Международная заочная научная конференция
Предметные гештальты в структуре поэтического локуса «Россия»
жүктеу/скачать 3.35 Mb. Pdf көрінісі
|
| Предметные гештальты в структуре поэтического локуса «Россия»
(на материале русской поэзии ХХ века) черенкова Юлия владимировна, аспирант оренбургский государственный педагогический университет В ажным структурным компонентом поэтического ло- куса «Россия» являются предметные гештальты. Со- гласно «Толковому словарю» Д.Н. Ушакова, предмет есть «всякое конкретное материальное явление, вос- принимаемое органами чувств как нечто существующее особо, как субстанция, как вместилище каких-н. свойств и качеств» [1]. Исходя из данного определения, к пред- метным мы отнесли гештальты, соотносимые с мате- риальными явлениями небиоморфного происхождения (данное уточнение носит принципиальный характер, по- скольку при его отсутствии в качестве предметных необ- ходимо было бы рассматривать анропоморфные и зоо- морфные гештальты). В ходе исследования нами было установлено, что большое количество фиксаций имеют гештальты, обо- значенные в словаре Н.В. Павлович как «Россия – тран- спорт» и «Россия – орган» [2]. Основными вариантами гештальта «Россия – тран- спорт» являются Россия-судно и Россия-поезд/эшелон, при этом первый из них имеет длительную историю суще- ствования: словарь Н.В.Павлович отмечает его употре- бление, начиная с ХVIII века (Г.Р. Державин). Кроме того, выявлены следующие трансформации данного гештальта: Россия-корабль (А. Пушкин, А. Мариенгоф, Д. Са- мойлов, И. Бродский), Россия-пароход (А. Несмелов), Россия-броненосец (О. Мандельштам), Россия-фрегат (Е. Евтушенко). Мы также отмечаем случаи употребления гештальта Россия-судно в 1940, 1960 и 1990-е годы. Поэтический фрагмент 1942 г. демонстрирует достаточно сложный, с точки зрения семантики, вариант упомянутого гештальта: одновременное употребление лексем вагон и вплываем создает нечто переходное между Россия-поезд и Россия- судно: Взлетел расщепленный вагон! Пожары… Беженцы босые… И снова по уши в огонь Всплываем мы с тобой, Россия. (И. Сельвинский. России, 1942 Поэтический дискурс 1960-х годов представляет тра- диционное прочтение гештальта, чему способствует ис- пользуемая метафорическая конструкция: Но наш корабль плывет. Когда мелка вода, мы посуху вперед Россию тащим. Что сволочей хватает, не беда. (Е. Евтушенко. Памяти Есенина, 1965). 1990-е годы представляют еще один вариант гештальта Россия-судно – баржа, эксплицирующийся в тексте традиционно, с помощью сравнения (данную тенденцию отмечаем, анализируя фрагменты поэтических текстов в словаре Павлович) и развернутой метафоры: Россия, что баржа – пыхтит изгибом Волги. Чумазая, мозоли на руках. Под русой, солнцем выглаженной чёлкой, Глаз васильковых неуёмный взмах... (С. Каргашин, 1996). Фиксируя варианты гештальта Россия-транспорт, Н.В. Павлович отмечает следующие: Россия-обоз (Н. Клюев), Россия-рыдван (А. Белый), а также зани- мающий пограничное положение между зооморфными и предметными гештальт Россия-тройка. Наше иссле- 5. Общее и прикладное языкознание 92 Актуальные проблемы филологии (II) дование позволило продолжить данный ряд. Так, поэти- ческий дискурс 1930-х годов демонстрирует появление гештальта Россия-тачанка, репрезентирующийся по- средством приглагольного творительного сравнения: В его глазах костры косые, В нем зверья стать и зверья прыть, К такому можно пол-России Тачанкой гиблой прицепить! (П. Васильев. Тройка, 1934). Фрагмент 1991 г. демонстрирует такой вариант ана- лизируемого гештальта, как Россия-поезд (эшелон). Подобным образом идентифицировать возникающий в тексте гештальт при отсутствии лексемы поезд позволяет фразеологизм лететь под откос: Но боюсь, что и вы бессильны. Потому выбираю смерть. Как летит под откос Россия, Не могу, не хочу смотреть! (Ю. Друнина. Судный час, 1991). Поэтический дискурс конца 1990-х годов позволяет выявить гештальт Россия – буксующий транспорт: Тащить Святую Русь в свои чертоги Уж Богу самому невмоготу. Покинула проезжие дороги, Буксует в вековом своем аду. (Ю. Ключников, 1996). Частотной в поэзии ХХ века является группа вари- антов предметного гештальта Россия-орган. Так, в сло- варе Н.В. Павлович зафиксированы Россия-крылья (мы анализировали предлагаемые поэтические фрагменты в рамках исследования зооморфных гештальтов), Россия- тело, Россия-уста, Россия-рука. Дальнейший анализ фрагментов позволил выявить такой вариант названного гештальта, как Россия – сердце: О, Россия! С нелёгкой судьбою страна. У меня ты, Россия, как сердце, одна. Я и другу скажу, я скажу и врагу – Без тебя, как без сердца, прожить не смогу! (Ю.Друнина, 1965). Единичную фиксацию имеет Россия-плоть: Мы – из бессмертья. Из плоти твоей, Россия! (Р. Рождественский, 1971–1973). Далее обратим внимание на предметные гештальты, де- монстрируемые поэтическим дискурсом ХХ века эпизо- дически или однократно. К таковым (по частотности упо- требления) отнесём обнаруженные нами в ходе работы гештальты Россия-памятник (Как памятник стоит на пьедестале, / Так встала Русь на вражеских ко- стях. – Д. Кедрин. Клады, 1942; И ваятель Микешин / всю Русь закатал в тот громовый клубок. Б. Чичи- бабин. Колокол, 1968), книга /букварь (Я – закладка из Книжной Руси. – Н. Клюев, 1919; «Россия – бук- варь без картинок», – / Сказал мне один человек. – Р. Тягунов,1990), камень (…Когда, как камень, летит Россия… – Н. Асеев. Война, 1916), икона (И как с иконы поздний слой / Рукой дрожащею снимают, / Снимать нам ложь, как с язвы гной, / Черты России очищая. – В. Делоне, 1968), юбка (Как словно я мальчонка в шубке / И за тебя, родная Русь, / как бы за бабушкину юбку, / Спеша и падая, держусь. – Я. Смеляков. История, 1966), груз (На наши плечи падает Россия… – Ф. Чуев. Зачем срубили…, 1959–1965), орех (Россия для при- езжего – орех, / Который надо разгрызать зубами. – А. Сергеев, 1972–1973), глиняный колосс (Где колосс глиняной России / В Европу упирался лбом, / В по- следний раз, как и впервые, / Раздастся – «стойте!» и – «убьем!» – В. Дунаевский. Карта, 1959), на- ркотик (Россия – тяжелый наркотик, / Сгущающий душу и кровь… – Р. Тягунов, 1990). Вышеперечисленные предметные гештальты, как пра- вило, имеют точную номинацию в тексте. Однако некоторые поэтические фрагменты дают возможность (даже при от- сутствии конкретной лексемы-номинации) определить тот или иной гештальт: Россия-семечки (С Россией кончено… На последях / Её мы прогалдели, проболтали, / Про- лузгали, пропили, проплевали, / Замызгали на грязных площадях. – М. Волошин. Мир, 1917), потеря, награда (Ты потерял свою Россию./ Противоставил ли стихию/ Добра стихии мрачной зла?/ Что толку охать и ту- жить – / Россию нужно заслужить! – И. Северянин. Что нужно знать, 1925), товар (Русь в семнадцатом черту продали / За уродливый мавзолей. – В. Делоне, 1965), ставка в азартной игре (Я поставлю опять на Россию! / Всё поставлю, чем только богат. – С. Кар- гашин. Виктору Столповских, 1999). Завершая исследование предметных гештальтов, при- ходим к следующим выводам: 1. Предметные гештальты поэтического локуса Россия соотносятся с материальными явлениями небио- морфного происхождения, в этом их отличие от антропо- морфных, зооморфных и фитоморфных гештальтов. 2. Предметные гештальты достаточно частотны, их многообразие можно отразить в таблице 1. 3. Преобладающий способ лексической экспликации предметных гештальтов – сравнение, которое вводится в текст с помощью: а) союзов как, словно, точно; б) прида- точных сравнения; в) существительного в творительном падеже (творительного сравнения). 93 Литература: 1. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. Репринтное издание: М., 2000. 2. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов: На материале русской художественной литературы XVIII–XX веков. В 2 т. М.: Эдиториал УРСС, 2007. жүктеу/скачать 3.35 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|