тогда как сам он знал другую «мораль», мораль жизнеутверждаю
щую, преобразующую и украшающую мир. Это доказывает Зиг
фрид: разве само его рождение не является объявлением войны
морали, поскольку в мир он приходит благодаря адюльтеру и инце
сту
217
? Однако в дальнейшем Вагнер выбрал прославление «раб
ской морали», той самой, которая все обедняет и обезображивает,
которая
отрицает мир и провозглашает, что «я» ненавистно. Он
переводит «Кольцо» на язык Шопенгауэра, становится апостолом
целомудрия и выводит на сцену невинного безумца. Но такое двое
душие разлагает, ибо парадокс комедианта в данном случае неумес
тен: обманывая,
превращаешься в тот персонаж, роль которого
разыгрывал. Мимика в конце концов становится виртуозной:
Вагнер — невротик, говорит Ницше, он сделал музыку больною.
«Современный
художник, по своей физиологии, весьма близок
к типу истерика» («Воля к власти» — «Volonte´ de Puissance» [далее
VdP], 813, «Посмертные фрагменты» 16/89)
218
.
ТРАГИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
И «DER GROSSE STIL»
219
«Случай Вагнера» и двойственность,
которую мы отмечали в том,
что касается пессимизма «Рождения трагедии», прямо указывают
на вопрос, стоящий в центре размышлений Ницше об искусстве:
что такое пессимизм в искусстве? Как исправить ошибку Шопен
гауэра, который ставит целый ряд творений (Рафаэль, трагедия)
на службу пессимизму и безропотности? Как исправить изна
чальную ошибку Аристотеля, который искал в «очищении» от не
которых страстей (страха, жалости) главную функцию (больше
врачевательную, чем нравственную) трагедии? Если Аристотель
прав, искусство все еще находится на
службе у пессимизма и оно
вредно для здоровья, ибо
катарсис — это обман: от этих страстей
избавиться невозможно. Следовательно,
трагедия, которая вну
шает чувства страха и жалости, расстраивает, ослабляет, при
водит в уныние. Но разве в этом секрет искусства и трагедии?
Конечно, нет, говорит Ницше.
Напротив, переживание трагиче
ского усиливает тонус, и это можно измерить, добавляет он, с по
мощью динамометра!
Жан Лакост.
Философия искусства
280
Чтобы объяснить такой парадокс и разобраться в двойственно
сти пессимизма, Ницше заменяет традиционную классификацию
изящных искусств
типологией художников.
Краеугольным камнем
художественной оценки служат два критерия («Веселая наука»,
Достарыңызбен бөлісу: