Состояние и перспективы интеграции российской диаспоры в странах дальнего зарубежья

Непременным компонентом этнического или национального самосознания является коллективная историческая память этноса, которая выделяет его среди других социальных образований. Представление о прошлом нации складывается и в форме легенд, воспоминаний, этнических стереотипов. При этом официальная версия, излагаемая в школьных учебниках и исторической литературе, и история, зафиксированная в коллективной памяти, могут резко различаться вплоть до полной несовместимости. Последнее обстоятельство наглядно проявляется в наборе соответствующих патриотических символов, включая образы национальных героев, флаги, события и т. д.¹

В исторической памяти народов многонационального государства особого внимания заслуживают два событийных блока. Первый – представления о событиях и обстоятельствах, связанных с вхождением данного этноса в состав многонационального

государства. Для его самовосприятия и самооценки не безразлично, произошло ли это вследствие добровольного объединения, определенного совмещения интересов (кантоны Швейцарии), династийных браков (Испания, Великобритания), объединения под действием внешней силы (многие бывшие колонии) или же в результате территориальной экспансии более крупного народа.

Второй план связан с осознанием последствий вхождения этноса в состав многонационального государства, современной оценкой «совместной» жизни.

Надо признать, что далеко не все русскоязычные общины за рубежом представляют собой диаспоры в их классическом понимании. По разным причинам, в том числе и из-за своей «молодости», не все они еще оформились организационно, и в каждой стране свои условия их становления и развития. Отсюда и возникает необходимость изучения и мониторинга положения русскоязычных общин, а соответственно уровня сохранения и развития языка и культуры. Только в этом случае можно определять количественный и качественный состав целевой аудитории, понимать ее запросы и в зависимости от этих параметров готовить проекты и программы, планировать мероприятия. Вероятно, существуют принципиальные отличия между «ближним» и «дальним» зарубежьем, однако понимание того, что на разные типы диаспор должны быть рассчитаны разные программы, приходит только сейчас. Согласимся с политологом Т.В. Полосковой, которая утверждает, что в наши дни воспринимать диаспору дальнего зарубежья как нечто экзотическое, состоящее из «князей и графьев», «вспоминающих минувшие дни», интересных только с точки зрения именно исторического среза, абсолютно неверно. «Надо формулировать и кардинально менять наши задачи работы в странах дальнего зарубежья. Тут должна быть и защита прав, и содействие властям в создании адаптационных центров, и информационная работа в России среди потенциальных выезжающих людей, поддержка центров русской культуры и языка. Все-таки диаспора дальнего зарубежья настолько специфична, что, вероятно, нужна отдельная программа, нужны какие-то другие технологии, учитывающие, что здесь много людей со статусом и с ресурсом»¹.

Политолог А. Рар, рассуждая о проблемах становления российской диаспоры в дальнем зарубежье, обращает внимание на неправомерность ее восприятия как русской эмиграции, так как «контуры самого понятия «эмиграция» в XXI в. уже достаточно размыты. До этого времени российская диаспора в «дальнем зарубежье» делилась как бы на четыре «волны»: люди, оказавшиеся вне Родины в результате Октябрьской революции; группы оставшихся вольно или невольно за границей после второй мировой войны; еврейская в основном эмиграция 70-х годов; наконец, россияне, которые бежали от перестроечного хаоса и составляющие большинство российской диаспоры в Германии. Все эти люди уже не эмигранты. Они имеют возможность выезжать на историческую Родину, поддерживать широкие контакты и пользуются этим. У российской диаспоры немалые потенциальные возможности быть проводниками, наводить мосты в важнейших сферах политики, экономики, культуры»².

Государственные институты направляют свои усилия, в лучшем случае, на интеграцию национальных меньшинств в общество, а в дальнейшем и на их полную ассимиляцию со всеми вытекающими потерями: языка, национальных традиций и культуры. Особенно страдает при этом язык, который со сменой поколений утрачивает свою миссию и вытесняется титульным языком страны проживания. Если же политика государства или устойчивые традиции этноса приводят общину национального меньшинства к обособлению, язык в первых поколениях эмигрантов сохраняется, но затем без связи с исторической родиной и дополнительных усилий по его поддержанию частично или полностью замещается языком титульной нации. Именно так происходит у русских липован в Румынии¹, именно этот момент вызвал определенные трудности при проведении мониторинга, анализ результатов которого предложен ниже. Были случаи, когда интервью проводилось с участием переводчика, в результате чего возникало недопонимание содержания вопросов, трудности с определением и формулированием мнения.

На наш взгляд, мониторинговое исследование российской диаспоры, проведенное в Румынии (гг. Брейла, Бухарест, Тулча, с. Журиловка) и Германии (гг. Берлин, Бонн, Дрезден, Кельн) в сентябре 2006 г. позволит не только восполнить пробелы² в наших знаниях о положении диаспор, но и даст возможность выявить диаспоральный потенциал для сотрудничества на международной арене. Основным методом сбора информации являлся опрос экспертов и лидеров общественного мнения в виде личного неформализованного интервью, в котором экспертами выступили представители органов власти, общественных организаций, бизнеса, руководители русскоязычных СМИ, ученые.

Из 19 национальных меньшинств Румынии, среди которых венгры, немцы, армяне, итальянцы, болгары, греки, евреи, хорваты, албанцы, поляки, татары, сербы и др., особое место занимает русскоязычная Община липован³. Усилиями своих членов, Община русских липован Румынии (ОРЛР) сохраняет, развивает и утверждает этническую, лингвистическую, культурную и религиозную идентичность русских липован, что признано и гарантировано Конституцией Румынии. Как и все остальные национальные меньшинства страны, Община имеет своего представителя в Палате Депутатов Парламента Румынии. Румынское правительство ежегодно выделяет определенные суммы для поддержания деятельности организаций национальных меньшинств Румынии⁴.

Само название «липованин» («липован») обозначает этническую и общинную принадлежность человека, его определённый статус. Оно объединяет семьи русских старообрядцев⁵ на территории всей Румынии. Предки старообрядцев покинули Россию в первой половине 18 века, когда они подверглись преследованиям со стороны официальной церкви и царского правительства, поскольку не поддержали церковную реформу патриарха Никона. Старообрядческий писатель и полемист Ф.Е. Мельников отмечал в 40-х гг. прошлого века: «Это название совершенно случайное. <...> Вернее, наименование это происходит от названия селения Липовень в Буковине, которое старообрядцы заселили впервые в 1669 г. Само собой понятно, что такое совершенно случайное название ничуть не определяет ни верования, ни истории, ни происхождения старообрядчества…»¹.

Русские липоване, как и все русские старообрядцы, являются хранителями древнерусской культуры со времен образования Киевской Руси и до эпохи Петра I. Покидая свою родину, они увозили русские традиции, обычаи, и на внерусскоязычной территории смогли выжить более 300 лет благодаря почитанию своеобразной триады – семья, вера и школа.

В Румынии имеется 10 селений, в которых преобладает русско-липованское старообрядческое население. Они размещаются в основном на севере и юге восточной части Румынии. В большинстве своем община расселена в крупных городах, где целые районы заселены русскими липованами: Бухарест, Констанца, Яссы, Бреила и др. В Бухаресте и Тульче проживает 28% наших соотечественников. В селах, расположенных в дельте Дуная – на побережье оз. Разим – (Журиловка, Сарикей) – 27%, а в других селах (Слава, Камень) – 26%. Остальные 19% рассредоточены за пределами районов компактного проживания.

По словам председателя Общины русских липован (общественная этническая организация) Ф. Кирилэ, на территории Румынии насчитывается более 100 тысяч липован². Это одна из самых многочисленных старообрядческих общин в Европе. До реформы образования, которая состоялась в 1948 г., русские липоване продолжали традицию, созданную еще на Руси, образовывать повсеместное обучение грамоте. Липоване обучались грамоте на свои средства у церковных служителей и в «домашних» школах, где детей обучали родители. Введение в Румынии после 1948 г. обязательного всеобщего образования дало возможность детям русских липован обучаться в светских школах на своем родном языке.

Как показало исследование, в структуре занятости представителей российской диаспоры самой многочисленной категорией являются работающие по найму на постоянной долговременной основе (45%). Второй по численности категорией являются пенсионеры (18%), 10% ведут домашнее хозяйство, 7% – периодически работают по краткосрочным контрактам, 5% являются предпринимателями, имеющими наемных работников, 4% занимаются индивидуальной трудовой деятельностью, 4% являются безработными, 3% – учащиеся, столько же работает в семейном сельском хозяйстве. Самая малочисленная категория – военнослужащие, сотрудники полиции (1%)³.

В разрезе профессиональной иерархии среди российской диаспоры Румынии самая многочисленная категория – неквалифицированные рабочие (21%). Квалифицированными рабочими себя считают 16%, и еще 16% – квалифицированными специалистами, 13% представителей российской диаспоры относят себя к категории «специалисты», 9% – к категории «технический персонал». Только 7% относятся к категории руководителей подразделений и к главным специалистам⁴.

Основным источником доходов представителей российской диаспоры Румынии является заработная плата по основному месту работы и заработная плата по основному месту работы супруги(а) – 64% и 46% соответственно. Для значительной доли (18%) основным источником дохода являются случайные подработки, у 12% – заработная плата по основному месту работы взрослых детей, 8% живут на пенсию родителей, 3% – на социальные пособия и только 1% – на проценты от вкладов¹.

Оценивая свое материальное положение, более 44% представителей российской диаспоры Румынии считают, что денег у них вполне достаточно для приобретения необходимых продуктов питания и одежды, однако на более крупные покупки приходится откладывать. Эта группа людей может быть отнесена к среднему слою по уровню дохода. У 20% респондентов «покупка большинства товаров длительного пользования не вызывает трудностей, однако покупка автомашины сейчас недоступна» и только 10% ни в чем себе не отказывают.

24% респондентов сообщили, что денег у них хватает только на приобретение продуктов питания, а 2% отметили, что денег не хватает даже на приобретение продуктов питания. Таким образом, почти треть представителей российских соотечественников живут в крайне затруднительном материальном положении.

Необходимо подчеркнуть, что материальное положение существенно зависит от возраста. Самыми обеспеченными являются представители «средних» возрастных категорий. Так, в группе от 25 до 34 лет 31% респондентов имеет высокий доход, а в группе от 35 до 54 – 38%. Среди молодых и пожилых людей доля высокодоходных респондентов значительно ниже – 21% и 18% соответственно.

До сих пор 98% липован причисляют себя к верующим. Наряду с липованами существуют русскоязычные русины², численность которых в Румынии составляет около 150 тыс. человек, большинство русинов – православные, с русскими старообрядцами поддерживают тесные отношения.

Определяющим фактором формирования диаспоры и сохранения культурно-языковой идентичности долгое время была религия: «Всегда существовали в иноязычной и иноконфессиональной среде. Держали русский дух, язык и вера».

Правовое поле существования диаспоры в настоящее время определяет Договор «О дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Румынией» (2004г.)³, согласно которому Румыния берет на себя обязанность соблюдать права национального меньшинства русского происхождения – «липован». Свою этническую принадлежность как «русские» некоторые разделяют на «липоване» и «русские липоване», что может свидетельствовать о формировании представления о субэтносе липован – людей, связанных с Россией, возможно даже соотечественников, но не совсем русских. До настоящего времени липованам удавалось сохранить свою культуру и язык, поскольку «считали себя истинной церковью, они сознательно считали, чем меньше общаешься с грешными, тем лучше. Существовал и языковой барьер. Мировоззрение их не признавало ассимиляцию». Таким образом, долгое время они существовали достаточно обособленно.

Этому способствовало и двоякое отношение со стороны румынского государства: «с одной стороны – липоване – это наши русские, а с другой – все-таки пятая колонна большевиков». Таким образом, как отмечает Ф. Кирилэ, «у русских липован сохранилась необычная русская речь. Своеобразная эволюция русских липован и говоров в иноязычном окружении способствовала весьма существенному расхождению между речью русских липован и современной формой русской литературной речи, как устной, так и письменной»¹.

Основные сферы деятельности липован исторически определены природными ресурсами территории: рыболовство, бортничество, строительство, художественные промыслы, торговля.

Адаптация началась относительно недавно – со времени активного включения липован в социально-экономическую жизнь Румынии – в послевоенные, 40-е гг. ХХ в. Профессиональная сфера деятельности русскоязычных значительно расширилась: «Рыболовство потом стало не очень выгодно, стали уезжать, искать другую работу. Многие стали получать образование, появилась наша интеллигенция. Начали люди постепенно дистанцироваться, размывается самосознание»².

Сегодня русскоязычное население успешнее всего проявляет себя в сфере торговли, сельского хозяйства, а также культуры, искусства и спорта. Интересен тот факт, что выдающимися личностями среди русских-липован, становились чаще писатели и поэты, народные «мастера на все руки», иконописцы, художники, скульпторы, преподаватели и учителя. Липоване проявили себя в большом спорте: в боксе, в лёгкой атлетике и в гребле – на байдарках и каноэ.

Липоване чаще всего характеризуют себя, как вполне самодостаточных представителей русской общины, и воспринимают себя, как равных румынам. Подавляющее большинство как липован, так и лиц титульной нации считает, что большой разницы в положении русских и румын нет. Это связано, вероятно, с компактным проживанием в селах и городах русскоязычной диаспоры и с некоторым устоявшимся мнением, что у представителей диаспоры все более благополучно, чем у румын.

При этом, практически все согласны с тем, что в настоящее время политика властей Румынии направлена на ассимиляцию русскоязычного населения³.

Отмечается достаточно высокий уровень комфортности в отношениях между русской диаспорой и титульным населением Румынии, что во многом объясняется исторически сложившейся политикой невмешательства и добрососедства липован, которые «имели строгие принципы религиозной организации, другой язык, и поэтому реально не представляли угрозы для государства, власти, для господствующей церкви в разные времена». Прежнюю замкнутость общины явно характеризует даже тот факт, что «с румынами браков раньше не было».

В ближайшем будущем на ассимиляцию русскоязычного населения Румынии повлияет прогрессирующая секуляризация липован, поскольку сохранение и поддержание русского языка находилось, в основном, в ведении церкви, а также изменение общего уклада жизни и воспитания детей, особенно это касается городских жителей, которые «бороды посбривали, кресты покидали».

Об ассимиляции русскоязычного населения свидетельствует и знание языка – «русский язык изучался как иностранный, ассимиляция русских липован пошла вовсю. Мотивация была такая, чтобы люди были образованные, пропаганда была такая – зачем вам русский язык изучать, если вы его знаете из дома, учитесь на румынском». Подавляющее большинство липован, их дети или внуки в полной мере владеют румынским языком, при этом больше половины русским языком владеет на уровне бытового общения, и лишь незначительная часть младшего поколения хорошо владеет русским языком: «Есть семьи, где дети уже не говорят по-русски, они знают только, что они липоване. Есть до сих пор эта тенденция – зачем вам русский язык…».

Следует также отметить, что русскоязычное население сталкивается с ситуациями, в которых их права нарушаются по национально-языковому признаку. Чаще всего они сталкиваются с ущемлением своих прав в системе образования, при общении с местным населением и при приеме на работу.

Отмечается негативное отношение к таким фактам: «Есть и такое, что многие при переписях записываются румынами, некоторые считают, что русским записываться – это опасно. Из-за того, что в Румынии русских считают врагами. И тебя тоже будут считать врагом. Это невыгодно, заявлять, что ты русский. Есть даже случаи, когда фамилии меняли».

Сохранение культурных и религиозных традиций, а особенно сохранение русского языка являются определяющими в мотивации к объединению русскоязычной диаспоры, причем в большей степени это характерно для людей старшего поколения – передать жизненные ценности и семейные устои, удержать правила соборности и общинности¹. В равной степени это важно и для русскоязычных городских жителей, которые живут обособленно, рассредоточено, в иной культурной и языковой среде².

Консолидация различных групп липован большей частью происходит на традиционном уровне – на культурных мероприятиях Общины, играющих значительную роль в ее деятельности. Община имеет 40 местных филиалов в различных городах Румынии. Она объединяет в настоящее время несколько десятков тысяч русских староверов Румынии. Община добилась того, чтобы в 15 местностях в школах велось обучение на русском языке. С помощью Общины были разработаны школьные программы для преподавания на русском языке. Были организованы общенациональные олимпиады школьников, обучающихся на русском языке. Дети русских-липован приняли участие в трех Международных олимпиадах в Москве, получив несколько золотых и серебряных медалей. Община издает информационную газету «Зори», которая выходит с 1990 г., а также журнал «Китеж-Град». За последние несколько лет Община издала более 15 книг по вопросам жизни русских-липован в Румынии. Ею проведено три международных семинара на тему «Культура русских старообрядцев в национальном и международном контексте». Было организовано пять национальных фестивалей песни, пляски, народного костюма и обычаев. Ансамбли художественной самодеятельности принимали участие в межэтнических культурных мероприятиях в России, Польше, Болгарии, Украине, Германии. Община прорабатывает вопрос о создании специальной секции в одном из университетов Румынии³.

  Возможно, сейчас идет перерождение русскоязычной общины на новом уровне. Существует мнение, что с отходом от церкви русскоязычное население Румынии потеряет свою культурную идентичность.

Молодое поколение липован в ситуации безработицы в Румынии вынуждено мигрировать на работу в другие европейские страны (Италия, Испания, Франция, Германия), следует заметить, что и там они держатся друг друга, характеризуются как качественная рабочая сила, проживают компактно, основывая «новые колонии, например, Новая Верона», но сейчас эта миграция большей частью временная. «Искусственными мерами, запретами эту миграцию не удержать. Пока наши липоване уезжают зарабатывать, но они возвращаются, они своим домом считают Румынию. Не очень многие остались на постоянное проживание в западных странах. Многие не могут адаптироваться…».

Опыт политической активности русскоязычной диаспоры в Румынии небольшой. По сути, до 1989 г. липоване не участвовали в политической деятельности. С 1990 г. в стране сложилась многопартийная система. Правящая партия – социально-демократическая партия (СДП) – современная партия левого центра. Партия «Великая Румыния» – крайне националистическая партия левого центра, Венгерский демократический союз Румынии, Национально-либеральная партия и др. Помимо основных партий, в Румынии существуют политические организации национальных меньшинств¹.

В деятельность политических партий включились и русские липоване: «Можно назвать две-три партии, где несколько наших есть. Занимают ли они там должности – не знаю точно. Когда подходят выборы, конечно, они сразу обращаются к нам…специально нам ничего не предлагают – мы никогда не создавали проблем. Иногда даже плохо бывает, что мы так смирно сидим». На том этапе, по словам респондентов, это было не выдвижение от Общины, а персональное решение человека. При этом совсем не обязательно, что он собирался отстаивать интересы русскоязычной общины и афишировать на выборах свою этническую принадлежность: «Есть липоване на госслужбе, в органах власти, которые добились этого персонально, не от общины, не обязательно в интересах общины».

Липоване участвуют в выборах Президента, Сената (137 мест) и Палаты депутатов (314 мест), которые проходят одновременно раз в 4 года. Сенат избирается по партийным спискам, проходной процент – 5%. В румынском законодательстве в палату депутатов помимо партий (тоже 5 %) предусмотрены выборы миноритариев², существуют определенные квоты на представительство национальных меньшинств в нижней палате парламента – минимум 1 человек. Таким образом, национальные меньшинства имеют возможность высказывать свою позицию и защищать права своих соотечественников, используя возможности законодательного органа. Выдвижение такого представителя от этнической Общины способствует повышению консолидации диаспоры. Однако процесс находится в стадии становления и не всегда депутатами выбираются наиболее достойные представители диаспор. Высказывалось мнение на дискуссии, что представительства некоторых национальных меньшинств в парламенте носят маргинальный характер.

Кроме того, существуют «при правительстве Департамент по нацменьшинствам, и при министерствах – культуры, образования – есть департаменты, которые работают с меньшинствами. Даже при министерстве экологии есть».

Диаспора активно участвует в законодательной деятельности и на местном уровне. Так, в уезде Тульча с участием представителя диаспоры, советника по нацменьшинствам, был разработан и принят «Закон о билингвальности»³.

Поэтому, больше половины липован позитивно оценивают существующую политическую ситуацию. Гораздо реже они дают негативную оценку политической ситуации – около трети оценивает текущую политическую ситуацию в стране в негативном ключе.

Наличие мотивации к консолидации русскоязычного населения в Румынии признается далеко не всеми. Есть мотивация к объединению – как необходимость сохранения русскоязычного культурного пространства. В большинстве своем, русскоязычные села – это ареалы компактного проживания русскоязычных граждан Румынии. Сельские жители и так объединены, и какой-то дополнительной мотивации не ощущают. Тем более, в первую очередь, они объединены и вокруг церкви.

В городах существует потребность в объединении, именно здесь осознаются те преимущества, которые может дать объединение русскоязычного населения.

Другим значимым фактором, влияющим на мотивацию к объединению русскоязычного населения Румынии, является наличие родственных и деловых связей с представителями России. Те, у которых есть хотя бы один из указанных контактов с гражданами России, склонны давать позитивные оценки относительно мотивации к объединению соотечественников.

Община русских липован свою работу структурирует следующим образом: «по комиссиям: юридическая, по инвестициям, культуры, традиций и русского языка, … у каждой комиссии есть свой представитель при департаменте межэтнических связей»¹. При общине действует молодежная организация, многие члены которой, получают политический опыт как советники депутата, при местных органах власти. «Пока при общине нет русского культурного центра, люди не пойдут, нужно чтобы был материал, оборудование, средства, и нужда местных людей – культура. Пока люди берут информацию, культуру из румынского общества, румынского языка – это легче и проще».

Мероприятия, проводимые ОРЛР: национальные ежегодные олимпиады по родному русскому языку, национальные фестивали народной русской песни и танца (для взрослых или для детей), национальные и международные симпозиумы по различным вопросам, касающимся старообрядчества, заседания ОРЛР и др. финансируются государством: «Мы получаем деньги на проекты, если нет проекта, с деньгами делать нечего. Деньги – от налогов… Мы на эти деньги делаем ремонт, строим офисы, мы думаем, что это будут в будущем какие-то центры в Бухаресте. От России мы пока ничего не видим». Средства выделяются ежеквартально и расходуются на содержание штата организации, издание книг, журналов, проведение различных мероприятий, участие в симпозиумах и конгрессах за рубежом.

Консолидирующую роль выполняют печатные информационные издания (на русском и румынском языках) – журнал «Китеж-град» по вопросам культуры под эгидой Общины в Яссах и газета ZORILE («Зори»). Таким образом, диаспора обращается не только к русскому населению Румынии, к русскоязычной диаспоре мира, но и к румынам и всем говорящим на румынском языке, всем, стремящимся узнать, кто они, эти русские липоване. Особое внимание уделяется России – исторической родине липован, её прошлому и современности, а также российско-румынским отношениям. Газета освещает в этом контексте вопросы истории русской культуры, главные события, происходящие в России и в русской диаспоре.

О наличии сложностей и рисков говорит тот факт, что в период избирательных кампаний представители русских липован стараются не афишировать свою принадлежность диаспоре, поскольку рассчитывают на поддержку румынского большинства. При переписи населения некоторые граждане из липован записывают себя румынами по национальности.

В целом, по отзывам респондентов, диаспора удовлетворена сотрудничеством с румынским государством: «…липоване консолидированы, такие ситуации есть, и в полиции, и в других органах. Они помогают мне, я им. Они не скрывают свою национальность, но особо не выставляют это – «я липован». Но взаимопомощь существует».

Опираясь на мнения респондентов, что права русскоязычного населения Румынии ущемляются довольно редко, представляет особый интерес проанализировать, какие методы защиты своих прав эти граждане считают наиболее эффективными.

Среди способов отстаивания прав диаспоры респонденты отметили в качестве эффективных: организация русскоязычных общественно-политических структур; продвижение представителей русскоязычного населения в выборные органы власти; обращение к властям Румынии и к местным органам власти.

К условно «неэффективным» мерам отнесли: обращение в международные организации (ООН, Европейский суд); выступления в СМИ; обращение к российским властям и официальным лицам.

Низкую эффективность отметили в случае проведения митингов, демонстраций и других массовых акций как способов борьбы за свои права. Впрочем, оценки различных мер защиты прав русскоязычного населения дают неполную картину. Например, если организация русскоязычных общественно-политических структур считается эффективной, то это автоматически не значит, что представители диаспоры будут объединяться.

Самой популярной формой участия русскоязычных граждан в политической жизни страны, по мнению респондентов, является участие в выборах. Второй по популярности является членство в неправительственных организациях и политических партиях.

Респонденты оценили действия российских властей, направленные на добровольное переселение соотечественников из-за рубежа в Россию как интересное предложение, однако, многие усомнились в возможности их реализации на практике и назвали эти меры запоздалыми. У большей части представителей диаспоры вообще нет желания переехать в Россию: «Был уже опыт. В 1947 г. выехали в СССР по программе переселения несколько партий на юг в степи Ставрополья, Астрахани и в Казахстан из сел Журиловка, Сарикей, Гиндерешта, Каркалю. Две партии уехали, их перевезли и бросили в зиму без жилья и работы, остальные отказались», «Мол, вы хотели на Родину – а мы вас не хотели». «Некоторые потом вернулись, правда, вернуться было трудно».

Следовательно, негативное отношение к прошлому опыту перекрывает желание вернуться на историческую родину, даже у более молодого поколения русских липован.

При этом возможность временной трудовой миграции в Россию вызывает большой интерес, особенно среди мужской части диаспоры¹. Учитывая соглашение России и Румынии о признании документов о высшем образовании, респонденты высказывали пожелания об организации канала учебной миграции для соотечественников.

Проведенный экспертный опрос позволил выявить некоторые характерные тенденции поведения российской диаспоры Румынии. Большинство участников экспертного опроса из числа соотечественников отметили четкую взаимосвязь между своим социально-экономическим положением и уровнем адаптированности к новым реалиям, в том числе связанным с вступлением Румынии в Евросоюз.

Политика Румынии в отношении национальных меньшинств, во многом сформировалась, когда страна обрела свои нынешние границы: меньшинствам были обещаны определенные права, в том числе представительство в органах власти. Таким образом, Конституция Румынии гарантирует каждому меньшинству одно место в парламенте, а все этнические организации имеют статус политических партий.

В то же время в обществе активно муссируется мнение, что представительство некоторых национальных меньшинств в парламенте носят маргинальный характер: «В Румынии это не нравится почти всем большим политическим партиям. Они почти едины в том, что меньшинств слишком много, и их надо уменьшить»¹. Парламент собирается принять закон, усложняющий прохождение меньшинств в Парламент (хотя есть норма Конституции). В 2004 г. был установлен избирательный порог – 5%. Норма, которую все эксперты считают дискриминационной для всех румынских меньшинств.

Большое внимание все национальные меньшинства уделяют выборам на местном уровне, где важна и показательна поддержка общины, партийный расклад по уездам во многом определяет и картину всеобщих выборов в Румынии.

Подавляющее число представителей национальных меньшинств убеждено, что возможность меньшинств быть представленными в местных органах власти тоже с каждым разом все больше и больше ограничивается². В 1992 г. прямые выборы в уездные советы не проводились, в качестве выборщиков (голосование было тайным) выступали депутаты местных и городских советов. В 1996 г. выборы стали прямыми, но избирательный порог не был установлен. Нужно было только набрать то количество голосов, которое необходимо для получения одного мандата. В 2000 г. была введен избирательный порог в 3%, а в 2004 г. он стал 5%: «для всех меньшинств, кроме венгерского и немецкого он оказался непреодолим. Совершенно непонятно зачем страна, вступающая в ЕС, должна ограничивать политическую активность меньшинств с помощью откровенно дискриминационных мер»³. По высказываниям респондентов, единственное объяснение – это то, что румынскую политическую систему пытаются сделать более стабильной.

Среди этнических организаций наиболее активную политику ведет Демократический форум немцев Румынии. Очевидно, что сейчас «позитивный опыт Германии» востребован в Румынии. Именно Германия и немцы являются для многих румын символом успешности и процветания. Эффективность этой партии достигнута при полной поддержке официальных властей Германии, которые решились в 2000 году на довольно смелый и необычный эксперимент: они решили возродить немецкую политику в Румынии. Германия, таким способом проверяла Румынию на соответствие основным требованиям вступления в ЕС перед принятием окончательного решения. Не секрет, что именно Германия долгое время была главным скептиком по поводу европерспектив Румынии, и, во многом вынужденная, эмиграция румынских немцев была не последней причиной подобного скепсиса.

«Венгерский вопрос» по-прежнему является актуальным для Румынии, поскольку венгры заявляют требования автономии⁴. Вообще ограничить венгров пытаются и пытались все. Однако они пока все время держат ситуацию, несмотря на ряд внутренних проблем. Реально в Румынии 8,5 – 9% венгров, которые особенно сильны в Трансильвании, и при 5% избирательном пороге по стране это не очень много, но как отмечают респонденты – венгры все 15 лет после революции демонстрируют на редкость монолитное голосование.

Поскольку одним из самых заметных игроков на политической арене Румынии является, по оценке экспертов, шовинистическая Партия Великая Румыния, этническая толерантность в стране все еще оставляет желать лучшего. В сложных ситуациях партии национальных меньшинств предпочитают пропустить вперед румынских политиков в списках, сохранив за собой определенные рычаги влияния.

Что касается русских липован, то на выборах в местах компактного расселения им удавалось проводить своих кандидатов в местные органы власти, а на последних выборах в уезде Тулча они были наиболее близки к прохождению в уездный совет (в уезде их около 12 %). На выборах Община русских липован Румынии получила около 4% и для прохождения в уездный совет не хватило менее 1000 голосов. Оценивая ситуацию, большинство аналитиков высказало мнение: «В принципе это вполне приемлемый результат, учитывая полное отсутствие средств, интереса со стороны российского бизнеса, достаточно активно представленного в Румынии, и со стороны России в целом».

Между тем, даже местные власти заинтересованы в том, чтобы община русских липован была как можно шире представлена, хотя бы на уездном уровне. Все-таки в Румынии продолжают рассчитывать на российские инвестиции, и, по мнению экспертов, широкое политическое представительство русского меньшинства в Румынии должно было бы этому способствовать. В то время как неудачи Общины Русских липован Румынии на выборах 2000 и 2004 гг. объясняются следующим образом: «Главная проблема русских в Румынии – это полное отсутствие идеи». В 1992 г. у общины русских липован было 3 представителя в уездном совете, в 1996 – 2. Сейчас не осталось ни одного. По мнению экспертов, «община липован в очередной раз не дождалась внимания к себе со стороны России».

В числе депутатов-миноритариев парламента Румынии от русских липован соотечественники чаще всего упоминают следующих депутатов: Севастьян Феноген, который был избран в 1996 г., Екима Андрея, Мирона Игната, на выборах 2004 г. участвовали Ефтей Дамиан, Алистарх Тамара, Радион Палагия.

Важное значение имеет и мотивация к консолидации русскоязычных на уровне законодательной и исполнительной власти, о чем свидетельствует следующее высказывание: «Говорили – вы стали квестором¹, вы вроде русский, а вот я тоже русский – и так вокруг меня собрались человек 40, которые сохранили русские корни, уважают Россию, они работают вместе со мной».

Особое внимание община липован уделяет продвижению своих представителей в органы власти – в парламент, в центральные министерства и местные органы власти, дабы иметь возможность в какой-то степени влиять на политику государства, защищать свои интересы. Так респонденты с гордостью констатируют: «Нам удалось выдвинуть даже своего человека на замминистра… Нам удалось одну нашу женщину выдвинуть на пост советника губернатора округа Брейлы. В Тульче Андрей Лукич – советник губернатора уезда Тульча, Андриан Аплеев – советник мэра г. Тульча, Петрике Вера возглавляет молодежную организацию г. Тульча. Удалось выдвинуть на должность советника Министра образования Пашу Поликов. Вот уже год, как нам удалось добиться этого поста». В среде липован доминирующим является убеждение в том, что «организациями соотечественников должны руководить влиятельные люди, политики, общественные деятели». В последнее время, по различным оценкам, власти Румынии стали с большим уважением относиться и больше вникать в проблемы липован, которые могут стать «связующим мостом» между Румынией и Россией. Но для этого, как минимум необходимо «повышение престижа русских липован не только в местах компактного проживания – нужно, чтобы русская организация за рубежом была активной и формировала имидж России».

Результатом совместных усилий соотечественников является улучшение ситуации с изучением и сохранением русского языка в Румынии. По национальной системе образования национальные меньшинства имеют право на свои школы и на преподавание на родном языке. «У нас пока нет возможности обучаться полностью на родном языке. С 1959 г. не возобновилось это обучение только у русских. Мы добились, чтобы наши дети обучались родному языку дополнительно 4 часа в румынских школах. Сейчас созданы учебники на русском языке с 1 по 8 класс, министерство образования дало разрешение на их печать. Мы уже имеем школьные программы и учебники, учитывая наши потребности – сохранение наших традиций и возрождение нашей культуры. Система образования Румынии позволяет нам сохранить наши собственные традиции, старообрядческие»¹.

Подавляющее число липован высказали мнение, что соотечественники в Румынии нуждаются в расширении русскоязычного пространства. Одной из приоритетных задач русской общины является организация теле- и радиовещания на русском языке: «разрешение передавать хоть один русский канал, это было бы огромным достижением», а также организация и распространение российской прессы.

Благодаря ходатайствам депутата Екима Андрея и ещё двух основателей Общины – Феодора Кирилэ и Петре Моченко в Министерстве Культуры и Министерстве Труда, община русских липован Румынии выпускает свои издания на русском и румынском языках. Для русскоязычной диаспоры в Румынии важны не только процессы консолидации, приоритетным является и широкое информирование международной русской общественности о целях и деятельности общины липован.

В то же время к участию представителей русскоязычной диаспоры в политической деятельности большая часть румын относится довольно осторожно: «проблемы бывают, но не бывало таких проблем, чтобы мы чувствовали, что все против нас. После распада социализма румыны смешивали политику с культурой, цивилизацией. Они не всегда понимают, что русский – это не обязательно социализм. Румыны не могут или не хотят это понять».

Как сказал Мирон Игнат, депутат от липован, когда его впервые избрали квестором парламента, «каких только слухов не было в связи с этим – вот опять русские проникли в парламент, только от них избавились, и опять пришли русские». В то же время он отметил, что побаиваются, но ценят и характер русский, и умение организовать работу, качественно трудиться, поэтому прислушиваются и уже 10 раз переизбирали его на место квестора.

Таким образом, анализ ряда ключевых параметров, характеризующих отношение русскоязычной диаспоры, с одной стороны, к населению и власти Румынии, а с другой – к России, позволил выявить некоторые предпочтения: наличие региональной специфики (город – село), неравномерность степени ущемления прав в зависимости от категорий граждан (социальный и региональный компоненты), оценка политической ситуации в зависимости от уровня доходов и др. Наличие большого числа респондентов, не ответивших на вопросы (около половины), подчеркивает несформированность мнений, что, вероятно, объясняется и тем фактом, что русский язык липован Румынии – это довольно архаичная версия русского языка, где отсутствует массив новых, современных слов и понятий.

Выбор Германии в качестве объекта комплексного исследования неслучаен: именно Германия является своеобразным локомотивом Евросоюза, миграционная политика этой страны признана как самая эффективная в мировой практике и, наконец, немаловажный количественный показатель – здесь проживает одна из самых значительных российских диаспор в Европе (не менее 3 млн. человек)¹, среди которых около двух миллионов – выходцы из России. Президент Германской ассоциации российских соотечественников Б.С. Фельдман утверждает, что примерно 120–130 тысяч являются «выходцами из Москвы»². Следует напомнить показатели динамики эмиграционных процессов: за последние пять лет в ФРГ эмигрировали 102 тыс. 799 этнических немцев из России. Но с каждым годом уезжают все меньше. Так, в 2003 г. Россию покинули 39,5 тыс. человек. В 2007-м, по данным германского посольства в Москве, уехали лишь 4 тысячи «поздних переселенцев»³.

Российская диаспора в Германии полиэтнична и поликонфессиональна. Но большинство бывших советских немцев, в том числе, выходцев с территорий Белоруссии, Украины, Казахстана, Киргизии, значительная часть еврейской диаспоры идентифицируют себя как «русские» или «русскоязычные.

Основная масса российских соотечественников выбрала свой переезд на ПМЖ в Германию вполне сознательно и добровольно. Можно условно выделить несколько групп:

• самая многочисленная (около 2,5 млн.) – «переселенцы» и «поздние переселенцы» – бывшие советские граждане с «немецкими корнями» и их ненемецкие близкие родственники;

• «контингентные беженцы» – бывшие советские евреи и их близкие родственники (около 200 тыс. граждан);

• русские супруги (и дети) местных немцев (примерно 50–100 тыс.);

• студенты, контрактники, командировочные, предприниматели. Все они, как правило, имеют российское гражданство и к диаспоре не относятся, однако, часть из них рассматривает возможность в перспективе остаться в Германии на ПМЖ.

Б.С. Фельдман отмечает, что «не так давно процесс вхождения русскоязычных в немецкое общество шел замедленно. Не было консолидации диаспоры. Сейчас этот вектор изменился, поскольку русскоязычные избиратели стали интересны крупнейшим немецким партиям»⁴.

Однако объективные трудности интеграции в немецкое общество существуют. Среди основных можно выделить (по степени значимости): освоение языка, возраст, возможность трудоустройства, признание дипломов, разность менталитетов.

При взаимодействии этносов часто имеет место не только билингвизм, но и бикультурализм, предполагающий наложение на традиционную культуру данного этноса отдельных элементов культуры другого (аккультурация). Изменения могут проходить как в одном, так и в обоих этносах. В жизни это означает тенденцию к существенным этническим изменениям⁵.

Русские и еврейские, украинские и немецкие иммигранты из бывшего СССР обладают своими национальными особенностями, в некоторых аспектах резко контрастирующими с аналогичными чертами коренных немцев, что является, по мнению экспертов, настораживающим фактором¹.

Правительство Германии выделяет значительные финансовые средства на интеграцию мигрантов в немецкое общество (социальная помощь, пенсионные пособия, жилье, языковые курсы и т. д.). Это создает определенные возможности для адаптации, позволяя стране, в свою очередь, решать демографическую проблему и обеспечивать приток трудоспособного населения, а также проводить линию «по ликвидации последствий войны», в том числе – холокоста.

Действительно, в ряде государств ЕС, в первую очередь, в Германии, в основу формирования нации положен принцип общности происхождения населения и стимулируется полноценная интеграция этнических переселенцев. В отношении иммигрантов, не имеющих местных корней или хотя бы европейского происхождения, осуществляется политика функциональной интеграции, или социального гражданства, что означает, по сути, инкорпорацию только в сферу занятости и систему социального обеспечения. Возможности политического участия в делах общества и получения нового гражданства ограничиваются².

Методы, используемые в данном исследовании, позволили выявить специфику политики Германии в отношении этнических меньшинств. Исходными были три параметра, а именно, способствует ли эта политика: притоку в страну или оттоку из страны русскоязычного населения, упрощению или усложнению условий въезда, ассимиляции или его обособлению. В целом политика руководства ФРГ, по оценке представителей российской диаспоры, приводит скорее к оттоку из страны (84%) и усложнению условий въезда (98%), а также способствует ассимиляции русскоязычного населения (71%)³. Принято считать, что одним из важнейших показателей интеграции российской диаспоры в общество страны исследования является доля тех, кто имеет гражданство соответствующего государства. В Германии всего 39% респондентов имеют гражданство страны проживания. Конечно, эти данные сами по себе не свидетельствуют о том, что государством ведется жесткая политика предоставления гражданства. Скорее всего, здесь главную роль играет исторический фактор: диаспора в Германии достаточно «молода»: 49% – это приехавшие в 2000 г. и позже⁴. Тем более, в условиях проживания в Европейском союзе для ряда категорий соотечественников обладание статусом гражданина страны проживания не имеет решающего значения. В частности, это связано с принятием Европарламентом закона о безвизовом передвижении внутри стран ЕС для лиц без гражданства. Это, прежде всего, касается молодежи и экономически активных, успешных российских соотечественников в Германии.

Один из субъективных показателей интегрированности россиян связан с доверием общественно-политическим институтам страны проживания. (СМИ, президенту, правительству, парламенту). Высокая доля доверяющих институтам была обнаружена среди включенных в социально-культурную жизнь страны (62%) и молодежи в возрасте до 24 лет (57%). В остальных же выделенных классах (по уровню образования, доходу, национальности) соответствующая доля не превышала 50%, т. е. различия присутствовали, но не в очень выраженной форме. Причем о доверии к «местным» институтам респонденты сообщают чаще, чем к институтам России. Это также подтверждает довольно высокую степень включенности диаспоры в общество страны проживания.

Показателем «встроенности» русскоязычной диаспоры в общественно-политическую жизнь страны является и оценка взаимоотношений с титульным населением – своего рода расширенный индекс социального самочувствия¹. Практически все немцы по национальности (88%) оценивают отношения между русскоязычным и титульным населением как хорошие или нормальные (в среднем по выборке этот показатель равен 63%). Кроме того, 84% встроенных в социально-культурную жизнь страны и 83% тех, кто оценил свой доход высоко, также оценивают эти отношения как хорошие и нормальные. Что же касается негативной оценки отношений, то чаще всего о напряженном/враждебном отношении говорили респонденты с низким доходом (39%) и евреи (37%). При этом в целом среди опрошенных была достаточно низка доля тех, кто оценивает отношения в негативном ключе – около 24%².

Рассмотрим еще один показатель, характеризующий отношения между русскоязычным и титульным населением. Как оценивают свое положение представители русскоязычного населения по сравнению с титульным? Было обнаружено несколько зависимостей. Так, в высокодоходной группе только 19% респондентов оценили положение русскоязычного населения как значительно более тяжелое. В то же время, лица, имеющие низкий доход, оказались практически единодушны в оценках положения русскоязычного населения: 79% отметило, что им жить значительно тяжелее. Полагаем, что эта цифра обусловлена, по-видимому, не притеснением и нарушением прав, а просто более высоким положением самих немцев, которого представители русскоязычного населения пока не достигли. Реже всего говорят о значительно более тяжелом положении те, кто в полной мере владеет немецким языком (18%). Кроме того, были обнаружены и другие существенные различия. В частности, оказалось, что среди приехавших в Германию до 1999 г. заметно меньше тех, кто оценивает положение русских как значительно более тяжелое, – около 25%. При этом больше половины приехавших позже (51%) согласны с тяжелым положением русскоязычной диаспоры³.

Анализ оценок степени ущемления прав русскоязычного населения, в частности, при приеме на работу показал, что те люди, которые должны были бы себя чувствовать более комфортно (например, имеющие высокий доход, знающие в совершенстве язык, включенные в социально-культурную жизнь), в действительности чаще говорят об ущемлении своих прав по национально-языковому признаку. Одним из возможных объяснений является то, что именно они имеют самые большие притязания, которые не оправдываются. Особенно это характерно для переселенцев немецкой национальности. Осознание того, что они являются немцами, заставляет их ожидать легкого вхождения в германскую среду, однако этого не происходит, поскольку сами граждане Германии не воспринимают русских немцев как равных⁴. Это, скорее всего, верно и относительно других качеств, наличие которых позволяет их носителям ощущать большие возможности, но реально не всегда приводящие к успеху.

Знание языка в целом является тем фактором, который воспроизводит специфику российской диаспоры. Учитывая молодость диаспоры в Германии достаточно трудно говорить о том, что ее специфика каким-то образом воспроизводится. Можно полагать, что уже в ближайшее время диаспора в Германии будет подобна диаспоре в Румынии, где уровень владения титульным языком высок, а дети достаточно плохо знают русский язык. В перспективе, в силу религиозных и культурных факторов, в семье все реже будут говорить по-русски, дети будут все хуже знать русский язык, а в конечном счете владение русским языком может не сохраниться вообще. В случае отсутствия значительного пополнения из России это будет означать исчезновение диаспоры как таковой.

Общее число изучающих русский язык в настоящее время оценивается в 200–210 тыс. человек, из них 180 тыс. изучают русский в средних учебных заведениях (школах и гимназиях), около 10 тыс. – в вузах в рамках дисциплины «славистика» или «славянская филология» (всего таких вузов насчитывается 32), примерно столько же студентов изучают русский на нефилологических факультетах: юридических, экономических, естественнонаучных.

Число изучающих русский на различного рода курсах и в «народных вузах» (вечерняя форма обучения для взрослых) составляет около 3 тыс. чел. – менее 2 % от общего числа посещающих такие курсы слушателей.

Динамика численности изучающих русский язык за последние 10 лет характеризовалась постоянным снижением: если в 1995 г. его изучали свыше 400 тыс. школьников, то в настоящее время – 180 тыс., число студентов-филологов за этот же период также сократилось с 15 до 10 тыс. чел. В ряде вузов закрыты кафедры и факультеты, готовившие преподавателей русского языка и специалистов по славянской филологии¹.

Вместе с тем, за последние два года замедлилось снижение численности изучающих русский язык, особенно среди школьников. Следует отметить также расширение преподавания русского языка за счет студентов нефилологического профиля.

Благоприятной предпосылкой для восстановления популярности русского языка является традиционный интерес немцев к русской культуре, к экономике и повседневной жизни в нашей стране.

Единой программы преподавания и изучения русского языка в ФРГ не существует: вузы и научные центры разрабатывают и осуществляют такие программы самостоятельно. Однако, поскольку среди преподавателей в Германии имеется большое количество носителей русского языка с высшим образованием, уровень их квалификации, вероятно, достаточно высок.

Среди организаций, занимающихся вопросом распространения русского языка в Германии, в первую очередь, можно отметить Федеральную ассоциацию преподавателей и друзей русского языка, которая объединяет в своих рядах пятнадцать земельных организаций. Она активно способствует продвижению русского языка в Германии, увеличению числа его изучающих в этой стране. По инициативе Ассоциации каждые 4 года проводится общефедеральная олимпиада школьников по русскому языку. Ассоциация организует конференции, семинары по методике преподавания русского языка, участвует в мероприятиях многочисленных общественных организаций, поддерживающих контакты с Россией в различных областях.

Наряду с Ассоциацией имеется еще ряд организаций, которые в той или иной мере занимаются распространением русского языка. Это – Ассоциация современных иностранных языков, Германское общество по исследованию иностранных языков, Общество прикладной лингвистики, Ассоциация преподавателей славянских языков в высшей школе, Федеральный союз преподавателей русского языка в вузах и гимназиях и ряд других².

Заметный вклад в распространение русского языка вносит Центр русского языка при Российском доме науки и культуры, который оказывает методическую помощь преподавателям русского языка, поддерживает контакты с высшими учебными заведениями, пропагандирует русскую литературу. В Центре работают курсы русского языка, слушателями которых являются студенты, аспиранты, бизнесмены, представители дипломатического корпуса в Берлине, безработные. В действующем при Центре русском колледже обучаются дети из смешанных семей и семей переселенцев, где им преподают русский язык и литературу по программе средней школы Российской Федерации.

В течение многих лет при Центре успешно работает Клуб друзей русского языка, который ежемесячно проводит заседания в форме лекций, вечеров поэзии, музыкальных вечеров. В рамках Года языков проведены Дни русского языка в Германии в октябре 2001 г. На это мероприятие в Берлин были приглашены известные российские специалисты-филологи из ведущих учебных заведений России (Санкт-Петербургского университета, МГУ им. М.В. Ломоносова, Государственного института русского языка им. Пушкина, Московского государственного лингвистического университета), а также Санкт-Петербургское издательство «Златоуст», специализирующееся на выпуске учебной литературы для изучающих русский язык как иностранный.

Важное значение в деле распространения русского языка и культуры в Германии имело проведение в 2002 г. российско-германского молодежного форума «Вместе в XXI век», в рамках которого в развитие инициативы Президента В.В. Путина и Федерального канцлера Г. Шредера проводится совместная олимпиада школьников и студентов наших стран по русскому и немецкому языкам. Координатором проекта, осуществляемого под личным патронатом супруг лидеров наших стран, с российской стороны выступает Центр развития русского языка. Проведение олимпиады дает возможность филологам России и Германии обменяться опытом работы, способствует взаимному обогащению культур двух стран и стимулирует появление новых интересных проектов в области изучения русского и немецкого языков в Германии и России.

В контексте изучения русскоязычной диаспоры и ее отношения к титульному населению важно понять не только уровень политического участия, но и то, насколько различные формы могут способствовать защите собственных прав. Наиболее эффективными мерами, по мнению респондентов, являются выступления в СМИ и обращение к властям страны проживания (48%), а также продвижение представителей русскоязычного населения в выборные органы власти (38%). Общественно-политические организации отметили только 18% респондентов. В целом русскоязычные жители Германии довольно слабо включены в общественно-политическую жизнь страны. Только 29% респондентов заявили, что принимали участие в выборах, 3% сообщили о своем членстве в неправительственных организациях, 1%  о членстве в политической партии¹.

Обычно после 2–3 лет проживания в стране соотечественники начинают ощущать нехватку информации о России, возможности приобщаться к ее языку, культуре, сохранять традиции. На этой почве создаются различные диаспоральные организации, ставящие своей задачей уже не столько содействие в адаптации, сколько сохранение и развитие русского языка и культуры, укрепления связей с Россией. Иногда создаются организации и из чисто прагматической потребности в самореализации и создании рабочих мест. За последние десять лет русские в Германии стали важной и неотъемлемой частью жизни государства. Сами россияне не хотят терять своих корней, традиций, активно создают и развивают очаги культуры по всей Германии. Самыми крупными объединениями русскоязычных соотечественников являются: Германская ассоциация российских соотечественников (Б. Фельдман), Русский культурно-образовательный и социальный центр «Исток» (Л. Юрченко), Общественное объединение «Радуга» (А. Греб), Русско-немецкий культурный центр (И. Фиксель), Немецко-русский институт культуры (В. Шелике), Клуб соотечественников «Диалог» (Т. Форнер), Российско-германская общественная организация «Молодое поколение: XX век» (Е. Ходан) и мн. др. По данным Справочника российского соотечественника, зарегистрировано 26 объединений¹.

Однако ответы респондентов дают основания для вывода о том, что российская диаспора состоит из разрозненных «островков», слабо связанных друг с другом и не стремящихся к консолидации. Объяснялось это отсутствием общей мотивации, разницей интересов различных групп и категорий диаспоры, образовательного уровня, отношения к России и видения перспектив российско-германских отношений, а также той роли, которую может играть в этом процессе российская диаспора. Консолидации уже действующих организаций и объединений мешают также конкуренция, в том числе за доступ к финансовому ресурсу из России, и некая территориальная специфика расселения мигрантов из России (очень сильные еврейские общины в городах, на востоке – многочисленные общины русских немцев из Казахстана, Киргизии, которые практически не общаются между собой).

Рассмотрение оценок существования мотивации к объединению русскоязычного населения в Германии позволило выявить некоторые тенденции. Чем респонденты моложе, тем больше их уверенность в том, что мотивация к объединению русскоязычного населения есть: 91% представителей молодежи согласились с этим. Пожилые люди (старше 55 лет) чаще всех говорили о том, что мотивации нет (59%). Также стоит отметить, что безработные и имеющие среднее образование в целом достаточно часто отмечали отсутствие мотивации. Кроме того, многие факторы оказались слабо связанными с оценкой мотивации к объединению. К ним относится пол, доход, знание языка и включенность в социально-культурную жизнь Германии². Немецкие власти не препятствуют деятельности организаций, объединяющих мигрантов, но финансирование за счёт немецких налогоплательщиков подобных структур весьма скромное. Германия предпочитает оказывать помощь нескольким большим всегерманским организациям. Только в период выборов с целью привлечения электората выделяются из партийных фондов средства на проекты. Одна из причин, по мнению респондентов, «боязнь создания анклавов, плохо интегрирующихся в реалии немецкого общества». Поэтому особенно удачно функционируют организации, строящиеся не по этническому признаку, а по принципу развития российско-германского культурного диалога.

В течение 2003 г. в Германии проходил фестиваль российской культуры, а по сути дела – Год России в Германии. В интервью посла России в Германии С.Б. Крылова ИТАР-ТАСС отмечалось, что «это совершенно уникальное событие в двусторонних отношениях. Мы привыкли к тому, что есть дни, недели, месячники культуры, а в Германии минувший год стал годом, целиком заполненным Россией»³. В общей сложности было проведено свыше 1000 различных мероприятий – фестивалей, выставок, концертов, демонстраций экономических возможностей регионов России, отдельных предприятий и т. д. Наиболее яркими событиями было открытие «Российско-германских культурных встреч 2003/ 2004» с участием президентов России и Германии. Состоялись музыкальный фестиваль в земле Саар, Музыкальный фестиваль под открытым небом в Берлине «Шедевры русской классики» с выступлением оркестра Владимира Спивакова, Международная книжная ярмарка во Франкфурте-на-Майне, на которой Россия была центральной страной, приглашенной на этот всемирный книжный смотр. На него приехали несколько тысяч российских писателей, переводчиков, деятелей культуры и искусства.

Важным событием 2007 г. стало проведение в баварском городе Нюрнберге Первой Общегерманской конференции российских соотечественников, в которой участвовали делегаты от более 60 общественных организаций, союзов и объединений российских соотечественников из 15 федеральных земель Германии. На форуме был создан Общегерманский координационный совет российских соотечественников. Он избран на три года в составе 45 человек. Координатором или председателем совета на этот же срок утверждена руководитель Русско-немецкого культурного центра Нюрнберга, член Всемирного координационного совета российских соотечественников И. Фиксель¹. 

Что касается деятельности неправительственных организаций Германии, занимающихся экспертным и консалтинговым сопровождением российско-германских отношений, то они, как правило, состоят из представителей титульного населения и, практически, не имеют контактов с организациями и объединениями российских соотечественников. В неправительственных организациях, занимающихся развитием культурных, образовательных и туристических контактов с Россией, участвующих в движении городов-побратимов, осуществляющих уход за советскими памятниками и захоронениями на территории Германии, а также за могилами солдат вермахта в России, также крайне мало представлены выходцы из России и бывшего СССР. Причин несколько: среди бывших советских граждан немало тех, кто критично относится к России, причем, не только к истории, но и происходящим переменам. Они не проявляют желания участвовать в российско-германском диалоге и стремятся как можно быстрее ассимилироваться². К тому же программы немецких властей по интеграции формируют у значительной части переселенцев иждивенческие настроения, участие в общественной организации рассматривается не как общественный труд, а как возможная форма заработка. Это вызывает непонимание представителей НПО из числа титульного населения.

Разрозненность многочисленной российской диаспоры не позволяет серьезно влиять на внутриполитические процессы в стране, в том числе, на определение этнополитических приоритетов. Это наиболее заметно на фоне других диаспор (турки, поляки, вьетнамцы) – консолидированных, организованных и имеющих своих представителей в органах государственной власти, способных решать определенный круг задач, в том числе в сфере развития межгосударственных контактов.

Характерно, что большинство респондентов вообще не видит необходимости в создании партии, общественно-политического движения с целью защиты русскоязычного населения, отстаивания его прав в органах исполнительной и законодательной власти страны. Редкие примеры участия выходцев из России в совещательных органах при городских советах не позволяют судить о степени их эффективности. Создание партии по этническому признаку практически все участники опроса считают бесперспективным, полагая, что власти попросту не допустят создания отдельной русской партии. Что касается соблюдения прав этнических меньшинств, то респонденты не отметили угрозы и не высказали опасений и по поводу возможных всплесков неонацизма, считая, что в Германии «нет нацизма и не будет в ближайшее время, а есть проблема увеличивающейся молодежной безработицы». Скептически оценивается и возможность представительства интересов русскоязычных жителей Германии в Европарламенте.

Респонденты полагают, что, поскольку в Германии развито гражданское общество, многопартийность, то более перспективным является выдвижение представителей русскоязычного населения в составе титульных партий. Отсутствие авторитетных личностей, опытных политиков и государственных деятелей среди эмигрантов также уменьшает шансы русскоязычных занять значимые позиции в политической жизни страны. Большинство респондентов не видят факторов, способных обеспечить создание сильной, консолидированной российской диаспоры на сегодняшнем этапе ее существования. Причем, это касается, как факторов внутридиаспорального характера, так и внешних. Единодушно отмечено отсутствие финансово-экономической основы для создания сильных диаспоральных структур. Не выработаны и критерии объединения организаций в региональную или всегерманскую структуру.

Проведенное нами комплексное исследование состояния и перспектив консолидации российских диаспор в ФРГ позволяет прийти к следующим выводам: в Германии политика в отношении национальных меньшинств сложилась давно и направлена на интеграцию и последующую ассимиляцию иностранцев в общество страны проживания. При этом участники исследования считают, что у приезжих (не только русскоязычных) в обозримом будущем мало шансов на занятие ведущих позиций в бизнесе и политике, так как существует практика ограничения доступа переселенцев по национальному признаку.

К тому же русскоязычное население этнически наиболее разнородно. Среди российских соотечественников идет процесс обособления не только от местного населения, но и от русскоязычного сообщества. Многочисленные русскоязычные организации сильно разобщены. Все это затрудняет процесс консолидации соотечественников в единую диаспору.

Политическая активность населения крайне низкая, что создает проблемы даже при выборах в совещательные структуры при муниципальных органах власти. Все это говорит о том, что русскоязычные в Германии пока не готовы брать на себя ответственность участия в политической жизни страны. До настоящего времени они по своей сути еще не преодолели иждивенческой позиции не только в социально-экономических отношениях, но и в политических. В перспективе, вероятно, ассимиляционный тренд будет усиливаться ввиду отсутствия у молодежи ориентации на Россию как историческую Родину, тем более, что значительная часть переселенцев (53%) не является русскими по национальности. В связи с этим возможно увеличение участия русскоязычных в политической жизни Германии, но в составе действующих политических институтов и под лозунгами традиционных политических партий.

Мониторинговое исследование состояния и проблем интеграции российской диаспоры в странах дальнего зарубежья позволяет нам сделать следующие выводы: для оптимизации взаимодействия с организациями и объединениями соотечественников Правительство России должно разработать отдельную программу работы с российской диаспорой каждой европейской страны. В целях консолидации диаспоры необходимо задействовать потенциал авторитетных и в России и в странах Европы выходцев из РФ, прежде всего, писателей, художников, музыкантов, ученых, а также открыть Российские центры науки и культуры в различных городах Европы, вокруг которых могли бы формироваться и действовать опорные точки по поддержке культурных и гуманитарных проектов с участием организаций и объединений соотечественников. И, наконец, Русская Православная Церковь должна стать одной из возможных сил, консолидирующих российскую диаспору.

Поддержка общественно-политических инициатив организаций и объединений соотечественников позволит активнее использовать этот потенциал в российской внешней политике как один из важных источников сближения ЕС и России.