Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Глава I. Словарный состав языка
будто хотела заменить его более мягким, более неопределенным выражением: — У нас никогда прежде не останавливались молодые люди; эта комната обычно пустовала. Я хочу, чтобы вы знали — ком- ната целиком ваша». Русское жилец, как и английское lodger, ни в каком «смягче- нии» обычно не нуждается. Но, как видим, в особом случае (его можно назвать контекстом-ситуацией) перечисленные существи- тельные не вполне соответствуют чувствам говорящих. Логи- ческая определенность слова жилец оказывается слишком рез- кой для эмоциональной «расплывчатости» переживаний одного из собеседников. Какие же виды словесных «смягчений» (эвфем ú змов) можно установить? Следует различать эвфемизмы общелитературного языка и эвфемизмы различных жаргонов. К первым относятся такие «смягчения», которые определя- ются стремлением говорящих не называть слишком «грубые» или не очень приятные слова (см., например, различные слова и словосочетания для обозначения старости: почтенный возраст, преклонный возраст, в летах и пр.); ко вторым мы обратимся далее. Желание не называть вещи прямо своими именами может быть вызвано самыми различными причинами. Название, на- пример, танк (английское tank) для военной машины возникло потому, что первые танки при перевозке их по железной дороге в целях секретности именовались в официальных документах «водяными баками для Месопотамии» (water tanks for Mesopota- mia). Танк по-английски — «резервуар для жидкости». Италь- янский писатель Мандзони (роман «Обрученные», гл. 15) сооб- щает, что в XVII в. в Италии арестованным перевязывали руки «особыми приспособлениями, которые в силу эвфемизма назы- ваются рукавчиками» (по-итальянски ручные кандалы — mani- chini, что означает «рукавчики» или «манжеты»). Такого рода эвфемизмы проникают в литературный язык и способствуют развитию его словарного состава: они расширяют полисемию, увеличивают количество омонимов и т.д. Значительно более сложны эвфемизмы, определяемые усло- виями особого контекста или характером того лица, которое выражает свои мысли. Вот какой разговор ведет гоголевский Чичиков у Манилова по поводу умерших крестьян («Мертвые души», т. 1, гл. 2): 119 «— Я бы хотел купить крестьян, — сказал Чичиков... — Как желаете вы купить крестьян: с землею или просто на вывод?.. — Я желаю иметь... мертвых, — заметил Чичиков. — Как-с? Извините... я несколько туг на ухо... –...Я желал бы знать, можете ли вы мне... уступить крестьян, не живых в действительности». Как только Чичиков почувствовал, что прилагательное мерт- вые действует на Манилова слишком сильно, он сейчас же за- менил его «смягчающим» словосочетанием не живых в действи- тельности. В доме же Собакевича разговор произошел другой (гл. 5): «Насчет главного предмета Чичиков выразился очень осторожно: никак не назвал души умершими, а только несуще- ствующими». «— Вам нужно мертвых душ? — спросил Собакевич без ма- лейшего изумления... — Да, — отвечал Чичиков и опять смягчил выражение, при- бавивши: — несуществующих. — Найдутся... — сказал Собакевич». Положение здесь меняется: если в беседе с робким Манило- вым Чичиков сам вначале произносит решающее для темы раз- говора слово мертвые и лишь затем смягчает его, то в кабинете Собакевича хозяин начинает с мертвых душ, а Чичикову только остается ослабить сильное впечатление от этого страшного при- лагательного. Так различные эвфемистические замены опреде- ляются в этом случае сложной ситуацией, разным характером тех или иных действующих лиц, общим замыслом автора. Иного характера эвфемизмы жаргонов. Так, в «Мертвых ду- шах» читаем: «Дамы города N. отличались, подобно многим да- мам петербургским, необыкновенною осторожностью и прили- чием в словах и выражениях. Никогда не говорили они: я высморкалась, я вспотела, я плюнула, а говорили: я облегчила себе нос, я обошлась посредством платка. Ни в коем случае нельзя было сказать: этот стакан... воняет... А говорили: этот стакан нехорошо ведет себя» (ч. 1, гл. 8). Эвфемизмы этого своеобразного жаргона среднепоместного русского дворянства середины XIX в. отличаются от эвфемиз- мов общелитературного языка тем, что употребляются не толь- ко по отношению к таким предметам и понятиям, точные на- звания которых произнести иногда действительно неудобно (см. выше старость или сообщение больному о том, какой тяжелой болезнью он страдает). К эвфемизмам жаргонов прибегают 9. Явления табу. Эвфемизмы и их функции |