Луи-фердинанд
жүктеу/скачать 1.97 Mb.
|
|
— Да!., да!., да!.. В результате они просто переходят на крик... Мария-Тереза даже покраснела... они пытаются перекричать барабан и моторы «летающих крепостей»... Мария-Тереза вопит все громче и громче... — Настройщики из Берлина больше не приезжают! но мы все устроим, и вы выберете, что хотите!., думаю, у меня есть все! все балеты! Она хочет, чтобы мы тут же посмотрели! и ведет нас... две ступени... дверь... и объявляет... — Направо — немецкие и английские!., книги!., а там — французские и музыка!., видите?., вам остается лишь сделать свой выбор! — Мы придем завтра, если вы не против, мадмуазель!.. Нужно немного отдохнуть! можно помолчать, нельзя же все время кричать, тем более что каска с пикой, кажется, уже вошел в дом... на лестницу... он производит там такой шум, что заглушает буквально все... и наши голоса, и эхо бомб, и гудение «крепостей»... он больше не желает оставаться на улице! рожок и барабан! мне надо все осмыслить... хорошенькое дельце! наверняка, эта Мария-Тереза ест не только сандвичи с маргарином... здесь все обжираются у себя в комнатах... на всех этажах полно запахов... рагу... цыплята... барашек... индюшки... хуже всего было в подвале, в коридоре Ле Вигана явно находились кухни, но обнаружить их мы так и не смогли... ну а образцами добродетели являемся мы и Яго, их большой датский дог... помимо всего, он возит на себе папашу, этого риттмайстера, любителя хлыста, каждое утро ташит его на велосипеде вокруг деревни, чтобы все матроны и пленные видели, что даже такой скелет, как Яго, пашет каждое утро, делает один-два круга вокруг Цорнхо-фа... по нему ведь сразу видно, что в замке никто не предается излишествам, а следует указаниям сверху «ограничи 160
вать себя во всем»! Яго, как мы уже успели заметить, действительно во всем ограничивали! одна кость и один кусок хлеба — в неделю, не больше!., а сколько усилий он прилагал, когда тащил старикана вокруг деревни... два раза, по канавам, по болотам, под ударами хлыста!., йоп!.. то же самое когда-нибудь ждет и нас, чтобы мы не простаивали без дела!., заставят что-нибудь таскать... может, полоть свеклу?., выгуливать коров?., но одно мы уже поняли, еды нам полагалось очень-очень мало... если бы у меня был выбор, я бы стал bibelforscher'oM... но нам никто ничего не предлагал... даже вернуться во Францию, где бы мы точно окончили наши дни на вилле Сайд со своими собственными отрезанными органами во рту... там бы нам объяснили, как мы были не правы... нет! у нас не было никакого выбора!., но больше всего меня поражает то, из-за чего я чуть было не сошел с ума и о чем я никогда не смогу говорить спокойно, даже если бы очень постарался! допустим хотя бы на мгновение, что я в это самое время вдруг очутился бы на улице Жирардон... что за зрелище предстало бы там моим глазам?., четыре командора ордена Почетного легиона тащат мою мебель!., что за необычный грабеж, не так ли? тут же четыре машины для перевозки вещей... ну, черт возьми, вы попались!., тут же появляется здоровенный кольт!., ничего необычного, дурак! человек остался точно таким же, как и пятьсот миллионов лет назад!., перебравшись из пещеры в небоскреб, он не изменился ни на йоту! не просто ли это моторизованный гиббон? да он еще и авиацию использует? воры и убийцы стали передвигаться быстрее! вот и все! у них теперь и управляемые ракеты на вооружении!., так что и в Цорнхофе, и в Берлине, и на Монмартре мы были обречены... без пяти минут трупы!., мировые войны, революции, инквизиции, перевороты, смены режимов просто предоставляют некоторым личностям возможность как следует развернуться... об этом свидетельствует и то, как мою задницу выбросили из моего жилища на улице Жирардон, вместе со всеми моими пожитками... вы, вероятно, думаете, что взамен они повесили там небольшую табличку: «Здесь жил и был ограблен, и ! т.д...» нет, пока я даже этого не дождался!., и плевать!., не-ужели я еще стану выражать недовольство? да Боже упаси! и почему все-таки де Голль не назначил Кусто министром?., правосудия! тот же приложил столько усилий к тому, чтобы снова открыть виллу Сайд и насадить там на вертелы всех 161
сторонников амнистии! нет, де Голлю, пожалуй, еще придется умерять пыл этих фанатиков! — Кусто! Кусто! прошу вас!.. Но это я так болтаю, чтобы вас развлечь... ведь если я буду рассказывать вам только о наших передрягах, это может вам показаться несколько монотонным... а ведь у вас столько дел, вам хочется отдохнуть, выпить... всюду звезды, телевидение, атлетические состязания, операции на сердце, сиськи, промежности, двухголовые собаки, аббат77 и его вопли по поводу кровопролитий, виски и продолжительности жизни, удовольствие от пребывания за рулем, альков великой Герцогини, опрокинувшей трон78... может, я еще сам лично явлюсь к вам и буду просить у вас разрешения любым способом доставить вам мое занудное сочинение!., хотя я и плохо себе это представляю!., но будь что будет!., черт с ним!., продолжим! Мы очутились в крайне стесненных условиях... Ля Вига в своей подвальной камере... мы с Лили в нашей четвертинке башни... вот Ля Вига поднимается к нам из своей дыры, нам нужно кое о чем поговорить... например, про эту селедку с ее коврами, пианино и трепотней о наследстве, думаю, она бы неплохо смотрелась в окне, подвешенная за ноги... графиня хренова!., я бы повесил туда же еще и ландрата!.. а с другой стороны — Харраса, когда он вернется!., чтобы никому не было обидно!., и еще Изис и ее калеку... — О, как ты прав, Фердина! всех за ноги!., но что же с нами будет? что нам готовят?.. Вспомнил! я уже вам рассказывал в своей предыдущей книге, что, стоит вам хоть как-то выделиться, для вашей шеи уже готова веревка!., но если они заметят, что вы этим не очень довольны, к примеру, узел вам мешает, то вы только ухудшите свое положение... Да, так-то оно так, но черт!., забыл!.. — Слушай, приятель! мы же совсем забыли! а вы с Лили о чем думаете? Я застал их врасплох! — Я об ужине!., мы же были приглашены!., на ферму!., к безногому! Они спускаются с облаков!.. — Не беспокойся!., как бы мы ночью шли через парк?., и хорошо, что забыли!., уж больно странные у них парки! Я понимаю, что он намекает на Грюнвальд и тамошнюю тревогу... тогда мы, конечно, дали маху, это правда... но те 162
перь-то другое дело... нас ведь ждали... а вокруг все так и трясется... и стены, и лестница... впечатление такое, что там, вдали от Марии-Терезы, весь Берлин превратился в вулкан... несмолкающий гул... и Грюнвальд, должно быть, стал огненным озером, а барышни со своими телеграммами залезли в самый низ!., и их финская баня... и моя фаната!.. Хар-рас не такой уж дурак!., не думаю, что он скоро вернется заниматься нашими проблемами... уверен, у него в Грюн-вальде больше ничего не осталось!., судя по этим махинам с бомбами и фосфорными зажигалками в небе над нами!., недолго осталось ждать того, что наша долина тоже запылает... пока что мы слышали только подземные толчки!., может, в следующий раз они будут действовать решительнее?., не знаю, не уверен!., не исключено, что в конце концов тут все возьмутся за ножи... во всяком случае, на сей раз Ля Вига говорил вполне разумные вещи... рискнуть выйти наружу?., учитывая то, что там происходит, а ведь мы видели далеко не все... это было бы безумием!., завтра первым делом сходим на ферму... а пока мы были одни, больше никого, поэтому можно было еще поразмышлять... конечно, это вынужденная мера, уж больно противное здесь место... и не просто противное!., отвратительное!.. Харрасу на нас совершенно плевать... нашел, куда нас засунуть!., сельский полицейский бил в барабан... переходя с аллеи... на аллею... без остановки... он уже вышел из замка... рррр! рррр!.. но это не мешало мне думать... у меня была одна мыслишка... я хранил ее про себя... не стоит никому рассказывать свои мысли, это может плохо обернуться... наши свечи давали достаточно освещения, чтобы различить наши лица... в башне царил мягкий полумрак... и очевидно, мы все втроем производили то же впечатление, что и «Карлик»79... полное уныние... свет свечи беспощаден... я им говорю: пора устроить пирушку! изысканный ужин!., у нас есть хлеб, я заплатил за него сто марок, и искусственный мед из бакалеи... как раз пора, пока они не пришли и не забрали у нас все это... под тем или другим предлогом!., через бойницу я вижу отсветы над Берлином... видимо, это полыхает фосфор... огромные желтые жонкили... — Ля Вига, давай свой нож! У него здоровенный нож с деревянной ручкой и зазубренным лезвием... он вонзает его в хлеб.... надо сказать, довольно грубой выпечки, к тому же сырой, непропеченный... да пусть они там превратят в пыль весь Берлин и этот свой Obergesund, Преториуса с его редкими цветами, Адольфа с 163 его Канцелярией, «Зенит», и все, что мы видели, я им все это дарю!., плюс Эльзас и Лотарингию!., и мое жилище в Сен-Мало... я готов все это поменять!., на настоящий конфитюр и мармелад «Данди»!.. полвека назад, еще во времена моей молодости, в Лондоне, в доках, на площади Бедфорд и на Майл Энд Роад, я только этим и питался80!., черт побери! а теперь «Данди» едят только высшие чины СС, рурские Магнаты, Воротилы Круппа и Комиссары из Кремля... вы, наверное, уже заметили, у них ведь у всех одинаковые задницы и одинаковые аппетиты, у всех этих Комиссаров, Архиепископов, Магнатов... а смотреть на их знаки отличия, кресты, повязки, флажки, нашивки, значит попусту терять время!., не стоит обольщаться! существенным является только их дерьмо! их величественное дерьмо!., самые жирные жопы, самые толстые животы, самые мощные экскременты — вот подлинные символы власти!., и вся ее магия тоже! двойные и тройные подбородки! ну а шутникам вроде нас там тоже кое-что перепало! одна буханка!., даже целых две!., благодаря трюку со ста марками в бакалее, да еще немного похлебки в TanzhalleL ничего, перебьемся... черт, чуть не забыл!., моя куртка!., у меня ведь должен быть еще один черный хлеб!., моя куртка под матрасом... они ничего не видели... я ищу ее под одеялами... что-то шевелится!.. — Дай свечу!.. Я все понял!., оттуда вылезают три крысы... они не убегают, а просто уходят, вот и все... мы их побеспокоили... кры-сятины среднего размера, мне случалось видеть куда больше, когда я был судовым врачом, плавал по Балтике... Данциг, Гдыня81... вот там можно было увидеть настоящих чемпионов!., пугающие твари... а эти, должно быть, питались силосом... по крысе сразу можно сказать об уровне жизни в том или ином месте... нет, здесь были лишь средние силосни-цы... как бы там ни было, но Беберу следует быть повнимательней!.. — Вытащи его из сумки! Вот так! он готов! Бебер все понял!., хорошо! спокойствие... может, попробовать уснуть... я уже давно не сплю подолгу и глубоко... я довольствуюсь тем, что просто лежу... вытянувшись, неподвижно... и думаю о том, что с нами произошло... а произошло уже немало, но то ли еще будет... Ля Вига отправляется со светильником в свой подвал... — Доброй ночи! Я слышу его шаги на лестнице... он останавливается, снова поднимается, опять спускается... я его больше не слышу... ну все: он ушел к себе!., еще минута... опять шаги... я его зову... — Ля Вига! -А-а! — Открывай! — Что случилось? — Ты знаешь, там Яго! — Ну и что? — Он лежит поперек коридора! — Ну и что? — Проводи меня... — Нет!., лучше уж оставайся здесь! Я не собираюсь спускаться в подвал и оставлять Лили одну... он тоже может лечь, здесь достаточно соломы... но у него свеча! — Задуй ее! Одеял у нас до фига... я узнаю эти одеяла, они образца 1914 года, такими пользовались в немецкой кавалерии... но у нас в кавалерии одеяла были ярко-синие, а эти фисташковые, красивый цвет... вот это, я понимаю, воспоминания!.. Мадлен Жакоб82 тогда еще не родилась, и Кусто — тоже, а я уже приводил на оборонительные линии лошадей с противоположного фланга... которых потеряли в дозоре... Все те, кого я сейчас постоянно вижу, и кто поднимает такую ужасную вонь, и правые, и центристы, и левые, все они тогда были еще в проекте... и уже вылупились законченными сумасшедшими!., разум умер еще в 14-м, в ноябре 14-го... а потом все кончилось, с тех пор все так и пребывают в бреду... Ля Вига колеблется, не задувает свечу... — Что с тобой? ты увидел призрак? — Нет!., но эти крысы! они же стоят в очередь!.. — Дай-ка мне свой светильник! Я тушу его пальцами... он ложится и почти сразу начинает храпеть... если бы я засыпал так же быстро, как он, мы бы просто сгорели заживо!., если вы постоянно, день и ночь, не пребываете начеку, вы почти наверняка закончите в виде факела... — Ты что, не слышишь пушку, придурок? Скотина, тюфяк! — И барабан не слышишь? 165
Никакого ответа... — И никакого шевеления не чувствуешь? Ноль!., он храпит... Я думал об этой селедке-графине, наследнице, музыкантше, картежнице... нашла же Лили себе подружку!., она нагадала нам пламя и совершенно голого мужчину... — Над чем ты смеешься? Смотри-ка, я засмеялся, а он услышал! — Ни над чем!., над тем, как любезно они завтра нас примут! — Кто?
— Этот безногий и его мадам!.. Какой-то шум... это шуршит Бебер... должно быть, он доедает уклеек маленькой горбуньи... они были в большой банке... наверное, он все опрокинул... ему плевать... день сейчас или ночь!., он боится, чтобы они от него не убежали... эти котяры никогда не принимают в расчет ваши слова, они доверяют лишь собственным чувствам... должно быть, он считает, что все это долго не продлится... я тоже так думаю... * * * Чтобы хорошо спать, недостаточно просто элементарного комфорта, необходима еще и вера в будущее... черт! снова я о себе!., постоянно говорить о себе просто отвратительно, любое «я-ячество» несносно, читатель тут же ощетинивается... — Да вы только этим и занимаетесь! Так-то оно так, но все же, время от времени, в порядке эксперимента, необходимо кое-что сказать... вот хотя бы про сон, например, чтобы вам было лучше понятно... ну вот, я вам и говорю, что с ноября 14-го года сплю лишь урывками... у меня в ухе постоянно шумит83... я слушаю, как этот шум переходит в звуки тромбонов, затем уже включается оркестр, и наконец звуки, как на сортировочной станции... такая вот дребедень!., но стоит вам только встать со своего матраса... и хоть как-то проявить беспокойство, пиши пропало, вас примут за безумца... так что остается только терпеть, лежа в неподвижности, может, после долгих часов ожидания вам удастся хоть на мгновение забыться сном, чтобы немного подзарядить свой слабенький аккумулятор, и это позволит вам наутро продолжать тянуть свою лямку... большего не просите!., вот если бы вы были богаты, тогда, конечно, вопрос ставился бы иначе!., вы бы могли ни хрена не 166 делать, и у вас была бы только одна забота: сходить сделать себе стрижку, потом — в банк, после — к педикюрше, и еще посмотреть на Коксинель84... но в тех жестких условиях, я бы даже назвал их чрезвычайными, нужно было приложить все усилия к тому, чтобы лежать, вытянувшись неподвижно, и ждать, пока все поезда не столкнутся, чуххххх! пум!., и не сойдут с рельсов!., вот они свистят... и наконец все же уезжают!., а вам остается только четверть часа на то, чтобы зарядить свой жизненный аккумулятор... а это значит, что завтра вы сможете еще немного продлить свое блядское долбаное существование... сами видите, я не так уж злоупотребляю вашим вниманием, ведь именно мне, и никому другому, приходится все это выносить! у меня даже все волосы вылезли на одной стороне головы, а все потому, что я слишком сильно втискиваю свою черепушку в подушку, в подстилку, в доску — в зависимости от... повторяю еще раз, чтобы хорошо спать, необходим элементарный комфорт, одного оптимизма тоже недостаточно... но людей, находящихся в моем положении, вечно будут беспокоить гудки поездов! Вот недавно я получил письмо: «вам пишет священник!» дальше следуют шесть страниц, напичканных моралью... А что за почерк!., хуже, чем у меня!., мне на его месте было бы стыдно... — Придурок несчастный, а мучают ли тебя гудки локомотива? Мне далеко не всегда удавалось хоть немного вздремнуть, но я всегда старался, где бы я ни был... будь то в обычной спальне, в тюремной камере, в нищенской хижине или в ледяной избушке... я всегда делал все, от меня зависящее... с ноября 14-го... я никому никогда об этом не говорил... ожидая, когда мой поезд наконец отправится в путь... точно так же я вел себя и в тюремной лечебнице, где была специальная камера для приговоренных к смерти и где всю ночь горел свет, помню, там буйствовал какой-то чертов ублюдок, который без остановки колол себе ляжку под одеялом острой заточкой, не переставая при этом орать во все горло... даже тогда я и глазом не моргнул... лежал молча, неподвижно и ждал, когда мои поезда наконец отправятся в путь, а этот проклятый кретин перережет себе бедренную артерию и заткнется, лишившись чувств... — Но вы ведь могли бы прооперировать свое ухо! Скажете мне вы... — При современных-то прогрессивных методах! 167 Могу сообщить вам по секрету кое-что забавное... прогрессивные методы!., они как министерства, их изобретают, потом раздувают, в результате они распадаются... только на них посмотришь, а их уже нет... «Мой дорогой юный друг, одна из моих пациенток страдает от того же недуга, что и вы, от сильных шумов и головокружений, ей принадлежит очень большой парк, каждый вечер она просит своего сторожа охотничьих угодий выпускать в воздух от двенадцати до пятнадцати залпов... какое-то время ей казалось, что это приносит облегчение... но потом она от этого отказалась... ей все это ужасно надоело!., доверьтесь мне, поступите, как она, и больше не пытайтесь ничего сделать!» Лермойез85 был совершенно прав... прошли годы, и постепенно, после стольких передряг, я сам научился довольно ловко модифицировать разные шумы... и головокружения также!., днем и ночью... понятно, что все имеет свой конец... моя занудная болтовня про мой слуховой нерв, про звон в ухе, изобретенные мною ухищрения... в какой-то момент это даже может пригодиться, как Лермойез, к примеру, контракт с «Галлимаром» или наши неприятности в Моорс-бурге... Кстати, даже ландрат, этот злобный паяц, и тот все же нам пригодился, я вам еще об этом расскажу... Смотрите, опять я вас запутал! ладно, короче, я тогда лежал на соломе и не двигался... но вдруг услышал шаги Лили... я открываю один глаз... почти полная темнота... она смотрит через бойницу... я подхожу к ней... там какое-то движение... над деревьями летают мелкие искры... и появляются язычки пламени... берлинский костер... а мы ведь там были!., но что они еще могли там жечь? фасады?., наверное, просто развлекались... кажется, наш Харрас уехал как раз вовремя... должно быть, успел на последний самолет... что там он еще себе привез из Лиссабона? опять, наверное, какое-нибудь барахло! ну и развлечение его ждет... когда он вернется, ему останется лишь разгребать то место в Грюн-вальде, где был его bunker!., искать барышень среди пепла... в свете пламени нам прекрасно видно, что самолеты изменили тактику... они уже не летают на уровне крыш... а просто пикируют с высоты, стрелой... длинный пенистый след... и брум!.. нацеливаются! брум!.. в кратер! прямиком! однако Лили больше интересует мелкая ссора синиц... засохшее дерево, они вылезают оттуда через небольшое отверстие... «сам 168 ки» и «самцы»... уверен, что всем руководит именно «она»... она ведет хозяйство... сердится, поднимает гребешок, прямо как работящая мать семейства... вся стая расселась на противоположной ветке, все понурились, опустив клювы... а она выбрасывает из дупла соломинки, корки и высказывает им все, что о них думает... куик! куик! откуда они могли все это притащить?., они сидят неподвижно на тонкой веточке, клювы вниз, ничего не отвечая... причиной таких враждебных выходок у птиц являются не только чувства, но еще и хозяйственные заботы, ведь нужно поддерживать в чистоте дупло, где они живут... Пожар на развалинах Берлина еще не повод для того, чтобы оставлять в дупле кучу соломы! что за неряхи в этом гнезде! а уж что касается нашего хозяйства, пусть этим целиком занимается Лили... все убирает... если мы возьмемся за уборку все втроем, нам будет негде повернуться... слишком тесно... к тому же, мы с Ля Вигой собирались сходить на ферму, извиниться... — За что? — Мы ведь вчера должны были туда идти!., ты разве не помнишь? — Ах да! малышка Силли мне об этом говорила! Когда ты в изгнании, неприятностей хватает, но больше всего угнетает необходимость постоянно извиняться... за то!., за это!., наступает такой момент, что вы уже вообще ничего не делаете, а только просите прощения... вы лишний во всем и всюду... даже когда трагедия закончена и занавес падает, вы продолжаете всем мешать... посмотрите, что сейчас происходит в издательском деле... ведь я все еще жив и наблюдаю за другими! а они что-то там вешают и несут полный бред... Однако это не шутки!., нам нужно сходить на ферму... — Оп! давай, Ля Вига! Лили нанесет визит наследнице, Марии-Терезе, в другое крыло замка... она же предложила ей свое пианино, эта стар-бень, а также свой салон и свои партитуры... мне эта дружба казалась чересчур неожиданной и слишком уж пламенной... ладно, там видно будет!., но вот калеку с женой нужно посетить безотлагательно... мы, конечно, извинимся для проформы, но на самом деле мы поступили весьма разумно, что не отправились ночью через парк... впрочем, все армады «летающих крепостей», Берлин и взрывы бомб, это мелочи!., настоящую же опасность для нас представляла прогулка в непосредственной близости от кустов!... это было почти то же 169
самое, что стрельба по мишеням в Грюнвальде... рррр!.. виноватых нет!.. Лили уже и так чуть не попала под обстрел в парке Оздоровительного центра, в Сартрувиле... стреляли с противоположной стороны, из Мэзон-Лаффит... рррр!.. это был немецкий патруль... как раз вскоре после этого мы отправились в путь с городскими архивами, пожарными насосами и «скорой помощью»... памятный рейд, о котором сейчас никто не вспоминает, марш «победы наоборот», Сартрувиль—Сен-Жан-д'Анжели... но мы были не одни! так же поступила и вся Хрянция, армия, города, пригороды наделали в штаны... А там, в Цорнхофе, этот парк, созданный Мансаром, выглядел так, будто по нему пронесся небольшой ураган... особенно при свете дня!., я имею в виду беспорядочные заросли и эти изогнутые деревья!., и bibelforscher'bi тоже приложили руку... поставили там что-то вроде изб... а в конце аллеи... разросшаяся изгородь из кустов... нужно было быть готовым ко всему... я даю указания Ля Виге... «смотри направо! а я налево!»... в нашем положении вся эта густая листва буков, дубов, голубых елей не казалась нам особенно красивой... когда весь мир против вас, вы все время чувствуете как бы приближение эпилептического припадка, вот сейчас на вас набросятся, изрубят, четвертуют, даже куча камней или тележка, казалось, таили в себе опасность... До дороги мы дошли спокойно... только четыре... пять... шесть bibelforscher'oB, которые даже голов не подняли при нашем приближении... они были слишком заняты выкорчевыванием стволом буков для постройки еще одной избы... кажется, галерники были болтливы... а вот эти, наоборот, молчаливые. Я видел, как работают лошади, быки, муравьи, американцы на конвейере, негры на потопото86, там можно было услышать вздохи, слова благодарности за хавку, а эти: полный молчок... мы перешли через что-то похожее на дорогу... вот и большой двор фермы... постройки рядом с силосной башней, два работника-француза, естественно, вольнонаемные, подзывают нас знаками к себе... сами они не хотят выходить из хлева... ладно!., подойдем мы! на том конце двора столпились какие-то люди... я спрашиваю у французов, что случилось... ах, вот оно что! пастора повязали на аэродроме... того самого пастора, с которым мы так и не встретились... Хьельмар в каске с пикой, этого сельского полицая звали Хьельмар, держал его на цепи, на нем был один наручник, а не два... только один!., сегодня вечером за жүктеу/скачать 1.97 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|