Пение и речь. Поэзия
619. «Лишь когда серьезно рассмотрят участие эф. тела в пении, придет преоб- разовательный импульс, способный обеспечить успех педагогике пения, основывающейся на наших принципах.... Поющий должен иметь чувство не столько движения органов, сколько воздуха в себе и вокруг себя, того, что делает этот воздух в своем движении. Эмансипация сознательного переживания тона в воздухе от пережива- ния тона в органе - это есть то, что должно следовать из правильного познания духовно-научных основ педагогики пения». Также и при рецитации дело заключае- тся в осознании элементарно го, окутывающего окружения, когда человек говорит художественно. Говорящий должен чувствовать звук речи в воздухе как живое существо, как звук, обладающий подтоном. Особенно легкий пример для рецита- ции дан в 7-й картине «Врат посвящения». 161 (1)
-
«Пение является воспроизведением того, что уже имеется в мире. Когда чело- век поет, он приводит к выражению значительную мудрость, из которой построен мир. Но не следует забывать, что в пении человек соединяет космическое, пос- ледовательность звуков, с человеческим словом. Поэтому в пение входит нечто неестественное. Это можно уже ощутить, воспринимая невзаимопринадлежащие звук и содержание поэзии. Было бы уже некоторым прогрессом, если бы смо- гло далее развиваться то, что мы теперь начали: удержание строки просто в рецитации и оживление мелодией рифмованного слова.... Только благодаря это- му возникло бы чистое разделение между звуковым, тоновым и словесным поэзии... ». 293 (3)
-
«Ни одно искусство не говорит столь доверительным языком, как лири- ческая поэзия. Благодаря ей мы осознаем, сколь интимно сплетается челове- ческая душа с великими и самыми малыми процессами Мироздания. Потря- сающий гений, странствующий среди вершин человечества, становится благодаря своей песне другом простейшей души. Как влечется человек к человеку - это становится с совершеннейшей ясностью видно благодаря лирике». Творения духа кажутся принадлежащими изначально всему человечеству, и только лирика есть свободный подарок творящего ее. 33, с. 130
-
«Что в школе адептов древней Атлантиды существовало как буквы - это имело вид воспроизведения природных процессов, которые показывались руками в воздухе и которые действовали, продолжительно действовали на дух тогдашнего населения. Они пробуждали в душе силу». 97 (12)
-
Немецкое S равнозначно английскому th. Когда этот звук человеческой речи воспринимает Ангел, он знает, что некогда s возникло из t, a t, в свою очередь, возникло из d. «... d возникло потому, что весь человек со всеми своими четы- рьмя членами в некотором роде образовал центр тяжести в астр. теле: благодаря этому он произнес d. t он произнес благодаря тому, что создал центр тяжести в эф. теле. Рассмотрим для примера слово КСК, dius, Tier (животное). Это, по сути дела, одно слово, только взятое в разное время, абсолютно то же самое слово! г> - это то же самое, что th, что S. Из th в готическом образуется d, а затем из d образуется t в немецком - при переходе в эфирное (см. рис.)
«Подобный треугольник подходит также для звуков b, р, f и g, k, eh. Зато значительно большим этот треугольник следует рисовать для 1 и г. А для гласных, если хотят исследовать ход их развития, получают совсем другие фигуры. Но закон действи- телен для всех звуков (букв)».
Наше мышление совсем мало связано с речью, для мысли слово - это знак. Чувст-
во находится в более интимной связи с ним; и особенно слово связано с волей. «Слово рождается в физ., эф. или астр. телах, делает круг, умирает и затем выступает на новой, более высокой ступени, как другая сила».
Если слово, пришедшее от d к t, развивается в th, то потом оно не возвращается снова в d, но претерпевает превращение (спираль). Например, слово «смерть», родившись в греческом, было там юным, а в немецком уже является старым (пройдя через англ, death). К концу 5-й послеатлантической культуры оно отомрет совсем, а его сила перейдет на более более высокую ступень. «Воспринимаемое в
речи есть отражение жизни высших существ из высшего мира, отражение их вну- треннего развития в мире, в котором мы находимся между рождением и смертью».
162 (6)
-
«К чему мы должны прийти - это к ощущению стиля, к ощущению иску- сства... т.к. это большая школа правдивости, тогда как обычное чтение, обращаю- щее внимание только на содержание в целях информации, является школой не- правдивости, лжи». «Что называется поэзией, постепенно получает новый образ.... Ведь в поэзии должно быть передано... то, что человек переживает из тайн Вселенной». 169 (6)
-
«Как механизм относится к живому, так конечная рифма относится к алли- терации». 161 (8)
-
Отношение пульса к ритму дыхания равно 4:1. П:Д = 4:1. На этом отношении основан гекзаметр. 205 (9. VII)
627. «И - очень эгоистическая гласная». Е и И в языке детонируют (особенно в немецком языке). «Тропы соответствуют имагинативному, фигуры - инспиративному. Прежде всего, мы имеем абсолютно непоэтическое, что отличает большую часть, 99% поэзии. Остается 1%. Из этого 1% поэты, если они желают уйти прочь от физиче- ского плана, вынуждены над адекватностью обычной прозаической речи рассы- пать парящую над вещами речь образов и фигур. Как это выражают: «О водя- ная лилия, ты цветущий лебедь, о лебедь, ты плывущая лилия». Это троп. Что здесь выражено - это ни водяная лилия, ни лебедь; это парит между тем и дру- гим. В прозе так не выразить ся. Так же обстоит дело и с фигурами. Но еще имеется возможность выразить адекватно сверхчувственное без образа, без фигуры, как это не раз удавалось Гете. Он тогда не нуждался в образе. Вы здесь имеете интуитивное. Оно стоит непосредственно внутри поэтического. Это встречается у Гете, иногда у Мартина Грейфа, где действительно реализовано то, что можно назвать объективной лирикой. Также Шекспиру порой удается в свою драматикулить лирику». 300-в, с. 172-73
627а. Причастность Иерархий к гласным звукам:
«ИАО - Серафимы, Херувимы и отчасти Троны...
У - Кириотетес, Эксузиаи, Динамис.
Е - Архаи, Архангелы, Ангелы.
Будучи взятыми вместе, они выражают пра-святое слово «Ягве», стоящее на месте «Я есмь».» 265, с. 460
628. О слове «катарсис» написаны библиотеки книг, но его не понимают, т. к. не знают, откуда оно произошло. Греческая трагедия ставила задачу не учить мо- рали, но пробуждать в человеке божественное с помощью прообраза страдаю- щего Бога. «Это очищение через божественный прообраз называли катарсисом. Необходимо было вызвать страх и сострадание. Обычное сострадание, связан- ное с личным, должно было быть возвышено до большого неличного сострада- ния, когда человеку предстает Бог, страдающий за человечество».
Позже, в средневековье, мораль эмансипируется и выступает отдельно. В Мистериях добродетель не проповедовали, но давали человеку ее созерцать. «Основной нерв шиллеровской поэзии составляло страстное желание при- мирить обе стороны: чувственность и нравственность». 51 (25)
629. «Позднейшая драматика есть омерщвление первоначальной религиозной пра-драматики.... На место божественных героев встают человеческие герои.... Катарсис, вызываемый у зрителей светской драмой, - это лишь слабый отблеск религиозного катарсиса, происходившего в храме Мистерий». 34, с. 156-157
629а. «Искусство Германии в эпоху Шиллера и Гете есть не что иное, как эво- люция немецкой мистики (Беме, Таулер и др. - Сост.) в сфере внешних чув- ственных форм. Но в творениях немецких поэтов углубленный взгляд распо- знает заключенные в них (инволютивные) интуиции великого мистического века Германии. - Бывшая мистическая жизнь принимает (теперь) всецело эстетиче- ский, художественный характер». Д. 11, с. 5
629б. «Поэзия.
Драматическая: восхождение в Божественному. Восходят к Богу.
Эпическая: говорит Богиня, нисходя через человека.
Лирическая: выходят из человека к Божественному». Д. 23, с. 20
Достарыңызбен бөлісу: |