ГЛАВА 1. РОЛЬ МИФОЛОГИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ МИРА

1 1
гает учитывать его национальную специфику, то есть сложную совокуп-
ность целого ряда составляющих, которые определяют своеобразие от-
дельного этноса. Комплексный подход к изучению национальной специ-
фики языка отражен в работах Н.Д. Арутюновой, И.Г. Гердера, В. Гум-
больдта, Л.В. Гумилева, А.Я. Гуревича, Д.С. Лихачева, М.М. Маковского,
В.В. Иванова, В.Н. Топорова, Э. Сэпира, Б. Рассела, К. Леви-Строса и мно-
гих других исследователей.
Лингвистические исследования неразрывно связаны с изучением раз-
нообразных аспектов культуры. Достижения языкознания, и в первую оче-
редь его исторических разделов, находятся в центре внимания ключевой
во многих отношениях дисциплины – этнолингвистики. Этнолингвисти-
ка, по мнению Н.И.Толстого, не является чем-то средним между языкозна-
нием и этнографией, это направление в языкознании, ориентирующее ис-
следователя на рассмотрение связи между языком и духовной культурой,
языком и народным менталитетом, языком и народным творчеством, на
изучение их взаимодействия и разных соответствий [Толстой 1999: 40 –
41]. Направление это не новое, оно так или иначе отражено в трудах
И.Г. Гердера, В. Гумбольдта, Э. Сепира и многих других ученых.
Этнолингвистика, или, как ее называют в зарубежных исследованиях,
лингвистическая антропология, изучает язык как ресурс культуры, а речь – как
реализацию культурной практики на основе теорий культуры (отличие
культуры от природы представлено в трудах Ф.Боаса, Канта, Гегеля; куль-
тура изучается как знание, как коммуникация, линвистическая антрополо-
гия опирается также и на теорию прототипов, которая привела к разработ-
ке когнитивного взгляда на культуру, выработке схем культуры, в которых
понимание мира, включая язык, осуществляется в терминах прототипов,
упрощенно и обобщенно отражающих практический опыт, культура рас-
сматривается к тому же как система партипации и практики) [Duranti 1997:
36 – 37].
Современная этнолингвистика исследует общеязыковые и частные
вопросы в синхронии и диахронии с привлечением данных диалектоло-
гии, фольклористики, ранней письменной фиксации мифов. Если боль-
шинство индоевропейских языков имеет давнюю письменную фиксацию,
то славянские языки, в том числе и русский, почти лишены ранней пись-
менной фиксации мифологии, поэтому возрастает роль диалектологии
[Толстой 1999]. Этнолингвистика имеет целью соотнести язык и культуру
в рамках одной или нескольких реализаций национальной картины мира.
Поэтому прежде чем перейти к рассмотрению поставленных в работе за-
дач, необходимо определить основные составляющие этнолингвистики.
Р.Кизинг определяет культуру как идеационную систему, систему идей,
концептов, правил и значений, которая составляет основу жизнедеятель-
ности культурного сообщества [цит. по: Шеина 1999: 127]. В отечествен-

1 2
ной лингвистике принято в этой связи говорить о лингвокультурологии,
частном направлении этнолингвистики, иногда воспринимающемся в ка-
честве ее синонима. Это направление языкознания комплексно подходит к
вечным вопросам о происхождении языка, лингвистических универсали-
ях, картине мира и модели мира. Лингвокультурология рассматривает со-
ставляющие традиционной и современной культуры в их языковой реали-
зации, выявляя специфику культурологических реалий, объясняя причи-
ны их возникновения и особенности их интерпретаций. Значительный
вклад в разработку теории лингвокультурологии и, шире, межкультурной
коммуникации внесли работы М.М. Бахтина, Е.М. Верещагина, В.В. Воробье-
ва, В.Г. Костомарова, Г. Гачева, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Г.Г. Почепцова,
С.Г. Тер-Минасовой, Н.И. Толстого, Г.Д. Томахина и многих других.
Культура понимается как духовная суть исторического процесса, она
связана с цивилизацией и обществом. Неповторимое стечение обстоя-
тельств, возникших в историческом процессе и сошедшихся в одной-един-
ственной пространственно-временной точке (хронотоп у М.М.Бахтина) на
вертикальной и горизонтальной осях цивилизации, называет вечные и не-
повторимые образы культуры [Вебер 1999], утверждая преемственность
исторического развития. Иногда вертикальная и горизонтальная оси схо-
дятся с социальной осью, превращая образы в стереотипы массового со-
знания, использующиеся средствами массовой коммуникации в идеоло-
гических целях.
Культура может пониматься и как структурированная система моде-
лирования поведения, а значения, в которых классифицируется опыт, куль-
турно детерминированы и модифицированы и варьируются от культуры к
культуре [Ладо 19: 34 – 35].
Н.И.Толстой приводит парадигму культуры в сравнении с основными
видами самосознания, языком и словесностью. Национальное (этничес-
кое) самосознание ярче всего проявляется в ситуации противопоставле-
ния “свой” – ”чужой”, особенно в периоды обострения такого противопо-
ставления [Толстой 1998: 10 – 21].
Отдельный человеческий коллектив реализует и специфическую для
него культуру – “исторически сложившийся пучок семиотических систем
(языков), который может складываться в единую иерархию (сверхъязык),
но может представлять собой и симбиоз самостоятельных систем. Но куль-
тура включает в себя не только определенное сочетание семиотических
систем, но и всю совокупность исторически имевших место сообщений
на этих языках (текстов)” [Лотман 2000:397]. Культура, согласно Ю.М. Лотма-
ну, понимается как совокупность ненаследственной информации, общая
память человечества или каких-либо национальных и других коллекти-
вов. Знаковый характер культуры выделяет в ее изучении семиотику кон-

1 3
цептов как наиболее структурированную часть семиотики культуры, обла-
дающей собственным аппаратом исследования.
Семиотика концептов находится в центре внимания таких известных
лингвистов, как Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, А. Вежбицкая, Ю.М. Лот-
ман, М.М. Маковский, Ю.С. Степанов и других. Сопоставляя историчес-
кие, культурологические и лингвистические данные, Ю.С.Степанов вво-
дит понятие “эволюционный семиотический процесс и ряд” как прелом-
ление эволюционного ряда Э.Б. Тайлора в лингвокультурологии [Степа-
нов 2001: 603]. Вслед за В.О. Ключевским ученый выделяет основные ис-
торические силы эволюции (природу страны, природу человека, личность,
общество и особое свойство духа человеческого – историческое преем-
ство) [Степанов 2001: 611].
У И.Г. Гердера эволюционный путь отдельного человека проецирует-
ся на человеческий род вообще и на одну и ту же породу людей и пред-
ставляет собой превращение, поскольку весь род человеческий погружен
в одну непрекращающуюся метаморфозу. Специфические превращения у
отдельного народа определяются образом жизни и гением этого народа.
Согласно И.Г. Гердеру, в мифологии каждого народа запечатлен особый
способ видеть природу в зависимости от того, находит ли народ в природе
больше добра или зла, как подсказывает ему климат и гений, и от того, как
объясняет народ одни явления другими. “В самых неприветливых краях
земли мифология, как бы безобразно уродливы ни были ее черты, – это
философский опыт человеческой души, мечтающей о временах своего
детства” [Гердер 1977: 203 – 204]. Мифология у И.Г. Гердера сравнивается
с малоизученной фантазией. Она переходит по наследству благодаря язы-
ку – печати разума, передающемуся из поколения в поколение (ср. с “пре-
емством” В.О. Ключевского).
В.Гумбольдт находил в языке один из способов видения мира и воп-
лощение своеобразия целого народа [Гумбольдт 1985: 349].
А. Вежбицкая считает, что язык непосредственно отражает концепту-
ализацию мира [Вежбицкая 1980: 50], а словарный состав языка служит
своеобразным ключом к этносоциологии и психологии культуры [ Веж-
бицкая 1999].
Д.С.Лихачев ввел понятие “концептосфера языка” по типу терминов
“ноосфера” и “биосфера” В.И.Вернадского. Это особое поле, аура языка,
которое связано с запасом знаний, навыков, культурным опытом отдель-
ного человека и народа в целом. Концептосфера национального языка тем
богаче, чем богаче культура нации, она соотносима со всем историческим
опытом нации, ее религией [Лихачев 1993: 5 – 6]. Согласно теории линг-
вистической относительности, реальный мир, в большей степени бессоз-
нательный, строится на языковых нормах общества, а в рамках гипотезы

1 4
когнитивного релятивизма следует признавать идею существования раз-
личных моделей рациональности, т.е. у различных групп людей есть свои
стандарты для суждений. Разные культуры и традиции описывают свой
опыт и свой мир, но окружающий людей мир не зависит от национальной
принадлежности, он устроен по единым для всех законам. Именно в со-
держании мышления, отраженного в языке, фиксируются расхождения в
культурном опыте народов. Если посмотреть на содержание мышления с
когнитивных позиций, то совокупность квантов знаний о мире можно рас-
сматривать как концептосферу языка. Национально-культурное своеобра-
зие концептосферы незаметно изнутри, но оно выявляется в процессе со-
поставительного анализа [Бабушкин 2000: 192]. С.Г. Тер-Минасова образ-
но сравнивает своеобразие отражаемой словами разных языков реальнос-
ти с мозаикой: “За словом лежит кусочек реальности, его можно сравнить
с кусочком мозаики, однако у разных народов эти кусочки складываются в
разные картины” [Тер-Минасова 1996:5].
Развивая фактор преемственности, Г. Гачев утверждает, что нацио-
нальную самобытность народа нельзя понять в линейном ряду, сравнивая
только язык с языком. Необходимо изучать единство местной природы,
национального характера и языка, логики – космо-психо-логос. Чтобы
проступила особая логика, надо целостность бытия одного народа срав-
нивать с аналогичной целостностью другого [Гачев 1995:22]. Нацио-
нальный образ мира, по мнению Г. Гачева, зависит от своеобразия нацио-
нальной природы, а древний набор философских стихий (земля, вода, воз-
дух, огонь) составляет метаязык национального образа мира и определяет
лингвокультурологические особенности отдельного народа. Для Англии
национальный образ мира определяется комбинацией воздуха и воды, сама
страна – как остров и корабль, которым управляет selfmade man – человек,
всего достигший сам. В стране опыта и техники мысль парадоксальна и
язык по преимуществу также парадоксален. В Англии не боятся противо-
речий, парадоксальность мышления и сознания проявляется в терпимос-
ти и радикализме. Англичанин живет среди невидали, вымысел и правда
уживаются в нем удивительным образом [Гачев 1995: 432 – 433]. В отли-
чие от английского, американский образ мира искусственен, так как насе-
ление Америки собирательно, – значит, и культура ее собирательна. Для
России национальный образ мира определяется сочетанием элементов воды
и земли, ведущего к бесконечности пространства. Действительное бытие
человека многогранно, что позволяет говорить о множественности миров,
в которых может существовать человек: физический мир, мир биосферы,
мир снов и фантазии, воображения, мир коллективного сознания нации,
мир смыслов, мир трансперсонального бытия и мир социального бытия.
Пытаясь закрепить услышанное, люди создавали мифы, усиленные архе-

1 5
типами, а стремление приблизить запредельное к культуре привело к воз-
никновению религии [Налимов 1993: 230 – 231].
Неповторимость национального образа мира, неповторимость этно-
са, по мнению Л.Н.Гумилева, определяется эффектом биохимической энер-
гии живого вещества, преломленного психикой, то есть пассионарностью,
а тип движения – колебанием, развитие этноса инерционно и дискретно,
его устойчивость обеспечивается системными связями [Гумилев 1991].
Национальный образ мира (или конкретная картина мира) представ-
лен моделью мира, которая в каждой культуре состоит из набора взаимо-
связанных универсальных понятий, таких, как время, пространство, изме-
нение, причина, судьба, число, отношение частей к целому и т.д. А.Я. Гу-
ревич определяет модель мира как “сетку координат, при посредстве кото-
рой люди воспринимают действительность и строят образ мира, существу-
ющий в их сознании” [Гуревич 1972: 15 – 16]. Д.С. Раевский говорит о
“тотальном господстве принципа концептирования”, превращающего куль-
туру архаического общества в совокупность “разнокодовых воплощений
одних и тех же воплощений ключевых структурных конфигураций” [цит.
по: Маковский 1996: 15]. Модель мира выступает как структура картины
мира, термин “картина мира” пришел в лингвистику из гносеологии. Кар-
тина мира – целостный образ мира как результат всей духовной деятель-
ности человека. Модель мира, вслед за Т.В.Цивьян, представляется нам
обобщенным отображением надсубъективного компонента картины мира
в данной традиции, взятым в системном и операционном аспектах, при
этом мир понимается как человек и среда в их взаимодействии [Цивьян
1990: 3]. Картина мира есть субъективный образ – гештальт объективного
мира и является идеальным образованием, существующим в нечетком со-
стоянии [Маковский 1996: 16].

жүктеу/скачать 1.93 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: