Зеркало Брахмы" Духовные поиски поиски своего "
жүктеу/скачать 0.69 Mb.
|
| Обдумав все это, я посмеялся над тем, насколько бесполезными оказались мои поиски.
Но поиски длились всего десять дней. За такой короткий срок я не мог оставить надежду, что где-то есть настоящий учитель, который действительно сможет мне помочь. Я решил отправиться в Гималаи. СЕВЕР 1
После Джиллиламури я отправился в Дели, пожил там 2 недели, ничего особенного не произошло. Затем директор вокзала в Дели пожертвовал мне на билет до Ришикеша. В Ришикеше я отправился в ашрам Шивананды - "Общество божественной жизни". Шивананда писал в одной из своих книг: "Риши зовут нас сегодня к Ришикешу, центру мудрецов. Приходите. Медитируйте на скалы, совершайте омовение в Ганге, смотрите на священные вершины" и т.д. и т.п. Я подошел к "Обществу божественной жизни". Меня приняли, и я сказал, что хочу остаться на несколько дней. Они дали мне три дня, каждый день я мог бесплатно питаться в столовой три раза в день. Я осмотрелся по сторонам, увидел кухню, суету в офисе, печатный станок, четыре лекции по медитации в день там было. По вечерам у них был сат-санг. Все свами приходят на эту программу. Каждый должен приходить. Кришнананда, генеральный секретарь, Премананда, управляющий ашрамом, Шанкаранада, философ, Бхувананда, Девананда. Шанкарананда читал лекции по "Кенопанишад" утром и вечером. Я встретился с Шанкаранандой, задал вопросы. Третий день. Я попросил остаться еще, мне дали еще три дня. На второй день я встретился с Джнананандой, который всегда сидел возле храма и Нам-мандира. Он занимался медитацией и читал возле лестницы, ведущей наверх, к храму. С собой у него были книги и маленькая печатная машинка под баньяновым деревом. Я спросил, почему он всегда там сидит, это ведь беспокойное место, люди снуют туда-сюда, храм посещают люди, которые громко говорят. Он ушел из полиции и отдал Шивананде все деньги, что накопил за свою жизнь. На его деньги построили лестницу и посадили деревья вокруг храма. Поэтому он там и сидит. Мне показалось это смешным, я начал задавать вопросы, он сказал, что я люблю поспорить. Шанкарананда беседовал со мной о ясновидении и о том, каким образом это является помехой, как он сам чуть из-за этого с ума не сошел. Он посоветовал мне заняться медитацией и занять чувства активным служением, а не болтаться туда-сюда. - Гималаи здесь совсем рядом, здесь много людей занимается йогой и медитацией, некоторые из них используют неофитов, занимающихся медитацией, для собственных целей. Они могут управлять умами и уводить их с пути. Переходя на ментальный уровень, нужно быть очень осторожным. Выбери свой путь - мантру, аскезы, упражнения, выбери путь, который подходит мне. Я имею в виду, найди гуру. Я спросил: - А почему не тебя? - Я занят очень. Пишу, читаю лекции, кромсаю сабджи по два часа в день. Но ты должен пойти к Премананде. Он с юмором парень. Длинная борода, волосы, улыбка до ушей, одежда блестит, рассказывал, что Шивананда организовал "Бхарата Садху Самаджу", в нее входило 7 тысяч человек, но настоящие садху отказались присоединяться. Шивананда не хотел объединяться, он просто хотел получить список истинных садху, чтобы выделить уголовных элементов, потому что многие уголовники становятся садху. - А что насчет меня? - спросил я. - Я тоже садху, помоги мне. Он ответил: - Ты молодой, тебе нужно повидаться с йогами, с группами различными. Ты был в Бадринатхе? - Нет. - О, ну так ты можешь туда пешком добраться. Когда вернешься, ты будешь садху, даже если не захочешь быть садху - я именно так стал садху. Но мне нужен был наставник, я почти сумасшедшим уже был, у меня мозги взрывались. А он сказал, что в этом-то и суть, парень. Медитация значит слышать музыку и терпеть ее, а когда наконец ты достигнешь состояния, когда тебя уже ничего не беспокоит, то нужно продолжать в таком состоянии оставаться, таков твой путь. Но здесь у тебя эта организация. Шивананда пишет в своих книгах, что здесь все есть: организация, пища, место где жить, лекции, общения, не нужно скитаться повсюду и есть сухие листья. Премананда сказал, что когда-то так и было. Но сейчас это стало слишком систематизировано. Если узнают, что я с тобой проболтал 45 минут, мне сделают выговор за то, что я от работы отлыниваю. Раньше Шивананда целыми часами проповедовал молодым садху, но теперь составили графики, которым мы должны следовать. Мне нужно следовать графику. И более того, даже если ты живешь здесь, у тебя нет будущего. Все должности заняты, новые люди не требуются. Похоже, ты искренний парень - почему бы тебе просто не походить пешком: Дева-Праяга, Вашишта-Гуфа, Рудра-Праяга и т.д. Проведи в таких экскурсиях четверть своей жизни. Нигде не оседай. Когда ты через все это пройдешь, станешь тертым калачом. Шивананда, доктор из Малайзии, открыл клинику рядом с дорогой, по которой ходили садху, теперь это стало большой школой йоги. Пятый день. Я пошел в столовую, там меня встретил Бхувананда и сказал, что меня хочет видеть генеральный секретарь. По дороге я встретил одноглазого ванапрастху-гуджарати с боротой и спутанными волосами. Он обычно беседовал со мной перед едой, рассказывал мне, что множество молодых людей убегает из дому и отправляется в Гималаи, но не находит там того, чего ищут. Он ушел, когда ему было 20, сейчас ему 42. - Все что я нашел - это бесплатную еду. - Пока мы шли, он добавил: - Теперь твое врем вышло, он скажет тебе, что ты должен покинуть ашрам. Именно для этого он тебя и зовет. Двадцать лет назад он точно так же поступил со мной. - А что делать? - Ну посмотри на другой берег, там так много зданий, башен разных. Это всё ашрамы. Ты здесь, потому что ты из Тамил-Наду и потому что ты читал о Шивананде. Но тебя могут сбить с толку не только здесь - в любом другом месте тебя обслужат точно так же. Это был человек, лишенный надежды. Кришнананда. Я предложил ему полные дандаваты, сел и сказал "Хари Ом". Он посмотрел на меня, как советский офицер. Я легко мог представить на нем воротничок и звезды. Он сказал: - В чем дело? Три дня, потом шесть дней, теперь ты хочешь еще здесь пожить? Ты думаешь, куда ты попал? В дхарамшаллу? Это место предназначено для серьезных людей, которые занимаются садханой. Я рассказал о себе. Да, я готов выполнять любую садхану, которую вы мен поручите. Я читал книги Шиваннады, меня это привлекло. Я пришел сюда только ради духовной жизни. Я работал в ТВС, занимал хорошую должность, но я оставил все для того, чтобы найти Бога. Возьмите меня, пожалуйста. Я буду делать все что угодно. Я могу заниматься офисной работой. Любое служение. Он сказал: - О, так ты работал в ТВС? А почему бы тебе опять туда не вернуться? Нет, я не собираюсь возвращаться к старой жизни. - Ты думаешь, это место для тех, кто работу бросил? Но Шивананда приглашает нас заниматься тем, что написано в его книгах: изучать Веды в Академии Йоги и Веданты, теперь я здесь. Я молод, готов работать, просто возьмите меня и делайте со мной что хотите. - Отправляйся назад в ТВС! С сегодняшнего обеда тебя кормить больше не будут! Уходи! Свамиджи, дайте мне хоть какую-нибудь работу. Я буду есть всего раз в день, я просто хочу с вами общаться, меня это очистит. - Ты просто говоришь, говоришь и говоришь. Я больше не хочу тебя видеть! Я уже сказал в столовой, больше кормить тебя там не будут. Время, которое у тебя оставалось, теперь ушло, я отменил это, прямо сейчас! А теперь иди! Пришла богатая семья. Его лицо изменилось, и он рассказывал им, что это место - убежище, он поговорил с ними - чистый пиар, они дали чек, он приподнял одежды, открылись его стопы, семейство смогло к ним прикоснуться. Я только что вышел. Одноглазый сидел, беседуя с другим стариком, у которого были слоновьи ноги. Я сел между ними. Одноглазый спросил: - Ну, что Каннада сказал? Он не возьмет тамила, я знаю. Я ответил: - Ладно, он ничего не сказал насчет тамилов или Каннады, но он вообще никого не возьмет. Это потому что он видит, что ты умен. Если ты вступишь в ряды этой организации, то может лет через пять-шесть ты будешь сидеть на его месте. Он не позволит людям взбираться вверх по служебной лестнице. Именно поэтому я и ушел с железной дороги. Они не давали мне делать карьеру, а здесь - такая же ерунда. Иди просто в Парамартха-Никетан, Гита-Бхаван, есть много других ашрамов. А вообще чего ты хочешь? Ты хочешь просто остаться здесь до конца жизни и особо не напрягаться, да? (Ха-ха-ха). Да нет, дело даже не в том, чтобы не напрягаться, дело в том, чем заниматься. Я хочу заниматься духовным трудом. Он ответил: - Работа и духовность? Такого не бывает. Духовное означает, что ты указываешь другим, чем им заниматься. Сходи и посмотри, правду ли я тебе говорю. А когда посмотришь, возвращайся ко мне обратно. Ты всегда сможешь найти меня в столовой, когда там еду раздают, потому что Шивананда оставил письменное приказание: пока я жив, я могу там питаться. Моста не было, только лодки через Ганг. Я отправился в Парамартха-Никетану. Там я мог питаться три раза в день. Жил на берегу Ганга под навесом, там есть навесы для садху. Не так уж и плохо, что у тебя нет с собой багажа. Конечно, жуки-москиты, но это часть жизни садху. Каждый день купался в Ганге, читал после омовения "Вишну-Сахашра-Наму" и одиннадцатую главу "Гиты". Я думал, что эта река - Кришна, что горы - Кришна. Размышлял о Брахмане. Изучал философию адвайты в библиотеке, слушал лекции. Было много лекций, так что здесь я постигал адвайту все глубже и глубже. Помимо купаний и еды я еще пешком всегда ходил. Стал известен как мадрасивалла. Весь район обошел, видел йогов и ашрамы. Потом я пошел в Гита-Бхаван. Пришел один большой йог, который тоже там жил. Я жил на веранде. Повсюду на стене были стихи написаны, я спал под стихом "анта кала ча мам эва смарам юктва калеварам". Этот йог повсюду лекции читал: в Гита-Бхаване, Парамартха-Никетане, в Шивананда-Ашраме. От него я научился тротаку - медиации на пламени, луне и солнце. Меня увлекло это. Он заметил меня на своей лекции, привел в свою комнату, я рассказал свою историю. Он посоветовал мне заняться кундалини-йогой. Дал мне схему и книгу. На схеме были мандалы. Он сказал, чтобы я сел в лотос, коснулся моего пупка безымянным пальцем и сказал задержать дыхание. За 15 минут ничего не произошло. Потом я воешл в бессознательное состояние, я знал, что существую, но не осознавал больше ничего. Когда я пришел в себя, его в комнате не было. Прошло 2 часа. Я чувствовал, что вся грязь сгорела, что я очистился. Я вышел, а он читал лекцию, объясняя всё в свете йоги. Он высмеивал тех, кто говорит, будто йога не предназначена для нынешней эпохи, и рассказывал о многих святых с точки зрения кундалини. Он сказал, что шакти Шивананды поднялась до артхи, поэтому он занимался плодотворной деятельностью, еще кто-то поднялся до свадхиштхана, поэтому он пишет книги и т.д. У него был ашрам на горе Абу. Там у него была пещера. Гора Абу находится в Раджастхане, парень. Он научил меня йони-мудре, чтобы с помощью пранаямы разогревать тело, когда холодно. Прошелся по двадцати четырем ашрамам. Встретил Вишвагуру Мунишанандаджи Махараджу. Большой пижон. Тем временем я столкнулся с Кришнанандой, который шел с двумя другими санньяси. - Ты до сих пор здесь? - Ага. - Где живешь? Я рассказал ему, что живу по разным ашрамам, на каждом месте живу три дня. - Иди в ТВС, как я тебе сказал. Ты просто теряешь здесь впустую свою жизнь. Как бы то ни было, я отправился к Мунишанандаджи, большая толпа, в основном садху, ведущие садху других ашрамов. Все здесь, кроме ашрама Шивананды. В Кумбхе в 1977 году ИСККОН разместился возле Муниша, те включали на полную колонки, когда Шрила Прабхупада читал лекции. Шрила Прабхупада попросил меня сказать им, чтобы они колонки выключили. Я пошел прямо к Мунишман. - Мой гурудева читает лекцию, а ты мешаешь тут со своими колонками. Он ответил: - Ну да, а кто их вообще включил? Тут всего два с половиной человека. Наказал своего менеджера. "А ну выключи их. Бхактиведанта Свами лекцию читает!" Я сказал: - Спасибо, парень, большое спасибо. Кстати, может помнишь, я с тобой жил в твоем ашраме в Ришикеше давным-давно? Он ответил: - Опа, точно! Тротак и йони-мудра. Слышь, парень, окажи мне услугу. Что с твоей Кундалини произошло? Ты был Эйч-Кэй, да? Я читал о вас пижонах в газете. Слышал, ты даже убил какого-то фраера. Ладно, чувак, остынь. Кальян хо (да воцарится благополучие). Я знаю Бхактиведанту Свами. Он великий человек. Во сколько вечерняя лекция? В шесть. Я приду. И он придет. Я подарил ему кресло, на котором он сидит на сцене. Муниш - это как Канчи в Гуджарате, Раджастане, Пенджабе. Дхьян-йог, адвайти. Показывал удияна-бандху. Вертел своим желудком в животе. Делал это во время лекции. Когда я пришел к нему, пригласил жить в его ашраме. Видел, как он читает лекцию в ашраме. Он спросил меня: - Дохляк, а ты что практикуешь? Я ответил: - Йоги-мудру и тратак. Он рассмеялся. - Чувак, это не практика. Ты медитируешь? - Да. - И на что? - На Гангу, ее круговорот, как она приходит из океана и уходит в океан. - Ганга приходит не из океана, она от стоп Вишну приходит, чувак! - Я неопытный, извини уж, мне надо тут пожить с тобой, ума от тебя набраться. - Ты видел, что я показывал? - Конечно видел, только у меня так наверно никогда не выйдет. Я не думаю, кстати, что мне этого хочется. Мне понравилось, как ты сказал, что это дело только храбрецов. - Понятное дело, тебе нужно дхьяной заниматься, но ты должен сосредоточиваться на чем-то. Я тут на пару месяцев отлучусь, а ты оставайся здесь, я вернусь, помогу тебе. Вообще ты должен просто достичь мира с миром, молись два раза в день. Обычно кричат "Вишва ки! Кальяна хо!" Это тебе сердце очистит, занимайся пранаямой и тратак делай. Он три дня жил, пригласил меня на свою медитацию - с четырьмя учениками медитировал. Мы закрыли глаза, через какое-то время я решил подглянуть, что происходит. Смотрю, а его ученики тоже подглядывают. Но сам он был в медитации. Чувак знает четыре языка, цитирует санскрит как с куста, но самоучка (еще один случай, когда за ним это из прошлой жизни тянется). "Стрелой ОМ ты должен выстрелить из пранавы (дыхания) и убить ум", - его девиз. (Последующие события могут быть ответом на некоторые сомнения, которые у меня были.) Он сказал мне: - Послушай, в Гималаях у тебя духовной жизни все равно не будет. - И че делать? - Иди в Нилакантха-Махадеву. Ты сам увидишь, что значит духовная жизнь в Гималаях, - и добавил, - у тебя есть все необходимое, чтобы начать свою собственную пантху. - Нет, я не хочу. - Ну, ты ж не собираешься здесь этим заниматься. Шивананда сотворил Чидананду (который стал его преемником в организации), затем Вишнудевананду, Сачиданнаду, Чимаянанда был сначала учеником Шивананды, Шивананда дал ему санньясу, но хотел, чтобы тот остыл насчет славы. "До тех пор пока ты хочешь прославиться, изучение Упанишад - это все равно что обезьяне нож дать в руку". Но тот пошел своей дорогой, кончил с Бирлами и стал знаменитым. Дарите, любите, служите, очищайте, медитируйте и осознавайте. Но многие из его учеников не хотели делать первые три вещи, откололись и организовали собственные общества. Вышеупомянутые тоже были в числе таких учеников. Когда Шивананда болел и сидел в инвалидном кресле, на север приехал Саи-Баба с вице-президентом Индии. Это было перед самой смертью Шивананды. Саи-Баба посетил ашрам, Шивананда выразил ему свое почтение, Саи-Баба его благословил. Все в ашраме были расстроены, особенно Шанкарананда, который был по национальности телегу и должен был позаботиться о визите Саи. Обычно майявади уважают друг друга, никто не дает благословений, потому что они все Нараяны. Саи сделал цепочку из рудракши, и Шивананда повесил ее себе на шею, и принял пепел из рук Саи-Бабы. Когда они вышли погулять, Шанкара сказал Саи-Бабе, что было бы более вежливо, если бы ты выразил почтение старшему, который почти что Шива (Саи-Бабе еще тридцати не было). Саи-Баба ответил ему: - Я пурна-аватара. Попроси меня о чем хочешь, я тебе это дам. - Почему я должен просить? Я могу где угодно найти рудракшу. - Нет, проси о чем угодно. - Тогда дай мне рудра-вину. Он закрыл глаза и сказал: - Ею сейчас боги пользуются, я не могу ее достать. - Ладно, ты живешь здесь три дня, если в течение этого времени ты дашь мне ее, я поверю, что ты Пурна-аватар. После этого он повел его на экскурсию по ашраму. Тот повсюду творил чудеса, дал одной старой женщине туфли и т.д. Шанкаранья жаловался СА, СА сказал, что в любом случае он надолго не останется и через три дня уедет. Б.Д. Джатти был вице-президентом. На следующий день Саи-Баба собрал вещи и уехал. Вскоре к Шивананде пришли двое садху с тремя узлами свеженапечатанных 100-рупиевых банкнот, которые дал им Саи, чтобы было на что построить самадхи для их ушедшего гуру. Они спросили его, что следует сделать с деньгами. Он приказал потратить, пока деньги не растворились в воздухе. Те пошли тратить. Когда человек из строительной фирмы узнал, что деньги дал Саи, он проверил их с помощью друга-полицейского. Тот позвал банковского менеджера. Менеджер сказал, посмотрев на номер: - Подождите минутку, что-то здесь не то, - и позвонил в Дели. Федеральный резервный банк ответил: - Да, мы только что отпечатали эту серию, но они еще не запущены в оборот. Подождите, они ведь пропали из нашего подвала! Банковский менеджер на собственные деньги отправил эти банкноты обратно. Я отправился в путешествие с Шанкаранандой (философом Шивананды). Мы поехали в город, на фруктовый рынок. Раннее утро, 7 часов. Он спросил меня о моем опыте. Я спросил его, что ему здесь нужно. Он ответил: - Я хочу купить 2 яблока. - Сколько? - 2-3. Три яблока падут к твоим стопам. В этот момент в тележку с фруктами врезался рикша. Несколько фруктов упали, и три яблока скатились вдоль дороги к его стопам. Он поднял их, заплатил деньги. Когда мы пошли обратно, он вздохнул: - Это значит, что у тебя до сих пор проблемы. - Да, и что мне делать? - Ты должен прекратить это все и заняться чем-то серьезным. Что ж, Мунишананда сказал, что я должен пойти в Нилакантха-Маахадеву, но все говорят, что там сейчас слишком холодно (3 месяца). Нет, иди прямо сейчас. А когда доберешься, поднимешься на 4 километра, увидишь пещеры, там йоги, найди их. Если сможешь, останься там. Также я видел ашрам одного Прем-Бабы. Огненная кунда, посредине трезубец. С Прем-Бабой были только иностранцы, он сам был похож на иностранца (вообще-то он гуджарати). Итальянская и австралийская пара. У Прем-Бабы был обычный садху, который зашел в тупик. Один парень играл на инструменте под названием ганджира, он такие разные звуки странные издает ("психоделические", как говорят иностранцы). Стало темно, зажгли свет, Прем-Баба запел: "Бум бум болонатх бум бум боле". Каждый прикладывает к голове, потом курит. Я к голове приложил, но курить не стал, так женщина возле меня сказала: "Нет, нет, ты должен затянуться, аморе". Но я к таким вещам не привык. "Да все в порядке, просто затянись". Я проболтал с ними, пока не стал задыхаться, лег на землю. На следующее утро искупался, два раза повторил "Вишну-Сахасра-Наму". Позже встретил двух девушек на рынке, они на рикше были. Итальянка выглядела, как скелет, выпрыгнула из машины и сказала: - О, приходите, пожалуйста, снова, увидите гуру! Я сказал: - Нет, извините. Я на другом пути. Я попытался объяснить им, что наркотики употреблять нехорошо. Итальянка вытянула свои тощие руки. - Смотри, у меня ничего нет. Больше ничего не имеет значения. Я умираю. Становлюсь "ОМ". СКИТАЯСЬ И УДИВЛЯЯСЬ В 5.30 утра я начал долгий трудный путь наверх из окрестностей Ришикеша к зеленым подножиям Гималаев. * [Перед тем, как написать эту главу, потребовались многие исследования.] Меня окликнули какие-то три лесоруба и спросили, куда я иду. Я ответил, что в НМ, они засмеялись и сказали, что через час я буду идти обратно. - Нет, я иду наверх. - Дохляк. Послушай, парень, если ты не главный спутник Господа Шивы, то лучше просто об этом забудь. Я продолжал свой путь. Пришел к одному месту, дальше дорога была завалена упавшими деревьями. Пошел по другой дороге. Приходилось на валуны взбираться. Было страшно. Думал, может лучше действительно назад повернуть, как тот мужик сказал. Наконец добрался до места, где я мог передохнуть. Я так устал, что свалился спать и проснулся в тот же день, после обеда. Вообще ничего не ел. Проснулся и пошел дальше. Наконец добрался до места, где кое-что прояснилось. Увидел вывеску "Нилаканда-Махадева" на том месте, где горный поток падал на Шива-лингу. Возле этого места было два деревянных навеса для паломников. Кроме скалистых обрывов, поросших деревьями, ничего не было видно. Я сел и погрузился в медитацию. Вскоре на горы опустилась холодная ночь, я ретировался под навес, где беспокойно поспал. Я чувствовал присутствие множества призраков. Над вершинами забрезжил рассвет. Я снова отправился в путь, постоянно подымаясь все выше и выше, камней становилось все больше. Через несколько километров дорогу преградил огромный валун. Река камней скользила в долину, мне пришлось потрудиться, чтобы снова найти дорогу. На другой стороне маленькие мальчик и девочка, которым не было еще и десяти, пасли маленькое козье стадо. Они были грязные, носили странные серьги, которые на вид были сделаны как будто из кожи. Как только они меня увидели, они побежали ко мне, крича и бросая камни. Справа от меня в скале зияла пещера. Я забрался внутрь, чтобы в меня не попали камни. Пещера была огромной, она освещалась огнем, мерцавшим в центре пола. Перед пламенем сидел бородатый йог, его жилистое тело было совершенно неподвижно, он сидел в падмасане - позе для медитации. Его длинные седые волосы были спутаны и сложены в огромный пучок на голове, ногти отросли еще длиннее, чем у Бала-Йоги. Его древнее, высеченное лицо светилось в оранжевом сиянии, оно наклонилось к пламени, глаза были сосредоточены и неподвижны. Рядом с ним лежала чинда (щипцы йога, которыми он достает горящие угли) и большая груда дров. Дети не осмелились зайти в пещеру. Я сел возле йога, но он не обратил на меня никакого внимания. Судя по его виду, он был в глубоком трансе. Я заметил маленький металлический сундучок, засунутый в небольшую нишу в стене пещеры. Я просидел несколько минут в тишине, и мое любопытство взяло надо мной верх. Я подошел к сундучку, взял его и открыл. Внутри лежали лишь письма, наверное, около сотни, по-прежнему каждое в своем конверте. На верхних были почтовые марки. Просмотрев стопку, я нашел письма, написанные еще до объявления независимости Индии. На дне были письма с почтовыми марками, выпущенными в 1880-м году. Все были присланы из Мирута, адресованы Свами Трилокешварананде Йоги и направлены в почтовое отделение Ришикеша. Самые старые письма начинались словами "Дорогой Шармаджи", а последние - "Уважаемый Свами Махараджа". Я посмотрел на йога, все еще застывшего в медитации. Был ли это Шармаджи? Находился ли он здесь уже девяносто лет? Закрыв сундучок, я встал и прошелся. Пещера была огромной, как кинозал. В конце она сужалась до размеров ниши примерно в два раза больше человеческого роста. На вершине ниши было отверстие, этот туннель вел прямо на гору. На сколько он простирался, я не могу сказать - туннель был черный. Примерно через полчаса горянка вошла в пещеру и принесла грубую деревянную чашу козьего молока. На ней были такого же типа серьги, как и на детях. Я попытался с ней заговорить, но она оборвала меня холодным взглядом и продолжала меня полностью игнорировать. Она стояла на почтительном расстоянии от йога, глядя в пол, и молча ожидала. Через несколько секунд он постепенно вышел из транса. Йог поприветствовал ее кивком головы, она быстро подошла к нему и поставила рядом с ним чашу. Так же быстро она отошла обратно. Он выплеснул молоко в огонь и взял немного пепла из костра. Когда горянка брала назад чашу, она протянула правую руку. Йог высыпал пепел ей в ладонь. Она поклонилась и поспешила прочь. жүктеу/скачать 0.69 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|