Л.И. Копач магистр философии, аспирантка ГУО «Белорусский государственный университет» ТАТАРЫ-МУСУЛЬМАНЕ БЕЛАРУСИ

Но, несмотря на это, сохранились отдельные сведения.

Кавалером орденов Александра Невского, Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды стал белорусский татарин Б.Смольский, в звании генерал-лейтенанта окончил войну татарин из Несвижа Б. Повторжицкий [5].

В Минском подполье в 1941 году 1,1 процента составляли татары.

Одним из основателей и руководителей Копыльской подпольной антигитлеровской организации был представитель белорусских татар С.Александрович, от его руки погиб бургомистр Копыльского района Лобашеле. Участвовал в подпольной издании в оккупированном Минске газеты «Звезда» татарин Х.Александрович [4].

В августе 2010 года была открыта выставочная экспозиция в Ивьевском музее национальных культур «Белорусские татары: сквозь столетия в будущее». На стенде были размещены архивные фотографии, список имена тех татар-ивьевчан, которые в годы Великой Отечественной войны сражались в рядах защитников Отечества: Халиль Александрович Шабанович, Гамбир и Сулейман Рафаловичи, Якуб Мустафович Радлинский, Матвей Яковлевич Шабанович, Матвей Бекирович Радкевич, Селим Сулейманович Сафаревич, Халиль Амуратович и Якуб Амуратович Якубовские, Яков Адамович и Александр Адамович Хосиневичи [3].

Имеются, вместе с тем, и сведения о единичных факты сотрудничества представителей татар-мусульман с немецкими властями [2]. Однако при оценке этих сведений необходимо учитывать то обстоятельство, что феномен коллаборационизма во время войны – это в высшей степени сложное и неоднозначное явление. Для оценки этого процесса необходимо четко представлять политические, социальные и психологические реалии каждой отдельно взятой ситуации.

В истории нет данных о создании военного формирования именно из белорусских татар в составе боевых частей немецких вооруженных сил.

В последнее время появляется всё больше публикаций о событиях 1941-1945 годов, в которых делается попытка установить истину в отношении сложных исторических событий и фактов периода фашистской оккупации Беларуси. В результате анализа архивных материалов делаются попытки рассмотреть истоки и причины появления и деятельности молодежных организаций в условиях оккупационного режима в Беларуси [4]. Так. в мае 1944 года был образован Союз татарской молодежи. Во многих публикациях он назван прогерманским. Однако однозначно оценивать деятельность этого Союза проблематично, так как он просуществовал всего полтора месяца. Стоит отметить также, что был образован только штаб Союза татарской молодежи, но по-настоящему своей деятельности он не развернул. Этому мешало небольшое количество татарской молодежи в большинстве населенных пунктов Беларуси и негативное отношение к подобным организациям местного татарского населения. Х.Александрович в своей статье утверждает, что Союз татарской молодежи существовал только на бумаге и в умах отдельных представителей татарского муфтиата в Вильнюсе [1]. Тем не менее, в конце 1944 года руководитель Союза Х.Якубовский был арестован НКВД и осужден [2].

Точные данные о количестве татар, которые сотрудничали с оккупационными властями, отсутствуют. Коллаборация не носила массовый характер, так как идеи сотрудничества с немцами не были популярными среди татарского населения Беларуси, не существовало реальной базы, на которую эти идеи могли бы опираться. Фактически отсутствовала государственно-национальная идея, которая могла бы объединить татарское население. Кроме того, татары-мусульмане Беларуси большое количество времени были заняты своими повседневными занятиями (овощеводством, кожевенным делом). Также стоит отметить и относительную немногочисленность белорусских татар-мусульман [2].

В целом, каждый отдельный случай коллаборационизма во время войны нужно анализировать очень внимательно, досконально выясняя причины, которые привели к этому шагу, а также его цели, которые могли быть очень далеки от помощи захватчикам.
Литература.

1. 
   Александрович, Х. О Союзе татарской молодежи в период фашистской оккупации Беларуси / Х. Александрович // Байрам. – 1999. - № 4. – С. 18-25.
   
2. 
   Грыбава, С. У. Стаўленне беларускіх татар да супрацоўніцтва з германскімі акупацыйнымі ўладамі на тэрыторыі Беларусі падчас Вялікай Айчыннай вайны / С. У. Грыбава // Гуманітарна-эканамічны веснік: навукова-тэарэтычны часопіс. – 2009. - № 3. – С. 34-43
   
3. 
   Гулидова, В. Белорусские татары: сквозь столетия в будущее / В. Гулидова // Іўеўскі край. – 2010 – 4 сент. – С. 3.
   
4. 
   Лыч, Л. М. Татары Беларусі: на пераломах сацыяльна-палітычных эпох (XX ― пачатак XXI ст.) / Л. М. Лыч. – Мінск: Кнігаабзор, 2007. – 75 с.
   
5. 
   Пушкін, І. А. Удзел нацыянальных меншасцей у грамадска-палітычным жыцці Савецкай Беларусі (1919-1990 гг.) / І. А. Пушкін. - Мінск: “Выдавецкі цэнтр БДУ”, 2010. – 320 с.
   

Центральной темой богословия выступает «спасение», которое лишается всякого эсхатологического смысла и наделяется реальным, земным содержанием, таким как борьба за социальную справедливость, заимствуя основные идеи из марксизма.Сторонники радикального крыла теологии освобождения выстраивают образ Иисуса Христа в качестве политического революционера и рассматривают Библию как руководство к вооруженной борьбе, дабы завершить христианскую миссию (Ис. 61:1, Мтф. 10:34, Лк 22:35-38).

В учении теологи освобождения можно выделить следующие пункты [5]:

• 
  Спасение невозможно без освобождения от экономического, политического, идеологического и социального «рабства», без ликвидации эксплуатации малоимущих слоев населения и несправедливости во всем мире;
  
• 
  Общедоступное образование и здравоохранения для всех социально-экономических слоев населения в Латинской Америке;
  
• 
  Бедность – общественный грех, латиноамериканцы, живущие в несоответствии с реальным положением вещей в обществе Латинской Америке, являются жертвами греха и нуждаются в защите (можно увидеть намек на классовую борьбу);
  
• 
  Демократическая система общества углубит самосознание и укажет на того, кто является «истинным врагом» на пути преобразования существующей системы;
  
• 
  Результатом изменений в обществе станет создание «нового человека», самодостаточной личности в противовес капиталистическому менталитету;
  
• 
  Принимать или отвергать Евангелие будет решать «новый человек», т.к. необходимо обеспечить индивидуума достойными условиями жизни.
  
• 
  Народно-освободительные движения в Латинской Америке связываются, как правило, с вооруженной борьбой. Синтез социалистических идей с католицизмом в рядах радикально настроенного клира нашел отражение в призывах к активным действиям церкви, для изменения социальных условий, которые возможны только при союзе с угнетенным рабочем классом. Некоторые священники, культивируя данные лозунги, принимали активное участие в политической жизни страны, выступая в качестве членов профсоюзов и общественных организаций, другие же присоединились к насильственным революционным движениям.
  

Из представителей клира, которые допускали насильственные меры, следует упомянуть бразильского архиепископа Эльдера Камара. Колумбийский священник Камило Торрес вступил в ряды «Армии национального освобождения» (АНО) леворадикальной террористической организации, созданной в 1964 году, тем самым пытаясь реализовать идеологию богословия освобождения на практике. В 1970-х годах отец Мануэль Перес стал одним из руководителей АНО и оставался им до конца своей жизни. Считается, что именно ему принадлежит заслуга формирования «учения» организации, «призванную решить проблему социальной несправедливости, бедности и политической нестабильности в традициях христианства и коммунизма, используя при этом методы партизанской войны» [1].

Некоторые исследователи записывают в ряды адептов теологии освобождения и мать Терезу, основывая свои заключения на ее словах во время пребывания в Кубе: «Я считаю учение Христа глубоко революционным и абсолютно соответствующимделу социализма. Оно не противоречит даже марксизму и ленинизму»[5].

Теология освобождения подверглась резкой критике со стороны Святого Престола. Папа Иоанн Павел II выступал с осуждением освободительного движения как сильно политизированную форму теологии освобождения, распространённую в 80-ых годах XX века, которую рассматривали как синтез христианства и марксизма. По его мнению, главная опасность, которая исходит от сторонников теологии освобождения, заключается в транспонировании церкви в подобие светского политического института, и спасение, как исторический процесс, переходит исключительно в достижение социальной справедливости, чем и отвергает роль церкви в личном спасении и трансформации жизни верующего. Церковь не должна выступать институтом партийной политики или революционного насилия. Дело церкви проповедовать о Царстве Божием, и а не о создании марксистской утопии, а сам образ Иисуса Христа как политического революционера противоречит Библии и церковному учению.

Несмотря на резкую критику со стороны Ватикана, священники принимали активное участие в революционных событиях в Никарагуа.

В 1984 и 1986 годах Святым Престолом был подготовлен ряд документов касательно богословия освобождения. Они повторяли мнение Папы Иоанна Павла II, что церкви необходимо работать в русле освобождение бедных, но делать это в рамках церковного учения, не вдохновляя на агрессивные революционные меры строительства обновленного мира, но помогая каждому индивидууму найти свою свободу – избавление от греха. Таким образом, задача церкви в том, чтобы привести людей к личному контакту с Богом. Данная позиция не исключает социальное вовлечение в проблему, но это социальное действие должно быть в образе Евангелие, которое открыто для каждого.

Наиболее активно критиковал данное направление богословской мысли кардинал Йозеф Ратцингер, будучи ещебудучи ещеглавой Конгрегацией по делам Веры он подверг критике учение популяризующиеся Гутьерресом обвинив его в политической интерпретации Библии, поддержке временного мессианизма и значительном влиянии на течение его мысли марксистской идеологии, хоть и выделил тот значительный вклад, который внесла теология освобождения в развитие Латинской Америке.«Революция и утопия – стремление к совершенному миру – взаимосвязаны: они составляют конкретную форму нового, политического и секулярного, мессианизма» [3, c. 18]. Впоследствии Ратцингер напишет, что богословие освобождения подменяет понятие Церкви как «Народа Божия» превращая его в «марксистский миф», отождествляя изменения социальных отношений с евангелизацией и суживает понятие «Спасение во Христе» исключительно посюсторонними рамками[6, c. 276]. Развитие данных идей в рамках критики «секулярного мессианизма» буду осуществлены уже в начале 2000-ых годов:«Секулярный мессианизм, в том виде, который приводится в марксизме, продолжает существовать и может проявляться в новых формах»[3, c. 17].

Теология освобождения в своих радикальных формах претендовала дать ответ и разъяснение на основной вопрос христианства – о спасении. Рассуждая о том, что мир вошел в падшее состояние, которое требует реформ и радикальных изменений структур общества. Грех, подчиняя себе структуры, порабощает их и заранее программирует обнищание, таким образом,реформирование этих структур не происходит индивидуально, а только через политическую борьбу[2, c. 175-178].

В начале 90-ых годов можно наблюдать кризис теологии освобождения, в связи с крушением система в Европе основанных на марксизме. На современном этапе своего развития теология освобождения получила новый виток с приходом папы Франциска
Литература.

1. 
   Армия национального освобождения. [Электронный ресурс] – Режим доступа:http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1280354 – Дата доступа: 30.03.2014.
   
2. 
   Поспеловский, Д. Тоталитаризм и вероисповедание / Д. Поспеловский. – М.: ББИ, 2003. – 655 с.
   
3. 
   Ратцингер, Й. Вера – Истина – Толерантность. Христианство и мировые религии / Й. Ратцингер. – М.: ББИ, 2007. – 367с.
   
4. 
   Ратцингер, Й. Ценности в эпоху перемен. О соответствии вызовам времени / Й. Ратцингер. – М.: ББИ, 2007. – 163 с.
   
5. 
   Савин, Л.В. Неомарксизм в Латинской Америке. Четвертая Политическая Теория: Материалы семинаров и конференций по политологии и политике в современном мире (вып. 2) / [под.ред. А. Г. Дугина;Ред.-сост. Н. Сперанская, А. Сидоренко]. - М.: Евразийскоедвижение, 2011. – с. 26-34.
   
6. 
   Хеффнер, Й. Христианское социальное учение / Й. Хеффнер. – Москва: «Духовная библиотека», 2007. – 323 с.
   

Современные технологии трактуют новые методы увековечивания и почитания событий того времени. Все чаще материалы и документальная хроника со страниц книг и учебников переходит в стан «виртуального наследия», что приводит к организации специализированных сайтов, посвященныхданной тематике. Имена героев, места боевой славы доступны для ознакомления и изучения практически каждому жителю современного мира, в том числе и виртуального.

Так, сегодня лидирующую позицию в подготовке и трансляции информационного контента одерживает «Всемирная паутина». С учетом открытости и доступности Сети, люди все чаще стали утрачивать грань между реальностью и «информационным пространством».

Важно учитывать, что каждый пользователь, участвующий в «виртуальном мире», привносит в него свою индивидуальную частицу как нормативно-оценочную, так и духовную составляющую. Особенно это важно при рассмотрении такого исторического события как Великая Отечественная война.

Современный пользователь сети участвует в организации социальной структуры Интернета, формирует ее моральный и культурный фундамент. С каждым днем в социальных сетях Интернета все чаще возникают т.н. «online-community» или виртуальные сообщества по интересам.

Введя в поисковике одной из ведущих социальных сетей в странах СНГ – «В контакте» – слова «Великая Отечественная война» – стали доступными для просмотра более 1100 сообществ, посвященных данной тематике. Социальная сеть «Facebook» предлагает пополнить ряды подписчиков более чем 2000 тематических страниц и групп.

Главный принцип данных сообществ: объединение и сплочение единомышленников для доступа к фото, видео- и аудио-материалам тоговремени, что в дальнейшим даетвозможность комментирования и обсуждения контента группы и страницы пользователями данного community.Данные сообщества позволяют объединить пользователей Сети для участия в добровольных поисковых отрядах, а такжепривлечь молодежь к истории славных воинских традиций дедов и прадедов.

По данным на апрель 2014 года, самое крупное сообщество, посвященное Великой Отечественной войне в социальной сети «В контакте» по ссылке «vk.com/voyna1941»насчитывает более 49 000 пользователей. Основной лозунг данной группы гласит: «Великая Отечественная Война 1941-1945, в память ВСЕХ, кто встал на защиту нашей Родины!!!»[1].

Данное сообщество содержитмассу важного и необходимого контента, среди которого аудиотреки с оригинальными исполнениями того времени, а также современные композиции в исполнении молодых авторов и композиторов.

Каждый желающий имеет возможность разместить свое авторское творение в группе и получить оценку от коллег по данному сообществу. Такое направление – оценочно-нормативное – является одним из приоритетных в использовании и привлечении новых пользователей к виртуальным интернет-сообществам в социальных сетях. Молодые таланты имеют возможность напрямую, перед большой интернет-аудиторией, быть услышанными и оцененными. В дальнейшем данный материал может выйти за грани Сети и быть использован в реальных концертных мероприятиях, приуроченных ко Дню празднования Великой Победы.

Одним из основных направлений деятельности сообщества является размещение и пополнение видеоконтента. Документальные фильмы и современные исследовательские материалы, видео-обращения к Ветеранам Великой Отечественной войны, мнения экспертов и обычных людей. Таким образом, сообщество предстает не только в качестве диалоговой площадки, но и в качестве научного базиса в отношении к данной тематике.

Важнейшим элементом интерактивности сообщества является непосредственное участие пользователей и подписчиков группы в наполнении и поиске необходимого контента. Своевременное обновление и пополнение уже существующей медиатеки способствует привлечению новых пользователей к группе.

Присоединившиеся к сообществу «http://vk.com/voyna1941» пользователи имеют возможность оказать помощь в вопросах поиска родственников, исчезнувших в годы ВОВ; узнать информацию о действующих поисковых отрядах в своем регионе; обменяться фото-материалами своих родственников.

Как правило, между участниками сообщества завязывается настоящая дружба в реальной жизни. Внуки погибших солдат в Великой Отечественной войне поддерживают связь друг с другом и информируют о предстоящих памятных событиях и датах. Итогом таких виртуальных интеграционных процессов стало появление отдельного интернет-сайта по адресу «спасибо-за-победу.рф».

Именно так комментируют свой проект создатели ресурса: «в 2007 году, было принято решение создать движение и объединить жителей бывшего СССР с целью памяти истории военных лет и помощи живым Ветеранам; с целью учения подрастающего поколения на примере их прародителей! Таким образом, 9 сентября 2008 года было создано наше общество памяти защитников нашей Родины!»

Безусловно, роль Интернета в современном мире с каждым днем лишь набирает силу. Социальные сети, появившиеся сравнительно недавно, оказывает значительное влияние на формирование взглядов и нормативно-оценочных факторов у миллиардной аудитории в разных уголках земного шара. Реакцию интернет-сообщества по поводу многочисленных событий несложно предугадать, однако стоит отметить гордость, уважение и почитание среди «сетевого поколения» бравых подвигов и Героев событий 1941-1945 гг.

1. 
   Великая Отечественная Война 1941-1945 / Открытая группа// В контакте [Электронный ресурс]. – 2008. – Режим доступа: http://vk.com/voyna1941. – Дата доступа: 02.04.2014.
   
2. 
   Проект памяти защитников нашей Родины / Информация о проекте // Великая Отечественная Война «ВОВ» 1941-1945 [Электронный ресурс]. – 2012. – Режим доступа: http://спасибо-за-победу.рф/about. – Дата доступа: 03.04.2014.
   

Православное военное духовенство наиболее быстро полонизировалось и в своей деятельности объединило польский язык и православие. Знание польского языка, лояльность по отношению к польскому государству, возможность к интегрированию в польское общество являлись обязательными требованиями министерства военных дел к кандидатам в православные военные священники. Подбор кадров осуществлялся министерством военных дел в согласии с министерством вероисповеданий и народного просвещения на основании характеристики соответствующего воеводства. Таким образом, назначение православных военных священников относилось к Православной Церкви номинально, доходило даже до того, что не соблюдались канонические предписания [4, s. 184].

Руководство православным военным духовенством осуществляло Главное православное военное душпастырское управление во главе с православным протопресвитером, являвшееся структурным подразделением Бюро некатолических вероисповеданий при министерстве военных дел. Священник Василий Мартыш возглавлял управление до 1935 г, после – Семён Федоронько. Протопресвитер В. Мартыш активно содействовал принятию автокефалии Православной Церкви в Польше [3, s. 130-132]. Протопресвитеру подчинялись все православные военные священники польской армии. Два раза в год протопресвитер организовывал конференцию для всех православных военных священников, которая имела статус совещательного органа при управлении. В феврале 1938 г. польское правительство одобрило предложение о создании особой структуры – полевого православного епископата польской армии. Однако до начала Второй мировой войны проект так и не был реализован.

Постоянно ощущалась нехватка кадров. Всего в штате числилось только 15 православных военных священников. Религиозные потребности православных солдат и офицеров удовлетворяли также внештатные православные священники. При этом необходимо отметить, что прошений от православных священников о принятии в ряды военного духовенства было более чем достаточно, однако министерство вероисповеданий очень придирчиво относилось к кандидатам. Многим православным священникам, заинтересованным душпастырской работе с солдатами, было отказано, так как они не были приверженцами полонизации Православной Церкви в Польше [4, s. 140-142].

Польский исследователь С. Вашкевич отмечает тот факт, что православные солдаты легко поддавались полонизации, однако совершенно не воспринимали полонизаторскую деятельность православного военного духовенства. Многие православные военнослужащие привыкли к тому, что православное духовенство их родных приходов, к которому они весьма уважительно относились, было настроено враждебно к польскому государству. Кратковременное их пребывание в рядах польской армии, несмотря на все усилия, не приводило к кардинальному изменению отношения к польскому государству [4, s. 151].

Священнослужители в польской армии были обязаны проводить с солдатами беседы религиозно-нравственного характера. Одной из наиболее важных задач этих мероприятий, в соответствии со специальной инструкцией для православного военного священства, являлась «пробуждение чувства органической и исторической связи с Польшей, а также любви и верности к ней» [4, s. 154].

Религиозно-воспитательная работа с солдатами национальных меньшинств была направлена на культурную ассимиляцию: «принятие культуры народа, среди которого живёшь, и с кем разделяешь совместную судьбу, является естественным процессом, а не грехом или преступлением против своего происхождения» [4, s. 156]. Капитан польской армии, в дальнейшем известный учёный межвоенного периода Стефан Черноцкий высказывался против утраты национальной специфики славянскими меньшинствами, особенно белорусами и украинцами. Он допускал возможным проведение бесед об историческом развитии народов, живущих в границах Речи Посполитой, исключительно на их родном языке [4, s. 156].

Солдаты православного вероисповедания являлись второй по величине после католиков религиозной группой, среди них более 10 % являлись белорусами. Наибольшее их количество проходило военную службу в Гродно и Бресте [4, s. 183].

Главным критерием при подборе кадров на должность военных священников для властей являлось согласие на проведение полонизации Православной Церкви и лояльность по отношению к государству. Наиболее активными деятелями по проведению полонизации стали военные священники Григорий Шретер и Константин Семашко, после рукоположения в сан епископы Тимофей и Матвей. Именно они вместе с епископом Саввой (Советовым) возглавляли группу православного духовенства, которая во второй половине 30-х гг. форсировала полонизацию Православной Церкви.

В декабре 1936 г. епископ Савва начал проводить полонизацию вверенной ему Гродненской епархии.

В 1934 г. Главное православное военное душпастырское управление предложило издать молитвенник для православных солдат на польском языке. Начиная с 1937 г. такие молитвенники вручали солдатам православного вероисповедания во время присяги.

В ноябре 1934 г. управление создало специальную комиссию во главе с епископом Саввой по переводу литургических текстов с церковнославянского языка на польский. В её составе, кроме преподавателей православного богословского факультета были военные священники С. Федоронько и В. Романовский.

17 октября 1936 г. Священный Синод Православной Церкви в Польше благословил употребление литургических текстов на польском языке: литургии Иоанна Златоуста, панихиды и благодарственного богослужения в тех местностях и святынях, где это потребуется. К постановлению прилагалось уточнение, что реальная потребность употребления литургических текстов на польском языке должна устанавливаться епархиальными властями путём тщательного исследования. На основании результатов которого Священный Синод и будет принимать окончательное решение [1, л. 15].

Впервые молебен на польском языке был совершён 11 ноября 1936 г., во время государственного праздника, в гарнизонных храмах. На службу прибыло значительное количество православного гражданского населения, представители военных и административных властей. Примечательно, что среди присутствующих было значительное количество католиков. В дальнейшем подобные службы на польском языке проводили военные священники в гарнизонных храмах для гражданского населения.

С этого момента административные власти Западной Беларуси настаивали на том, чтобы богослужения проходили на польском языке.

Многие православные священнослужители Западной Беларуси весьма критично относились к подобным культурным новациям. Из воспоминаний епископа Митрофана (Зноско) известно, что его отец Константин Зноско, настоятель Свято-Николаевского храма в Бресте в последние годы жизни работал над критическим разбором переводов богослужебных книг «с точки зрения несоответствия их с нравственным догматическим учением Христовой Церкви Православной» [2, c. 9]. Это исследование не было опубликовано. И дальнейшая судьба рукописи неизвестна.

В мае 1936 г. командующий окружным корпусов генерал М. Токаревский-Карасевич обратился к епископу гродненскому Антонию и епископу виленскому Феодосию, чтобы праздничные и воскресные проповеди, в тех приходах, где находятся военные гарнизоны провозглашались исключительно на польском языке. Епископы удовлетворили эту просьбу [4, s. 190].

Основным критерием для душпастырской работы среди военнослужащих польской армии являлась ориентация православных священнослужителей исключительно на польскую культуру. Таким образом, польский язык и культура с помощью православного военного духовенства были введены в одну из сфер деятельности Православной Церкви. Затем государство, опираясь на православных военных священнослужителей в этом направлении, попыталось внедрить польский язык во все сферы деятельности Православной Церкви в Западной Беларуси. Однако полонизация являлась насильственным культурным процессом, который не соответствовал культурным ожиданиям и потребностям православного духовенства и населения Западной Беларуси.

1. 
   Государственный архив Брестской области. – Фонд 2059. – Оп. 1. – Д. 12. Указы Полесской духовной консистории за 1937 г.
   
2. 
   Зноско, М. Хроника одной жизни. К шестидесятилетию пастырского служения (IX.1935-IX.1995) / М. Зноско. – Москва : Издательского Свято-Владимирского Братства, 1995. – 368 с.
   
3. 
   Charkiewicz, J. Mięczennicy XX wieku. Martyrologia Prawosławia w Polsce w biografiach świętych / J. Charkiewicz. – Warszawa : Warszawska Metropolia Prawosławna, 2004. – 180 s.
   
4. 
   Waszkiewicz, Z. Duszpasterstwo w siłach zbrojnych II Rzeczypospolitej / Z. Waszkiewicz. – Toruń : Adam Marszałek, 2000. – 330 s.