А. боровиков

Согласно верованиям древних греков, на вершине Олим­па, самой высокой и самой труднодоступной в Греции, вос­седал пантеон богов во главе с грозным и всемогущим Зевсом.

В честь бога Зевса древние греки в начале VIII в. до н.э. (согласно традиции, с 776 г. до н.э.) стали прово­дить общеэллинские спортивные состязания — Олимпий­ские игры. Каждые четыре года, в месяц, начинавшийся с первого новолуния после летнего солнцестояния, на тер­ритории всей Греции запрещалось вести войны, объявля­лось священное перемирие и в городе Олимпии, на северо-западе полуострова Пелопоннес, начинались состязания по бегу, прыжкам, метаниям. Люди верили, что боги видят героев состязаний с высокого Олимпа... Но восхождения на вершины, в том числе и на Олимп, никогда не входили в Олимпийские игры.

Фессалийский Олимп принадлежит к числу известней­ших гор в мире. Это горный массив в центре страны, к западу от берега Салоникского залива. Он сложен кри­сталлическими сланцами и мраморовидными известняка­ми, а его крутые склоны изрезаны глубокими ущельями. Этот горный массив величественно возвышается над мо­рем и над вечнозелеными кустарниками и смешанными лесами. С октября по июнь Олимп покрыт снегом, и круг­лый год под его стенами белеют фирновые поля. Башни массива составляют несколько самостоятельных вершин: высшая точка — трехглавая Митикас (2917 м), имеющая три отдельных пика — Тарпейская скала, Девушка и Гре­бень Петуха; Сколион (2911 м), двуглавая Стефани, или Трон Зевса (2909 м), Скала (2866 м) и в нескольких сот­нях метров севернее Профитис Илиас (2786 м).

Как альпинистский объект для восхождений Олимп очень поздно привлек к себе внимание. Несомненно, что жители горной Эллады были неплохими скалолазами и, вероятно, со временем, когда вера в олимпийских богов была вытеснена христианством, делали попытки поднять­ся на эти вершины. Об этом говорит факт существования средневекового монастыря на сложном скальном пике в соседнем с Олимпом районе, возле Калабаки, а также раз­валины часовни на одной из вершин Олимпа, на самом легкодоступном и низком пике массива Профитис Илиас.

Первое зарегистрированное восхождение на Олимп было совершено только в 1913 г. женевскими альпиниста­ми Ф. Бойссонас и Д. Бад-Бови в связке с местным жи­телем из селения Литохорон X. Какалосом. 2 августа, пре­одолев с востока густой лес на крутом склоне, они до­стигли перемычки между вершинами Скала и Митикас и отсюда взошли по относительно несложному маршруту на Митикас. Шесть лет спустя, 21 июля 1919 г., Ф. и X. Бойс­сонас и Д. Бад-Бови совершили второе восхождение на Олимп — на вершину Скала. Для спуска с вершины они предпочли обрывающийся на восток склон Скалы. Этот путь 12 августа 1921 г. избрал для третьего восхождения известный швейцарский альпинист Марсель Курц и грек X. Какалос. В ближайшие дни эти же альпинисты совер­шили первовосхождение на Трон Зевса — на Стефани, а также, перейдя через восточное ущелье Олимпа, подня­лись на зазубрину Штривада между вершинами Митикас и Стефани. Шестью годами позже, 8 сентября 1927 г., Д. Бад-Бови, А. Эллисон и Э. Май предприняли попытки восхождения по восточному ребру Стефани. Однако они не прошли ребро до его конца.

В сентябре 1930 г. греческий восходитель К. Натсис поднялся на зазубрину Штривада и оттуда вышел на Ми­тикас. Эту же задачу за четыре года до него ставил перед собой один английский альпинист, но отказался от попыт­ки пройти маршрут из-за отсутствия веревки. 1 августа 1933 г. греки Г. Соутсос, И. Никопулос, Д. Ханиотис и А. Маринос совершили подъем на зазубрину Штривада со стороны западного ущелья, в то время как до этого все поднимались с востока или с юга. Днем позже три первых названных восходителя поднялись на Митикас по вариан­ту, близкому к маршруту Натсиса 1930 г.

Этим восхождением, собственно, и закончился первый

этап освоения маршрутов Олимпа. Маршруты проходили по наиболее доступным гребням или были неудачными по­пытками подъемов по сложным ребрам, но они подгото­вили почву для стенных восхождений. Альпинистское от­крытие стен и сложных ребер Олимпа началось годом позже, когда 24 июня 1934 г. Эмилио Комики и Анна Эшер прошли северо-западное ребро Стефани.

Нижняя часть ребра обрывается стенообразно, почему в греческой альпинистской литературе часто пишется «се­веро-западная стена». Этот маршрут был первым ребром Олимпа, получившим по западноевропейской классифи­кации 5-ю категорию трудности¹. Двумя днями позже, 26 июня, Комики и Эшер преодолели северную стену Сте­фани. Новый маршрут, протяженность которого по отвесу достигает 200 м, они оценили равным 4-й категории труд­ности. Затем последовали восхождения немецких, словен­ских, итальянских и греческих альпинистов. 29 августа 1936 г. немецкие альпинисты Р. Кнаппе и В. Шмакхефер проложили новый маршрут на 200-метровом северном от­весе Стефани, который был классифицирован по 3-й кате­гории трудности. К этому маршруту нашлись варианты, а именно путь альпинистов города Триеста К. Аванко, Г. Муссафиа и Г. Тревисини 4-й категории трудности, пройденный 12 августа 1938 г., и путь Г.М. Шваба и Н. Аглиарди 3-й категории трудности, пройденный 6 ав­густа 1939 г. Лишь после второй мировой войны, 4 июля 1955 г., греческой связке Г. Михаелидеса и К. Пинатсе удалось проложить новый маршрут 4-й категории труд­ности на этой стене. Путь проходил между маршрутами Комики — Эшер и Кнаппе — Шмакхефера, причем в верх­ней части пролегал по монолитному отвесу.

Осваивались и другие ребра и стены Олимпа. 6 августа 1938 г. альпинисты Триеста Г. Тревисини и С. Пирнетти совершили восхождение по восточному ребру Стефани, за­вершив маршрут, который не дался группе Д. Бад-Бови в 1927 г. Путь оказался совсем не таким сложным и был классифицирован по 2-й категории трудности.

Гора Митикас

Только после войны связке немецких (ФРГ) аль­пинистов Б. и В. Хунн и X. Видманну 4 и 5 августа 1955 г. удалось пройти юго-западную стену Стефани в лоб. С этим восхождением, классифицированным как сложнейший, для Олимпа открылись маршруты 6-й категории трудности.

Годом позже, 1 и 2 августа 1956 г., грекам Г. Михаелидесу и Г. Ксантопулосу удалось пройти новый маршрут 6-й категории трудности. Он располагался между маршрутами Демлейтнеров и Хунн-Видманна. Днем позже гре­ческие альпинисты еще раз прошли юго-западную стену, на этот раз в ее самой западной оконечности. Это был лег­чайший путь по стене, и его оценили 3-й категорией труд­ности.

Одновременно с восхождениями по юго-западной стене Стефани осваивалась западная стена Митикас. Первовос­ходителями на нее по северо-западному ребру 5-й катего­рии трудности были Комики и Эшер. Новым вариантом прошли ребро 28 августа 1936 г. Кнаппе и Шмакхефер. По северо-западной стене 4-й категории трудности 11 ав­густа 1938 г. Митикас покорили триестцы К. Аванко, Г. Муссафиа и Г. Тревисини. Вариантом последнего марш­рута прошли уже после войны греки Михаелидес, Цама-кидес, Лиангоу и Идосидес (начало — левее, на северо­-западном ребре, окончание — на маршруте Аванко — Мус­сафиа — Тревисини).

По совершенно новому пути на западную стену Мити­кас после многих попыток 29-30 июля 1957 г. прошли Г. Михаелидес и юный проводник из Литохорона К. Салотас. Это был сложнейший маршрут на Митикас; впервые эта стена получила классификацию 6-й категории труд­ности.

На остальные вершины Олимпа было проложено мень­ше маршрутов. Наиболее сложным путем на Скалу про­шли 22 июля 1934 г. по северной стене М. Липовсек и Л. Пипан. Однако в описании восходителей были неяс­ности. Кроме того, никто до сих пор не совершил повтор­ного восхождения, поэтому маршрут остался неклассифи­цированным. Сложнейший маршрут вершины Сколион пройден по северной стене 7 августа 1938 г. альпинистами М. Боттери и К. Натсисом и классифицирован как путь 4-й категории трудности. Недостатком маршрута является то, что в верхней части стены скальные полки покрыты дерном, травой и осыпями. Вершина Профитис Илиас до­ступна со всех сторон и альпинистского значения не имеет.

Подходы к массиву Олимпа от Литохорона маркиро­ваны и непосредственно до подъема в верховья ущелий и через фирновые поля у подножия вершин технических трудностей не представляют.

В. ШАТАЕВ

Стена Большого Капуцина (Альпы)
Альпинисты мечтают покорять вершины гор не только в своей стране, они хотят знать и видеть все горы мира. Для иностранных альпинистов притягательной силой в СССР являются вершины: красавица Ушба, двуглавый Эльбрус, ледовая Шхара. Советские альпинисты хотели бы побывать в Альпах, о которых так много пишут в реклам­ных проспектах. Каждый альпинист мечтает покорить Пти-Дрю, Гранд Капуцин, Гранд Жорас, Монблан, Эйгер.

И нам посчастливилось! Сборная команда альпинистов СССР в составе А. Каспина (руководитель), В. Кизеля, А. Кузнецова, В. Кавуненко, К. Клецко, Г. Аграновского и В. Шатаева — впервые посетила Италию в ответ на ви­зит итальянских альпинистов в Советский Союз в 1962 г.

Под крылом самолета, как в калейдоскопе, мелькают города, пашни, горы. Вот и Милан. Встреча самая радуш­ная. Отсюда автобус доставил нас в Аосту, горный район долины. Мысли всех наших альпинистов только об одном: какая погода ждет нас? Сентябрь верен себе, в Аосте мо­росящий дождь, а вершины покрыты снегом.

На следующий день нас пригласили на традиционный праздник долины — карнавальное шествие и торжествен­ное вручение золотых медалей за верность горам.

Ежегодно 10 преданнейших отмечаются правитель­ством. Мы увидели героев: 9- и 12-летних мальчика и де­вочку, которые, мужественно преодолевая все препятствия бездорожья, ходят ежедневно в школу за несколько кило­метров от дома, 90-летнего загорелого старика, всю жизнь проведшего в горах, обрабатывая землю. «Он создает жизнь в горах, чтобы люди чувствовали себя хорошо и здесь»,— говорит министр спорта. Награда вручается кузнецу 55 лет, делающему не только сельскохозяйственные орудия, но и сувениры.

7 сентября погода улучшилась, и мы в районе Курмаёр. Посетили фабрику альпинистского снаряжения для гидов и на экспорт. 7 человек на наших глазах делали аккурат­ные кошки, ледорубы, крючья. Мы подарили наши тита­новые крючья и карабин, которые нашли достойное место на стенде снаряжения. «Хорошие вещи сами переходят границу», — заметил Гривель, хозяин фабрики.

Посетили местный музей альпинистов. История 1900 г. оживает перед нами: сани, принадлежавшие полярной экс­педиции герцога Абруцского, памятник их верному другу лайке и загадка, не разгаданная до сих пор,— как погиб гид Феличко Оливери.

А через час мы на высоте 3000 м в комфортабельной хижине с баром, телевизором и традиционной «игрой в футбол» — опустил 50 лир и можешь забить 10 голов.

Заочно мы уже были знакомы с прохождением марш­рута на Капуцин по фильму Марселя Ишака «Полуден­ные звезды». Тогда, сидя в зале, мы и не думали, что через четыре года выйдем на покорение именно этой стены.

Мы твердо решили совершить прохождение стены Гранд Капуцина, но гид Франко Гарда с сомнением смот­рит на нас и качает головой: «Нет, нет! Это сложно. У нас мало времени, да и погода — свежий снег». И все же один из лучших гидов Италии, восхищающийся одиночками-восходителями, решил помочь нам. И подобрал «орешек» для тренировочного восхождения. Вот он, Зуб Великана (4014 м)! Мы смотрим на него из окна хижины и зави­дуем способности облаков так легко облизывать его обе­лиск. Вновь и вновь любуемся творением природы. Одно­временно изучаем маршрут.

Вечер. Идет тщательный отбор снаряжения. Каждый грамм на отвесе будет чувствителен, поэтому так строги Кавуненко и Клецко. Еще и еще рассматриваем, взвеши­ваем, рассчитываем. Наверное, в шестой раз переклады­ваем с места на место лесенки, веревки, крючья. А мы с Аграновским готовим питание.

Вышли только в 6 часов. Снежное плато и легкие ска­лы прошли одновременно. Голубое небо, в котором ино­гда проносятся пограничные швейцарские самолеты, со­всем рядом над Гранд Жорасом.

Первой связкой вышли два Володи — Кавуненко и Шатаев. Немного непривычно: впервые идем с двойной верев­кой (совет гида). Первые сюрпризы — в стене забито мно­го крючьев предыдущими восходителями, но лазание очень трудное, часто с применением висящих в воздухе лесенок. Настолько привыкли к попадающимся крючьям, что в од­ном из мест Кавуненко с уверенностью говорит: «Здесь под сосульками и льдом должен быть крюк». Удар мо­лотка — и вот он. На вершине нас встретила мадонна, со­оруженная из гипса, и гид из Швейцарии с клиентом. Это был Мишель, прошедший стену Эйгера одиночкой. Внизу на плато идут тренировки слаломистов, и часто наши оставшиеся товарищи слышали возгласы: «Рус на Зубе!»

Гарда доволен нашим прохождением маршрута и с вер­шины не раз показывал на север в сторону Монблана: «Капуцин! Один Капуцин — это четыре Зуба, но трудно, трудно».

На следующий день нас пригласили для совершения восхождения на Тоур Ронде примерно 2-й категории труд­ности. Довольно быстро, за два часа, мы были на вершине, с одновременной страховкой пройдя снежно-ледовый склон средней крутизны. Как потом сказали по секрету Кизелю, нас испытывали на «прочность» и как мы держимся на льду, а заодно хотели нам показать стену Капуцина с вершины.

Стена производит мрачное впечатление, кажется невоз­можным ее прохождение: карниз следует за карнизом, мест возможных ночевок не заметно.

Спускаемся с Тоур Ронде весьма осторожно, на льду вибрам держит плохо. И вновь подготовка. Наступил час, к которому стремились и о котором мечтали советские альпинисты,— прохождение знаменитых альпийских стен.

В Альпах маршруты делятся на шесть категорий, но маршруты с применением искусственных точек опор вы­ходят за рамки данной классификации, и к ним применена особая форма градации: А-1, А-2, В-1, В-2, С-1, С-2.

Стена Гранд Капуцин. Показан маршрут восхождения

Вершина Гранд Капуцин (Большой монах) высотой 3863 м расположена в одном из восточных отрогов верши­ны Монблан де Такюль (Французские Альпы).

Отвесная 500-метровая стена давно привлекала к себе внимание неприступностью и красотой. На вершину ведет всего один путь, который был пройден за четыре дня в 1951 г. двойкой альпинистов, Вальтером Бонатти и Лючиано Джигой. За последующие 13 лет маршрут пройден всего 18 различными группами, состоящими обычно из двух человек. Мы были первой группой в данном сезоне, вышедшей на стену, и первой четверкой, покорившей ее.
10 сентября. От хижины «Рифуджино Торино» вышли в три часа утра. Нас провожают друзья, а гиды, Гарда и Джамотто, помогают нам пройти лабиринты ледника Джигант перед подножием вершины. Свет фонариков выхва­тывает иногда причудливые формы льда. Вверх уходит крутой ледовый кулуар. Нам с Герой труднее всех, ибо у нас на двоих одна пара кошек. Просим Володю делать ступеньки побольше. Черной громадой нависает стена над нами. Около самих скал гиды пожелали нам успеха, взяли у нас кошки, ледорубы (обычно здесь их сбрасывают вниз) и скрылись в полутьме со словами «аривидерчи».

Володя Кавуненко начал подъем по внутреннему углу, гладкому, почти без зацепок. А вот и снежная полка, как оказалось, последнее место, где можно уверенно стоять. Пройдя плитообразную вогнутую стенку траверсом до на­висающих скал, мы оказались в небольшом гроте. С этого места начинается самая сложная часть маршрута с почти повсеместным применением трехступенчатых лестниц. Подъем проходит по абсолютно отвесной стене, над кото­рой нависает скальный карниз. Его преодоление отнимает много сил, а далее «площадка» — подразумевается место, на котором можно с трудом стоять двумя ногами, прижи­маясь к стене. Дальше бесконечное множество внутренних углов, плит, вертикальных щелей. Утешало лишь то, что данный маршрут был уже пройден, о чем напоминали многочисленные забитые скальные крючья и деревянные клинья. Володя очень внимателен к ним: мы были первые, а за год многое изменилось, некоторые крючья свободно вынимались. Ввиду большого количества карнизов связки Кавуненко — Шатаев и Клецко — Аграновский шли на двойных веревках, что намного облегчило прохождение большей части участков стены. Но подводила нас наша «экономия»: у нас было всего лишь 45 карабинов.

Утром был неприятный диалог нашей связки с гидом: «Вторую веревку взяли?» — «Нет».— «Без нее вас не вы­пущу». И как он был прав!

Изредка внизу по леднику проходят двойки. Это аль­пинисты выходят на маршруты. Обычно западноевропейские альпинисты стремятся пройти маршруты за день — от хижины до хижины.

Борьба за скорость и время! Поэтому меньше берется с собой снаряжения, продовольствия, совершенно нет конт­роля за тем, куда и на сколько времени выходят группы, какое имеют снаряжение, могут ли по своей подготовке идти на данное восхождение. Результат такой «свободы» — 55 погибших и 150 пострадавших за 1964 г. только в районе Монблана.

Да, в нашей стране горы доступны каждому, было бы желание стать альпинистом. А здесь, в Италии, совершать восхождения имеют возможность наиболее обеспеченные люди. За все нужно платить: за снаряжение, проживание в хижине, услуги гида, подъемник и прочее.

Сидя на ночевке, мы грелись в мешках и пуховых куртках, хотя нам энергично советовали их не брать — ради веса.

Остановились на ночевку на наклонной плите 1 м  20 см, где кое-как разместились. Здесь у Бонатти был второй бивак, где их застала гроза и разряд молнии обжег руки. Мы наблюдаем сверху за огнями хижины и делимся впечатлениями, вспоминаем наши горы, наши альпинист­ские базы и лагеря.

Вряд ли можно считать отдыхом проведенную ночь. Подвела нас и техника: мы не смогли согреть воды, газ категорически не давал нам своих калорий. Под утро по­шел мокрый снег, но нас это не волновало, так как стена отвесная и снег на ней не держится.

Где-то выше расположилась двойка швейцарцев. Они обошли нас перед этой ночевкой, во многих местах идя без страховки и одновременно проходя карнизы по лестницам, имея, перед собой единственную цель — скорость, время.

Утром туман закрыл все вершины, изредка мелькают снежинки, а нам предстоит вновь преодолевать сложней­шие участки скал. Я возьму для примера участок 50-60 м скал: предельно трудный трехметровый траверс при­водит к внутреннему углу и далее к карнизу. Угол и кар­низ проходятся только при помощи лестниц. Затем выходим на выпуклую стену. Стена имеет узкую трещину, выво­дящую на отвесную растрескавшуюся скальную плиту. И вновь применение лесенок, местами очень трудное сво­бодное лазание. Совсем рядом гремят раскаты грома. Подъ­емник с красными кабинами все время притягивает взгляд. Через Белую долину протянулись тросы с вершины на вершину. Зуб Гиганта одиноко торчит над облаками. Вниз смотреть неприятно: сброшенный камень летит, не заде­вая стены, до самого подножия. Кажется, основная труд­ность позади. Мы с Герой мечтаем скорее спрятать лест­ницы, крючья и покататься на подъемнике. Быстро тем­неет, и в пяти метрах ниже вершины, под скальным рогом, мы устроились на сидячую ночевку. Рог начал светиться, а с его конца зеленоватыми лучами стекало с треском электричество. Вынешь руку из ниши — и она «одевается» в ореол. Все металлическое снаряжение давно внизу на веревке. Стало холодно. Волнуемся. Понимаем, что наши друзья вряд ли будут спать сегодня, тем более что во вто­рой половине дня так и не смог увидеть нас Каспин в под­зорную 50-кратную трубу.

Воскресное утро, и хорошая погода. Внизу видны све­тящиеся точки от фонариков; гадаем, на какую верши­ну направляются альпинисты. Огоньков становится все больше.

После сложного 60-метрового траверса по снежно-ледо­вой полке мы начали спуск по веревке к снежной пере­мычке между Гранд Капуцином и Монблан де Такюль. Навстречу спешат Кизель и Джомотто.

Совсем немного — и мы на леднике. Радости нет гра­ниц. Наблюдаем за Вальтером Бонатти, ведущим клиен­тов на Малый Капуцин 6-й категории трудности. Вечером сам покоритель пожал каждому из нас руку: «За прохож­дение моего маршрута. Экстра!»

Часто слышны русские песни: это хозяин хижины за­водит наши пластинки. За покорение Капуцина он дарит нам французское шампанское.

Вновь Аоста. Готовимся через день выехать в район Маттергорна.

Следующим этапом явился 1935 год. Французские аль­пинисты П. Аллен и Р. Ленинже вписали новую страницу в эту историю, пройдя 800-метровую северную стену. В 1952 г. Г. Маньон, Л. Бернандини, А. Дагори и М. Ленэ добились нового успеха, преодолев весьма сложную 1100-метровую западную стену. Но они прошли ее в два приема с разрывом в 12 дней, что не считалось еще классическим выполнением стенного восхождения. Поэтому западная стена оставалась проблемой.

Известный итальянский альпинист Вальтер Бонатти (сокращенный очерк Бонатти помещается ниже), считаю­щийся одним из наиболее ярых сторонников одиночного хождения в горах, три года (1253, 1954 и 1955) стремился пройти западную стену Пти-Дрю, вернее, ее юго-западный контрфорс.

В 1953 г. Бонатти вместе с Мори предпринимает пер­вую попытку. Однако трудности пути и начавшаяся не­погода заставляют их отступить. Следующую попытку он предпринимает уже в составе четверки — Бонатти, Мори, Огиони и Эази — в июле 1955 г. Снова скалы контрфорса и снова непогода: снегопад, сменяющийся пургой, гроза. И вновь отступление.

После этих неудач и разочарований у Бонатти появляется, по его собственному выражению, «глупая идея». Он тогда писал: «Мне вновь захотелось вернуться на Дрю, чтобы на этот раз пройти его, пройти в одиночку. Что за бред?! Нет, это неправда. Я не подумаю больше об этом. Я еще не конченный человек».

Так он думал. Так рассуждал сам с собой. Но в то же время морально уже готовился к выполнению этой «глу­пой идеи». Несколько позднее он так и напишет:

«Дни идут за днями, и эта идея, которая мне самому ранее казалась сумасбродной, принимает во мне понемногу очертание луча света, надежды, успокоения... во мне по­степенно рождается чудотворная вера в то, что я смогу и что я должен это сделать».

15 августа, подойдя в сопровождении двух своих това­рищей к подножию стены, Бонатти начинает подъем. Он один. С ним только рюкзак. Узкий и высокий, почти в человеческий рост. В нем 79 крючьев, 2 молотка, 15 кара­бинов, 3 лесенки, две 40-метровые веревки, 12 концов реп­шнура, 6 деревянных клиньев, ледоруб, продукты на 5 дней и прочие необходимые вещи. Весит рюкзак более 30 кг.

На этот раз Бонатти смог подняться всего на 150 м. Начавшийся снегопад заставил прекратить подъем и спу­ститься. «Третья попытка сорвалась, — уныло констатирует Бонатти. — В третий раз я ухожу побежденным, но не ра­зочарованным».

17 августа он повторяет свою попытку. Ее ход Бонатти и описывает подробно в своем очерке. Скажем заранее, четвертая попытка принесла ему успех.

Бонатти — восходитель высокого класса. Избранный им маршрут требует виртуозного мастерства. И особенно от одинокого восходителя, действующего без друзей на слож­ном маршруте, в условиях суровой природы гор.

Примеры одиночного восхождения не так уж редки в западном альпинизме (Бонатти, Г. Буль и другие). В преж­ние годы они встречались и у нас (Н. Зельгейм, П. Настенко). Кончались такие восхождения, как правило, ги­белью этих донкихотов, решившихся в одиночку сра­жаться с труднопреодолимыми силами природы. Наши «одиночки» и характерны своим почти авантюрным отно­шением к альпинизму. С ростом спортивного мастерства у нас они исчезли. За рубежом одиночками стали мастера достаточно высокого класса. Прочтя очерк Бонатти, чита­тель поймет, на какой риск, а вернее, авантюру шел аль­пинист, какие трудности ждали на пути одинокого восхо­дителя, как убивало его одиночество, сколько излишних моральных сил пришлось затратить.

В советском альпинизме, где основным вопросом яв­ляется обеспечение безопасности, одиночек среди квали­фицированных альпинистов нет. Да их и не может быть при нашей морали, основным законом которой является забота о человеке. Коллективизм, дружеская поддержка и взаимопомощь делают людей сильнее. При этом и труд­ности легче преодолеваются, и сил на борьбу с ними тре­буется меньше.

Изредка у нас появляются «одиночки», но их трудно назвать альпинистами. Приехав, как правило, первый раз в горы и не зная их, такие «герои» предпринимают попыт­ки одиночного восхождения на сравнительно несложные вершины. Иногда подобные «герои» не возвращаются со своих «героических» восхождений.

И хотя подобные восхождения случаются один-два раза в десятилетие, советские альпинисты их строго осуждают, считают авантюризмом, противоречащим морали социали­стического общества.

В двух очерках, которые даются ниже, со всей нагляд­ностью видно различие в существе восхождений талантли­вого альпиниста Италии Вальтера Бонатти, прошедшего в одиночку сложный маршрут на Пти-Дрю, и двух совет­ских альпинистов Анатолия Овчинникова и Вячеслава Онищенко, совершивших восхождение по тому же маршруту.