Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук, Махачкала 2002 г

Второй судьбоносной вехой в жизни человека является вступление в брак. Он имел ключевое значение не только для отдельного человека, но и для рода в целом. Психологически горцы остаются частью большой семьи и "ни в коей мере не считают себя отдельной "первичной ячейкой общества". Первоначально они осознают себя частью клана или рода, исходя из несомненной неотделимости малой семьи от родовой общины. Но род нуждался в продлении, что было невозможно без института брака. Брак обеспечивал благополучие и непрерывность жизни в череде сменяющих друг друга поколений. Старцы в балкарских аулах говорят, что трижды в течение жизни за человека должно быть совершено жертвоприношение. Первый и последний раз соответствуют рождению и смерти. Второй, смеем предположить соотнесен с днем свадьбы, хотя это может быть и любой другой повод, от которого зависит человеческая жизнь, например, излечение от серьезного недуга, удачный выход из смертельно опасной ситуации и т.д. И все же ни одно событие в жизни карачаево-балкарцев не сравнимо по своей пышности и торжественности со свадебным обрядом. Процесс рождения семьи тесно связан с системой мировосприятия этноса и отражает менталитет народа. Вступление в брак считалось обязательным для всех, за исключением людей с физическими и умственными недостатками. "Мужчина же становится личностью в силу своей сопричастности женщине". В брак вступали строго по старшинству. Обычай не позволял младшим жениться или выходить замуж раньше своих старших братьев и сестер, что сохраняется и в современных семьях. Отступление от обычая воспринимается с осуждением.

Возраст вступления в брак был различным, для девушек он порой граничил с отметкой в 13-14 лет. Часто судьба замужества решалась родителями обоих сторон еще в младенческом возрасте жениха и невесты. Готовность девушки к замужеству определяли путем испытания ее "на прочность". А именно: взрослая женщина должна была попытаться сбить девушку с ног, если девушка устоит - можно отдавать замуж. Несмотря на договорные начала, превалирующие в институте брака, не последнюю роль играла и симпатия между молодыми людьми. Как правило, свое расположение к той или иной девушке молодой человек проявлял в танце. Проявлением симпатии считалось, если парень крепко держит девушку за руку. Если же всего лишь придерживает под локоть, то девушка ему безразлична. Девушка же могла объясниться с парнем только через посредника. Чтобы обратить на себя внимание избранника девушки прибегали к магическим действиям с целью приворожить юношу. По рассказам 97-летнего карачаевца из с. Карт-Джурт, в молодости односельчанин угостил его пирожком, но он, боясь заговоров, не съел его, а отдал собаке, но и та не стала его есть и закопала в землю. Тогда угостивший его человек, признался, что пирожок дала влюбленная девушка. Чтобы присниться молодому человеку, девушка должна была посыпать его голову во время сна смесью из воды, угля и земли. Существовали и различные способы гадания о предстоящем замужестве. Одно из них заключалось в том, что в ночь новолуния (обязательно в среду) пекли небольшие лепешки в одну из которых клали либо камешек, либо перец, либо сильно солили. Кому потом попадалась, тот должен готовиться к свадьбе.

Свадебный цикл у карачаевцев и балкарцев характеризуется сложным сочетанием различных разновременно возникших обрядов. Многие из них имеют глубокие исторические корни и отражают особенности семейно-брачных порядков родового строя домусульманских воззрений. В семьях отцовского типа главным распорядителем всех семейных торжеств был отец. Его власть проявлялась и в порядке заключения брака. Отголосками родового быта следует считать непосредственное участие широкого круга родственников на всех этапах свадьбы, как со стороны жениха, так и со стороны невесты. Многолюдность свадьбы - это одна из ее отличительных черт. Несмотря на преимущественно незатейливый быт карачаево-балкарцев, они старались "не ударить лицом в грязь" при проведении свадебных торжеств. Свое участие в брачных церемониях семейно-родовой коллектив выражал не только своей санкцией, но и материальной помощью. Проведение современной свадьбы также немыслимо без материальной поддержки родственников.

Другим отголоском родового быта является участие в свадьбе половозрастных групп - друзей - сверстников жениха и подруг - сверстниц невесты и те посвятительные обряды, которые знаменовали собой переход из группы холостых в группу женатых.

Значительная часть свадебных обрядов карачаево-балкарцев связана с пережитками ранних форм религии - культа предков, домашнего очага, культа природы и пр. Особую роль играли многочисленные магические церемонии, направленные на то, чтобы уберечь молодых от сглаза, обеспечить им плодородие и благополучие семейной жизни.

Счастью молодой пары мог помешать комок шерстяных ниток, завязанный в беспорядочный узел и закопанный у порога комнаты молодоженов. Опасность представляли такие магические действия, как запирание замка во время бракосочетания или незаметное завязывание узелка на свадебном наряде невесты. Для предотвращения влияния злых чар невеста имела при себе оберег. Это могла быть бусина, дуа, зашитое в складках одежды или металлическая булавка, заключающая в себе две магические ипостаси - силу железа и силу замкнутого круга.

Заключение брака в Карачае и Балкарии с давних времен имеет две формы: брак по предварительному сговору и брак увозом. Наиболее почитаемым был и остается брак по сговору. В Карачае в домусульманский период, сделавший выбор молодой человек, убивал свинью и куски мяса развешивал около дома избранницы. Родители невесты, установив кто это сделал, уже знали от кого ждать сватов в ближайшее время. Предоставляя молодому человеку право выбора, родственники оставляли за собой право окончательного решения. Оно определялось целым рядом условий - происхождением, материальным состоянием, репутацией семьи. При этом происхождению семьи уделялось пристальное внимание. Представители горских народов очень ревностно относились к своим генеалогиям и истории рода, считая их основой могущества, знатности и древности происхождения. Генеалогические схемы передавались из поколения в поколение. Подобное отношение к чистоте своего рода подчеркнуто также принципом соблюдения экзогамии. Эта норма со временем утрачивает значение категорического императива. Уже в начале XX века допускаются браки от шестого колена. Экзогамия характерна практически всем тюркоязычным народам, но рамки ее варьируются у всех по-разному, как и правила, регламентирующие порядок оформления брака. Если у карачаево-балкарцев главным правилом промеж братьев и сестер было соблюдение старшинства (очередности) при вступлении в брак, то у некоторых других тюркских народов были правила, по которым два родных брата не могли жениться на двух родных сестрах. Два брата не женились в один год, а сестры не выходили замуж, и некоторые другие ограничительные нюансы.

Однако одним из самых жестких правили в карачаево-балкарском обществе было соблюдение сословных норм при вступлении в брак. "В брачные союзы бии (карачаевцы - от авт.) вступали между собой или с фамилиями султанов, бесланеевских князей, сванетских князей, ногайских мурз и с значительными лицами других горских племен". Случаи нарушения принципа сословности все же бывали и, как правило, сопровождались негативной реакцией со стороны родителей, старших родственников и тех, кто принадлежал к тому сословному рангу, чей статус был понижен. Так, в период установления Советской власти в Балкарии, молодой человек из рода таубиев Шахановых женился на девушке из рода узденей Эльбаевых. Это было сделано, чтобы задобрить новую власть, но родители так и не смирились с поступком сына, называя невестку "ослицей", чтобы показать односельчанам свое неприятие. Княжеское сословие строго оберегало своих девушек, и пресекало всяческие попытки со стороны "нижестоящих" юношей проявить интерес и симпатию к ним. Так, на одной из свадеб в с. Безенги молодой человек, не принадлежащий к княжескому сословию, дважды пригласил на танец княжну Суюншеву. Ее дядя, присутствующий при этом был недоволен и, в результате завязалась драка. Дело закончилось тем, что молодой человек был вызван с суд в город Пятигорск, и несмотря на его попытки откупиться скотом, он был сослан на Дальний Восток, после чего его никогда не видели.

Чистоту своих рядов старались соблюдать и дворяне. Так, роды Атаевых и Кудаевых некогда относящиеся к дворянскому сословию за какую-то провинность были понижены на одну ступень. Наглядно это было выражено в отселении их на противоположный от аула берег реки Чегем. После этого, представители этих родов уже не могли вступать в брак с представителями дворянства. Информатор, из рода Атаевых, сама вышла замуж за представителя той социальной группы, к которой был теперь приравнен ее род.

Безусловно, сегодня сословность учитывается намного меньше, чем раньше. Национальные и религиозные различия хоть и являются нежелательными, но преградой к заключению брака не являются. На первый план выдвинулось другое условие, связанное с появлением новых торгово-финансовых кланов. Заметным стало желание породниться, не выходя за их пределы, т.е. происходит крен в сторону экономических выгод и предпочтений. Во время переговоров двух сторон новым явлением стало дача определенной денежной суммы родителям невесты, которая колеблется от 1 до 5-6 тыс. рублей. Эту сумму нельзя путать с калымом, который дается непосредственно в день свадьбы и как правило не опускается ниже 8-10 тыс. рублей. Сватовство продолжает считаться обязательной церемонией как знак уважения родителям невесты и дань традиции. Сложный традиционный ритуал упрощен. Ему предшествует договоренность молодых о заключении брака. Согласно традиционному этикету, юноша сам не сообщает о своем намерении родителям. Он прибегает к посредничеству сестры, брата, друга. При положительном исходе сватовство завершается сговором (сез тауусуу).

Самой торжественной частью свадебного цикла является перевоз невесты в дом жениха. По дороге за невестой, всадники, как правило, состязались в конноспортивных играх, что сейчас переросло в "автомобильные гонки", в которых каждый водитель стремится занять более почетное место в свадебном эскорте, который редко насчитывает менее 10 автомобилей. Свадебный кортеж был отмечен импровизированным флагом из шарфа или куска материи, прикрепленным к шесту. Подобный флаг сопровождал невесту во многих свадебных церемониях и был важным элементом на ее различных этапах. Сегодня балкарский свадебный эскорт легко узнать по прикрепленным к капотам машин большим атласным платкам с бахромой, которые имеются в каждом балкарском доме. Непосредственно флаг в современной свадебной церемонии появляется, когда в дом жениха приглашаются родители невесты.

У алтайцев шест с привязанным отрезом белой ткани назывался уткуул или тал. Вокруг него устраивали состязания в ловкости среди родственников жениха и невесты.

У высокогорных даргинцев процессию с приданным, приносимым в дом мужа на четвертый день свадьбы возглавлял мужчина, несший деревце, увешанное яйцами, фруктами, сладостями, вставленное в чашу с мукой. Все предметы для украшения деревца "къалтук" приносили с собой родственники невесты.

Флаг занимал заметное место и в контексте осетинской свадьбы. Его готовили в доме невесты из куска хорошей ткани белого или розового цвета, укрепляли на тщательно обработанном древке и пришивали на полотнище различные предметы мужского туалета. Приехавшие за невестой, флаг выкупали, а родственники невесты пытались его отбить по пути в дом жениха. Чем бы не закончилась игра, флаг поступал в распоряжение невесты и, обладая магической силой, помогал ей во время родов и болезни детей.

Балкарцы украшали полотнище флага сладостями, мелкими предметами женского обихода, когда в дом жениха приглашались родители невесты, т. е. на более позднем этапе свадьбы.

В процессе длительного развития свадебного ритуала древнейшие магические представления и связанные с ними обрядовые действия подвергались трансформации и переосмыслению, усиливалась их эстетическая направленность, на первое место выдвигалась игровая сторона, что придавало свадьбе к началу XХ века характер красочно оформленного спектакля.

В случае, если брак должен был состояться по сговору, то невесту из дома забирал приятель жениха. "При выводе невесты из родительского дома приехавшему доверенного жениха пытались обрезать подол черкески; кроме того, последний должен был сделать подарки родителям увозимой". Это был один из первых игровых моментов карачаево-балкарской свадьбы. Аналогичный игровой элемент присутствовал при вводе жениха в дом родителей невесты, но он связан не с черкеской, а с головным убором, который пытаются сорвать с жениха девушки и парни - родственники и друзья невесты. Чтобы предотвратить это, жениха плотным кольцом окружают его друзья и братья. Если, все же не удается уберечь головной убор, то вернуть его можно только за выкуп. Эта игра является обязательным элементом и сегодняшней свадьбы.

Помимо танцев, песен и скачек, во время свадебных торжеств играли в такие игры как "къол-таш" - кто дальше метнет камень и "шинтык-оюн" - которая заключалась в том, что в круг ставился стул, а двое молодых людей оббегали его под музыку и хлопанье, как только музыка обрывается, нужно было сесть на стул. Выигрывал более ловкий. Обязательным участником свадебного празднества был "кепбай" - мужчина в звериной маске, представляющий одного из мифологических персонажей. Кепбай должен был уметь хорошо танцевать, петь, веселить народ шутками и прибаутками, организовывать игры. Для всего этого требовалось незаурядное актерское мастерство.

Карачаево-балкарская свадьба имела еще промежуточный элемент, когда, получив невесту, ее везли не в дом жениха, а в дом его близкого друга или родственников, где проходила "малая свадьба".

Длительность свадебных торжеств в доме жениха у балкарцев Н.Ф. Грабовский определяет следующим образом: "По приезде в дом жениха, - пишет он, - свадебное веселье, если жених таубий, продолжается дней 10 - 15; простой же народ веселится дней семь… Молодой супруг живет в доме своего приятеля - болушьюй - не только свадебное время, но часто, по обычаю, остается в этом доме несколько месяцев и даже год, посещая в это время свой дом и жену только по ночам". При этом первое супружеское посещение женихом невесты молодежь села пыталась нарушить играми и шутками. В дымоход бросали кошек, собак, бурдюки с водой и прочее. Чтобы они оставили свои забавы для них накрывали специальный стол. Подобный обычай характерен и другим северокавказским народам. Так, у чеченцев по окончании церемонии брака молодожены еще не принадлежат друг другу. "Шесть дней должны они воздерживаться от всякого телесного сближения и даже говорить друг с другом только тайком, что нелегко, т.к. считается большим грехом, если кто-нибудь застанет их наедине". Для того, чтобы жених мог открыто передвигаться по селу, жарили на вертеле барана и относили к месту сбора сельских старейшин - ныгышу. Туда же в сопровождении соседей-мужчин приводили жениха. Шествие сопровождалось музыкой. Аналогичным образом поступали и с невестой. Таким образом старейшинам села представляли образовавшуюся семью. В этом обряде выпукло проступает две черты карачаево-балкарской ментальности: уважение к старшим и коллективизм и родовая целостность (в широком понимании этого слова).

Обычай избегания и сокрытия радостных чувств со стороны молодых имеет отголоски и в наши дни. Жених и невеста, как правило, во время свадебных торжеств находятся в разных помещениях, но даже если это правило нарушено, отношения друг к другу молодоженов в присутствии гостей должны быть крайне сдержанными. Это обязательное положение карачаево-балкарского этикета, выпестованное многими веками эволюции этнического сознания.

Ряд языческих церемоний, сопровождающих ввод невесты в дом, выполнялся для обеспечения счастливой жизни молодым.

При вводе невесты в дом мужа, ее осыпали специально приготовленными по этому случаю сухариками, позднее конфетами, пшеном, орехами, монетами и пр. Продуцирующая магия передавала через зерно, крупы, конфеты свою волшебную силу, после чего молодые станут жить счастливо, сыто и богато.

Обязательным считался обряд обмазывания губ невесты смесью меда и масла. Магическое действие этого обряда направлено на то, чтобы с губ невесты никогда не срывались бранные слова.

Сакральный характер имела также баранья шкура, на которую должна наступить невеста, когда переступает порог дома или комнаты свекра и свекрови.

С давних времен споткнуться о порог считалось недоброй приметой, поэтому невесту берут на руки и предусмотрительно переносят через порог при выходе из родного дома.

Стрельба из ружей, символическое вынимание кинжалов из ножен были направлены на отпугивание злых духов.

Первые несколько дней невеста не принимала участие в свадьбе. Она находилась в комнате, которая была приготовлена молодым, скрытая за специальной занавеской. Подобный занавес встречается в свадебных обрядах многих тюркоязычных народов. На Алтае его шьет сама невеста или ее родственницы, состоящие в счастливом браке. Стирать занавес не разрешалось по причине того, что с нарушением этого запрета могло будто бы ухудшиться здоровье жениха.

Лицо невесты непременно скрывалось покрывалом, снятие которого составляет особый церемониал карачаево-балкарской свадьбы. В качестве "снимателя" обычно выступал мужчина. Он осторожно и быстро снимал покрывало либо с помощью обнаженного кинжала, либо с помощью стрелы. Совершивший эту церемонию считался в последствии названным братом невесты, ему преподносили подарок и устраивали специальное угощение. В современном исполнении этого обряда сохранены все детали, кроме кинжала, который заменен палкой.

Не менее важным этапом свадебной церемонии является приобщение невесты к новому дому и роду. В этих обрядах сохранились элементы поклонения древним карачаево-балкарским культам: культу предков и культу очага. Когда молодая жена впервые входила на кухню бедняки осыпали ее зерном, богатые монетами. Прикосновение молодой к очажной цепи символизировало принятие ее в род и желание самой новобрачной войти в новую семью. Перед этим ритуалом балкарские мужчины исполняли вокруг очага обрядовый танец. Очистительная и животворная сила очага освящала брачный союз.

Другой балкарский обычай, связанный непосредственно с культом очага, заключался в том, что невеста приносила с собой золу из родительского очага, которую сыпала в очаг мужа. Этим она закрепляла свою супружескую жизнь. Тюрки Сибири лили в очаг конский жир и с пением обходили его трижды. "В это время передают новую невесту огню, просят, чтобы жизнь широка и богата была, чтобы полный загон скота и полный дом детей был. С этого момента невеста становится уже полноправной и может сама приносить жертвы своему новому огню".

Сартулы Бурятии вели невесту в юрту отца жениха, где "невеста молилась бурханам, в огонь бросала жир, топленое масло, поклонялась отцу и матери жениха. Отец жениха читал юроол: "Тэнгэр бурханда мургэмэ, тэгшэ сайхан суугарай" - "Поклоняясь тэнгриям и бурханам, живи счастливо". Невеста также покланялась дядям жениха, старейшинам. После поклонения родителям и старшим родственникам жениха, невеста с женихом идут в мужской круг и садятся вместе". Как видно, в тюркской традиции огонь являлся силой, способной объединить два рода, и это широко использовалось в свадебных ритуалах. В приобщении невесты к дому жениха, этническое сознание карачаево-балкарцев не могло обойти стороной древние культы воды и камня. Права невестки в доме расширялись обрядом "хождение за водой". По этому поводу готовилось специальное обильное угощение. Молодая шла к реке в сопровождении женщин, девушек, детей, неся в руках сосуд для воды. У реки ее обливали чистой водой, желая, чтобы жизнь ее была такой же чистой. Под ноги ей бросали камушки, чтобы она могла родить столько же детей. По дороге домой сельские юноши бросали в сосуд с водой комки грязи, и молодой жене приходилось вновь и вновь возвращаться к реке. Таким способом проверялось, насколько ленива или трудолюбива невеста. Черты характера, способности и хозяйственную сноровку невесты проверяли и в других игровых сценах. После обряда, который носит название "суугъа баргъан", молодожены могли свободнее общаться друг с другом.

Аналогичным обрядом облегчалось общение между молодоженами у чеченцев. "Молодая супруга берет определенное количество яичных лепешек, кувшин и в сопровождении нескольких женщин отправляется к ближайшему ручью. Туда бросает она каждую из заранее проколотых иголкой лепешек, наполняет водой кувшин и такой же точно церемонией возвращается домой". Первый выход осетинской невесты также связан с походом за водой. "К ней (невесте - от авт.) собираются девушки и молодые женщины, с которыми она отправляется по воду с небольшим деревянным ведерочком или кувшином. На берегу шумящего горного потока они устраивают пляски, в которых молодая не принимает участие".

Исполнив обряды приобщения к роду, молодая женщина, тем не менее, не получала полной свободы действий. Сноха не имела права разговаривать со свекром без особого позволения с его стороны, но даже в этом случае, подобным разрешением пользовались не все. По рассказам информаторов, в некоторых селениях снохи до самой смерти не разговаривали с отцом мужа. Так, Эркихан Оттоева из рода Рахаевых не заговорила со свекром, не смотря на то, что он даже зарезал барана, чтобы она не молчала. Но это не помогло, так как по ее словам, поскольку ее мать молчала, то и она должна поступать таким же образом.

Молодая супруга не имела права называть по имени ни одного родственника мужа.

Ограничения существовали и во взаимоотношениях со свекровью. К примеру, если муж привозил с кошары мешки с продуктами (къапчикъла), жена не могла сама открыть их, если свекровь была в доме. Продуктами распоряжалась в доме только старшая женщина, а молодая супруга не имела права взять даже кусок хлеба. Это правило распространялось как среди бедных, так и среди богатых.

Уважение к вошедшей в дом женщине строилось по двум показателям: по ее сноровке в быту, и по умению молчать.

"Возвращение жениха" - это также особая ступень карачаево-балкарской свадьбы. До исполнения этого обряда жених не имел права открыто посещать молодую жену. Обряд этот имел шуточно-игровой характер, сопровождался песнями и плясками. Его инсценировка имела свои отличия в каждом ауле и зависела от игровой фантазии его жителей. Генеалогия этого обряда восходит к периоду перехода от матриархата к патриархату.

Параллельно со свадьбой в доме жениха, свадебное пиршество происходило в доме невесты. Таким образом, два рода отмечали это событие в пределах своего родового коллектива, хотя несколько представителей со стороны невесты присутствовали в доме жениха до конца свадебной церемонии. Позднее для совершения мусульманского бракосочетания требовалось присутствие мужчин со стороны обоих фамилий. Для этого родственники невесты приезжают в дом жениха, находятся в нем некоторое время и возвращаются к себе, не прерывая свадебных торжеств.

В дальнейшем следовала череда взаимных даров и визитов, целью которых было закрепление нового родства. В числе подарков всегда были продукты питания: куски именного мяса, выпечка, напитки, скотина. Приобщение этих продуктов к свадебной еде означало символическое объединение родов жениха и невесты.

Однако основной дарообмен происходит во время официального посещения женихом родителей невесты, и посещения родителями невесты дома жениха. Обычай взаимного одаривания довольно устойчив. Он время от времени то затухает, то дает ход более изощренным формам вещевого обмена. Эта цикличность соответствует взлетам и падениям социально-экономического состояния общества в целом. "Невеста дарила родным жениха и его близким родственникам - его отцу, матери, братьям, сестрам, племянникам, бабушке, дедушке, внукам. Она дарила платья, платки, черкески, бешметы, башлыки, шапки, кольца, серьги, бусы, иголки, зеркальца, платочки; жениху от имени отца - кинжал, ружье, пояс, лошадь. Особые подарки от имени невесты делали сватам".

Сегодня в число подарков входят золотые изделия, телерадиоаппаратура, ковры, мебель, текстильные изделия и пр. Аналогичные подарки делает и жених родственникам невесты.

Особой статьей расходов в свадебном цикле карачаево-балкарцев был калым. Минимальный размер калыма (при выдаче замуж крепостной) составлял не менее трех единиц скота. После отмена крепостного права средний калым составлял два быка, теленка, лошадь, 10 рублей серебром и золотом. Одной из самых богатых свадеб в Безенгийском ущелье в 20-е годы была свадьба Х. Ольмезова и Г. Чочаевой, калым за которую составлял 60 единиц крупного и мелкого рогатого скота, серебряную сбрую, накидку на лошадь с двумя мешочками по бокам, в каждом из них находился ягненок, деньги и шубу из тыитона (кожа высшего сорта). Расходы семей по уплате калыма отчасти возмещались приданным невесты. К примеру, невесты из княжеских фамилий, помимо скота и денег, имели в приданном даже рабов. "Хотя рабство и уничтожено в Терской области, к управлению которой принадлежат горцы балкарского племени, - писал Н. Нарышкин в 1868 году, - но во время пребывания моего в аулах я заметил несколько семей, которые были даны в приданное княжне из рода Дадишкилиани, вышедшей замуж за одного из Урусбиевых. Прежние имена их были заменены новыми татарскими и как мне кажется владельцы этих рабов не намерены были с ними расставаться". Если приданное было обязательным элементом карачаево-балкарской свадьбы, то от калыма иногда отказывались. Как правило, это относилось к очень зажиточным семьям.

Первая официальная попытка отмены калыма была произведена на Первом съезде Советов КБАО в декабре 1922 года. Воспитанную веками народную психологию в короткий срок попытались вытравить. Съезд вынес решение об отмене калыма и других видов бытового закабаления. В этом решении говорилось:

"1. Отменить калым во всех его видах и проявлениях.

2. Поручить исполнительному комитету провести борьбу с хищением женщин, считая это тяжелым уголовным преступлением.

3. Воспретить всякое посредничество при выходе девушки замуж.

4. Требовать при регистрации брака согласия самих брачующихся, но не родственников и посторонних лиц.

5. Поручить исполнительному комитету через окружные исполкомы произвести изъятие всего выплаченного с января 1919 года калыма в пользу государства".

Однако, принятые меры не дали результатов. Калым продолжал свое существование. Если же жених приезжал за невестой без калыма, то это воспринималось с неодобрением.

В конце 80-х годов ХХ века под давлением и в целях выполнения постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О мерах по преодолению пьянства, алкоголизма и самогоноварения, а также для исключения из жизни уродливых явлений, пережитков прошлого" была предпринята вторая попытка устранить калым Для этого в ряде сел Кабардино-Балкарии были проведены народные сходы, на которых принимались решения, противоречащие вековым народным традициям. Так, в решении схода жителей пос. Былым от 21 января 1978 года говорится: "3. Исключить из жизни такое уродливое явление как калым - вредный пережиток прошлого, не имеющий ничего общего с национальными традициями и обычаями балкарцев. 4. Запретить вручение дорогих подарков, преподносимых невестой многочисленным родственникам жениха (сый), ибо на этой почве возникают ссоры". Вместе с тем, та часть постановления, которая касалась ограничения употребления спиртных напитков согласуется с народной традицией. В целом же подобное решение не изменило общей картины, и свадебный цикл проходил и проходит ныне в соответствии с этническим стереотипом, выработанным временем.

Мы намеренно остановились на форме заключения брака по сговору. В традиционном карачаево-балкарском обществе брак возникает в результате договора, как союз двух кровнородственных групп. Этот договор обязательно санкционируется народным сознанием, как в сфере обычного права, так и в сфере мировоззрения. Традиционный свадебный цикл представляет собой сложный комплекс обрядов, сочетающих в себе социальные, экономические, правовые, религиозно-магические, ментальные элементы и отражающих наслоение разных исторических эпох. В результате брачных церемоний совершается самый значительный из обменов жизненного круга - обмен женщинами. Во время свадебных ритуалов актуализируются архаичные модели поведения, которые перерождаются в игровые в более поздней традиции.

Центральной фигурой этого жизненно важного события была и остается женщина, поскольку, переходя из рода в род, она выполняет функцию объединения и сплочения, что является цементирующим звеном жизни любого этноса.

Брак путем умыкания невесты был не менее распространенным, чем брак по сговору. Он имел три формы: собственно насильственное похищение девушки без ее согласия и согласия ее семьи; похищение девушки с ее согласия, но втайне от семьи; фиктивное похищение, когда обе стороны не возражали против брака, но к похищению склонялись из чисто экономических соображений. Вне зависимости от вида умыкания, свадебная обрядность этого вида брака отличалась от обрядности брака по сговору уже в силу того, что нарушалось главное правило - договор двух родов. Некоторые этапы свадьбы в этом случае отпадали как ненужные, некоторые имели сокращенный вариант, пиршества либо отсутствовали, либо имели незначительные размеры. Упрощалась и вся система ритуальной обрядности. Поэтому для понимания основ этнического сознания карачаевцев и балкарцев более полное представление дает брак по сговору как наиболее предпочтительный, торжественный и ритуально обставленный вариант бракосочетания. Брак путем похищения невесты сохранился и в наши дни, как правило, в форме умыкания невесты с ее согласия. Некоторые молодые люди ошибочно считают этот вид брака наиболее колоритным и национально окрашенным. На самом деле это сокращенный и упрощенный в плане национальных традиций вид заключения брака. Но каким бы ни был вид заключения брака, на всех этапах свадебного цикла и хозяева, и гости должны были вести себя чинно, в духе народных традиций. Умеренность в пище и питье, учтивость и корректность к тамаде и сотоварищам по столу считается главными добродетелями горца за столом. Напротив, чье-либо опьянение и непослушание старшему за столом - позор для всех присутствующих.

Карачаево-балкарский язык содержит многочисленные литературные памятники, посвященные свадебным мероприятиям. Это и традиционные свадебные песни, поздравления, тосты, частушки и пр.

"Пусть в наш аул прибывают невестки и да подарят платочки.
Да дай бог нашему аулу спокойствие и здоровье.
Пусть невестка, согнув ноги, сядет и в толщину ноги пряжу соткет.
Если свекру, свекрови и своему главе молодая будет непослушна,
Пусть преждевременно погибнет.
Пусть будет молодая крепка в поручениях от мужа,
Пусть ее ножницы только режут шелк,
Пусть будет поступь молодой счастьем для целого квартала.
Сегодня этому дому радость: играем, поем, едим и пьем.
Сегодня этому дому радость, кто не сочувствует ему,
Пусть у того преддверие останется без песен и плясок,
И пусть тот никогда не поест баранов,
Чтобы есть каржин (хлеб) челюстей бы не было,
И чтобы в руки взять и палки не было".

Или другой свадебный алгъш:

"Келген келинни аягъындан,
Джылыу урсун джалгъындан,
Сюйюм берсин кезлери
Ийнакъ болсун сезлери.
Ышара - кюле келсин
Келген юйюн сюе келсин
Этер ишин биле келсин
Къартха - къуртха бачхыч болсун,
Мол джашаугъа ачхыч болсун;
Джарыкъ болсун джулдузча,
Джил бырасын къундузча;
Бек джабышсын эри бла,
Эт болгъанча тери бла…"

"От пришедшей невесты,

Традиционный свадебный цикл карачаево-балкарцев представляет собой сложный комплекс обрядов и отражает наслоение разных исторических эпох. Из-за ряда инноваций и утраты отдельных элементов в современной свадьбе почти не сохранились те этапы, на которые разделил брачный цикл на Кавказе М. Сигорский. Главными брачными обрядами о считал: "1) шумная абструкция молодежи около дома невесты при первом супружеском посещении женихом своей невесты; 2) разрезание или разрывание женихом кожаного корсета у невесты в первое супружеское посещение; 3) ввод молодой в дом отца мужа; 4)ввод молодого в дом его родителей и обрядовое посещение молодого отцом и старшими аула; 5) прощение молодого своей матерью и женщинами аула; 6) выкупной обед - жертва, даваемый молодым в угощение всего аула; 7) вступление молодой в права и обязанности хозяйки нового дома, начинающегося с хождения за водой; 8) поездка молодой, спустя некоторое время после свадьбы к своим родителям на несколько месяцев до первых родов; 9) после первых родов молодая, получив от отца женский головной платок, подарки и все свое имущество, переходит окончательно в дом своего мужа и начинает вести свое хозяйство".

Тем не менее, трансформационные процессы не изменили общего национального колорита и характера брачного цикла карачаевцев и балкарцев.