Книга Зора Алефа "Быть"

ГЛАВА I

ВРЕМЯ ВЕЛИКИХ ВОПРОСОВ

Вершину Синая обволакивал густой туман. Временами откуда-то из недр горы доносился глухой, дробный гул, словно для того, чтобы напомнить расположившемуся у подножия Израилю о славе Господней.

Моисей стоял, скрестив руки, неподалеку от едва проступающего сквозь туман входа в пещеру. Тяжелые морщины собрались возле мучительно нахмуренных бровей пророка. В людях зрело недовольство: привилегии левитов¹ вызывали плохо скрываемый ропот, а вышедшие в поход и его милостью принятые в среду Израиля моавитянки, бывшие жрицы мрака², казалось, только и ждут своего часа... Нет, он не допустит провала. Слишком много времени и сил, слишком много наждежд и непоколебимой веры было вложено в исход. Гонения в Египте, отлучение от храма, жестокое испытание, которому он подверг себя за убийство солдата, – все отступило и казалось ничтожным по сравнению с великой целью.

Мало-помалу воспоминания захлестнули его, лоб разгладился, в сознании ожили давно отплывшие по Реке Времени образы.

Молодой девятнадцатилетний жрец со спокойным достоинством слушал неторопливую грустную речь Иерофанта Осириса.

— Ты спрашиваешь, почему в этом мире нет справедливости, Хозарсиф³? Откуда столько жестокости, боли и ненависти, почему люди готовы убивать друг друга из-за пяти локтей земли у берегов Нила? Ты знаешь, что так происходит не только в Кеми⁴, так было и будет всегда и везде, куда направит стопы свои человек. Осирис мудр, скажешь ты, – как мог он воспитать детей своих во зле? Душа человека, подобно его телу, имеет уши, и таков закон, что большинство людей открывают их не для святых и милостливых речей Осириса, а для коварства, лжи и порока, которым учит противящийся Ему, «духом тьмы» назови его, и это будет истинно. И потому не жалости, а скорее ужасного наказания достоин человек, ведь, имея силы победить в себе зло и презреть Врага, он не делает этого, но с головой бросается в бездны низменного, самому себе изрекая проклятие.

— Каким же образом тогда постигнуть правосудие?

Старый жрец улыбнулся, но проницательный взгляд Хозарсифа различил давнюю боль за кажущимся спокойствием Иерофанта.

— Ты задал мне вопрос, сын мой, на который сам Тот⁵, равный Осирису и живой сын Бога, не оставил нам ответа. Великая загадка заключается в том, что, постигнув истинное и ложное, познав волю Творца, мы не в силах применить эти великие и светлые законы в людской общине – ибо уши человеческие открыты для Врага. Конечно, ты спросишь меня, Хозарсиф, в каких их всех известных нам миров следует искать мудрость, а в применении к управлению государством – ибо ты – царского рода, и это не может тебя не интересовать – как найти меру вины и меру правоты, установить между ними чашу правосудия, не так ли?

Ты знаешь, что мир, по которому мы идем, – лишь отображение более высоких, совершенных миров и является их подобием точно так же, как твое лицо, отражается в куске начищенной бронзы, – но это далеко не полное представление о сущности вещей.

Вглядись в лицо Сфинкса, сын мой! Недаром перед тобой проходят тени быка, льва, орла и человека: методы их действия и поведения – лишь символы бесконечного разнообразия мира. Подобно тому, как вода тоньше и свободнее земли и этим покоряет ее, в свою очередь воздух победит воду еще большим изяществом и силой, а сам отступит перед могучим напором огня. Где же искать Истину?

Над миром грубой материи царствует Мир Созидания – из него сотворены вода и воздух, и прекрасное сочетается в нем с отвратительным. В этом мире живут и движутся по разным орбитам похоть и преданность, продажность и благородство, порок и раскаяние. Горе тому, кто, достигнув этого предела материи, возомнит, будто заглянул в лицо Духа! Слепец! Воля Творца отражена здесь лишь чуть в большей степени, чем на земле. Но в этом мире и находится дом Врага. Противящийся Богу – не творец, но совратившаяся тварь – живет и блуждает на рубеже плотного и тонкого. Так рождается человеческий закон, сплавленный из равных частей милосердия и ненависти. Закон Божий находится дальше, в мирах более высоких, более прекрасных, имя которым – Мир Творения и Мир Сияния; в них и ищи лицо Творца. Знай, Хозарсиф: земля успеет поглотить славные ныне царства, из отступающих морей поднимутся горы, а пустыни расцветут и украсятся новыми городами, прежде чем Человек познает и примет Закон Сокрытого....

...Туман сгущался все больше и больше, медленно поглощая стоявшего на коленях человека. Моисей молился.

* * *

Бог и сатана, Бытие и небытие, вечность, бесконечность и начало – каждый из нас стоял в беспомощности перед медленно проплыващим рядом противорчечий и вопросов, кто-то продолжает вглядываться в них, иные – отворачиваются.

Эти вопросы кажутся нам отвлеченными, возможность обретения ответа – призрачной, а попытка честно повернуться к ним лицом оборачивается тоской и душевной болью.

Доступно ли Человеку то, что находится за пределами земного разума? Не вредим ли мы своей жизни, работе и повседневным обязанностям, пытаясь проникнуть туда, где мерещится лишь пустота и космический холод?

Вредно ли искать ответы на великие вопросы жизни, полезно ли – это не меняет ровным счетом ничего. Человеческая душа устроена так, что всегда и при любых обстоятельствах будет искать эти ответы. Люди, кажущиеся нам злыми и грубыми, добрые, страдающие и счастливые, материалисты и верующие, мужчины, женщины и дети – каждый, с кем сталкивает нас жизнь, в каждое ее мнгновение, всегда – осознанно или неосознанно – охвачен стремлением к Покою, Ясности и Целостности.

Увы, эти блага не могут быть ни куплены, ни подарены или найдены. Они могут быть только завоеваны – единственным и лучшим в мире оружием – Любовью к Истине.

Древний царь Ашока, кровавый завоеватель, внезапно прозревший и раскаявшийся на поле брани, в одном из своих «скальных эдиктов» обратился к потомкам словами, полными раскаяния и боли:

«Царь Ашока, гордый покоритель калингов, сейчас горько раскаивается. Он объят болью и мукой, потому что понимает, что завоевание любого народа неизбежно сопровождается резней, депортацией и смертью. Единственно необходимым завоеванием царь Ашока считает теперь завоевание Истины».

Да не устыдимся же и мы своей жажды Истины – ведь мы не одиноки на этом Пути. Лучшие из людей, когда либо ступавших по этой многострадальной земле, стояли перед такими же вопросами, терзались теми же противоречиями и, рано или поздно, отправлялись в свой «завоевательный поход», чтобы разделить его плоды с нами. Эти Великие Души отличаются от обычного Человека только одним: они сумели возвыситься над своей болью и повседневными трудностями.

«А что, если я не найду никаких особенных ответов, и вся эта затея окажется бесплодной», – всхлипывает наш критический разум, как всегда боящийся неизвестности и сомневающийся.

Спокойно. Никогда не поздно отложить эту книгу и попытаться забыть все, что в ней написано.

В конце-концов, никому еще не удавалось обмануть собственную душу, а вопросы, оставленные без ответов, оборачиваются чувством безысходности и гневом на самого себя.

Укрепим же сердце и поднимем глаза к Великим Вопросам, которые, подобно снежным вершинам, медленно проступают из рассеивающейся мглы.

Пять вопросов души

Сформулируем важнейшие вопросы человеческой души так:

• 
  Кто я?
  
• 
  Где я?
  
• 
  Откуда я?
  
• 
  Зачем я?
  
• 
  Что мне делать здесь и сейчас – со всей этой болью и запутанностью, в которых я нахожусь?
  

Выдающийся мистик, психолог и гуманист двадцатого века – Карл Густав Юнг, словно подводя итог своей многолетней работе, рассуждал об этих вопросах так :

«Я часто видел, как люди становились невротиками оттого, что довольствовались неправильными или недостаточными ответами на вопросы, которые задавала им жизнь. Они искали успеха, положения в обществе, удачной женитьбы, славы, но оставались несчастными и страдали от неврозов, даже достигнув всего, к чему они так стремились. Эти люди страдают какой-то духовной узостью, жизнь их обычно бедна и лишена смысла. Как только они находят путь к духовному развитию и самовыражению, невроз, как правило, исчезает. Поэтому я всегда придавал столько значения самой идее развития личности»⁶.

Действительно: может ли душа обладать качествами Силы, Здоровья и Чистоты – этими важнейшими составляющими СЧАСТЬЯ – не ведая того, кто она, где находится, зачем она нужна в этом мире, и что ей делать со своими вопросами и болью? Не формирует ли внутри нас подобная интеллектуальная и психологическая дезориентированность некое клаустрофобическое состояние – ощущение темной закрытой комнаты, давящей своей неизвестностью и мраком? Не уподобляемся ли мы – оторванные от твердого и авторитетного знания о своей природе и предназначении – Человеку, внезапно обнаруживающему себя в глухом лесу темной ночью, без всяких средств к сообщению с окружающим миром? И не подобны ли многие из ныне живущих еще худшей категории заблудившихся: идущим через болото слепцам, увязающим на каждом шагу, размахивающим руками и выкрикивающим проклятья в адрес неведомого виновника их несчастья?

Мы пользуемся этими сравнениями не для того, чтобы внушать «страх Господень» сердцу заблудившегося и страдающего Человека, но – стремясь показать главное: миллионы людей сегодня живут именно так – терзаясь собственным неведением, неуверенностью в завтрашнем дне, внутренними противоречиями и смутным ощущением бесплодности своих усилий, направленных на обладание всевозможными предметами.

Такой климат устанавливается в душе Человека не потому, что он изначально порочен, как считают некоторые религиозные мыслители, но потому – что ДУХОВНЫЙ РАЗУМ Человека, на основе направленных усилий которого взрастают МУДРОСТЬ и ВЕРА, не получает удовлетворения и успокоения; он голоден и не насыщается, жаждет – и не может напиться.

Наука и Религия, призванные насыщать голод ума и жажду человеческого сердца, сегодня одинаково догматичны и концептуальны. Наука выдвигает аргументы, которым отказывается верить сердце, Религия же одевается в догмат, отвергаемый разумом. Люди, составлявшие церковные догматы, очевидно, не отдавали себе отчета том, что духовная природа Человека интуитивно отвергает любые навязываемые истины и стремится к естественному сотворчеству с Создателем.

Попытаемся вообразить мыслящий и воспринимающий росток какого-нибудь дерева, например эвкалипта. Садовник берет его и сажает... в стальной горшок, при этом, внушая: расти в стороны грешно и гибельно, потому что земля вокруг тебя ядовита и кишит паразитами. Затем – указывает своему питомцу на небо и продолжает: расти наверх бессмысленно, ибо там ничего нет. Представить дальнейшую судьбу дерева нетрудно: либо, со всех сторон сжатое и ограниченное в своем росте, оно поверит в то, что оно – жалкий сорняк; либо, разорвав горшок и отрекшись от садовника – устремится ввысь, навстречу Солнцу и свету.

Такова же и душа Человека – стиснутая с одной стороны общественной моралью и религиозными догматами, а с другой – материализмом, атеизмом и потребительством – она продолжает хранить верность своей Истинной Природе и, рано или поздно – несмотря на все препятствия – последует за ней.

Трудно не согласиться с Учителями древности – в основании всякого недуга и страдания мы видим невежество. Неосведомленность Человека в духовных вопросах формирует в его душе так называемую «почву слабости» – трясину, в которой он все более увязает и, не зная как оттуда выбраться, ищет прибежища в алкоголе, наркотиках и азартных играх, превращая свою жизнь в бесконечную лотерею.

Человек забывает лишь об одном: играющий со своей жизнью – обречен проиграть; бегущий – получает удар в спину; скрывающийся – заведомо виновен.

Желание «легкого счастья», приобретаемого ценой нескольких рюмок, укола или «необычных» ощущений – расценивается Учениями Мудрости как бегство от самого себя и потому – заведомо обречено на провал.

От скольких людей приходилось слышать горькое признание: «Я пил, чтобы избавиться от ощущения бессмысленно проживаемой жизни, у меня было все, но не было главного – цели».

Духовная Мудрость дает точные и обоснованные ответы на главные вопросы человеческой души и, так – вносит в нее, истерзанную бессмысленностью и пустотой – мир, согласие и ясность.

Здесь наполняется особенной глубиной не только эзотерический, но уже и медицинский факт: здоровье плоти невозможно вне здоровья ума и души. Поэтому не существует подлинного лечения вне развития и духовной трансформации личности.

Мы утверждаем, что здоровье как отдельно взятой человеческой души, так и здоровье всего общества в целом, прямо пропорционально осознанию каждой душой своей Божественной Природы и своего нерасторжимого единства с ближними и Вселенной. Именно такое осознание раскрывает то «шестое чувство», о котором столько говорится и пишется в последнее время. Однако, несмотря на избыток информации и на множество изданий, посвященных «мистическим темам», многие, погнавшиеся за «сверхъестественными способностями», «контактами», «каналами» и прочими «паранормальными благами» так и не поняли, что все это является не целью, но механическим следствием многих лет духовной и нравственной работы. Эта работа состоит в целостном перевоспитании личности, направленном на ее ВОССОЕДИНЕНИЕ с Человечеством, Творцом и собственной Первоначальной Природой.

Реализацией в Человеке такого ЕДИНСТВА занимаются все истинные эзотерические Учения; этой же великой цели посвящены Воля, Любовь и Жертва тех, кто приносит Учения и распространяет их.

Интересно, что слова йога и религия имеют одно и то же значение и, очевидно, одно и то же смысловое происхождение. «Йога» – в буквальном переводе с санскрита означает «воссоединение», «целостность», а «религия» (от латинского religio или re-ligon) – возвращение к корню.

Воссоединение чего с чем? О каком корне идет речь?

На эти, и многие другие Великие Вопросы – в свое время – будут даны ответы.

Любая система духовного воспитания останется мертвой и пустой для Человека до тех пор, пока ему не откроются двери, ведущие во внутренность Святилища, и с его глаз не будет снята пелена, мешающая различить подлинное содержание Учения.

«ОМ, рассей тьму и дозволь нам видеть вещи такими, какие они есть в своей Истинной Сущности», – гласит одна из древних мантр Риг-Веды и, словно отвечая мантре, Гермес Трисмегист поет в своем «Тайном Гимне»:

«Возглашают Силы, сущие во мне; Тебя воспевают они, Тебя, Вездесущего, Твою волю творят они. Воля Твоя исходит от Тебя и все, что есть – к Тебе возвращается. Прими от всего нашу словесную жертву. Спаси все, сущее в нас, о Жизнь; освети все, о Свет, Дух, Бог!».

«Бог есть Дух, – завершает этот гимн Христос. – И поклоняться ему должно в Духе и Истине».

Глубокое и таинственное единство – единство идеи, чувства и слова открывается нам повсюду, где мысль Неизреченного Существа касается благоговейно замолкшего человеческого ума, заставляя Посвященных разных эпох и континентов единой речью говорить о Едином.

В основу нашего духовного путешествия положены семь следующих целей:

1. Дать ответы на главные вопросы человеческой души, и так – способствовать ее воссоединению с ближними, Вселенной и собственной Божественной Природой.

2. Определить первостепенные духовные ориентиры для всякого Человека, стремящегося к гармоничной трансформации своей жизни.

3. Вооружить такого Человека авторитетным Знанием, позволяющим ему различать Реальность – от иллюзии, Бога – от сатаны, добро – от зла; сформулировать точное мистическое и символическое значение этих понятий, сделать их постигаемыми и зримыми.

4. Обнажить единый Корень религий и подвести к Единому Методу их восприятия и понимания.

5. Изложить доступно и кратко основы Эзотерического Учения о Боге, Человеке и Вселенной.

6. Сформулировать первоначальные принципы эзотерического обучения, с реализации которых начинается осознанное движение ученика по духовному Пути.

7. Подвести Стремящегося к переживанию своей Истинной Природы – к тем вратам, за которыми Человек начинает Быть.

Эзотерическая Мудрость

Термин «эзотерический», что в буквальном переводе с греческого означает «находящийся во внутреннем кругу», а символически – «тайный, скрытый от непосвященных», впервые был введен Пифагором.

Мудрец не только выразил этим словом суть египетской эзотерической системы, но фактически воссоздал ее в своем «Союзе Посвященных». Уточним: речь идет именно о великом математике, авторе известной теоремы, а также... о Духовном Учителе, основоположнике теориии музыки, Законодателе и Маге.

Такое открытие может удивить многих: оккультизм⁷, не есть некая «псевдо-наука» или ряд «туманных преданий», но – система глубочайших духовных знаний. С одной стороны – эта система подтверждена пратически и диалетически обоснована, а с другой – опирается на авторитет и учения лучших Сынов Человечества.

Тщательно оберегаемая от искажения и профанаций небольшой группой людей, Единая Эзотерическая Мудрость одевалась в тысячи одежд и учений, чтобы стать доступной каждому человеческому сердцу. На протяжении многих тысячелетий Мудрость действовала через Своих Сынов и неутомимо передавала Истину и Свет тем, кто нуждался в Истине и Свете.

Только так – через внесение обновляющего света Истины в самую глубину человеческой души, могут быть разрешены ее противоречия и утолена снедающая ее жажда. Человек, сознательно разрешивший в себе древний конфликт между Богом и Сатаной, нашедший Корень Истины и освободивший дремлющие во глубине своей личности мистические силы – может называться Посвященным.

Посвящение есть свет и обновляющее пламя для человеческой души, но попробуйте взглянуть на Солнце без спасительной оболочки земной атмосферы – и вы ослепнете. В этом Знание подобно Солнцу – оно преображает сильного и испепеляет слабого. Поэтому восприятие Истины и наполнение ею хрупкого сосуда души есть процесс в высшей степени деликатный и постепенный. Но, если ученик, к которому применяется особая система духовного, энергетического и физического воспитания, проходит путь полного преображения своей личности за некоторое количество времени, обычно измеряемое земными годами, то человечеству для совершения этого труда может понадобиться целая вечность.

Поэтому рано или поздно должен был появиться некто, призванный вынести учение Посвященных на дневной свет, скрыть его слепящее сияние под одеждами многочисленных аллегорий и символизма, и так – дать ему жизнь, если не в умах, то, по крайней мере – в сердцах широкого круга людей.

Таким Человеком стал египетский жрец, Посвященный храмов Осириса и Амена-Ра, Хозарсиф, позже принявший иное мистическое имя – Моисей.

Пророк Синайской горы

Первая удачная попытка оформить тайные познания о Боге в массовое учение и создать истинную экзотерическую религию⁸ была предпринята Моисеем во второй половине 13 века до н. э. Особенно интересно рассмотреть и прокоментировать это событие с точки зрения Эзотерической Мудрости, так сам Пророк положил в основу «новой» религии сокровенные знания египетских жрецов.

Усыновленный сестрой Рамзеса II и воспитанный при дворе фараона – согласно своему положению – Моисей был обязан принять жреческое посвящение и проникнуть в глубину Герметического Учения⁹ о Боге, Вселенной и Человеке. Библия прямо, хотя и мимоходом говорит об этом, упоминая, что Моисей «был научен всей премудрости египетской»¹⁰.

Исследование скрытых корней иудейского монотеизма¹¹ чрезвычайно важно еще и потому, что столкновение в обществе «закона Божьего» с «законом человеческим» дает нам несколько примеров жесточайших искажений, что побудило некоторых исследователей утверждать, будто религия Моисея ничем не отличалась от сатанинского культа. Постараемся опровергнуть подобные домыслы и прояснить несколько загадок, с течением времени возникших вокруг пророка Синайской горы и его племени.

Тайна окружает личность Моисея во всем – от его появления во дворце египетского фараона до этимологии самого имени Моисей. До сих пор не существует ясного ответа на вопрос о происхождении духовного Имени Пророка.

Нам известно, что в Египте Моисей носил другое имя – Хозарсиф, следовательно, имя Моисей было принято Пророком осознанно, являлось его т.н. «инициатическим»¹² или «духовным именем» и имело прямое отношение к сути его миссии.

Условно в жизни Моисея можно выделить три основных периода: жизнь и обучение в Египте до убийства солдата; изгнание в «Мадиамскую Страну» (Синайский полуостров) за Красное море, где Первосвященник Иофор приютил его храме, стоящем среди небольшого оазиса у подножия Синая; и, наконец – Исход евреев их Египта под предводительством Моисея.

Скажем категорично, что Исхода, прославившего Пророка Синайской горы и приготовившего почву для двух великих религий – Христианства и Ислама, не было бы, без двух предыдущих этапов его жизни. Уточним: для того, чтобы ввести в народ сугубо эзотерическую в то время идею Единого Бога, тайные знания, полученные в храме Осириса и Амена-Ра, должны были, соединившись с духовными откровениями Пророка, принять экзотеричскую форму и, в то же время, сохранить свою истинность и символическую глубину.

Впервые в истории человечества посвященный ставил перед собой столь грандиозную и, на первый взгляд, неосуществимую цель: принести людям свет эзотеризма, не открывая его тайны, насадить семена истинной веры, скрыв знание. За шесть лет, проведенных Моисеем в Мадиамии, у гостеприимного хозяина храма, мудреца Иофора, ему удалось окончательно синтезировать египетскую науку и зачатки каббалы – тайного знания иудейских патриархов.

Именно тогда Каббала – наука о Боге, Человеке и Вселенной – обрела форму стройного учения¹³. В это же время бывший египетский Посвященный, жрец храма Осириса Хозарсиф, родился заново и стал первым великим Пророком и законодателем Единого Бога – Моисеем.

На первый взгляд, в еврейском написании имени МОШЕ нет ничего странного – оно состоит из трех букв: Мем – מ, Шин – ש и Хе – ה (в древнееврейском языке отдельное начертание звука «О» отсутствует, при необходимости, для этого используется иероглиф Вау ו). Может показаться, будто мы имеем дело с простым набором ничего не значащих звуков. Но это только видимость. Ключ к загадке в последнем иероглифе – ה (Хе). В древнееврейском языке есть еще одна буква, кроме Хе, которая может читаться как «Е» или «Э» – буква Алеф – א. Ее распространенное звучание – «А», но в некоторых случаях Алеф принято читать как звук «Э» или «Е»: например, в слове «Эль» (божественный) – אל (справа налево). А теперь для сравнения напишем оба варианта, то есть, через Хе и через Алеф: в первом случае мы имеем «официальное» написание имени Моше – משה, а во втором, подставив вместо Хе иероглиф Алеф, получаем משא.

Эти три мистических иероглифа есть основа всего каббалистического учения: Алеф, Шин и Мем, три матери древнееврейского символизма.

Что это – случайное совпадение, или же имя «Моисей» действительно лежит в основе Каббалы – тайного знания иудейских патриархов?

Обратимся к древнейшим источникам. Откроем каббалистический трактат «Сефер Иецира», или «Книга Создания». Это произведение, точное время написания которого неизвестно, приписывалось библейскому праотцу Аврааму. Однако, внимательно приглядевшись к используемым символическим методам, можно предположить, что оно написано каббалистом эпохи Иезекиля – Даниила. Читаем:

«Три матери: Алеф-Мем-Шин – и это тайна удивительная, дивная и скрытая, начертанная шестью кольцами, из которых исходят огонь, вода и воздух, разделяющая на начала мужское и женское.

Три матери: Алеф, Мем и Шин – и от них три Отца. Ими сотворено все»¹⁴.

Допустим, для вдумчивого читателя это еще не есть доказательство: даже если имя Моисей писалось не через Хе, а все-таки через Алеф, то это вовсе не должно означать, что сам Пророк вкладывал сюда какой-то особый смысл...

Но, во-первых, при детальном изучении «Книги Бытия», или «Книги Начал», что точнее, мы видим: Моисей прекрасно знал символические методы и пользовался ими, а во-вторых, в символике своего имени Пророк запечатлел... собственную судьбу:

«Три матери: алеф, мем и шин – в мире: воздух, вода и огонь. В принципе небеса были созданы их огня, земля – из воды, а воздух – их духа, находящегося между ними».

Общеизвестно, что Моисей был найден в воде, с этой буквы (Мем – מ) и начинается его имя, а во второй книге Моисея – «Исход» – имеется на это прямой намек: «И вырос младенец, и она привела его к дочери фараоновой, и он был у нее вместо сына, и нарекли имя ему: Моисей – потому что, говорила она, я из воды вынула его»¹⁵.

Это странное изречение до сих пор не было убедительно объяснено.

Как же состоялось духовное крещение Пророка? Через огонь. Символ огня (иероглиф Шин – ש) стоит вторым – после Мем. Обратимся опять к Библии: «И явился к нему Ангел Господень в пламени огня из середины тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но не сгорает... и воззвал к нему Бог из середины куста и сказал: «Моисей! Моисей! Не подходи сюда; сними обувь с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, – святая земля»¹⁶.

И вот мы, выражаясь герметическим языком, имеем бинер, то есть соединение каких-либо двух символов, которые в сумме дожны нейтролизовать, или родить, третий. Закон Бинера можно сформулировать так: всякий бинер рождает тернер.

Тернер есть триединство, завершенный процесс. Таковым завершением мистического тернера в нашем случае будет иероглиф Алеф (א), как мы уже поняли из «Сефер Иецира», обозначающий Дух. Понятие «Дух», в свою очередь, эквивалентно понятию «Бог».

Таким образом, имя Моше, написанное через Алеф (א), на символическом языке дает нам следующую формулу: вышедший из воды, прошедший через огонь и пришедший к Богу. А это и есть краткое жизнеописание великого Пророка Единого Бога .

Что же заставило последующие поколения священников внести поправку в написание имени, заменив Алеф иероглифом Хе?

Понять эти мотивы не сложно. Каббала, в эпоху Моисея выполнявшая роль государственной науки и идеологической системы, вверенная самим Пророком узкому кругу левитов, со временем не только утратила свое политическое значение, но зачастую ее адепты даже подвергались гонениям, так как нововведенный Талмуд (свод законов Мишны) содержал в себе концепции, прямо противоположные каббалистической основе иудаизма. Каббалисты – подлинные Адепты чистого Герметического Учения и, вместе с тем – хранители науки Священной Магии¹⁷, были вынуждены скрывать полноту и практическое применение своего знания, дабы не быть обвиненными в «ворожбе» и «волхвовании». Поэтому сегодняшняя Каббала, изучаемая приверженцами ортодоксального Иудаизма – лишь блеклое отражение глубочайшей древней науки, построенной на египетском символизме.

Мы уделили немалое внимание личности Моисея и корням его имени. Зачем? Какое это может иметь отношение к главной теме книги?

Историю религии невозможно представить без того огромного вклада, который внес в нее Моисей. Могучая воля Синайского пророка «приготовила стези» Иудаизму и Каббале, Христианству, Исламу, а также целому ряду мистических учений, оказавших несомненное влияние на развитие мировой духовной культуры. Наряду с этим нам придется рассмотреть некоторые негативные последствия, поначалу вызванные в народе Израиля культом единобожия, что и дало основание некоторым оккультистам считать, что Моисею сопутствовал не Бог, а... Сатана. Среди таких авторов и серьезный современный американский герметист Джон Бейнс. Вот что он пишет по этому поводу в своей книге «Звездный Человек»: «В ужасе Моисей начал понимать, какую страшную ошибку он совершил; он осознал, что «божественный ангел» в сущности есть «ангел мрака», полная противоположность той светлой силе, которую вначале попытался призвать».

Что побудило американского автора к столь резкому высказыванию?

«Левит», «Числа» и, в особенности, «Второзаконие» – третья, четвертая и пятая книги Моисеевы – действительно более чем парадоксальны. В них можно обнаружить законы и предписания, кардинально расходящиеся как по смыслу, так и по духу со всем написанным Моисеем ранее. Поэтому многие исследователи по праву считают эти книги наиболее загадочными с исторической точки зрения. Более того, мы можем сказать, что некоторые строки из Второзакония являют собой образец чистейшего сатанизма: «Если же сказанное будет истинно, и не найдется девства у отроковицы, то отроковицу пусть приведут к дверям дома отца ее и жители города ее побьют ее камнями до смерти...»¹⁸; «...и скажут старейшинам города своего: «сей сын наш буен, непокорен, не слушает слов наших, мот и пьяница»; тогда все жители города его пусть побьют его камнями до смерти...»¹⁹; «...если будет молодая девица обручена мужу, и кто-нибудь встретится с нею в городе и ляжет с нею, то обоих их приведите к воротам того города, и побейте их камнями до смерти...»²⁰.

И тем не менее, как с уверенностью можно утверждать, что выше процитированное – противоречит Божественному Закону, с такой же уверенностью мы говорим, Моисей никогда не писал этих законов и никогда не находился «в контакте с дьяволом».

С Эзотерической точки зрения, многое из написанного во «Второзаконии», а также отдельные пассажи из «Левита» и «Чисел» вообще не соответствуют ни стилю Моисея, ни его духовным убеждениям. Сразу же бросается в глаза контраст между Моисеевым «не убий» и столь часто встречающимся во Второзаконии «побить камнями до смерти».

Это противоречие еще более обостряется в «Левите» и «Числах», где сквозь наслаивающуюся веками пыль искажений и произвольных толкований многочисленных переписчиков и реформаторов, все еще проступает подлинное и правдивое слово Синайского Пророка. Так, например, восемнадцатая глава «Левита» целиком посвящена духовному порицанию сексуальных извращений и половых преступлений. Более того: вся она написана в стиле проповеди, теургического²¹ обращения Пророка к внемлющему ему народу, где после изречения соответствующего Закона не требуется иной его аргументации кроме краткого «Я Господь». Например: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Я Господь»²².

Однако, уже в двадцатой главе «Левита» (то есть – через одну главу) мы сталкиваемся с крайне странным явлением: те же самые законы, которые были даны в восемнадцатой главе в виде проповеди, повторяются здесь – иногда дословно, иногда – с незначительными отступлениями, но с уже совершенно иным завершением: «да будут преданы смерти». И уже совсем иначе вопринимается фраза «И сказал Господь Моисею»; ибо каждому, кто всерьез задумывался о Божественном Законе; каждому, кто осознает и верит, что Дух и Божественная Мысль есть источник безусловного блага и космической Любви, должно быть ясно: Господь не говорит так.

Несомненно, многие «истинно верующие» люди, а также приверженцы ортодоксального Иудаизма будут искренне возмущены и сочтут сказанное здесь опасной ересью... Однако, рано или поздно приходит Время Великих Вопросов, когда молчание становится бессмысленным и необходимо сказать то, что есть на самом деле: далеко не все, что мы читаем сегодня в Библии является абсолютной и совершенной истиной – чистым, боговдохновенным словом.

По нашему глубокому убеждению – так произошло не потому, что пророками были даны ложные законы, но потому, что эти Законы – точные и чистые в своей первоначальной сути – были искажены до неузнаваемости людьми, пытающимися приспособить их «под себя» для удовлетворения своих частных или политических интересов. Люди, действительно, готовы скорее изменить Высшую Истину, чем изменить себя в соответствии с нею.

Не делаем ли мы это каждый день, говоря своей Совести: «Да, я живу грешно, неправильно, это в последний раз, а впрочем... что в этом такого? Я не совершаю никакого преступления...»?

Поэтому нет смысла строго судить компиляторов и переписчиков древности: эти люди лишь выполняли свою работу и, в конце концов... никого не ограбили и не убили.

«В Библии текстовые слои различного вида и происхождения до такой степени нагромождены один на другой или взаимопереплетены, что их сегрегация и научное идентифицирование на протяжении долгих лет еще будут оставаться предметом труда библейских критиков. Также, данный вопрос чрезвычайно усложнен многочисленными дополнениями, внесенными по разного рода соображениям целым рядом редакторов, компиляторов и переписчиков», – пишет один из наиболее авторитетных исследователей истории Библии Зенон Косидовски в своем труде «Библейские сказания».

Данное утверждение польского ученого лишь подтверждает наш вывод: Моисей не мог являться автором большинства приписываемых ему законов и, следовательно, тем меньше оснований у нас остается приписывать эти законы Господу.

Нам известно, что Моисей был истинным Посвященным,черпавшим из сокровищницы египесткой мудрости, следовательно, он обладал знанием о «мере вины, мере правоты и о чаше правосудия между ними»: «Три матери: АЛЕФ-МЕМ-ШИН представляют основание. Они являют сумму достоинств и недостатков, а равно и закон равновесия ХОК, находящийся между ними»²³.

Посвященный, воспитанный при египетском Святилище и для воплощения Истины принесший на алтарь Единого Бога все – свою жизнь, желания, человеческое счастье, горение юности и покой старости – не мог дать людям закона, основанного на насилии и глумлении над личностью. Его Закон – Милость, уравновешенная Суровостью; его «око за око» – необходимость продиктованная диким характером ведомого им народа; его судьба – тончайшее балансирование на грани мистического вдохновения, политики и непрестанной войны.

Существует старый герметический закон, который можно сформулировать так: истинно поднявший свой взгляд к Богу, никогда не опустит его вниз. Моисей видел Бога.

Вероятно, для читателей, плохо или в малой мере знакомых с оккультизмом, одного лишь краткого эзотерического обзора проблемы будет недостаточно. Поэтому обратимся к истории: ученые единодушно выделяют Второзаконие из всего Пятикнижия, утверждая: оно было оформлено значительно позднее остальных книг. Опираясь на свидетельства древних историков времен иудейского царя реформатора Иосии, они делают вывод, что книга обрела свою нынешнюю форму в 622 году до нашей эры²⁴!

Вместе с тем, мы категорически не можем согласиться с мнением некоторых ученых, утверждающих, что в основе Ветхого Завета лежит не боговдохновенное слово, данное через Моисея и пророков, но ряд этимологически не проясненных народных преданий и древних мифов.

Есть два важных эзотерических закона, которые вполне могут прояснить этот вопрос:

1. Безмолвных Пророков не существует. Это означает, что всякий Человек, достигший Высшей Степени Посвящения²⁵, изменивший ход истории и именуемый людьми «Пророком», «Великим Учителем» или «Сыном Божиим» – не покидает Землю, не оставив соответствующего послания к Человечеству.

2. Божественная Истина может быть искажена, но не уничтожена. Данный Закон объясняется предельно просто: все, что дано от Духа, имеет вечную жизнь, как на Небе, так и на Земле; ибо Дух – вечен и неуничтожим.

Итак, проясняется следующее: в основании всякой истинной Религии или Учения, лежит откровение, данное Духом через конкретного Учителя, который передает его группе инициированных учеников. Такое Учение или Религия – первоначально – структуризируется и передается людям через одного такого Учителя, ибо в центре круга может находится только одна точка. В свою очередь, роль такой духовной точки может выполнить только конкретная человеческая личность, преломляющая и интерпретирующая Божественное Откровение в соответствии с особенностями человеческого мышления и восприятия, обусловленными данной нацией и исторической эпохой.

После смерти Моисея борьба между Богом и сатаной яростно вспыхнула в Израиле. Установленные пророком законы мира и справедливости не находили отклика в людских душах. Подтверждались слова египетского Иерофанта – «закон людской сплавлен из равных частей милосердия и ненависти...».

И когда мы говорим о двойной богоизбранности Израиля, следует вспомнить и о двойном его проклятии: дважды на этой земле открывалось Слово Божие – законами Моисея и жертвой Христа, и дважды люди отворачивались, приспосабливая Слово к укоренившимся стереотипам и эгоистическим потребностям.

* * *

Борьба между добром и злом, их соотношение и проявления, на протяжении тысячелетий оставались первейшим предметом спора философов, богословов и эстетов. Несмотря на весь научно-технический прогресс современной цивилизации, люди так же, как и десятки веков назад, нисколько не приблизились к ясным ответам на Великие Вопросы. В сознании большинства ключевые духовные понятия размыты и относятся к области «отвлеченного». Многим ли известно, что такое, например, «Закон Вселенной», «воздаяние за грех» или «реализационная власть»?

В массе своей люди поглощены не поиском Ответов и стремлением к Духовному Освобождению, но наилучшим благоустроением тел. С этой точки зрения, Освобождение кажется не таким уж актуальным понятием. Роковая ошибка!

Какие перед нами возникают препятствия? Основная трудность состоит в том, что у каждого Человека сложилось свое собственное представление о «правильном и неправильном в этой жизни», о Боге и сатане, о добре и зле, а расставаться с привычными понятиями не всегда приятно. Можно насчитать тысячи и миллионы так называемых «субъективных истин», – представлений и воззрений, сформировавшихся в результате частного человеческого познания мира. Такие «истины» аргументируются «личным мнением», «жизненным опытом», представлением о «своей индивидуальности», но обычно имеют уязвимое этическое и филсофское обоснование. Люди, претендующие на сформировавшуюся жизненную философию и привыкшие говорить: «это есть так-то и так-то», редко задумываются о главном: кто такой «Я», который все это думает и утверждает; когда «я» – это «Я»? Тогда ли, когда «Я» кушает, или когда «Я» кричит, ругается и скандалит? «ЕМУ» хорошо, тепло и уютно, «Я» находится в «благоприятном расположении духа», но вот - «Я» подавлен, обижен и недоволен... «Я» – это «Я», которое едет в дорогой машине и думает, что с «НИМ» все в порядке потому, что у «ОНО» сыто, у «НЕГО» есть банковский счет и прочное общественное положение? И что происходит с этим «Я», когда «ОНО» внезапно теряет все это – остается ли оно прежним «Я» – довольным и счастливым?

Так есть ли вообще это «Я»? Существует ли оно в действительности?

И что мы знаем о «СЕБЕ»?

Быть может, пора задуматься о том, что субъективизм не предполагает «индивидуальности» и наличия «сильной личности», но, скорее, свидетельствует об изолированности субъективно мыслящего Человека от Вселенной, влияние которой в нашей жизни бесспорно и представлено рядом объективных законов. Жесткое следование своей – малой, частной истине, боязнь с ней расстаться, чтобы не превратиться в голое и незащищенное существо – свойственны Человеку. Однако, такая «железобетонная» позиция неизбежно приводит к разрыву дипломатических отношений с той Объективной, Великой и Единой Истиной, которая лежит в основе существования Реальности.

Но, впрочем... ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? – не так ли спросил Понтий Пилат у Христа, ответившего ему молчанием?

Конечно, мы не призываем Человека отречься от самого представления о своей индивидуальности и последовать некоей «абстрактной единой истине», заметим лишь, что индивидуальность и субъективизм – в корне противоположные понятия.

Понятие «индивидуальности» предвидит существование отдельного «индивида», со всем присущим ему – неповторимым – спектром эмоциональных переживаний, мыслей, целей – всем тем, что можно назвать Информационной Емкостью личности²⁶.

Индивидуальность есть понятие, обозначающее уникальность, единственность Информационной Емкости данной личности среди всех прочих представителей общества. Это не плохое и не хорошее понятие, а диалектическое.

Индивидуальность Человека может быть обращена как во благо, так и во зло; в первом случае Человек обретает истинную индивидуальность через акт сотворчества со Вселенной, во втором – отрывается от Вселенной и заболевает субъективизмом.

Мы утверждаем, что субъективизм есть тяжелая и опасная болезнь, ибо именно на почве субъективизма и непреклонной веры индивида «в свое мнение» взрастают такие пороки, как эгоизм, гордыня и себялюбие. Вдумаемся: все мировые войны и вся агрессия, все зло, когда-либо совершенное Человеком на земле, произошли и будут происходить из личной убежденности отдельных индивидов в своей правоте!

Поэтому, в дальнейшем нами будут сформулированы критерии Истинного, Не-Истинного и Ложного, позволяющие различать убеждения и действия субъективного характера от тех, что созвучны Объективной Истине.

Изучение этой Истины, а также ее адаптация к сознанию и жизни современного Человека есть одна из главных задач этой книги.

Вряд ли мы заставим читателя забыть о многих тяжелых проблемах повседневности или расстаться с теми представлениями о жизни, которые он считал единственно правильными и ценными. Но хочется верить, что логика, здравый смысл и твердое знание, которых придерживались лучшие из Человеческих Сынов, помогут ему обрести если не Счастье и Ликование, хотя бы, душевный покой, целостность и ясность. А это не мало.

Человек, приступающий к изучению древних знаний, несомненно, будет сбит с толку множеством значений, которые принимают некоторые ключевые эзотерические понятия (такие, например, как «Бог», «сатана», «Дух» или «благо») в том или ином контексте. Возможно, порой ему будет казаться, что все эти формы и значения являются взаимоисключающими и что, соотвественно, мистики сами не имели представления о том, что писали... Например, взяв в руки Библию, он прочтет: «И сказал Господь Моисею...», а в средневековом гностическом трактате увидит следующие строки: «У Всевышнего нет ни рта, ни языка, ни рук, ни ног, но повсюду лицо Его».

Как помирить между собою всю эту многогранную символику, и ясно показать, что мистический символ всегда был не только главным средством выражения Истиины, но – одновременно – магическим инструментом?

Трудно представить себе те искажения, которые возникают в сознании Человека, не имеющего даже первоначальных духовных знаний, тогда личная фантазия берет верх и способна выстроить самые трагические сюжеты. От скольких людей приходится слышать горькую исповедь: «Бог про меня забыл, он спит! Где он был, когда мне было трудно? Или его просто нет...». Это – первый шаг к отчаянию.

Другие, отчаявшиеся, не в силах закрыть глаза на творящееся в мире зло – начинают воспринимать Бога как тирана, ленивого и бездушного, который и знать не хочет, что происходит в созданном Им мире. Сатана, соотвественно, рисуется им мучеником, незаслуженно свергнутым с небес, духом воздаяния, утверждающим справедливость. Это – еще не сатанизм, это – наивность.

Вспомним французского поэта Шарля Бодлера, которого по праву можно назвать обличителем порока, поэтом-искупителем: все его произведения – это живой вызов, брошенный злу и безумию. Однако, не обладая необходимыми знаниями, поэт легко поверил в миф о Боге-палаче. Вот, что он пишет в своем стихотворении «Отречение святого Петра»:

А Бог – не сердится, что гул богохулений

В благую высь идет из наших грешных стран?

Он, как пресыщенный, упившийся тиран,

Спокойно спит под шум проклятий и молений.

Для сладострастника симфоний лучших нет,

Чем стон замученных и корчящихся на пытке,

А кровью пролитой и льющейся в избытке,

Он все еще не сыт за столько тысяч лет.

— Ты помнишь, Иисус, тот сад, где в страшной муке

Молил ты, ниц упав, доверчив, как дитя,

Того, кто над тобой смеялся день спустя,

Когда палач гвоздкм пробил святые руки,

И подлый сброд плевал в божественность твою,

И жгучим тернием твое чело венчалось,

Где человечество великое вмещалось,

Мечтавшее людей сплотить в одну семью...

В этих строчках живет великая, святая ненависть ко злу. Жаль, что только в конце своей жизни, на смертном одре, поэт обрел тот мир и то ощущение целостности, к которым так болезненно стремилась его душа на протяжении всей жизни.

Так почему в мире существует зло: Господу так угодно или дьяволу? А если Господу не угодно зло, то почему Он мириться с ним? Существует ли то самое «божественное попущение», которым монахи «святой» Инквизиции объясняли существование зла и колдовства?

Связаны ли понятия добра и зла – ключевые понятия всякой философии и религии, c Божественным и дьявольским началом?

Что есть Истина? Что есть Бог? Что есть Человек? «Время разбрасывать камни и время собирать камни; всякой вещи – свое время.»²⁷

Время вопросов отступает. Приходит время ответов.