Посвящается

Посвящается

\IX\

Сегодня концепция постиндустриального общества воспринимается как признанное методологическое основание для большинства обществоведческих исследований. Уникальность этой концепции в том, что она даёт некий общий инструмент социального поиска.

Концепция постиндустриального общества является весьма реалистическим наброском картины исторического пути, пройденного человечеством, так и эскизом контуров общего будущего.

Распространение, которое получила эта концепция определяется двумя обстоятельствами. С одной стороны, её положения аргументированы и вполне соотносятся с историческим опытом, особенно - технологическим развитием.

И хотя концепция постиндустриального общества и имеет иногда социал-демократический оттенок, она находится выше текущих идеологических баталий, и это обеспечивает ей роль социальной метатеории.

\Х\

Прежде чем непосредственно перейти к оценке роли Д.Белла в формировании основ концепции постиндустриализма и анализу тех положений, авторство которых сделало его одним из самых известных социологов второй половины уходящего столетия, представляется уместным напомнить историю становления теории постиндустриального общества и выделить в ней две линии, которые до определенного времени не только не пересекались, но и порой оказывались даже не связанными между собой.

XX столетии проблема определения будущего строя стала весьма актуальной. Однако все предлагавшиеся на рубеже веков подходы к периодизации истории лишь констатировали возрастающую комплексность общества, но не давали возможности проследить потенциальные изменения в его структуре. Так, историки и экономисты предпринимали выделение пастушеской, земледельческой, земледельческо-мануфактурной и земледельческо-мануфак-турно-коммерческой стадий¹, замкнутого домашнего, городского и народного хозяйства² или эпох индивидуального, переходного и социального хозяйства³. Все эти классификации, хотя они и основывались на периодизации истории по принципу исследования технологических аспектов организации общественного производства, не могли еще служить действенными инструментами социального прогнозирования.

Мощным катализатором развития социальной теории стала известная работа Т.Веблена⁴, положившая начало институциональному направлению в политической экономии. На этой основе ранее абстрактная идея противопоставления стадий технологической эволюции преломилась в новых условиях в структуризацию секторов общественного производства и выявление внутренних закономерностей хозяйственного развития, не зависящих от социальной и политической системы той или иной страны. В 40-е и 50-е годы в работах экономиста К.Кларка «Условия экономического прогресса»⁵ и социолога Ж.Фурастье «Великая надежда XX века»⁶ были сформулированы важнейшие методологические положения теории постиндустриального общества — о подразделении всего общественного производства на первичный (сельское хозяйство), вторичный (промышленность) и третичный (сфера услуг) секторы и о грядущем росте доли третичного сектора по сравнению с первичным и вторичным как в совокупной

¹ См. S. 13.

² См. 150.

³ См. S. 23, 40,

⁴ См.

⁵ См.

⁶ См.

List F. Das rationale System der politischen Oekonomie, Berlin, 1982. Buecher K. Die Entstehung der Volkswirtschaft. Tuebingen, 1911. S. 39-

Sombart W. Der moderne Kapitalismus. Muenchen und Leipzig, 1924. 91, 180, 319.

Veblen Th. The Theory of Business Enterprise. N.Y., 1994. Clark C. The Conditions of Economic Progress. L., 1957. Fourastie J. Le grand espoir du XXe siecle. P., 1949.

XII

рабочей силе развитых стран, так и в структуре валового национального продукта.

Таким образом, к началу 60-х годов сформировались важнейшие методологические основы, позволявшие рассмотреть становление нового социального состояния с позиций отхода от традиционного индустриализма и развития «экономики услуг», сопряженного с повышением роли технологического фактора, науки и образования, расширением влияния нового класса квалифицированных профессиональных менеджеров и технократов и качественным изменением места теоретического знания и информации в общественном производстве Оставалось объединить все эти элементы в систему, которая могла бы стать действенным инструментом социального прогнозирования.

На терминологическом уровне идея постиндустриального общества изначально имела заметную социалистическую окраску. Сегодня непросто проследить, насколько это понятие обязано своим происхождением английским левым социалистам, придерживавшимся марксистской концепции, однако то, что впервые оно возникло как противопоставление индустриальному строю, воспринимавшемуся прежде всего как строй капиталистический, не подлежит сомнению. Считая, что буржуазное общество способно при-. вести к катастрофическим последствиям для всей цивилизации, приверженцы социалистических представлений пытались в начале столетия предложить концепцию преодоления капиталистических порядков через восстановление некоторых элементов общинных отношений. Скорее всего, термин «постиндустриализм» был впервые введен в научный оборот А.Кумарасвами, автором ряда работ по доиндустриальному развитию азиатских стран⁷. Впоследствии, с 1916 или 1917 года, он достаточно широко использовался А.Пен-ти, теоретиком английского либерального социализма, который даже выносил его в заглавия своих книг⁸, обозначая таким образом идеальное общество, где принципы автономного и даже полукустарного производства оказываются возрождены ради преодоления присущих индустриальной системе конфликтов.

⁷ См., напр.: Coomaraswamy A. (Ed.) Essays in Post-Industrialism: A Symposium of Prophecy Concerning the Future of Society. L., 1914.

⁸ Verity A. Old Worlds for New: A Study of Post-Industrial State. L., 1917; Penty A. Post-Industrialism. L., 1922.

Постиндустриальный мир Д.Белла

ХНІ

Вопрос адекватного обозначения формирующегося нового социального состояния, и на этом мы должны остановиться более подробно, вызывал в те годы, пожалуй, наибольшее количество дискуссий и споров. Первоначально, начиная с конца 50-х и вплоть до середины 70-х годов, основное внимание было приковано к целому ряду понятий, формировавшихся на основе использования префикса «пост-». Это свидетельствовало, по мнению некоторых исследователей, о том, что новая теория находилась в то время лишь в начальной фазе становления и не могла еще предложить удачного позитивного определения, которое концентрировало бы внимание общества на важнейших чертах будущих социальных форм¹⁰. Однако мы не стали бы в полной мере солидаризироваться с подобной позицией. Начиная с середины 70-х акценты сместились на поиск таких терминов и понятий, которые отмечали бы одну или несколько важнейших тенденций в социальном развитии и в то же время могли эмоционально воздействовать на оппонентов; сегодня, на наш взгляд, можно вполне аргументированно назвать причины успехов и неудач каждого из этих подходов.

В рамках первого из них прослеживается нарастающая генерализация суждений о будущем человечества, или, по край-

⁹ См.: Riesman D. Leisure and Work in Post-Industrial Society // Larrabee E., Meyersohn R. (Eds.). Mass Leisure. Glencoe (111.), 1958. P. 363-385.

¹⁰ См.: Beniger J.R. The Control Revolution. Technological and Economic Origins of the Information Society. Cambridge (Ma.) - L., 1994. P. 4-5.

XIV

ней мере, предлагаемые понятия располагаются на относительно одинаковых уровнях абстракции. При этом все они несут на себе явный отпечаток радикализма, свойственного эпохе 60-х. Из наиболее известных определений подобного типа можно назвать «постбуржуазное общество»¹¹, «посткапиталистический строй»¹², «постпредпринимательское»¹³ или «пострыночное»¹⁴ общество и более общие понятия, строившиеся вокруг признания за современным социальным состоянием посттрадиционного¹⁵, постцивилизационного¹⁶ или даже постисторического¹⁷ характера. Некоторые из этих терминов широко используются и сегодня, а основанные на них концепции имеют широкое научное признание¹⁸; между тем только два понятия из этого ряда, отмеченные наибольшей степенью абстрактности, — «постистория» и «постмодернити» — стали стержневыми для действительно серьезных концептуальных парадигм. Однако они имеют настолько неопределенный и релятивистский характер, что теории постистории и постмодернити, будучи в состоянии подчеркнуть значимость наступающего исторического перелома, оказываются совершенно неспособными ни четко определить основные черты будущего социального состояния, ни указать на его движущие силы¹⁹.

" См.: Lichtheim G. The New Europe: Today and Tomorrow. N.Y., 1963. P. 194.

¹² См.: Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford, 1959. P. 51-59, 98-105, 274.

¹³ См.: Drucker P.F. The New Realities. Oxford, 1996. P. 168.

¹⁴ См.: Burns T. The Rationale of the Corporate System. P. 50. Цитировано по кн.: Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., 1976. P. 54, note.

¹⁵ Термин введен С.Эйзенштадтом в 1970 году и сегодня широко применяется в рамках теории постмодернити (см.: Giddens A. Modernity and Self-Identity. Cambridge, 1991. P. 2-3).

¹⁶ См.: Boulding К. The Meaning on the XXth Century: The Great Transition. N.Y., 1964.

"См.: Gehlen A. Studien zur Antropologie und Soziologie. Berlin (W.), 1963; Lefebvre H. La fin de l'histoire. P., 1970; Seidenberg R. Posthistoric Man: An Inquiry. Chapel Hill (NC), 1959.

XV

I

Приверженцы другого подхода предпочитают апеллировать к тому или иному из важнейших признаков нового общества. В рамках этого подхода существуют два существенно различных направления; одно из них связано с именами Ф.Махлупа и Т.Умесао, которые в начале 60-х годов ввели в научный оборот фактически одновременно в США и Японии термин «информационное общество»²⁰, другое — с именем французского социолога А.Турена, поспешившего обозначить формирующийся строй как особое «программируемое» общество²¹. Впоследствии стало достаточно очевидным, что в русле этого подхода наиболее популярными будут понятия, так или иначе связанные с указанием на новую технологическую и информационную природу современного общества. Теория «информационного общества» была развита такими известными авторами, как М.Порат, И.Масуда, Т.Стоуньер, Р.Кац и др.²²; в той или иной мере она получила поддержку со стороны тех исследователей, которые акцентировали внимание не столько на прогрессе собственно информационных технологий, сколько на становлении технологического, или технетронного (technetronic — от греческого techne), общества²³, или же обозначали современный социум, отталкиваясь от возросшей и постоянно возрастающей роли знаний, как «the knowledgeable society»²⁴, «knowledge society»²⁵ или «knowledge-value society»²⁶. Сегодня существуют десятки понятий,

²⁰ См.: Machlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton, 1962; Dordick H.S., Wang G. The Information Society: A Retrospective View. Newbury Park - L., 1993.

²¹ См.: Touraine A. La societe postindustrielle. P., 1969.

²² См.: Vorat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978; Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981; Stonier T. The Wealth of Information. L., 1983; Katz R.L. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988, и др.

²³ См.: Brzezinski Zb. Between Two Ages. N.Y.,1970. P. 9.

²⁴ См.: Lane R.E. The Decline of Politics and Ideology in the Knowledgeable Society // American Sociological Review. 1966. Vol. 31. P. 649-662.

²⁵ См.: Dickson D. The New Politics of Science. N.Y., 1984. P. 163-216; Stehr N. Knowledge Societies. Thousand Oaks - L., 1994. P. 5-18.

²⁶ См.: Sakaiya T. The Knowledge-Value Revolution or A History of the Future. Tokyo - N.Y., 1991. P. 57-58, 267-287. ■ ' w> ^

XIV

ней мере, предлагаемые понятия располагаются на относительно одинаковых уровнях абстракции. При этом все они несут на себе явный отпечаток радикализма, свойственного эпохе 60-х. Из наиболее известных определений подобного типа можно назвать «постбуржуазное общество»¹¹, «посткапиталистический строй»¹², «постпредпринимательское»¹³ или «пострыночное»¹⁴ общество и более общие понятия, строившиеся вокруг признания за современным социальным состоянием посттрадиционного¹⁵, постцивилизационного¹⁶ или даже постисторического¹⁷ характера. Некоторые из этих терминов широко используются и сегодня, а основанные на них концепции имеют широкое научное признание¹⁸; между тем только два понятия из этого ряда, отмеченные наибольшей степенью абстрактности, — «постистория» и «постмодернити» — стали стержневыми для действительно серьезных концептуальных парадигм. Однако они имеют настолько неопределенный и релятивистский характер, что теории постистории и постмодернити, будучи в состоянии подчеркнуть значимость наступающего исторического перелома, оказываются совершенно неспособными ни четко определить основные черты будущего социального состояния, ни указать на его движущие силы¹⁹.

" См.: Lichtheim G. The New Europe: Today and Tomorrow. N.Y., 1963. P. 194.

¹² См.: Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. Stanford, 1959. P. 51-59, 98-105, 274.

¹³ См.: Drucker P.F. The New Realities. Oxford, 1996. P. 168.

¹⁴ См.: Burns T. The Rationale of the Corporate System. P. 50. Цитировано по кн.: Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., 1976. P. 54, note.

¹⁵ Термин введен С.Эйзенштадтом в 1970 году и сегодня широко применяется в рамках теории постмодернити (см.: Giddens A. Modernity and Self-Identity. Cambridge, 1991. P. 2-3).

¹⁶ См.: Boulding К. The Meaning on the XXth Century: The Great Transition. N.Y., 1964.

"См.: Gehlen A. Studien zur Antropologie und Soziologie. Berlin (W.), 1963; Lefebvre H. La fin de l'histoire. P., 1970; Seidenberg R. Posthistoric Man: An Inquiry. Chapel Hill (NC), 1959.

XV

Приверженцы другого подхода предпочитают апеллировать к тому или иному из важнейших признаков нового общества. В рамках этого подхода существуют два существенно различных направления; одно из них связано с именами Ф.Махлупа и Т.Умесао, которые в начале 60-х годов ввели в научный оборот фактически одновременно в США и Японии термин «информационное общество»²⁰, другое — с именем французского социолога А.Турена, поспешившего обозначить формирующийся строй как особое «программируемое» общество²¹. Впоследствии стало достаточно очевидным, что в русле этого подхода наиболее популярными будут понятия, так или иначе связанные с указанием на новую технологическую и информационную природу современного общества. Теория «информационного общества» была развита такими известными авторами, как М.Порат, И.Масуда, Т.Стоуньер, Р.Кац и др.²²; в той или иной мере она получила поддержку со стороны тех исследователей, которые акцентировали внимание не столько на прогрессе собственно информационных технологий, сколько на становлении технологического, или технетронного (technetronic — от греческого techne), общества²³, или же обозначали современный социум, отталкиваясь от возросшей и постоянно возрастающей роли знаний, как «the knowledgeable society»²⁴, «knowledge society»²⁵ или «knowledge-value society»²⁶. Сегодня существуют десятки понятий,

XVI

предложенных для обозначения отдельных, порой даже совершенно несущественных признаков современного общества, по тем или иным причинам называемых, тем не менее, основными его характеристиками. Таким образом, в отличие от первого подхода к терминологическим обозначениям второй ведет, по сути, к отказу от обобщающих понятий и ограничивает исповедующих его исследователей изучением относительно частных вопросов.

В этой связи следует отметить, что понятие постиндустриального общества оказывается наиболее совершенным на фоне всех иных определений. Оно акцентирует внимание на той основной черте, которая преодолевается в формирующемся новом обществе, а именно на индустриальной природе прежнего способа производства; при этом совершенно справедливо предполагается, что отдельные признаки нового строя не могут быть четко названы и описаны, пока не будет завершено хотя бы в основном его формирование. Основой концепции постиндустриального общества служит оценка нового социума как резко отличающегося от господствовавшего на протяжении последних столетий: отмечаются прежде всего снижение роли материального производства и развитие сектора услуг и информации, иной характер человеческой деятельности, изменившиеся типы вовлекаемых в производство ресурсов, а также существенная модификация традиционной социальной структуры. В рамках постиндустриализма существует множество более частных подходов, для которых более предпочительно говорить о постиндустриальном капитализме²⁷, постиндустриальном социализме²⁸, а также экологическом²⁹ и конвенциональном постиндустриализме³⁰ и т.д., однако фундамент концепции остается прежним, как остается прежним и имя ее основоположника, каковым является Даниел Белл, один из крупнейших социологов XX века.

²⁷ См.: Heilbroner R.L. Business Civilization in Decline. N.Y. - L., 1976. P. 73.

²⁸ См.: Gorz A. Farewell to the Working Class: An Essay on Post-Industrial Socialism. L., 1982.

²³ См.: Roszak T. Where the Wasteland Ends: Politics and Transcendence in Postindustrial Society. N.Y., 1972; Bahro R. From Red to Green. L., 1984. ³¹¹ См.: Illich I. The Tools for Conviviality. L., 1985.

Постиндустриа.71ъный мир Д.Белла

XVII

Даниел Белл родился в Нью-Йорке в небогатой еврейской семье 10 мая 1919 года. По его собственным словам, он заинтересовался социологическими проблемами еще в ранней юности, пытаясь осмыслить проблемы общественного устройства и оценить возможные сценарии социального прогресса. Формирование его мировоззрения пришлось на годы, последовавшие за Великой депрессией; то был короткий период, когда социалистические идеи, традиционно не слишком популярные в США, получили относительно широкое распространение.

Еще до поступления в колледж Д.Белл некоторое время состоял в Социалистической лиге молодежи и прослушал несколько курсов лекций по марксистской социальной теории и диалектическому материализму. Марксистское мировоззрение было тогда близко начинающему социологу, казались привлекательными даже ультрарадикальные коммунистичекие идеи Сталина и Троцкого, однако это увлечение оказалось недолгим, вскоре были освоены более реалистичные позиции. Это было обусловлено тем, с одной стороны, что в середине и особенно в конце 30-х годов Д.Белл познакомился со многими известными в США социалистами и анархистами, не питавшими иллюзий относительно природы формировавшегося в Советском Союзе социального строя; изучение последних работ Л.Троцкого дополнялось документальными свидетельствами участников и очевидцев российской революции и последовавшего за нею коммунистического террора; в результате Д.Белл сформировался как сторонник демократического социализма. С другой стороны, несколько позже, уже в 40-е годы, пытаясь с марксистских позиций осмыслить реалии современного монополистического капитализма, он осознал все несовершенство марксизма не только как политического учения, но и как метода экономического анализа. Оставив по этой причине свою первую книгу незаконченной, Д.Белл впоследствии никогда не переоценивал методологической и научной ценности марксистского учения, хотя и не стал резким его критиком и тем более хулителем, занимая в отношении марксизма взвешенную и корректную позицию строгого научного оппонента.

\\

XVIII

К середине 60-х годов, на которые пришелся взлет его научной карьеры, Д.Белл был уже разносторонним ученым, обладавшим глубокими и универсальными знаниями по целому ряду дисциплин — от истории классической древности и теории культуры до истории науки и технологий и экономической теории. Он посвятил долгие годы двум основным своим занятиям — политической журналистике и преподаванию в университетах; за двадцать лет, с середины 40-х до начала 60-х годов, он прошел путь от штатного сотрудника до ответственного редактора социал-демократического журнала «The New Leader», был редактором профсоюзного раздела журнала американского крупного бизнеса «Fortune», преподавал социологию сначала в Чикагском, а затем в Колумбийском университете, где получил звание доктора философии, а в 1962 году и должность профессора. Все эти разнообразные занятия чрезвычайно расширили кругозор Д.Белла, и его суждения по самым разным проблемам стали основательными, взвешенными и всесторонне аргументированными; вместе с тем его мировоззрение осталось весьма гибким, не будучи зацикленным на каком-либо «основном» принципе. Как писал позже сам Д.Белл: «Я был социалистом в экономике, либералом в политике и консерватором в культуре»³¹. С этих позиций он и приступил к созданию принесшей ему известность теории, которая выросла из осмысления качественно новой ситуации, сложившейся в конце 60-х годов в развитых индустриальных обществах.

Метод Д.Белла характеризуется в первую очередь признанием относительной автономности трех основных сфер социальной жизни. Вполне сознавая их комплексность и неразрывность, он, тем не менее, считает возможным разделить их с целью анализа, дающего возможность гораздо более глубоко проникнуть в суть происходящих в обществе процессов, чем попытки вывести все общественные явления из некоего единого источника. Характерно, что Д. Белл не рассматривает экономический «базис», традиционно принимаемый марксистами в качестве основы жизнедеятельности общества, как нечто обособленное и самодовлеющее.

Первой из трех выделяемых им «аналитических сфер» становится то, что он называет «социальной структурой»; сюда вхо-

XIX

Второй «аналитической сферой» становится политическая организация общества; роль политических институтов, по Д.Беллу, заключается в минимизации противоречий, неизбежно возникающих в ходе функционирования экономического механизма, а также в преодолении конфликтных ситуаций, порождаемых иными социальными противоречиями. В этой связи он утверждает, что основным политическим вопросом становится легитимность той власти, которая может быть обращена на решение таких проблем.

Наконец, третья сфера представляет собой культуру, которой Д.Белл придает огромное значение — в первую очередь потому, что она способна принести в общество, причем естественным и ненасильственным образом, стабильность и преемственность, необходимые ему в процессе развития. Несмотря на то, что в большинстве своих социологических оценок Д.Белл исходит из примата личности над всеми социальными общностями (классами, расовыми или национальными сообществами), он не считает, что в культурной сфере каждое мнение равноценно и достойно одинакового признания. Стабильность общества в значительной мере обусловлена прочностью сохраняющихся в нем традиций, и ценность того или иного культурного проявления вполне может оцениваться с учетом существующих представлений и авторитетов. Таково содержание культурного консерватизма, который приписывает себе Д.Белл.

Эта реалистическая позиция Д.Белла во многом сформировалась в ходе полемики с представителями иных теоретических направлений, и прежде всего марксистами и функционалистами. Сам Д.Белл писал в 1991 году: «Марксизм и функционализм рассматривают общество как тип исторического периода или закрытую систему, объединенную средствами производства или преобладающей системой стоимости; при этом они утверждают, что все остальное, не вписанное в эту структуру и находящееся на