Рассказ о святом антонии марии кларете

ВВЕДЕНИЕ

Не без оснований его называют апостолом Павлом девятнадцатого века. Без шума и фейерверка он охранял, защищал и помогал нуждающимся материально и духовно.

Будучи исповедником королевы Испании Изабеллы II, он не вмешивался в политику, но влиял на неё своим тихим и сердечным руководством.

Его преследовали великие мира сего и безумно любили малые мира сего. Его звенящий голос и по сегодняшний день звучит эхом во многих десятках стран мира, куда направляются его духовные сыновья, объединённые в орден Миссионеров Кларетинов.

О. Антоний Бадура CMF

ГОРЬКИЙ ВКУС МИРА

Мать потрясла спящего пятилетнего мальчика. Через несколько мгновений из-под век блеснули черные угольки глаз.

— Что случилось, мамочка? — спросил испуганный ребенок.

— Французы! — с горечью ответила мать.

Мальчику не нужно было объяснять. Он мгновенно оделся и ждал дальнейших указаний родителей.

Оккупационные наполеоновские войска покидали гарнизон в Барселоне и грабили в округе имущество и скот, сжигая при этом для острастки дома, убивая тех, кто оказывал сопротивление, и насилуя женщин.

— Будет наука! — говорили французы.

— Будет больше презрения! — твердили испанцы.

И вот в ту ночь наполеоновские войска приближались к Салленту.

Семья Кларет готовилась бежать. Старшие дети с узелками еды и одежды, родители с малышами на руках покидали дом.

— Антонио, держи за руку деда Хуана, — приказала мать, — и ни на секунду не оставляй его одного. Ты за него отвечаешь.

— Хорошо, мамочка, — отвечал пятилетний опекун старого дряхлого деда.

Через минуту семья Кларет затерялась в толпе жителей Саллента. Людской поток направился в сторону оливковых и апельсиновых рощ, расположенных более чем в десяти километрах от города.

С противоположной стороны на город надвигалось зарево пожаров. Было видно, что французы уже недалеко.

Через несколько километров Антонио сказал:

— Дедушка, у меня болят ножки.

— Прекрасно, — ответил дед, — у меня тоже. Присядем на минутку и отдохнём.

Отдых длился недолго. Первым забеспокоился внук:

— Дедушка, а где все? Мы одни остались.

— Ну и что с того? Я французов не боюсь.

— Я это знаю, дедушка, но французы об этом не знают. Пойдём-ка лучше побыстрее, пока их здесь еще нет.

Уже светало, когда Антонио с дедом нашли обеспокоенных родителей и родственников.

Сотни жителей Саллента укрылись под оливами и апельсиновыми деревьями.

Наступила глубокая, бездонная тишина. Издалека доносились отголоски выстрелов и горестные вскрики. Французы были в городе.

Всех охватила глухая тревога. Из дрожащих уст вырывался шепот молитв:

— Боже, только бы сюда не пришли французы…

— Боже, спаси нас и нашу землю…

— Иисусе, защити нас…

— Мария, не оставляй нас…

— Ти…хо, — кто-то нервно цыкнул.

Все снова замолчали. Слышался только шелест листьев.

Светало. По небу плыли белые облака, через которые проникал свет восходящего солнца.

После полудня прибыл из города посланец:

— Французов уже нет.

Люди поспешно покинули гостеприимные заросли и направились к Салленту, где увидели страшную картину.

Дома с разбитыми дверями и окнами, выброшенную на улицу мебель, останки убитых. Мальчик почувствовал во рту горький привкус.

Навстречу в разорванной одежде бежала женщина с безумным взглядом и горестно причитала:

— О, я несчастная, о, я несчастная!

Антонио услышал, как отец шепнул матери:

— Изнасиловали…

— Бедняга, — мать тяжело вздохнула.

Вечером Антонио не мог уснуть. Мать склонилась над ним:

— Спи, сынок, спи спокойно…

— Мама, разве у французов нет своей родины? — спросил ребенок.

— Есть.

— Тогда почему они пришли к нам в Испанию?

— Тогда, они разбойники?

— Самые настоящие.

— А почему они убивают людей?

— Потому что они убийцы и бандиты.

— И долго так будет?

— Уже недолго. Помни, сынок, всему плохому приходит конец.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, Антонио, над миром простирается рука Самого Бога. Бог не допустит, чтобы победила неправда, преступление, ненависть, зло. Бог — наш Отец и поможет нам получить свободу.

— Как это хорошо, мама, что Бог не оставляет нас…

Через некоторое время Антонио закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.