Нетрадиционный взгляд

255 
Вообще-то мы привыкли, что с некоторых пор 
понятие «диссидент» преподносилось как символ бес-
корыстного борца за справедливость. Ныне репутация 
диссиденства оказалась сильно подмоченной, так как 
почти все эти «борцы», развалив страну, дружно пере-
брались за границу получать вознаграждение за своё 
бескорыстие и любовь к справедливости.
Известно, что само слово «диссидент» расшиф-
ровывается как несогласный. С чем же был не согласен 
этот «первый русский диссидент», якобы автор «Сло-
ва»? Может быть, с раннефеодальными порядками на 
Руси? С внутренней и внешней политикой великого 
князя? С плачевным состоянием «прав человека»? В 
чём конкретно заключалось его «диссидентство»? И, 
главное, кто он такой? 
Прежде, чем назвать имя автора «Слова», 
В.Семёнов патетически вопрошает:
«Кто ранним утром в Путивле искал на городской стене 
причитающую Ярославну? Кто мог подслушать её языческие 
мольбы к солнцу, ветру и Днепру о спасении мужа? Кто органи-
зовал оборону Путивля и всего опустевшего Северского княжест-
ва при появлении половцев? Кто мог в эти плачевные для Яро-
славны дни требовать помощи от медлительных и лукавых кня-
зей? Кому позволила смелость (или родственные отношения) на-
зывать князей «братие» и раздавать каждому из них укоризны? 
Успокоить Ярославну мог лишь один человек. Его имя называет 
Ипатьевская летопись: «В это же время (1184 г.) Владимир Яро-
славич Галицкий, шурин Игорев, находился у Игоря, так как был 
изгнан отцом своим из Галича». Тридцатитрёхлетний вечный 
изгой-неудач-ник, щёголь, женолюб и бражник, старший брат 
Ефросиньи-Ярославны – Владимир, единственный свидетель её 
несчастий. То, что Владимир Галицкий жил в Путивле и в Новго-
род-Северском с мая по август 1185 года – главный аргумент в 
цепи доказательств причастности галичанина к авторству поэмы 
«Слово о полку Игореве».

256 
Вот такие «аргументы»… Есть у господина
В.Семёнова и дополнительные доказательства автор-
ства Владимира Галицкого. Суть их заключается в 
том, что по прибытии к Игорю перед самым походом 
он мог лично познакомиться со всеми его участниками 
и их планами, мог быть изображён в народной былине 
под именем Дюк Степанович (хотя сам был Владимир 
Ярославич), так как «дюк» по-русски значит «князь»!
У него могло быть слабое зрение, поэтому он 
сам, повидимому, не участвовал в походе Игоря. Он 
хорошо знал о язычестве «отдельных польских кня-
жеств» и знал гомеровский эпос о троянцах, а также 
«античные истории об антах» (сильно сказано! А.Ж.), 
германские предания о крымских готах, «хазарский 
церемониал на языке исчезнувшего к тому времени 
народа». Повидимому, мог наизусть цитировать вы-
держки из «Повести временных лет» и т.д и т.п. И всё 
это потому, что «летописцы и былинники, знахари и 
лицедеи, отставные дружинники и бояре, лучшие вол-
хвы и умнейшие православные иереи Руси могли 
стать утешителями опального княжича».
1
  
И последний, видимо, самый веский аргумент 
был такой: «А склонность к весёлым компаниям будем 
считать ещё одним доказательством того, что пе-
ред нами истинный поэт!».
Цепь своих аргументов В.Семёнов заключает та-
кими словами:
«Неоднозначная, талантливая личность первого поэта Руси 
во многом перекликается с известными нам образами Пушкина, 
Кольцова, Ершова, Есенина, Высоцкого. Никто не собирается их 
осуждать за пристрастие к вину и женскому полу». 
1
Cлова мог, могли и повидимому выделены мной. А.Ж.

257 
Таким образом, по утверждению В.Семёнова, ав-
тор поэмы, наконец, найден! Это был древнерусский 
подслеповатый диссидент, изгой-неудачник, щёголь, 
женолюб и бражник Владимир Ярославич Галицкий.
Что можно сказать по этому поводу? Только од-
но: можно быть знатного рода, общаться с гуслярами, 
волхвами, скоморохами, иереями и ещё бог знает с 
кем, иметь склонность к винопитию и женскому полу, 
быть даже старшим братом Ярославны, – но при этом 
не обязательно быть автором высоко-поэтического 
произведения «Слово о полку Игореве». Мало ли со-
мнительных личностей подобного рода было в Киев-
ской Руси! По большому счёту ничто, буквально ни-
что в исследовании В.Семёнова не даёт даже самых 
шатких оснований считать Владимира Галицкого ав-
тором «Слова».
И уж совсем к области курьёзов можно отнести 
версию украинского филолога, профессора Андрея 
Бурячка. В газете «Вечерний Киев» от 23 декабря 1994 
года он совершенно серьёзно, без всякого намёка на 
юмор, писал, что во времена Игоря на Руси все разго-
варивали на… украинском языке! Правда, когда такой 
украиноязычный книжник брал в руки гусиное перо, 
то он почему-то стеснялся своего родного украинского 
языка и предпочитал писать либо на церковнославян-
ском, либо на древнерусском языке. Но при этом он 
(внимание!), будучи до мозга костей простолюдином-
украинцем, в процессе писания случайно употреблял 
простонародные слова-украинизмы:
«Автор этого произведения – человек, который стоял бли-
же к простонародью, чем бояре или монахи. Поэтому и язык его 
произведения обильно пересыпан украинизмами». 

258 
Вздорность и ненаучность попыток «украинизи-
ровать» Древнюю Русь в особых доказательствах не 
нуждается. И всё же я напомню, что ни один древне-
русский письменный памятник не дошёл до нас на 
языке оригинала. Поэма была написана в XII веке, но 
мы знаем её по копии XVI века, отредактированной в 
конце XVIII в. Следовательно, мы имеем дело с доку-
ментом, подвергавшемся переделкам и редактирова-
нию несколько столетий, то есть многократной под-
гонке под язык очередного переписчика текста. 
 Человек, мало-мальски разбирающийся в исто-
рии происхождения украинского языка, знает, что в 
XVI веке русский язык Южной Руси уже носил отчёт-
ливые признаки полонизации. Поэтому все те слова, 
которые господин А.Бурячок называет «украинизма-
ми», на самом деле являются откровенными полониз-
мами.
Нет, автор «Слова» не был простолюдином-
украинцем, стеснявшимся своего родного языка, как 
любят утверждать современные украинские фальси-
фикаторы истории Руси, всё это вздор. 
В книге известного тюрколога профессора
Н.А.Баскакова приведен перечень основных призна-
ков, определяющих образ автора «Слова», составлен-
ный на основе коллективного мнения ряда отечест-
венных исследователей поэмы. И первым из этих при-
знаков называется непременная принадлежность авто-
ра к дружинному, рыцарскому сословию.
Затем идут широкая образованность, знание всех 
видов оружия и военного снаряжения, принадлеж-
ность к высокому социальному положению и к приви-
легированному сословию, прекрасное знание соколи-

259 
ной охоты, знание тюркского мира, владение языком 
«чёрных клобуков» и половцев и т.д. О каком украин-
ском авторе-простолюдине вообще может идти речь? 
Теперь, когда мы рассмотрели все существую-
щие версии о возможном авторе «Слова», перейдём к 
единственному в мире источнику, где его имя не про-
сто предполагается, а прямо и недвусмысленно назы-
вается. Что это за источник?
Речь идёт о сборнике древнебулгарских летопи-
сей, составленном в 1680 году средневековым булгар-
ским историком Бахши Иманном. Там указано, что 
«Слово» было создано сыном великого князя Свято-
слава Киевского – Владимиром, впоследствии князем 
новгородским. Этот Владимир был родным братом 
Олега Святославича, мужа Ярославны. Личность князя 
Владимира Святославича во всех деталях соответству-
ет требованиям, которые предъявляли наши учёные к 
возможному автору «Слова о полку Игореве».
Как видим, предположение академика Лихачёва 
о том, что автором поэмы был выходец из крестьян, а 
также утверждения украинских сочинителей об авторе 
как простолюдине-украинце, не подтверждается. 
Другой вопрос, являются ли сведения об автор-
стве Владимира Святославича достоверными. Не бе-
русь об этом судить наверняка. Во всяком случае, от-
метать это сообщение без тщательного и всесторонне-
го изучения было бы преждевременно. 

жүктеу/скачать 6.78 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: