Советы святых людей для гонимых и очерняемых

АНТОНИО, УХОДИ ОТСЮДА!

— Ваше Преосвященство! Я нахожусь в очень трудной политической ситуации, по-человечески безвыходной. Премьер О’Доннелль и его кабинет принуждают меня признать Соединенное Королевство Италии и таким образом признать захват ими Церковного Государства, кроме самого Рима.

— И что Вы, Ваше Величество?

— Я испытываю самые противоречивые чувства. Если я откажусь признать Соединенное Итальянское Королевство, я окажусь в остром конфликте с премьером и собственным правительством. Если же я выражу признание Соединенному Итальянскому Королевству, я окажусь в конфликте со Святым Отцом Пием IX и с собственной совестью.

— И что же для Вашего Величества имеет большее значение, правительство или Бог?

— Я вижу, что Вы меня не понимаете, Ваше Преосвященство.

— Да понимаю, понимаю… В любом случае лично я лучше отдам свою жизнь, чем сознательно войду в разногласие с Богом и собственной совестью.

— Потому что Вы, Ваше Преосвященство, ничем не рискует. У Вас нет ни жены, ни какого-либо имущества. А у меня есть муж, трое детей, четвертого я ношу во чреве, королевство…

— Я понимаю положение Вашего Величества. Но я как исповедник напоминаю слова Христа: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит».

— Эти слова Спасителя написали мне и испанские епископы в своем совместном письме.

— Я знаю содержание этого письма. Я полностью солидарен с испанским епископатом. Прошу также обратить внимание на то, что епископы написали это письмо не только от своего имени, но и от имени всех верующих.

— А Вы, Ваше Преосвященство?

Дон Антонио добродушно улыбнулся:

— А у меня только одна овечка. Молю Бога, чтобы она у меня не пропала.

— Да поможет ей Бог! — горячо добавила Изабелла II. Затем торжественно сказала:

— Ваше Преосвященство! Я готова жизнь свою отдать на алтарь веры и честности в политической жизни. Потому я не признаю Соединенное Итальянское Королевство и захват им Церковного Государства.

— Лучше умереть достойной смертью, — сказал дон Антонио, — чем долго жить в позоре. А кроме того…

Дон Антонио прервался на полуслове.

— Прошу Вас, продолжайте, — сказала королева.

— Кроме того, — отчетливо и медленно говорил дон Антонио, — в случае, если бы Ваше Величество признало Соединенное Итальянское Королевство, я был бы вынужден оставить королевский двор навсегда.

— Я надеюсь, что до этого никогда не дойдет, — сказала Изабелла II.

— И я тоже надеюсь, — закончил разговор архиепископ.

14 июля вечером в 21 час перед королевой предстал премьер О’Доннелль.

— От имени правительства, — начал он, — прошу Ваше Величество признать Соединенное Итальянское Королевство.

— Господин Премьер, — отвечала ясно королева, — ведь Вы хорошо знаете, что я этого сделать не могу.

— Почему?

— По двум причинам. Ведь Соединенное Итальянское Королевство создано путем захвата Неаполя, свержения с королевского престола моего дяди Фердинанда II и путем захвата Церковного Государства.

— Что касается Фердинанда II, — отвечал премьер, — то я действительно сочувствую от всего сердца Вашему Величеству и Вашей семье. Но в том, что касается Церковного Государства, Ваше Королевское Величество не должны иметь ни малейшего угрызения совести. Ведь Папа должен иметь исключительно духовную власть, а не светскую, которая только затрудняет ему исполнение высокой задачи Наместника Христа.

А во-вторых, я предполагаю, что Ваше Величество знает о том, что Церковное Государство было государством, которым управляли хуже всего?

— Вы, господин Премьер, не преувеличиваете?

— Нисколько. И наконец, Соединенное Королевство Италии оставляет Папе сам Рим. Этого ему должно хватить.

— Зная аппетит итальянских правителей, я считаю, что скоро они отберут у Апостольской Столицы и Рим.

— Это не исключено.

— Что тогда значат все пакты, обещания?

— Если быть искренним, то в политике считаются только факты, а не пакты.

— То есть все договоренности и пакты — это ничего не стоящие клочки бумаги?

— Скорее так, — с обезоруживающей искренностью отвечал премьер.

Воцарилось долгое молчание. Наконец королева тяжело вздохнула и тихо сказала:

— Если я признаю Соединенное Итальянское Королевство, то у меня будет конфликт с самим Папой.

— А так ли важно для Вашего Величества иметь мир с Папой?

— Очень. Ведь я католичка, и я не только глубоко верую, но и стараюсь жить по вере.

Премьер был явно недоволен. Он саркастически заметил:

— Снова этот Кларет замутил голову Вашему Величеству.

— Я прошу раз и навсегда прекратить всякие намеки относительно меня и архиепископа Кларета, — взорвалась королева. — Моя позиция опирается не столько на мнение архиепископа, сколько на мнение самого Папы. Прошу ознакомиться с содержанием ответа Пия IX на мои сомнения.

Премьер начал торопливо читать папское письмо:

«Ваше Величество, Ваше последнее письмо было направлено ко мне с просьбой дать совет в том, должно ли Ваше Величество признать нынешнее положение Италии. Существуют серьезные трудности с той стороны, которая просит о совете, а с моей стороны — невозможность дать абсолютный ответ. Для меня не является тайной трудная ситуация, в которой находится Ваше Величество. Я знаю, что в парламентарной системе Высшая власть часто встречает препятствия тому, чтобы воплотить в жизнь решения, которые, как считает, должны быть воплощены. Именно поэтому, Ваше Величество, Вы легко поймете, что мой совет всегда будет против признания узурпации, несправедливой по отношению к итальянским князьям. И прежде всего обращаю внимание на Святой Престол, наследие которого мне доверено, чтобы я передал его моим преемникам.

Мне представляется невозможным, чтобы испанский народ, известный любовью к католической вере, народ, который в 1845 году дал всему миру светлый пример любви к Святому Престолу и к моей бедной особе, хотел бы теперь обязать Вас, Ваше Величество, дать пример чего-то противоположного!

Надеюсь, что нет.

Это правда, что мое желание назначить новых епископов в Италии многие восприняли как намерение Апостольской Столицы продолжать переговоры с королем Виктором Эммануилом и его правительством и просто как признание существующей ситуации на полуострове. Однако те, кто так думал, ошиблись, потому как одно дело — исполнение обязанностей, возложенных Иисусом Христом, то есть использование всех возможностей для обеспечения нужд Церкви, и совсем другое — признание узурпации и, следовательно, ложной трактовки свершившихся фактов. Я предполагал, что существует возможность исполнения моих обязанностей и, признаюсь, надеялся на счастливый результат, предпринимая попытки переговоров с парламентером из Пьемонта. Когда же он вернулся в Рим и получил совершенно иные инструкции, надежды рухнули, и мы вернулись к состоянию, какое было до начала переговоров.

Что же касается других вопросов, прошу Бога, чтобы Он укрепил Ваше Величество и освятил, и чтобы Вам удалось совершить как можно более добра для своего Королевства, а также спасти общество, подвергающееся в эти времена явной опасности и угрозам.

От всего сердца благословляю Вас, Ваше Величество, а также Короля, Принца Астурии, всю королевскую семью и всех Ваших подданных.

Ватикан, 15 июня 1865 года. Пий П. IX»

Премьер О’Доннелль, ознакомившись с письмом, сказал:

— Вашему Величеству дорого может стоить непризнание Соединенного Итальянского Королевства.

Изабелла II побледнела. Она хорошо знала испанцев и их жестокость по отношению к тем, кто осмеливается сопротивляться их планам и намерениям.

Премьер, заметив растерянность и неуверенность в глазах королевы, решил не упускать момента. Он изменил тон голоса и почти ласково сказал:

— Я считаю, что Вы, Ваше Величество, как католичка, можете быть абсолютно спокойны относительно своей совести. Ведь здесь речь идет не о признании права кого-то на что-то, а о признании существующих фактов.

— Хотя и с ущербом для другой стороны?

— К сожалению, так! А факты в нашем деле ясны. Большинство итальянцев хочет объединиться в единое светское государство, как любое другое. Наверное, граждане Апеннинского полуострова имеют право на это. Они не только хотят этого, но уже в большей мере сделали это. Почти все власти признали этот факт. Сейчас глаза всего цивилизованного мира обращены на Испанию, на Ваше Величество.

Королева тяжело вздохнула. Премьер продолжал дальше:

— Ведь Вы, Ваше Величество, признав факты, не будете ответственны за присоединение Церковного Государства к Соединенному Итальянскому Королевству.

— Но есть еще моральные законы, — начала говорить Изабелла II.

Премьер резко оборвал ее:

— В политике нет морали.

— А почему бы миру не руководствоваться моралью в политике?

— Видимо Вы, Ваше Величество, абсолютно не ориентируетесь в том, что такое политика! — премьер не владел собою.

Королева спокойно спросила:

— Тогда что же такое политика?

— Политика — это одна большая игра, — взорвался О’Доннелль.

— Благодарю Вас, господин Премьер, за искренность, — спокойно отвечала королева. — После этой лекции прошу не вмешивать меня в свою политику.

— Я только очень прошу Вас, Ваше Величество, подписать от имени испанского народа акт признания Соединенного Итальянского Королевства. Ни о чем другом я не прошу.

Разговор длился до 23:00.

Назавтра О’Доннелль вместе со всем правительством предстали перед Изабеллой II.

Без слов королева подписала документ о признании Соединенного Итальянского Королевства. После королевы свои подписи поставили министры во главе с премьером.

После того, как они вышли, королева позвала к себе архиепископа Кларета.

Бледная, залитая слезами, она призналась ему в случившемся.

Дон Антонио был потрясен этой новостью. Он не ожидал подобного от королевы, которая так уверяла его в своей приверженности Папе и Апостольской Столице.

Архиепископу в тот момент казалось, что его восьмилетнее пребывание в королевском дворце пошло прахом. Ведь его «единственная овечка» отреклась, и, следовательно, была отлучена от Церкви.

Вскоре дон Антонио овладел собой. Спокойно, по-деловому он представил королеве состояние, в каком она оказалась по отношению к Богу и Церкви.

Изабелла отвечала ему на это чисто по-женски. Она начала еще громче плакать и всхлипывать. Сквозь слезы она причитала:

— Что я, несчастная, наделала! Ваше Преосвященство, смилуйтесь надо мной. И зачем я подписала этот несчастный документ! Боюсь, как бы от всего этого у меня не случился выкидыш…

Перед этим последним аргументом дон Антонио почувствовал себя бессильным. Он, не зная, что делать, отправился молиться. Во время молитвы он услышал голос Христа:

— Антонио, уходи отсюда!

Сославшись на плохое состояние здоровья, архиепископ быстро покинул королевский двор в Ла Гранха и отправился в Вик. Здесь он нашел тишину и покой, необходимые ему, чтобы обрести внутреннее равновесие.