Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
| В.К. – Вероятно, это чувство продиктовало Вам такие стихи:
Не зови меня, старость, не надо, Не стреножь моего скакуна, Это отблеск цветущего сада – На висках у меня седина… – Значит, сад все-таки цветёт? А.Т. – И в нём ещё, к счастью, живут птицы… В.К. – Чем Вы платите за такое поразительное ощущение вернувшихся молодых сил? А.Т. – Все мы по-своему Фаусты. Но если он волей волшебного таланта Гёте мог вернуть себе молодость и пережить её со всей полнотой и страстью, то мы сжигаем сейчас свои мудрые годы на костре своей юности… 90 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев В.К. – А Вас, Аалы Токомбаевич, не пугает, что этот «костёр» – Ваша жизнь? И чем ярче пламя… А.Т. – …тем я счастливей! Да, именно так. Не страшно пылать, потому что в этот момент ощущаешь вкус жизни, её остроту, её вечную молодость, любовь. Страшно другое: а вдруг бы не огонь, а чад, пытайся я заговорить языком поэзии? Ну, а вообще я иногда позволяю себе думать, что моё сердце моложе меня лет на тридцать. В.К. – Не думаете ли Вы, что «возраст поэта» – это особое неповторимое мироощущение, которое он сам г о т о в и т, надеясь жить долго? А.Т. – Наверное, так; но мне кажется, коль скоро речь зашла о мироощущении, эта проблема имеет отношение не только к поэтам, а к людям вообще, ибо что иное – мироощущение, как не духовно-нравственное содержание личности человека, суть его восприятия жизни, времени и пространства? Сегодняшний человек, я уверен, иначе воспринимает всё это, чем даже его недавние предки. Разве это не естественно, если учесть, что человек – модель Вселенной, что в нём, стало быть, не просто отражаются, но и совершаются те поразительные процессы, о которых мы вчера не подозревали?! Революции – социальные, научно-технические, культурные – они ведь происходят не вне человеческой души, а именно в ней. Возможно, биологи знают, что ритм эпохи и кровообращение взаимосвязаны, что организм, реагируя на небывалые явления в духовной сфере общества, каким-то образом перестраивается, чтобы выдержать напряжение, напор жизни, её впечатлений, её новейших и будущих открытий. В.К. – Если попытаться подключиться к Вашей мысли, мне кажется, что современный человек должен быть поэтом больше, нежели вчера. Почему я так считаю? Поэт – тот, думается, кто способен не просто принять к сведению н о в ы е явления действительности, но перевести их в особую форму духовного бытия, «приручить» их, так сказать, то есть одушевить, одухотворить; иначе они навсегда останутся чем-то чужеродным его сознанию и… даже могут представить в будущем опасность. А.Т. – Вот-вот... Не этим ли объясняется, что мы сегодня столь напряжённо ищем с в о ё место в мире, ищем себя? А искать себя – это, в первую очередь, не бояться выйти в неизведанное, вызвать, может быть, огонь на себя и, кроме того, быть готовым к встрече с чем-то, что никак не укладывается в прежние наши представления. В.К. – В чём опасность таких встреч, что мы, люди, должны всё-таки предвидеть заранее? А.Т. – В том, по-моему, чтобы не испугаться: от страха можно невзначай натворить много глупостей, за которые придется расплачиваться нашим потомкам. В.К. – Что Вы, Аалы Токомбаевич, имеете в виду – может быть, то, что тревожит некоторых фантастов, программирующих в с т р е ч у с инопланетными мыслящими существами, которые могут предстать перед нами в необычном облике и формах? А.Т. – Нет, встречу с самими собой. Порой мне кажется, что всё пережитое было вовсе и не со мной, а с каким-то другим человеком! Неужели я был юным?.. 91 |