Этика работы профессионала в сети Интернет

Этика работы профессионала в сети Интернет

http://www.psychology.ru/

Участники: Артемий Лебедев, Ярослав Перевалов, Дмитрий Сатин

ДС. В последнее время, как мне кажется, пресса, которая освещает события в интернете, очень много внимания уделяет тому, что в российский интернет хлынули деньги, что сейчас это хорошее место для зарабатывания, и идет коммерциализация российского сектора интернета. При этом тема денег полностью вытесняет этические вопросы развития сети. Они, так или иначе, возникают. Но почему именно в разговоре с тобой я хотел бы эту тему обсудить, потому что ты автор и координатор нескольких проектов, в том числе баннерных сетей, в которых ты как-то осуществляешь цензуру, как-то устанавливаешь свои представления об этичности/неэтичности тех или иных баннеров, об их влиянии на пользователя и т.д. Мы уже несколько раз поднимали эти вопросы, и вот здесь на "Радаре" уже говорили на эту тему, что общественные организации, не только организации, но даже и одиночная личность способна устанавливать в интернете этические правила. Тогда эта тема возникла в связи с тем, что пользователь интернета не всегда приходит с какими-то сформированными запросами, это часть его общей познавательной активности, и он приходит в сеть и видит ссылку, которая выражена довольно неопределенно, но довольно привлекательно с эстетической, например, или другой точки зрения. И пользователь оказывается обманутым. Такая ссылка может его завести куда угодно, она ничего не говорит о том таргете, о цели, куда ведёт тот или иной баннер. Что ты об этом думаешь?

АЛ. Твой вопрос состоит из двух частей, на которые есть два разных ответа. Первый вопрос на тему этики средств массовой информации и вообще средств массового влияния: в данном случае интернет мало отличается от любого другого средства массового влияния, только тем, что в случае с Интернетом я могу иметь отношения, скажем к какому-то сайту, у меня нет своей газеты или телеканала, но я имею отношение к чему-то в Интернете. А то, что касается обмана любым способом, он существует везде, не только в интернете, можно обманывать людей и через радио. Если в рекламу вставляют звук резко скрипящих тормозов или битого стекла, то водитель, который слышит такую рекламу по своему приемнику, моментально сам нажимает на тормоз, пугается и оглядывается по сторонам, а это был всего лишь нечестный ход рекламиста. Такие вещи делать нельзя. Нельзя вмешиваться в деятельность человека через неадекватный канал восприятия, т.е. в данном случае это неадекватное поведение. Так нельзя использовать в рекламе дорожные знаки: разворот, стоп и т.д. Если бы каждая рекламодатель выставлял на дорогу свои маленькие дорожные знаки, то был бы нарисован "кирпич", человек бы останавливался, а там было бы написано: "Coca-Cola". Это неправильная реклама, это должно быть запрещено делать. То же самое должно быть и в Интернете. Есть вещи, в которые нельзя вмешиваться. Есть привычные способы восприятия человеком чего-либо, которые должны принадлежать только какой-то определенной функции. Например, если это ссылка, то она должна быть ссылкой. Она не может быть, например, картинкой или обманкой, или ты щелкнул по ней мышкой, и у тебя экран "обрушился", нарисовать-то можно все что угодно. Но основные элементы интерфейса должны оставаться в рамках своих функций без обмана. Шутить можно только на развлекательных сайтах, куда люди приходят пощекотать себе нервы. Так же как на аттракционах можно разрешено врезаться друг в друга в машинах. Когда же ты едешь по шоссе, ты не должен устраивать аварий, у тебя задача не покалечить себя и других, и добраться до места назначения. Для Интернета точно такая же аналогия: должны быть какие-то вещи, которые каким-то образом должны быть узаконены, понятно, что это не может быть федеральный закон, это вопрос введения этики и неприятия людей, которые эти этические законы нарушают. Это процедура правоохранительная, это та форма, в которой она существует, когда любое личное мероприятие само себе устанавливает рамки и границы и действует в своих пределах, не выходя за них, не пускает в свои ряды тех, кто по этим правилам играть не готов. Поэтому есть mainstream, неважно из чего он состоит, и есть аутсайдеры, которых не принимают в приличное общество в виду их экстремальной направленности.

ЯП. Каким образом можно эти правила устанавливать, кто эти правила будет выполнять? Понятно, что личностный фактор здесь велик - автор какого-то проекта или руководитель какого-то проекта может принимать волевые решения, в том числе по выработке тех или иных правил. Есть ли какая-то альтернатива?

АЛ. Решения всегда принимает человек. Вне сети существуют организации: МВД, ГИБДД, которые могут устанавливать правила. Всем совершенно безразлично имя конкретного генерала, подписавшего эти правила, или имена тех, кто входил в состав комиссии. В случае с Интернетом у нас не существует каких-то правительственных комиссий, поэтому велика роль персонажа. То, что касается правил, которые персонаж устанавливать, вопрос о том, будут ли другие этим правилам следовать, это уже очень сильно зависит от ситуации, от того актуально ли то, что мы говорим, от того, насколько другие готовы с этим согласиться. Собственно то, откуда происходит какое-то решение, в случае с Интернетом, представляется относительно неважным.

ЯП. Таким образом, интернет очень похож на нормальное общество и отношение...

АЛ. Он не похож, т.к. не существует такой организации, которая может установить какое-то правило, которому все будут обязаны подчиняться, т.к. у этой организации будет соответствующий полицейский орган, который будет следить за исполнением этих обязанностей. К сожалению этого нет.

ЯП. И вместе с тем, если есть форум, то у него есть какой-то администратор.

АЛ. Это добровольная роль, которую общество само для себя изобретает. Если есть какой-то закрытый частный клуб, куда не пускают местные правоохранительные органы, это не значит, что, попав туда люди, могут вышибать друг другу мозги. В каждом сообществе есть свои правила. В случае государства функции установления таких правил берут соответствующие государственные органы, которые отвечают за ту или иную сферу. А в случае с меньшим обществом (интернет пока является частным клубом, где все друг друга еще могут уважать) - это добровольные блюстители порядка. Как только интернет станет таким большим, как наша страна, он моментально станет управляться с помощью всевозможных комиссий, дум и других организаций, которые будут интернетными.

ЯП. А разве он уже не такой большой?

АЛ. Нет, конечно. Даже если 5 миллионов человек максимум в России имеет к нему отношение, или там 10, что это такое?

ЯП. Это довольно серьезно.

ДС. Ты изучал западный интернет в этом смысле? Он как-то государством управляется или нет?

АЛ. Ну, я могу вспомнить закон о СПАМе, который проходил через сенат США. Это какой-то шаг для того, чтобы что-то сделать в интернете. В Америке же статьи есть определяющие СПАМ по факсу, это в федеральном законе: нельзя рассылать рекламу через факс. У всех тогда появились факсы: их было столько же, сколько сейчас пользователей интернета. Все друг другу стали посылать картинки, тексты по факсу. И немедленно этим воспользовались недобросовестные рекламодатели. Теперь то же самое стало происходить и с Интернетом. У нас представить, что в Думе будут обсуждать проблему СПАМа, нельзя еще будет в течение 5 лет.

ДС. Ну, Америка вообще смешная в этом смысле страна: у них до абсурда дошли законы, определяющие сексуальные домогательства к женщинам. Я видел очень интересный документ, в котором были перечислены признаки приставания, среди которых, например, было "оценивающее посвистывание". Регламент в подобных вопросах не может быть, наверное, абсолютным, без такого впадения в абсурд. И у получателя моего факса появляется неприятная для меня возможность - он может признать мой факс неадресным, заявить, что он не просил меня об этом, и по закону привлечь меня к суду.

АЛ. Ну, Америка, конечно, маразматическая, но не настолько. Понятно, что если кто-то ущипнет свою секретаршу, то дело дойдет до суда в одном случае из 10 тысяч. Вся Америка щиплет своих секретарш, и те счастливы, и при этом они друг друга еще не пересажали. Существует категория людей, которая впадает в маразм, остальная страна живет так же как у нас, и даже еще свободнее.

ДС. Я начал разговор именно с темы коммерции. И тот круглый стол, о котором я рассказывал, и доклад, связанный с маркетингом в интернете, оставил у меня очень грустное впечатление. Поскольку в нем декларировалась такая мысль: крайне неэффективно рекламировать товары как они есть, например, опубликовать статью о том, какой хороший автомобиль появился у Fiat. Значительно лучше создать виртуального героя, который заработает авторитет, например, на форуме auto.ru, а потом произнесет ту самую заказную фразу, что у Fiat есть отличная машина, и что он на ней ездил и видел, как она работает, и, тем самым, повлияет на сообщество. Получается, что в наше общение закрадывается неприятный подтекст. Это в художественных фильмах ярко обсуждалось в свое время - если незнакомый человек тебе улыбнулся, то, скорее всего, он страховой агент. У него есть какой-то корыстный мотив. В последнем номере журнала Internet в статье про аукцион молоток.ru сказано, что было нанято 30 агентов, которые должны были в обществе осуществлять его promotion. Мне очень понравилась фраза, отмеченная как подзаголовок: "Вы помните честные глаза человека, который Вам в первый раз рассказал о Молотке?" Несколько озадачивает то, что коммерция вмешивается даже в те отношения между людьми, которые, как мне кажется, всегда были далеки от подобных вещей.

АЛ. То, что ты говоришь, немножко мне напоминает такой старческий идеализм, когда ты вырастаешь и понимаешь, что все то, что появляется у нового поколения, противоречит твоим ценностям и тому, к чему ты привык. То, что сейчас происходит - такая вот коммерциализация, вмешательство в личную жизнь - она мне тоже совершенно не нравится. Но я отдаю себе отчет в том, что это только начало того, что будет происходить через 5-10 лет, когда отношения между людьми и коммерция сольются так плотно, что будут выработаны такие механизмы продажи и продвижения товаров, которые нам сейчас кажутся действительно ценностями личного общения. Понятно, что коммерция будет использовать все методы, какие только могут существовать в общении людей и вообще в жизни людей. И коммерция вмешается в личную жизнь. Приход к тебе лучшей подруги, которая сначала будет рекламировать пиво, а потом вести душевную беседу - будет совершенно нормальный. Ей будет оплачиваться за рекламу этого пива. И все будут нормально к этому относиться. Для нас это будет чудовищно, мерзко и возмутительно, мы будем выгонять таких людей за дверь, а они искренне не будут понимать, что случилось. Но это естественное развитие: когда-нибудь будут использованы все возможные способы. И относится к этому надо как к неизбежному. Развитие может быть абсолютно неожиданным для нашего сегодняшнего понимания.

ЯП. Существуют же некоммерческие проекты в интернете.

АЛ. Даже абсолютно некоммерческий проект зачем-то нужен.

ЯП. Он нужен, например, для реализации научных или профессиональных амбиций.

АЛ. Но к чему ведут научные и профессиональные амбиции? К большему принятию в обществе, к получению места преподавателя в Университете, к тому, что твои книги будут печатать охотней, чем книги другого. И поэтому это уже коммерческий проект, не потому что он на нем непосредственно кто-то зарабатывает. Любое общество матери погибшего солдата, например, зачем-то возникает...

ЯП. Таким образом, ты любую цель определяешь как коммерческую.

АЛ. Я не знаю, что ты подразумеваешь под словом "коммерческий", но то, что создателям некоммерческих ресурсов это выгодно - это да.

ДС. Выгодный - да. Но здесь остается один шаг до "разумного эгоизма" Чернышевского. Это порочный объяснительный принцип, потому что любое действие человека, которое он совершает, заранее тобой объяснено этой отсроченной выгодой, которую он получит, ну не сейчас прямо, а через год-два. И вот это его стремление к выгоде вообще декларировать как-то опасно. Иначе кого мы завтра увидим среди себя?

АЛ. В данном случае у нас идет разговор не о жизненной философии, а мы говорим как люди, которые стоят за сценой. И наша задача придумать такие технологии игры, которые будут эффективными. Мы имеем отношение к регулированию этих вещей. Мы можем придумать такие приемы, которые позволят более эффективно доносить какие-то мысли до людей, делать им более понятным окружающий мир. Если мы не будем цинично знать сетку, структуру, то у нас не получится делать какие-то вещи. Дальше, как мы будем использовать это знание, зависит от наших этических норм. Быть таким честным и наивным в науке нельзя. Нельзя резать мышку и думать: "Ах, у нее сейчас отлетела душа!" Наш разговор происходит ровно в этой плоскости. Я не рекламирую сигареты, которые я курю, но я прекрасно понимаю, как может подействовать на людей, положенная в телеэфире на стол пачка сигарет. Зная, как это устроено, я могу контролировать и себя тоже. Может быть, мне с какой-то точки зрения жить тяжелее, потому что я все более детализирую, но я не мешаю другим людям воспринимать жизнь во всей ее полноте, хотя я знаю, как иногда ее можно корректировать, это касается и в первую очередь того, что можно делать через интернет, вообще с помощью дизайна, потому что дизайн- это как раз и есть такое управление сознанием, еще сильнее, чем на уровне текста. Это смысл, который приходит быстрее, чем текст. Человек сначала получает настроение, которым ему надо этот текст воспринимать, а потом читает собственно буквы. Поэтому здесь об идеологии дизайна нужно говорить гораздо раньше, чем с тем, кто напишет текст. Один текст прочитают, а другой - нет. Потому что дизайн был разный.

ДС. Я согласен - это здесь есть. Ты первый в нашем разговоре использовал слово "влияние". Конечно, интернет это мощнейшее средство оказания влияния, и то, что динамические процессы, которые в нем происходят, являются зачастую разделением сфер влияния. И сейчас, ты говорил о пачке сигарет. Это правило действует, конечно, не на всех, а именно: на тех, кто оказался агентом влияния, именно на него направлены взгляды, именно его пачку сигарет будут изучать простые люди. И вряд ли отреагируют на эту пачку, если она будет в руках человека невлиятельного. И тут хотелось бы тех людей, которые являются такими агентами. Я имею в виду интернет-обозревателей. Как у Экзюпери, приучил к себе аудиторию, регулярными выступлениями. Они могут быть довольно пустыми эти выступления, но регулярными и привлекательными. И тогда обозреватель "наматывает на себя" некоторый пласт общественности, которая теперь начинает слушаться его и вестись.

АЛ. Я бы здесь тоже не стал бы сильно переживать на этом этапе - обозреватель не имеет никакой силы. У него не много возможностей влиять на аудиторию, пока он не заработает уважение и доверие. Может показаться, что в интернете этот этап отсутствует. Проблема заключается в том, что та трибуна, на которую ты встанешь, может не собрать около себя ни одного человека. У обозревателей в интернете основная масса читателей - бабушки и дедушки, которые только подключились к интернету. Поэтому прежде чем обозреватель, человек, который может влиять на аудиторию, получает эту аудиторию, проходит очень много разных итераций по получению кредита популярности. И когда он получен, и перед тобой уже сидит некая аудитория, то тебе нужно держать ее и влиять на нее так, чтобы она от тебя не разбежалась. Поэтому роль обозревателя становится значимой тогда, когда этот обозреватель со своей аудиторией. Только тогда можно говорить о том, что он что-то свое может с ней сделать. Скорее всего, обозреватель, который работает давно, и которого хорошо знают, не будет неожиданно менять свою точку зрения ради сиюминутной выгоды.

ДС. Доверие, которым его награждают, возникает оттого, что он честен и люди видят это. Но опасения все-таки возникают, причем у людей религиозно ориентированных, которые в сеть приходят с какими-то религиозными убеждениями. Недавно я столкнулся с совершенно неожиданной точкой зрения, что интернет представляет сильнейшую угрозу церкви. Я не слышал развернутой аргументации, а домысливать не хочу. Но определенный ракурс этой темы я понимаю: вот обозреватель, вот его аудитория, он ее держит, влияет, а в один прекрасный день мы понимаем, что перед нами секта, а во главе стоит ее предводитель.

АЛ. Как раз у них проблема заключается в другом. Я не клерикал, поэтому к этому вопросу отношусь по-другому. Я считаю, что они посягают на мою свободу. В случае с церковью есть главный обозреватель - Бог. А в случае интернета обозревателей может быть много, нет центральной точки зрения. И, следовательно, есть разные точки зрения. Человек может пойти в любую сторону. Он может выбрать ту область интересов, которая ему нужна, и там будет свой обозреватель, вещающий для этой узкой аудитории. В случае церкви такой возможности нет - все наместники Главного Обозревателя вещают по радио и телеграфу, рассылают телефонограммы, создавая некую общую установку, которая меняется нечасто. Поэтому, конечно, церкви не за что любить Интернет. Я бы на их месте поступал бы совершенно иначе: я создавал церковный интернет. И не пытался бы запретить то, что люди хотят получать, а наоборот, пытался бы туда влезть. Но почему-то самую элементарную идеологическую работу они не осуществляют.

ДС. В интернете отсутствует единая догма, но присутствует множество ересей, с точки зрения церкви.

АЛ. Ну, конечно. Если у нас люди серьезно обсуждают проблему 3-х шестерок и выносят ее на государственный уровень, то это просто каменный век. Им надо бегать с каменным топором, а не пользоваться Интернетом.

ЯП. Но рано ли поздно церковь будет относиться к Интернету как к средству массовой информации - вышли же церковники в телеэфир, выйдут и в интернет-эфир. Они рано или поздно займут эту нишу. Хотелось бы поговорить немного о профессиональных сообществах и об организации профессиональных сообществ. Я бы хотел узнать ваше отношение к методам организации сообществ. Ко мне вот обращаются коллеги с разными идеями. Например, возникала такая дилемма - организация бумажного журнала или периодическое интернет-издание. Что эффективнее: интернет-издание или бумажное? Или они должны дополнять друг друга?

АЛ. Разумеется, что, если мы говорим о профессиональном сообществе, которое подключено к Интернету и пользуется ежедневно как рабочим инструментом, то выпуск бумажного издания не имеет смысла, т.к. все эти профессионалы будут быстрее получать информацию, и у редакции не будет вопроса, напечатать мнение какого-то человека или нет. Положил текст на сайт, сколько есть информации, столько и влезет. Сколько угодно можно давать ссылок на материалы, которые тут же доступны в собранных электронных библиотеках. Есть широкий доступ к архивным материалам. Разумеется, что для сообщества, возникшего на базе сети, сама сеть является самым естественным инструментом общения.

ДС. Вопрос Ярослава, насколько я его понял - как организовать сообщество в сети интернет? То есть представим, что аналогичного сообщества вне сети не существует. Или оно не развито и распылено. При этом естественная идея состоит о том, что, если все подключены к сети, то нужно делать ресурс, нужно всех собирать, нужно организовывать проблемные дискуссии. Но практика нескольких лет показывает, что это довольно зыбучая аудитория, которая не удерживается, которая очень много декларирует. Каждый новый участник сообщества начинает с того, что заявляет, что он сейчас сюда внесет огромный вклад. И он исчезает на следующий день.

АЛ. Надо просто не слушать таких людей. Возьмем в качестве примера web-дизайнеров. Может показаться, что их очень много. В одной Москве заявлено 300 человек. На самом деле, их можно перечислить на пальцах двух рук. А все остальные - это студенты, сидящие дома, у которых нет ничего, кроме своего компьютера и модема по ночам. Такие люди не имеют права голоса в профессиональном сообществе. Они должны сначала показать какой-то результат, прежде чем его допустят к "микрофону". В Интернете эта проблема появляется в тот момент, когда у каждого есть возможность сделать свой сайт, и назвать себя там не частным лицом, а студией. Проверить это нет никакой возможности. Поэтому единственный способ оценки - смотреть на дела человека. В случае с Интернетом у талантливого человека есть больше шансов показать, что он имеет право голоса, если он показывает профессиональный результаты. Тогда он может быть в это общество принят, и получить то, чего у него не было изначально. В некотором смысле это проще делать через интернет. Надо оценивать людей не по словам, а по тому, что они делают.

ДС. Мы сталкиваемся, кажется, с противоречием - когда интернет становился, в нем декларировалась абсолютная свобода, полная демократия, каждый обладает правом голоса и правом доступа к информации. Авторы таких деклараций - прежде всего студенты, у которых амбиций очень много, а реальных дел пока мало. При этом именно с ними приходится бороться, с их мифами. Когда такой студент появляется в интернете, он считает своей святой обязанностью выложить весь психологический инструментарий, чего делать нельзя из этических соображений, исходя из этики профессионального сообщества. Ему предлагаешь: "Убери! Если ты так хочешь это рассылать, то рассылай закрытой аудитории заранее проверенных профессионалов". И тут же слышишь в ответ: "Как же так! Интернет - это не секретное сообщество, поделенное заборами. Это абсолютно прозрачная среда, и все, что в нем есть, должно быть доступно любой домохозяйке в Германии, или фермеру в США".

АЛ. При создании профессиональных сообществ необходимо четко разграничить, кого можно пускать туда, а кого нельзя. Это вопрос внутренней этики, и профессионала, которые будут отвечать за те или иные области. Чтобы знания, доходящие до людей, были не во вред, чтобы не делать обмана, не подсовывать людям неправду вместо правды.

ДС. Получается, что каждый, кто собирается создавать профессиональное общество в глобальной компьютерной сети, должен осознать необходимость жесткой цензуры. И быть готов к тому, что он столкнется, с одной стороны, с мифами, и с другой стороны, с тенденциями профанизации той профессиональной области, которую он поддерживает. Ему нужно набраться сил и терпения.

АЛ. В первую очередь, этот человек должен быть сам профессионалом. Никто не предполагает, что студенты должны писать учебники.

ДС. Но не только профессионалом. Это еще и человек определенного темперамента и характера, в смысле жесткости воплощения тех решений, которые он принял.

АЛ. Он должен понимать, что отвечает за довольно серьезную вещь - за формирование людей.

ДС. То есть, ответственен не только за себя, но и за тех людей, для которых он работает.

Послесловие

Рецензенты