, а имя страны.

В этом присутствовали и гагаринский такт, и гагаринская скромность.

— Как видите, он у нас дипломат,— сказал по этому поводу генерал Каманин.

В тот же день Валентина Терешкова и Юрий Гагарин по приглашению генерального секретаря ООН У Тана посетили штаб-квартиру Организации Объединенных Наций. Задолго до их прибытия у главного входа в ООН собралось множество корреспондентов газет, радио, телевидения, сотрудники ООН, группы туристов. Аплодисменты и возгласы приветствий, вспышки блицев встретили Юрия Гагарина и Валентину Терешкову.

Затем мы вместе с гостями и в сопровождении заместителя генерального секретаря ООН В. П. Суслова прошли в зал пленарных заседаний и заняли места в ряду советской делегации.

Открывая заседание, председатель XVIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН представитель Венесуэлы Карлос Соса-Родригес сообщил делегатам:

— В нашем зале сегодня присутствуют советские космонавты — подполковник Юрий Гагарин и Валентина Терешкова.

Зал в тот момент заполняли не только делегаты. Сюда пришло немало журналистов, узнавших об этом событии заранее. Много людей находилось и на галерее для гостей. Вспыхнула овация.

— Я приглашаю советских космонавтов пройти сюда к местам

469

Гагарин и Терешкова поднялись на платформу, рядом с которой сидят председатель Ассамблеи, генеральный секретарь ООН и другие должностные лица Организации. Зал встал и снова бурными аплодисментами приветствовал советских героев. Потом раздались возгласы:

— Пусть скажут несколько слов.

— Терешкова — на трибуну!

— Гагарин — на трибуну!

Им пришлось подчиниться. Первой вышла на трибуну Валентина Терешкова. Она говорила с того места, откуда выступают президенты, премьеры, министры иностранных дел. Сказала кратко, но емко несколько слов о Стране Советов, которая посылает людей в космос во имя его мирного исследования, для блага всех людей.

Так же кратко выступил и Гагарин, снова бурно и тепло встреченный залом.

В тот день на утреннем пленарном заседании Генеральная Ассамблея приступила к обсуждению вопроса о восстановлении законных прав Китайской Народной Республики в Организации Объединенных Наций. Выступая на заседании, постоянный представитель СССР при ООН Н. Т. Федоренко подчеркнул, что отсутствие Китайской Народной Республики не только подрывает авторитет Организации, наносит ущерб ее нормальной деятельности, но и затрудняет выполнение задач, которые стоят перед этим международным форумом. Советская делегация теперь, как и всегда в прошлом, заявил представитель СССР, выступает за безотлагательное восстановление прав КНР в ООН. Он призвал все государства поддержать восстановление законных прав КНР в Организации Объединенных Наций.

Затем советские космонавты осмотрели здание ООН. На тридцать пятом этаже их тепло приветствовали сотрудники секретариата Организации, дипломаты, технические работники секретариата. Все стремились пожать руки Юрию Гагарину и Валентине Терешковой, попросить у них автограф. Ни на один шаг не отставали от них корреспонденты и фоторепортеры.

К космонавтам подошел секретарь Комитета ООН по космосу Абдель Гани (ОАР) и вручил им на память рабочий журнал комитета, в котором зарегистрированы запуски всех искусственных спутников и кораблей, управляемых космонавтами, в том числе тех, на которых летали Гагарин и Терешкова.

Потом советских гостей пригласили осмотреть зал заседаний

470

Не помню, чтобы в Америке какая-либо встреча с прессой собирала столько представителей печати, радио и телевидения. Зал был буквально набит битком. Создавалось такое впечатление, что в нем находились журналисты, не только аккредитованные при ООН, да и вообще не только журналисты. Действительно, появление наших космонавтов в Нью-Йорке явилось для всей страны, несомненно, очень важным событием.

Вот только некоторые вопросы журналистов и ответы на них Юрия Гагарина.

— Возможно ли американо-советское сотрудничество в изучении космического пространства?

— Такое сотрудничество возможно, и оно может осуществляться, в частности, путем обмена научной информацией, путем создания международной системы связи и слежения за космическими кораблями, оказания помощи космонавтам, приземлившимся на территории других стран, в совместном изучении метеорологической обстановки и разными другими путями.

— Не означает ли появление советских морских судов в некоторых районах Мирового океана, что в ближайшее время будет произведен новый запуск космического корабля?

— О запуске космических кораблей следует судить не по морским судам, которые плавают во всех частях света, а по сообщениям ТАСС, которые сразу же дают знать о всех запусках.

— Как вы расцениваете резолюцию о запрещении вывода в космическое пространство объектов с ядерным оружием, которая сейчас обсуждается в ООН?

— Я был бы очень рад, если бы на эту тему было заключено соглашение, и уверен, что все советские космонавты горячо поддержали бы его. Для нас, космонавтов, оно очень важно. Запрещение ядерных испытаний в космосе и запрещение вывода на орбиту объектов с ядерным оружием устраняют опасность радиации, а следовательно, и угрозу для космических полетов. Если бы в космическом пространстве оказалось ядерное оружие, над человечеством навис бы дамоклов меч, который мог бы в любую минуту опус-

471

Как раз в этот момент в соседнем зале Первый комитет Генеральной Ассамблеи единодушно, без голосования, принял резолюцию, запрещающую вывод на орбиту объектов с ядерным оружием.

Во время той же пресс-конференции журналисты попросили Валентину Терешкову поделиться своими впечатлениями о пребывании на Кубе, где она побывала незадолго до приезда в Нью-Йорк. Она рассказала:

— На меня, естественно, произвели тяжелое впечатление результаты огромного стихийного бедствия, постигшего эту страну,— урагана, свирепствовавшего над Кубой четверо суток. Он уничтожил урожай, тысячи жилищ, унес немало человеческих жизней. Сейчас народ делает все, чтобы помочь пострадавшим. Все мои симпатии на стороне кубинского народа.

После посещения штаб-квартиры ООН советские космонавты совершили поездку по Нью-Йорку, а вечером их принял генеральный секретарь ООН У Тан. После беседы с космонавтами он устроил в их честь прием, на котором присутствовали члены генерального комитета Ассамблеи, члены Комитета ООН по космосу, посол СССР в США А. Ф. Добрынин. У Тан подарил Гагарину и Терешковой альбом почтовых марок, посвященный освоению космоса и выпущенный Организацией Объединенных Наций.

Резолюция Генеральной Ассамблеи о невыводе в космическое пространство объектов с ядерным оружием была документом большого значения. Он родился в результате советско-американских переговоров, состоявшихся в те недели в Нью-Йорке при участии английского министра иностранных дел и в Вашингтоне.

В своей резолюции Генеральная Ассамблея ООН приветствовала выраженное СССР и США намерение не размещать в космическом пространстве любые объекты с ядерным оружием или другими видами оружия массового уничтожения. Это намерение представители СССР и США вновь подтвердили перед лицом всех членов ООН на заседании Политического комитета, который рассмотрел советское и американское заявления как торжественные декларации.

Поскольку к тому времени только две страны — Советский Союз и США — проникли в космос и располагали потенциальными возможностями вывода на космическую орбиту ядерного оружия, их декларации практически должны были гарантировать,

472

что космическое пространство не будет плацдармом для ядерного конфликта.

Тогда считалось, что сделан еще один шаг на долгом и сложном пути смягчения международной напряженности. Трудно, вероятно, было выбрать лучшее время для приема советских героев космоса, чем день, когда ООН торжественно провозглашала, что космическое пространство должно служить только мирным целям.

— ООН подготовила Валентине Терешковой и Юрию Гагарину хороший подарок, не правда ли? — спросили гостей.

Юрий Гагарин ответил:

— Мы с удовольствием принимаем этот подарок.

Покидая штаб-квартиру ООН, Юрий Гагарин и Валентина Терешкова сделали официальное заявление:

— Мы благодарны генеральному секретарю ООН господину У Тану за любезное приглашение посетить Организацию Объединенных Наций. Нас тронул теплый прием, оказанный нам делегатами XVIII сессии Генеральной Ассамблеи. Мы были в ООН в будничный рабочий день и могли убедиться, сколько сил и энергии отдают представители более чем ста стран решению важных международных проблем. Желаем делегатам сессии Генеральной Ассамблеи и всем сотрудникам крупнейшей международной организации новых успехов в почетном и трудном деле укрепления мира и безопасности на Земле.

Более двадцати лет прошло с тех пор, как жестокий случай вырвал Ю. А. Гагарина из наших рядов. Но все равно он незримо всегда рядом с нами со своим добрым взглядом и неповторимой улыбкой.

Уже немало монументов воздвигнуто в честь подвига Юрия Гагарина в Москве и в других городах. Отцы воспитывают сыновей на примере его жизни. И чем дальше уходит от нас день 12 апреля 1961 года, когда первый человек вырвался в космос, тем большая слава будет сопровождать его имя, тем больше легенд будет вокруг него возникать.

А мы, его современники, будем гордиться тем, что знали его живым...

Герой-космонавт обладал ценнейшими качествами ученого, дипломата, патриота-коммуниста, преданного делу партии и народа.

473