Концепции фольклористики проверялись и кор

170
II. 
МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ТЕКСТЫ
Согласно другой гипотезе (Г.Н. Румянцева [Банз. С. 266, 
прим., № 67]), источником монгольского луу является 
тибетское лу (klu), обозначающее водных и метеороло-
гических духов-хозяев («те, кто плавают в воде и пол-
зают по земле»
46
). 
Вообще у китайских лун и тибетских лу довольно 
много функционально-семантических совпадений: связь 
с земными водами (Mot. B11.7.1, B11.7.1.1, B11.7.2), распо-
ряжение погодой (Mot. B11.7), змееподобие (Mot. B11.2.1.1) 
и множественный зооморфизм (у дракона «голова как у 
верблюда, рога как у оленя, глаза как у зайца, уши как у 
коровы, шея как у змеи, живот как у морского зверя шэнь, 
чешуя как у карпа, когти как у ястреба, лапа как у тигра», 
голова коня и хвост змеи
47
, он может превращаться в коня 
и быка [ср. Mot. B11.1.2], он — прародитель всех зверей 
и птиц; тибетские лу в свою очередь бывают с лошади-
ными и бычьими мордами, с головами гусей, мышей и 
ящериц), а также цветовые характеристики (китайские 
драконы известны пяти цветов: желтые, зеленые, крас-
ные, белые, черные, что почти полностью соответствует 
пяти видам тибетских лу: белые, желтые, красные, го-
лубые, черные)
48
. Расхождения касаются ярко выражен-
ной хтонической природы тибетских лу, наличия у них 
функций, неблагоприятных по отношению к челове-
ку, — и, напротив, устойчивой ассоциации китайского 
46 
Классификация, являющаяся следствием перенесения на 
лу характеристики нагов (санскр. nāga) буддийской мифологии 
(Гринцер П.А., Мялль Л.Э., Чеснов Я.В. Наги // Мифы II. С. 195–196). 
47 
При этом столь «многосоставный» облик дракона (Wer-
ner E.T.C. Myths and Legends of China. London; Bombay; Sydney: 
George G. Harrap & Co. Ltd, 1922. P. 208) является специфически 
китайским и не имеет убедительных аналогов за пределами 
данной традиции (Mot. B11.2.1).
48 
Рифтин Б.Л. Лун // Мифы II. С. 77–78; Огнева Е.Д. Лу // Мифы 
II. С. 74; Smith G.E. The Evolution of the Dragon. Manchester: The 
University press; London; New York [etc.]: Longmans, Green & com-
pany, 1919. P. 1, 78, 82, 90; Werner E.T.C. Myths and Legends of China. 
P. 208. Интересно, что драконы-вешапи грузинской мифологии 
также различаются по цветовым характеристикам, почти со-
впадающим с вышеприведенными: белые, красные и черные 
(наиболее сильные): [Чиковани] М.Я. Вешапи // Мифы I. С. 235. 

171
М
НОГОЛИКИЙ
ДРАКОН
лун с небом, с мужским началом (предания о рождении 
мифических первопредков и государей от связи женщи-
ны с драконом) и с набором «положительных» значений, 
в том числе с символикой императорской власти. 
Подобная общность представлений (архаичность кото-
рых, похоже, более устойчива в тибетской традиции) мо-
жет относиться к достаточно отдаленному прошлому, тем 
более что на основе древнейшего упоминания дракона 
лун (в надписях на гадательных костях XIV–XI вв. до н. э.) 
устанавливается его связь с названиями прототибетских 
племен цян
49
. Что же касается ассоциации дракона с зем-
лей, то она прослеживается еще по «Книге перемен» («Иц-
зин», VIII–VII вв. до н. э.), а хтонические признаки дракона 
рудиментарно удерживаются в представлении о его зим-
ней спячке (~ вообще обитании) под землей (Mot. B11.3.3) 
и в преданиях, согласно которым лун живут в колодцах, 
стерегут клады и знают расположение «земных жил»; «не-
бесная» же локализации появляется позднее
50
. 
Указанному сближению препятствует то обстоя-
тельство, что лингвистически китайский и тибетский 
термины не родственны, слово лун (lung, lóng) восходит 
к древнекитайскому roŋ, а прото-сино-тибетская фор-
ма восстанавливается как *rŋ / *rk ( ŭ-), соответству-
ющая в тибетском не слову klu, а слову ãbrug (‘brug)
51
, 
которое как раз обозначает дракона, производящего 
грозу и расцениваемого как источник грома. Этот об-
раз, впрочем, вполне может оказаться не автохтонным, 
у разных тибето-бирманских народов в этом качестве 
вообще чаще фигурируют другие существа
52
.
49 

жүктеу/скачать 6.74 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: