От редактора 3 Выдающиеся феноменологи: К. П. Зеленецкий

От редактора

Вот уже подготовлен четвертый выпуск «Феноменологического Вестника МГЛИ».

Хочется надеяться, что с каждым выпуском все больше и выкристаллизовывается само понятие «феноменология», которое является ключевым словом данного журнала и ориентиром в рассмотрении слова и его места в жизни каждого человека. Феноменологическое представление слова предполагает умение считывать тексты сознания, включение «мысленного видения» (термин Г.Гийома) и «раздвижение пределов слова» (термин Г. Шпета), в конечном счете, познание языка сознания и проникновение в тайны сознания и мышления. Исключительно интересная и увлекательная перспектива, ориентированная, в конечном счете, на познание самого себя.

«Познай самого себя!» (греч. Gnothi seauton, лат. Nosce te ipsum) — надпись на храме Аполлона в Дельфах как призыв бога Аполлона к каждому входящему. По преданию, эта идея была принесена в дар Аполлону «семью мудрецами». Автором ее в античных источниках чаще называется мудрец Хилон, реже — Фалес или др. мудрецы. Иногда эта рекомендация представляется как ответ Аполлона на вопрос Хилона: «Что самое лучшее для людей?». Г. Гийом («Принципы теоретической лингвистики»), создатель теории лингвистического ментализма, считал, что язык представляет собой систему средств, которые "порождены" самим мышлением для мгновенного перехвата своей собственной деятельности, и изучение языка опосредованно приводит нас к познанию мышления.

Как уже отмечалось в предыдущих выпусках, лингвистическая феноменология строится на стыке ряда антропологических дисциплин (философия, психология, герменевтика, синергетика, нейрофизиология и др.). В данном выпуске делается попытка осмысления внутреннего энергийно-смыслового заряда слова как в его потенции, так и в реальном воплощении в конкретных ситуациях и контекстах. Под энергией слова понимается «полнота смысловых сил» (по Плотину).

В процессе написания статей для «Вестника» студенты ориентированы на постижение «ментальной» специфики языковых знаков, механизмов соорганизации мысли и слова, а также становления мысли в слове и слова в мысли. Слово рассматривается в самых разных его ипостасях, являющих широчайший спектр его смысловых потенций. Именно такой ракурс рассмотрения слова позволяет представить «подвижно-текучую жизнь сознания» (по А.Ф. Лосеву) в его собственной сущности со всеми функциональными структурами и во всех горизонтах. Именно такое слово способно удивлять, а как говорил Аристотель, познание

3
начинается с удивления.

На основании теперь уже четырех выпусков «Вестника» можно отметить наших постоянных авторов, наиболее активно и творчески относящихся к написанию статей:

М. Батракова, Е. Коновалова, С. Однораленко, Б. Рахимов и др.

Хочется верить, что включение наших студентов на данном (начальном) этапе в научную работу, связанную с поиском языкового материала, ознакомлением с трудами выдающихся лингвистов и осмыслением накопленного опыта в исследовании слова, поможет им в дальнейшем в написании курсовых и дипломных работ, в выборе темы исследования и значительно расширит лингвистический кругозор, без которого не может состояться ни Учитель, ни Лингвист, ни Переводчик.

Выдающиеся феноменологии

«Я видел далеко, потому что стоял на плечах гигантов»

Исаак Ньютон

К.П. Зеленецкий

(1812—1857)

Материал подготовила Е. Рыжова
«Ученость - единственное, что в нас божественно и бессмертно; величайшие преимущества, которыми одарена человеческая природа, это разум и речь»

Плутарх

Константин Петрович Зеленецкий – выдающийся ученый, писатель, профессор философского отделения Ришельевского лицея в Одессе, автор книг по теории словесности, общей филологии и риторики.

Ученый путь К.П. Зеленецкого начался в 1833 году, когда за счет лицея он был отправлен в Московский университет. Спустя год он сдал экзамены на кандидата словесных наук, и через 2 года в 1837 году получил степень магистра. В этом же году Константин Петрович начал преподавание русской словесности в философских классах Ришельевского лицея. Но в 1838 году эти занятия были отменены, и, чтобы не бросать преподавательскую деятельность, профессор продолжил преподавание в юридическом, физико–математическом и камеральном отделениях лицея. Два с половиной года Зеленецкий пробыл в звании адъюнкта, а 12 июля 1839 г. был утвержден в должности профессора. Работая в лицее, Зеленецкий вел активную общественную жизнь. С 1837 г. по 1850 г. состоял цензором Одесского цензурного комитета и сотрудничал во многих периодических изданиях.

Зеленецкий был не только ученым и преподавателем, но и замечательным писателем и автором стихотворений, афоризмов, и нескольких статей в прозе ("Сикстинская Мадонна", "Из дневника Оттилии", "Классицизм и романтизм в своем историческом значении" и "Несколько слов о Западной Европе"). За довольно продолжительный период (22 года) Зеленецкий напечатал более 20 трудов по теории словесности. Его первые труды были опубликованы в Москве. К ним относятся: “Опыт исследования некоторых теоретических вопросов” (4 кн. — М., 1835—36), “Исследование значения, построения и развития слова человеческого” (М., 1837).

После окончания магистратуры в Московском университете в 1837 г. Зеленецкий постоянно жил в Одессе. Вторая половина сороковых годов была самой успешной для Зеленецкого, так как это время создания его наилучших работ, которые позднее стали серьезными учебными руководствами для университетов и гимназий. К этим трудам относятся: “Исследование о реторике” (1846), «I, Общая риторика», “II. Частная реторика”, “III. Пиитика” и “История русской литературы для учащихся” (все опубликованы в 1849 г.). “Частная риторика” Зеленецкого - это наиболее полный курс русской теории словесности. Риторическое учение Зеленецкого включает следующие разделы:

1. Общая риторика:

а) логическая основа речи (внутренняя сторона), законы мышления;

б) собственно риторическая сторона (внешняя сторона речи);

в) лингвистические условия речи в приложении к русскому языку (словарь языка и дух его грамматики).

2. Частная риторика:

а) систематика (для описаний, повествований, догматики);

б) теория поэзии (для изящной прозы);

в) этика, наука о благом (для ораторского красноречия).

3. Пиитика (эстетическая теория поэзии).

Одной из важнейших заслуг Зеленецкого было то, что он представил новую классификацию филологических дисциплин. Позднее, в начале 50-х годов, И.И. Давыдов отредактировал четыре курса словесности профессора Зеленецкого по приказу Министерства народного просвещения. Эти четыре курса словесности были представлены в книге “Теория словесности” (1851-1860), изначально анонимно, и в итоге стали основным гимназическим курсом для студентов высших учебных заведений. Он сформировал и “объявил” о рождении новой науки, новой дисциплины, под названием “наука о Слове”. Толчком к формированию новой дисциплины было появление такой работы, как “Введение в общую филологию” (1853).

Безусловно, К.П.Зеленецкий не ограничивался только педагогической и научной деятельностью. Он неоднократно выступал с речами на торжественных вечерах Ришельевского лицея, где обсуждал вопросы церковно-славянского языка, отношения русского языка к западно-европейским языкам, рассказывал о личном опыте в сфере науки и филологии, а также принимал непосредственное участие в столичных и одесских журналах. Зеленецкий создал ту основу, ту базу науки о языке, которой следовали ученые следующих нескольких десятилетий.

После череды значимых трудов и выступлений, Константин Петрович Зеленецкий заявил о новом веке в науке. Он считал нужным и правильным вывести риторику на новый уровень, выделить ее в отдельную дисциплину.

Его труды и учения способствовали коренному изменению взглядов на предмет филологии. Рассуждая о силе мышления и слове, профессор выделяет две отдельные науки: логику и риторику. Предметом риторики является речь, которая в свою очередь является важнейшей и полнейшей формой слова. В существующей теории словесности Константин Петрович видел много недостатков, которые стремился исправить. Он считал, что риторика – это не только наука о красноречии, а о речи вообще. Самый главный минус, который замечал Зеленецкий в риторике – это как раз то, что риторика не должна касаться только прекрасного, литературного языка, а должна включать в себя язык простой, некрасноречивый. Помимо этого, Зеленецкий отрицал теории изобретения и расположения в их предыдущей форме. Ведь мы не изобретаем наши мысли и рождение мысли никак не может быть связано с процессом обучения мыслить, так как эти вещи абсолютно несовместимые. Подчеркивая это, профессор разделил риторику на теорию логического развития основной мысли и стилистику.

Немаловажный вопрос, беспокоивший Зеленецкого, касался «спонтанности и естественности» в речи. Но его идея «естественности» всегда вызывала критику со стороны других ученых, которые придерживались идеи «красноречия» в риторике. Здесь можно провести аналогию с взглядами М.В. Ломоносова и В.Г. Белинского, которые тоже были убеждены, что простота, естественность и спонтанность построения речи куда более важнее, чем красноречие и искусственные литературные теории.

Большая часть критики К.П. Зеленецкого была направлена в сторону Н.Ф. Кошанского, но несмотря на это, ряд прикладных учебников Зеленецкого следует концепции Н.Ф. Кошанского, И.И. Давыдова и В.В. Плаксина.

Зеленецкий Константин Петрович на протяжении всей жизни отличался необыкновенной трудоспособностью и любовью к своему делу. Он был действительным членом Одесского общества истории и древности (с 1842 г.), Имперского русского географического общества, корреспондентом Археологического общества в Петрограде и Сербского литературного общества в Белграде.
Творческое наследие К.П. Зеленецкого
Система и содержание философского языкоучения. СПб. 1841 г.

Исследование о реторике в ее наукообразном содержании и в отношениях, какие имеет она к общей теории слова и к логике. - Одесса, 1846.

Курс русской словесности для учащихся. I. Общая риторика. Одесса, 1849.

Курс русской словесности для учащихся. II. Частная риторика. Одесса, 1849.

Курс русской словесности для учащихся: III. Пиитика. Одесса, 1849.

История русской литературы для учащихся. Одесса, 1849.

Введение в общую филологию. Одесса. 1853.

О языке церковно-славянском. (1846).

Об особенностях языка русского и об отношениях его к языкам западноевропейским (1848).

Теория поэзии" (1848).

Общая риторика (1849).

История русской литературы (1849).

Курс русской словесности (1849).

Введение в общую филологию (1863).

В 1848 г. Зеленецкий издал литературный сборник "Альциона".

Высказывания К.П. Зеленецкого о языке и слове

«Курс русской словесности» (Одесса, 1849 г.).

Часть 1-я. Общая риторика

С. 74—75, 82—88, 92—93, 101 — 112.

***

• 
  Должно заметить, что русскому языку речь соразмеренная в особенности свойственна. Вот главные правила расположения слов в речи этого рода: a) Слова и выражения должны следовать в непосредственном порядке за логическим развитием идей и представлений, так что каждое слово должно быть на своем месте. Слова не на своем месте, хотя не изменяют значения, но теряют ясность и силу; b) Одинакие мысли сряду требуют одинаких оборотов, особенно если к одному подлежащему относятся многие одинакие сказуемые; c) При двух сравниваемых предметах слова должны быть в одинаковом порядке; d) Всякое лишнее слово есть бремя для читателя. Лишними словами у нас, в русском языке, часто бывают местоимения, особенно личные и притяжательные; e) Останавливать читателя надобно там, где ему легко остановиться, т. е. располагать слова, выражения и знаки препинания так, чтобы чтение было легко и приятно; f) Должно соразмерять силу выражений с движением чувства и обороты речи с ее достоинством. Излишние восклицания, например, и игра слов ни к чему не ведут.
  

***

• 
  Мысль наша может иметь различный характер. Характер этот зависит, во-первых, от тех сторон природы и жизни человеческой, к которым она обращается, во-вторых, от той точки зрения, с которой мы наблюдаем явления природы и жизни, и, в-третьих, от особенностей нашего умственного образования. Характер мысли называется стилем и, как мы видим, определяется вообще тем или другим воззрением писателя на мир внешний. От характера мысли зависит и характер слововыражения, т. е. выбор слов и оборотов, наиболее приличных ей. Различный характер письменной речи в отношении к слововыражению называется ее слогом. В старину сей последний называли также стилем. Понятно, что как стиль, характер мысли, может иметь множество особенностей и отличий, так и слог речи, характер слововыражения, может различаться, смотря по тому, кто, о чем, когда, с какой целью и для какого круга читателей пишет. На этом основании слог бывает весьма разнообразен.
  

***

• 
  Есть, однако, во-первых, необходимые условия всякой речи письменной, а во-вторых, главные виды ее характера. Условия эти суть: ясность, естественность и благородство. Ясность речи требует, чтобы смысл ее во всех подробностях был удобопонятен. Условия ясности суть: а) очевидная связь в мыслях; b) отчетливое знание предмета и с) точность в выражениях. Ближайшим образом от несоблюдения первого из них происходит просто бессмыслица или галиматья; от несоблюдения второго — недоразумения и даже темнота; а от
  

несоблюдения третьего — сбивчивость. Темнота происходит еще от излишней краткости. Естественность речи требует, с одной стороны, чтобы она отличалась правильной, логической последовательностию мыслей, а с другой, непринужденностию изложения. Изложение бывает принужденно, когда писатель старается многословием и пышностию фраз заменить что-либо существенное или блеснуть неуместной новизной выражений. Благородство и достоинство речи (decorum orationis) требует, чтобы она не только не была противна благопристойности и добрым нравам, но чтобы, как в выражениях, так и в мыслях, не нарушаемо было уважение автора к читателю и к самому себе. Заметим при этом, что должно быть осторожну в выборе слов, когда дело идет о предмете высоком: выражение само по себе не низкое может в связи с другими нарушить благородство речи.
***

• 
  Самые общие виды слога суть: слог простой, средний и возвышенный. Общность их заключается в том, что последовательность от низшего к высшему находим мы во всех явлениях природы и жизни человеческой, а чрез их посредство и в произведениях слова, могущих относиться к предметам более низким или возвышенным. Отсюда и слог имеет три вышеозначенные вида. Слог простой есть способ писать близко к разговорному языку простого народа. В нем-то особенно должно стараться не изменять правилам того благородства, о котором говорено было выше. Слог средний есть способ писать легко, приятно и языком образованного класса в народе. Он называется еще «историческим», потому что вполне может удовлетворить условиям правильного и хладнокровного, но изящного повествования, которым должна отличаться история. Кроме истории, однако, слог этот приличен почти всем родам литературы, не исключая и ораторского красноречия, если оно не отличается особенною силою чувства. Слог этот вообще очень близок к речи соразмеренной. Слог высокий есть способ писать с одушевлением чувства. Это одушевление сообщает и речи возвышенный характер. Слог этот всего более приличен ораторскому красноречию и преимущественно духовному. От этого он называется еще «ораторским». Есть еще так называемый фигуральный слог. Он состоит в употреблении особых оборотов, сообщающих выражению известную силу. Эта сила выражения всего ближе к возвышенности мыслей, а потому фигуральный слог находится в ближайшем родстве с высоким. Сила мысли и выражения может, однако, встречаться и в простом, и среднем слоге, а потому фигуральные обороты могут и им приличествовать. Фигуры вообще разделяются на фигуры речений и фигуры предложений.
  
• 
  Заметим, что в наше время фигуральный язык более и более упрощается, почти даже выходит из употребления. Фигуры вносятся в речь не с целью украсить ее, а только тогда, когда этого требует естественное течение мысли. От этого безыскусственность в употреблениях их есть первейшее для них правило.
  

***

• 
  Проза и стихи суть две формы слова, запечатленные теми различными состояниями духа нашего, в которых мы мыслим.
  

***

• 
  В письменной речи русской, как и во всякой другой, надлежит обращать внимание, во-первых, на приличное употребление эпитетов, т.е. слов, служащих определениями при именах существительных и глаголах, во-вторых, на синонимы, или слова подобозначащие; в-третьих, на слова, заимствованные из чужих языков; в-четвертых, на архаизмы, или слова, вышедшие из употребления; в-пятых, на провинциализмы, или выражения, употребительные только в некоторых провинциях и областях; в-шестых, на слова низкие, или площадные, и, наконец, в-седьмых, на слова вновь составленные. Строгая разборчивость в употреблении слов и выражений, относящихся к этим разрядам, служит необходимым условием достоинства и чистоты письменной речи в лексическом отношении. Лучшим средством приучить себя к подобной разборчивости служит чтение и изучение образцовых писателей. Погрешности же против нее вообще называются барбаризмами.
  

***

• 
  Эпитеты характеризуют те или другие качества и свойства как предметов, выражаемых существительными именами, так и действий, выражаемых глаголами. Употреблять эпитеты надобно бережливо и только тогда, когда ими действительно характеризуется предмет с известной стороны, так что они отличают его от других, близких к нему предметов. Исчисление же таких эпитетов, кои сами по себе предполагаются в предмете или на кои незачем обращать особенного внимания, не только излишне, но и ослабляет речь.
  

***

• 
  Слова, выражающие те понятия, которые относятся к древнему дохристианскому миру или к средним векам, не должны быть смешиваемы со словами, означающими понятия новоевропейской образованности. Можно сказать: царь Давид, воины Ксеркса, полководцы Александра Македонского, меч Камилла, рыцари Крестовых походов, но нельзя сказать: король Давид, солдаты Ксеркса, генералы Александра Македонского, сабля Камилла, витязи Крестовых походов и тому подобного.
  

***

• 
  Переходим к словам иноязычным в языке русском. Некоторые из них первоначально суть греческие (...) Другие слова принадлежат восточным языкам, монгольскому, персидскому и арабскому (...) Все эти слова в древнем периоде нашей истории усвоены языком нашим и составляют собственное его достояние. Другие заимствованы из языков Западной Европы. Таковы, по большей части, слова технические, т. е. те, которые относятся к делу военному, к быту гражданскому и ученому, к мореходству и кораблестроению, вообще к разным
  

искусствам и ремеслам. Они вошли в язык наш вследствие влияния западно­европейской образованности на нашу жизнь и по праву заняли место в разговорной и письменной речи нашей. Кроме того, есть у нас еще и другие западноевропейские слова, которые с трудом могут быть заменены своими собственными. Таковы: публика, эгоизм, национальность, мода,

дилетант, премия, театральная пьеса, факт и другие. В употреблении же других слов этого рода, не усвоенных, подобно вышеозначенным, живою народной речью, необходима разборчивость. Многие из них при том относятся к понятиям из мира нравственного и умственного и суть произведения чужого ума и взгляда на вещи. Поэтому с большею выгодою могут и должны они быть заменены своими собственными.
***

• 
  Под архаизмами разумеются слова и выражения, вообще несогласные с достоинством и духом языка, а по этой причине вышедшие из употребления (...) Сюда же должно причислить неуместно и неправильно употребляемые слова церковнославянские. К архаизмам может быть отнесено неискусное и ненужное употребление отглагольных существительных, как в следующем примере: Морские сообщения, кроме оживления торговли и доставления сбыта фабричным изделиям, представляют офицерам средства к приобретению опытности в отправлении своей службы и к ознакомлению их с чужими краями. Гораздо ближе к духу русского языка выразиться так: Морские сообщения не только оживляют торговлю и доставляют сбыт фабричным изделиям, но и представляют офицерам средства приобретать опытность в отправлении своей службы и ознакомляться с чужими краями.
  

***

• 
  Слова областные, или провинциализмы. Каждый язык имеет в различных областях свои особенности. Таким образом, у нас в Рязани, Новгороде, Владимире, Полтаве и Одессе есть некоторые особенности одного и того же русского языка. Над всеми ими, однако, господствует язык образованного общества, служащий вместе с тем и языком литературы. У нас языком этим соделалось наречие московское. Само собою разумеется, что употребление слов областных, коим соответственные есть в господствующем наречии, вредит чистоте речи. Есть, однако, и такие областные слова, которые означают предметы и явления природы совершенно местные, нигде кроме известных местностей не встречающиеся. Таковы сибирские слова: тундра, сопка, буран и другие.
  

***

• 
  Слова низкие, или площадные, суть те, кои исключительно употребляются в кругу черни и потому унижают достоинство речи письменной.
  

***

• 
  Слова, вновь составленные. С распространением образованности круг умственной деятельности народа расширяется более и более. Вследствие этого являются новые понятия: для них необходимы и новые слова. Слова эти, по большей части, вводятся писателями, отличающимися самобытным и национальным взглядом на жизнь и науку. Таким образом искусно составлены и вошли во всеобщее употребление слова: отблеск, оттенок, туземец, местность, самобытный, передвижения войск, пароход и другие. Страсть же вводит новые слова без нужды и неискусно вредит чистоте языка. Подобные слова и выражения называются неологизмами.
  

***

• 
  Вот еще два условия, касательно чистоты и правильности речи в лексическом отношении. Должно избегать повторения одних и тех же слов и, при удобном случае, заменять их выражениями перифрастическими. Местоимения должны быть употреблены таким образом и находиться в таких местах, чтобы прямо и очевидно указывали на существительные, коих место занимают они и чтобы в этих случаях не было недоразумений со стороны читателя. Иначе вкрадывается неясность.