Предисловие составителя



жүктеу/скачать 4 Mb.
бет51/52
Дата20.07.2016
өлшемі4 Mb.
#211890
1   ...   44   45   46   47   48   49   50   51   52

Вот что пишет Константин (спустя сто лет после описываемых событий) о начавшейся после принятия итильской знатью иудаизма борьбе между итильской и провинциальной знатью: «Когда у них произошло отделение от их власти и возгорелась междоусобная война, первая власть одерхала верх, и одни из восставших были перебиты, другие убежали и поселились с турками (венграми) в нынежской печенежской земле, заключили взаимную дружбу и получили название кабаров».

Арабы называли венгров баджгард – башкиры. Вероятно, оттуда, из Южного Приуралья, двинулись венгры на восточные хазарские земли, а затем в Северное Причерноморье, где находилась таинственная страна Леведия, о которой писал Константин: «Народ турков (венгров) в старину имел жительство вблизи Хазарии, в местности, называемой Леведией…» Из Леведии венгры отошли под давлением печенегов в страну, которую тот же Константин называет Ателькузу (междуречье). Судя по перечислению рек этой области находилась Ателькузу в междуречье Днепра и Серета. Вот туда-то и сбежали кабары – три взбунтовавшихся хазарских рода.

Через некоторое время, воспользовавшись тем, что венгерские воины ушли в поход, печенеги вторглись в Ателькузу и разгромили венгерское стойбище. Венгры, «возвратившись и найдя свою зеилю таким образом пустою и разграбленною, поселялись в той стране, где живут ныне».

После принятия Хазарией иудаизма отношения её с Византией испортились. Империя стала провоцировать нападение на каганат печенегов и алан. Константин порфирородный писал, что аланы могут причинить большой вред Хазарии, нападая на Саркел и прилегающие провинции, из которых идут «все средства жизни и всё довольство Хазарии».

Константин Порфирородный: 42… Ибо известно, что хаган и пех Хазарии, отправив послов к этому василевсу Феофилу, просили воздвигнуть для них крепость Саркел Василевс, склоняясь к их просьбе, послал им ранее названного спафарокандидата Петрону [по прозванию Каматира] с хеландиями [тя-жёлое судно на 100-500 человек] из царских судов и хеландии катепана Пафлагонии. Итак сей Петро-на, достигнув Херсонеса, оставил хеландии в Херсоне; посадив людей на транспортные корабли, он отправился к месту на реке Танаис, в котором должен был строить крепость. Поскольку же на месте не было подходящих для строительства крепости камней, соорудив печи и обжегши в них кирпич, он сделал из них здание крепости, изготовив известь из мелких речных ракушек. Затем этот выше на-званный спафрокандидат Петрона прибыв к василевсу после постройки крепости Саркел, сказал ему: "Если ты хочешь всецело и самовластно повелевать крепостью Херсоном и местностями в нем и не упустить их из своих рук, избери собственного стратига и не доверяй их протевоинам и архонтам". Ведь до василевса Феофила не было стратига, посылаемого [туда] из этих мест, но управителем всего являлся так называемый протевоин с так называемыми отцами города. Итак василевс Феофил, раз-мышляя при сём, того или этого послать в качестве стратига, решил наконец, послать вышеозначен-ного спафарокандидата Петрону как приобретшего знание местности и понимания дел отнюдь не ли-шенного, которого он избрал стратигом, почтив чином протоспафария, и отправил в Херсон, повелев тогдашнему протевоину и всем [прочим] повиноваться ему. С той поры до сего дня стало правилом избирать для Херсона стратигов из здешних.

И вот традиционный комментарий к этому фрагменту, освященный именами крупнейших специалистов.

«С.А.Плетнёва не оспаривая приводимого мнения коллеги и не приводя других, тем самым солидаризуется с ним: "М.И.Артамонов полагает, что миссия Петроны была скорее дипломатической, чем строительной. Недаром Константин Порфирородный писал, что Пертона по возвращении на родину представил подробный доклад о положении на востоке и о возможностях, открывающихся для импе-рии в связи с некоторым ослаблением каганата."

Сличение текста и комментария с очевидностью показывает, что комментарий дан к представлениям авторов, и не имеет к тексту почти никакого отношения. В тексте нет:

- подробного доклада о положении на востоке;

- открывающихся для империи возможностей;

- некоторого ослабления каганата.

Зато в тексте есть отчёт имперского чиновника, столкнувшегося на подведомственной территории с фактом самоуправления (с гражданским обществом) и воспринимающего это положение вещей как нетерпимое и несущее самую серьёзную угрозу всецельному и самовластному принципу правления в империи. Император Феофил, о котором пишут, (а заодно и Константин, который пишет) вполне аде-кватно воспринимает доклад и соглашается, что самоуправство ненадёжных и так называемых отцов города (протевоинов и архонтов) далее терпеть не можно, а следует, как всюду, назначать туда из цен-тра стратига, коим и поручено быть Петроне, благо он понимает в чём дело. (Кстати, почти слово в слово текст повторён в третьей части Продолжателя Феофана, книге "Феофил", написанной так же при дворе Константина VII» (Егоров).

Последнее издание сочинения на русском языке: Константин Порфирородный – Об управлении империей / Под ред. Г.Г. Литаврина, А.П. Новосильцева. М., 1989.

Константин Владимирович — сын Владимира Глебовича, кн. (11 колено) рязанский; в 1217 г. был пособником брата своего Глеба, созвавшего почти всех своих родичей на съезд и коварно избившего их у себя на пиру, с расчетом овладеть всеми рязанскими землями. Вынужденный бежать к половцам, К., в 1218 г., подходил с ними к Рязани, но был разбит Ингваром Игоревичем и опять бежал к половцам, долго где-то скитался, а в 1240 г. появился на Волыни и помогал сыну св. Михаила Черниговского, Ростиславу, с которым взял Галич. Вытесненный из этого города Даниилом и Васильком Романовичами, он зачем-то послан был Ростиславом в Перемышль, к тамошнему "крамольному" епископу, но бежал оттуда при приближении войск Даниила. Дальнейшая судьба его неизвестна. Единственный сын его, Евстафий, жил в Литве и участвовал в войнах Миндовга.

КОНСТАНТИН ВСЕВОЛОДОВИЧ (1186-1218) — кн. (10 колено от Рюрика) ростовский и вел. кн. владимирский, старший сын Всеволода III Юрьевича от первого брака его с Марией, дочерью чешского князя Шварна. Отец Всеволода Константиновича, первого ярославского князя. \Лихачёв, 139\.

По 10 году был уже повенчан с дочерью Мстислава Романовича смоленского Агафьей {согласно Э. Зорину}. В 1205 г. отец посадил его на княжение в Новгороде, в 1206 г. Константин въехал в Новгород, сел на столе в Софии («короновался»), оттуда пришёл в свою обитель, отпустил новгородцев с честью «и потом поча ряды правити» (управлять Новгородом), а в 1207 г. отец дал ему Ростов, с другими 5 городами. В 1211 г. Всеволод хотел поделить свою волость между старшими сыновьями, намереваясь дать Константину Владимир, а второму сыну, Юрию — Ростов. Стремление Константина удержать за собой и последний заставило Всеволода изменить обычный порядок престолонаследия, что привело к продолжительным распрям между братьями, окончившимся, в 1216 г., битвой на берегах р. Липицы в пользу Константина. Он скончался в 1218 г., назначив уделы своим сыновьям: Васильку — ростовский, а Всеволоду — ярославский. При Константине в Ростове был построен главный собор Ростовского кремля — Успенский {1214}.

КОНСТАНТИН ВСЕВОЛОДОВИЧ (≈1232-3 июля 1257) ─ святой, ярославский князь (12 колено) с 1249 г., сын первого ярославского удельного князя Всеволода Константиновича и Марины, дочери князя Олега Курского. Погиб в бою с татарами на Туговой горе под стенами Ярославля. Погребен в Ярославле, в церкви св. Богородицы, подле старшего брата. По смерти Константина Ярославский удел перешел его племяннице Марии Васильевне.

В 1997 г. освящён памятный крест в честь 740-летия битвы на Тугоыой горе, поставленный воинам, «которые прежде всех на русской земле выступили на подвиг свержения монгольского ига и в своем лице показали высокий пример соотечественникам, пример, быть может, руководивший Суздальцев в 1262 году, а потом Ростовцев в 1289 году» («Ярославские епархиальные ведомости», 1860).

Литература. И. Грицук-Галицкая ─ Волнующие красотой. Любовь и смерть Батыя. 2004.

КОНСТАНТИН (КОСТЯНТИН) ДавыдОВИЧ (+ 1218) — князь (колено 11) из рода Смоленских кн. Сын Давыда Ростиславича Смоленского, которого тот, умирая (1197), послал к брату Рюрику (Ипат. Лет.).

КОНСТАНТИН ДОБРЫНИЧ — новгородский посадник, сын и преемник известного Добрыни Малкича , объявлен посадником в 1017 г. В 1018 г. Ярослав Владимирович, потерпев на юге поражение от Болеслава Храброго и Святополка, прибежал в Новгород и приготовился бежать далее, "за море". Но К. Добрынич и новгородцы, изрубив его суда, сказали князю, что они хотят биться за него с Болеславом и Святополком; они собрали деньги, наняли варягов и сами вооружились. Несмотря на эту услугу, Ярослав в 1019 г. за что-то разгневался на К. и заточил его, по позднейшим летописным известиям, на 3 года в Ростове. Потом он переведен был в Муром и там, на р. Оке, убит в 1022 г.

«В связи с этими распоряжениями Ярослава находится известие о заточении и смерти Константина, сына Добрыни: Ярослав, сказано в летописи, рассердился на него, заточил в Ростов и потом на третий год велел убить в Муроме. Быть может, Константин хотел большего для новгородцев за их услугу, чем сколько давал Ярослав; быть может также, Константин, как дядя великого князя, как сын Добрыни, хотел большего для себя» (Карамзин).

Константин Микульчич (Коснятин Микулинич) — новгор. посадник, получил посадничество в 1135 г. В 1137 г. новгородцы и псковичи тайно согласились выгнать от себя кн. Святослава Ольговича и взять бывшего уже у них Всеволода Мстиславича. В Новгороде произошел мятеж; многие бежали к Всеволоду, бежал и К., но у него отняли посадничество, а потом, когда Всеволод пришел, некоторые новгородцы опять восстали, не желая уже иметь у себя Мстиславича, и начали грабить дома приверженцев его, в том числе и дом К. В 1146 г. К. вторично получил посадничество, а в следующем году умер.

КОНСТАНТИН СВЯТОСЛАВИЧ — чудотворец Муромский. См. Ярослав Святославич.

КОНСТАНТИН ФИЛОСОФ — см. Кирилл и Мефодий.

КОНСТАНТИН ЯРОСЛАВИЧ — князь (колено 11) из рода Владимиро-Суздальских вел. кн. Родоначальник Галицких князей. Сын (третий) Ярослава Всеволодовича и кн. Смоленской Ростиславы Мстиславны. Кн. Галицкий в 1247-1255 гг.

Возвратившись во Владимир, Ярослав немедленно отправил третьего своего сына Константина в далекую Татарию на поклонение главному хану, которому подчинен был сам Батый. В 1245 году Константин Ярославич благополучно вернулся из своего дальнего путешествия и привез отцу приказание великого хана самому явиться к нему. Умер в 1255 г. Погребен во Владимире в храме св. Богородицы.

КОНЧАК — половецкий хан, сын (видимо, младший и любимый) хана Атрака, внук Шарукана, отец Севенжа и неизвестной по имени дочери, на которой был женат сын Игоря, Владимир. Он род., вероятно, уже после возвращения Атрака в половецкие степи из Грузии, где тот спасался со своей ордой от наступления Владимира Мономаха на донецких и донских половцев. В Ипат. лет. о действиях Кончака упоминается многократно с 1172 по 1187. При нем усилился захудавший было род Шаруканидов.

Политика Кончака характеризуется как набегами на Киев и Переяславль, так и вмешательством в междоусобные рас-при рус. князей, привлекавших воен. силу половцев. В 1171 г. вместе с Кобяком он был разбит у реки Ворсклы князем северским Игорем Святославичем. Иногда он помогал и русским князьям (например, вместе с тем же Кобяком, в 1172 г. — князю Давыду Ростиславичу, осажденному в Вышгороде Мстиславом Изяславичем). В 1172 Кончак пришёл на помощь князю Глебу Юрьевичу «с родом своим». В 1174 он в союзе с ханом Кобяком пограбил села возле Переяславля по Роси. В это же время организовал поход на половцев и Игорь Святославич и, столкнувшись с Кончаком, победил его. Более успешным был поход Кончака к Переяславлю в 1179, когда половцы угнали в плен огромное количество народа. Но уже в 1180 Кончак выступает как союзник Игоря в борьбе Ольговичей против Мономаховичей за киевский стол: Игорь Святославич взял с собой обоих ханов (второй – Кобяк) к Вышгороду, но бежал с ними от Мстислава Владимировича и черных клобуков. Потерпев поражение от дружинников Рюрика Ростиславича, Кончак и Игорь спаслись, вскочив в одну ладью. В этой битве погибли многие половецкие князья, в том числе и брат Кончака, а два его сына попали в плен. В том же году Игорь с обоими ханами ходил на Друцк, воспользовавшись раздорами среди полоцких князей.

В 1184 Кончак организует не просто обычный грабительский набег, но настоящую войну с целью уничтожить рус. города; он использует при этом заимств. на Востоке осадную технику с зажигат. снарядами. Однако поход этот закончился разгромом половцев. Донские половцы не только грабили и разоряли рус. земли, но мешали связям Руси с Византией и Востоком. Под властью Кончака в это время находилась обширная территория — Поволжье, Посулье, Поморье; в его руках были морские порты — Сурож, Корсунь, Тмутаракань. В 1184 к походу на половцев готовится киевский князь Святослав Всеволодович, а в 1185 предпринимает свой поход Игорь Святославич Новгород-Северский. После поражения Игоря, его плена и бегства Кончак женит оставшегося в плену сына Игоря Владимира на своей дочери; скорее всего, эта женитьба была задумана еще до похода, во время плена Игорь уже назван сватом Кончака: «Кончак поручился за свата Игоря, зане бяшеть ранен» (Ипат. лет.).

В Ипат. лет. Кончаку дана характеристика, традиц. для врагов христ. Руси: «злу началник», «богостуд-ный», «окаянный», «безбожный», «треклятый». Однако в Галицко-Волынскую летопись включено какое-то половецкое сказание, в котором Кончак обрисован как эпич. герой: «снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву» (Ипат. лет.).

Автор «Слова» подробно не объясняет, кто такой Кончак, по-видимому, обращаясь к читателям (или слушателям), хорошо знавшим, кто был противником и сватом Игоря. Имя К. появляется в тексте памятника только перед рассказом о битве: «Гзакъ бежитъ серымъ влъкомъ, Кончакъ ему следъ править къ Дону Великому», затем он упоминается в обращении Святослава к Ярославу Осмомыслу: «Стреляй, господине, Кончака, поганого кощея». В этом месте «кощей», по объяснению С. А. Плетневой, — глава феод. кочевой семьи, коша, — кошевой, или, в рус. произношении, — кощей. Д. С. Лихачев считает, что предложение «стрелять Кончака» означает призыв к Ярославу послать против него войска. После бегства Игоря из плена Донец противопоставляет Кончака князю: «Донецъ рече: „Княже Игорю! Не мало ти величія, а Кончаку нелюбія...“». Наконец, половецкие ханы Гзак с Кончаком едут по следу бежавшего Игоря, решая судьбу княжича Владимира. Лихачев обращает внимание на смысловую и стилистич. близость диалогов Гзака и Кончака в «Слове» и в Ипат. лет. (1185), где ханы спорят о направлении похода на Русь: «Молвяшеть бо Кончак: „Поидем на Киевьскую сторону, где суть избита братья наша и великый князь нашь Боняк“, а Кза молвяшеть: „Поидем на Семь...“». По предположению А. Н. Робинсона, в беседе Гзака и Кончака, выдерж. в духе вост. сим-волики, можно усмотреть обращение автора «Слова» к половецкому эпосу.

Киевское направление половецкого наступления было выгодно Кончаку и Игорю; этот путь, во-первых, лежал через княжество их общего врага князя переяславского Владимира Глебовича, а во-вторых, в случае развития успеха мог бы ослабить Святослава (врага Кончака и сюзерена Игоря, недовольного своим вассалом и его группой) или, во вяком случае, отвлечь политическое внимание и военные силы Святослава от Посемья и других земель (куда он отправил с войсками своих сыновей Владимира и Олега для отражения Гзы) во время половецкого пленения их князей – Игоря и других младших Ольговичей. \Робинсон\. Пытаясь отговорить Гзу от похода на Посемье, Кончак и прибегнул к авторитетному имени Боняка, но Гза, очевидно, понял двойную роль своего союзника.

С большим войском Кончак с Каялы пришёл к Переяславлю и осадил его. В битве под стенами Переяславля был смертельно ранен (тремя копьями) переяславский князь Владимир Глебович. Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславович с воинами двинулись по Днепру к Переяславлю. Узнав об этом, половцы отступили от Переяслывля и, проходя мимо города Римова, осадили его. Во время осады рухнули две городницы с людьми, и город был взят половцами. Все, кто остался в городе, попали в плен.

Могущество Кончака в «Слове» сильно преувеличено: по жизни он не одержал ни одной победы более значительной, чем ничего не решавшая победа над Игорем. Изображение этого деяния Кончака в «Слове» как подвига служит по придворной эпической традиции для возвышения образа Игоря. «Кульминация могущества Кончака как объединителя половецких орд относится к 1184 г., накануне Игорева похода» (Б.А. Рыбаков). Д.С. Лихачёв отметил, что Сула (по излагаемому преданию) «перестала быть границей». «Кончак снесе Сулу. Это произошло раньше 1185 г., ибо Посулье в «Слове о полку Игореве» поставлено в числе утерянных Русью областей» (Голубовский П.В. – «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар».). В этом смысле в «Слове» употреблено выражение «сула не течёт», т.к. она не могла перестачь течь к Переславлю, ибо никогда к нему и не текла (протекает значительно южнее).

Герой половецкого эпоса Кончак нашел отражение в рус. эпосе. В арханг. былинах (в записях XIX в.) сохранилось трансформир. имя К. — Коньшик, Кыршак, а в сб. Кирши Данилова — Лоншек. То, что это именно Кончак, подтверждается находящимся рядом именем Артака, что соответствует половецкому хану Атраку (или Отроку), хотя в былине он не отец Коньшику. По преданию, запис. М. А. Максимовичем, братья-великаны Кончак, Колга и Жогжа перебрасываются котлом. Это соотно-сится с известием Галицко-Волынской летописи о Кончаке, носящем котел на плечах. Роль котла, символизир. могущество хана (может быть, размер котла, из которого кормилось много человек, указывал на величину орды), подтверждается археол. материалами: половецкого воина хоронили вместе с лошадью, оружием и небольшим медным котлом, иногда сделанным наспех специально для погребения. Кончак и в половецком, и в рус. эпосе, как отмечал В. Ф. Миллер, рисуется в гиперболич. чертах мифич. бога-тыря. К этой героич. символике относятся и по-разному толкуемые исследователями слова «снесе Сулу»: либо как вычерпал Сулу, либо как передвинул по Суле границу между половецкой степью и Русью.

Борьба между Кончаком и Игорем прекратилась. 1187 — последний год, под которым в Ипат. лет. сообщается о враждебных действиях Кончака: «В тое же лета воева Кончак по Рси с половци; по семь же почаша часто воевати по Руси в Черниговьской волости». В 1203 г. Кончак принимал участие во взятии Киева Рюриком Ростиславичем, это последнее упоминание о Кончаке в летописи: «Рюрик с Ольговици (с Ольговичами) и с погаными половци, Концяк и Данила Бяковиць (сын Кобяка), вьзяша град Кыев на щит» (Новгородская 1 лет.). Внучка Кончака была выдана замуж за Ярослава Всеволодовича.

Сын Кончака Юрий Кончакович был свидетелем нашествия татаро-монголов, разгромивших объединение донских половцев. Вместе с русскими князьями он погиб в битве на Калке 16 июня 1223. \Лихачёв, 91, 134, 196\.

КОРЯЗЬ КАЛОТАНОВИЧ († 1184)— половецкий хан, павший в битве, когда был взят в плен Кобяк.

КОСНЯЧКО — воевода Изяслава Ярославича. С.М. Соловьёв отмечает, что в «1067 году в Киеве при Изяславе был тысяцким Коснячко, вероятно, бежавший вместе с Изяславом (в 1068); этот же Коснячко был с Изяславом при установлении Правды».

КОСТА — новгородский золотых дел мастер. См. статью Пётр Михалкович.

КОСЬМА — епископ полоцкий. Неизвестно, присутствовал ли он на Соборе 1147 г. или не присутствовал, во всяком случае, достоверно, что он держался стороны Нифонта Новгородского и Мануила Смоленского (т.е. был противником избрания Климента Смолятича на пост митрополита), потому что они только трое поспешили навстречу новому митрополиту, пришедшему из Греции на место Климента. Косьма, сделавшийся епископом Полоцким в 1143 г., также едва ли не был грек: его могли привести с собою из Константинополя князья полоцкие, жившие там в изгнании и только что возвратившиеся на родину в 1140 г.

КОТЯК (Котян) Сутоевич — хан половецкий; в 1205 г., по смерти кн. галицкого Романа, воевал в Галицком княжестве и едва не попал в плен. В 1223 г. монголы, возвращаясь из персидского похода во главе с Субудаем и Чжебе, обошли Дербентским проходом Кавказский хребет и были на подступах к Великой Степи, через которую лежал их путь к родным стойбищам. Но здесь они натолкнулись на сопротивление ясов и многочисленной орды хана Котяка. Монголы подкупили половцев и те предали ясов, которые потерпели поражение. Но монголы, к которым присоединилась часть ясов, желавших отомстить половцам, устремились на север, громя половецкие стойбища в Великой Степи. В том же 1223 г., после татарского нашествия на Половецкую землю, Котяк пришел в Галич к зятю своему, кн. Мстиславу Мстиславичу, и просил его и всех русских князей оказать ему помощь против татар, которая и была обещана. Это Котяк перед битвой на Калке сказал русским князьям про татар, что «сей род неведомо откуду приде, днесь землю нашу поплениша, а вашу заутро пришед, возьмут». В 1225 г. Мстислав приводил его к себе, собираясь идти на ляхов, бывших в союзе с Даниилом Романовичем, а в 1228 г. Котяк помогал вел. кн. киевскому Владимиру Рюриковичу против Даниила; позднее половцы Котяка опять помогали Даниилу против Венгрии. В 1238 г., разбитый в Астраханских степях татарами Батыя, Котяк бежал с 40 тыс. единоплеменников в Венгрию, где король принял его в подданство и дал земли для поселения. Возможно, именно этому исходу половцев на запад мы обязаны тому, что вымерший тюркский язык стал известен ученым, благодаря находке в библиотеке поэта Петрарки латинско-половецко-персидского словаря в середине XIX века. \Чивилихин, 2, 60\ \ Рыбаков\.

Кочкарь ─ непризнанный в СССР американский кандидат в авторы «Слова».

В обзоре амер. лит-ры по «Слову» Р. О. Якобсон сообщил, что амер. исследователь С. Тарасов отождествил автора «Слова» с «милостником» (любимцем) великого киевского князя Святослава Всеволодовича Кочкарем. Почему Кочкарь мог быть автором «Слова», непонятно.

КРИСТИНА – шведская принцесса, жена (1095-1122) Мстислава Владимировича Великого.

КСЕНОФОНТ РОБЕЙСКИЙ (1262) – русский святой, преподобный.

КУБРАТ (КУВРАТ, КУРТ) - болгарский хан из рода Дуло (Дулу), который после освобождения из-под власти Аварского (Тюркского) каганата, возглавил Великую Болгарию. Он заключил союз с Византией около 634-641 г., и император Ираклий пожаловал ему почётный титул патрикия, подкреплённый к тому же богатыми дарами. Столицей Великой Болгарии стала разграбленная ещё в IV в. гуннами Фанагория. Примерно в 40-х годах Кубрат умер. После его смерти распалось и созданное им объединение. Наиболее крупными ордами стали две: одна возглавлялась ханом Аспарухом, другая – его братом Батбаем.

«Возвышение Великой Булгарии источники связывают с правлением хана Куврата. Очевидно, его имеет в виду эфиопский источник, упоминающий о крещении булгарского правителя в Константинополе в 619 г. Полагают, что в начале 30-х годов VII в. (632 г.) булгары освободились от (номинальной) зависимости от Западнотюркского каганата. Куврат умер во времена императора Константа II (641-668 гг.), оставив пятерых сыновей, которым завещал жить вместе и не враждовать друг с другом. Но дети Куврата нарушили завет отца, и Булгарское объединение распалось. Из возникших "дочерних" орд лучше всего известны две: та, что вместе с ханом Аспарухом ушла на Балканы, и орда старшего сына Куврата Батбаяна (Баяна), оставшаяся в Приазовье. Согласно византийским источникам, уже после распада Булгарского объединения из глубин Берзилии (Верилии} вышел великий народ хазар и сделал орду Батбаяна-Баяна своим данником.

жүктеу/скачать 4 Mb.

Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   44   45   46   47   48   49   50   51   52



©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз
    Басты бет