Гаспаров М. Л. Занимательная Греция

Занимательная Греция

OCR Библиотека СНО

"Гаспаров М. Л. Занимательная Греция": Новое литературное обозрение; М.; 2004

ISBN 5-86793-093-9

Аннотация

"Занимательная Греция" - своеобразная энциклопедия древнегреческой культуры,

которая была тем зерном, из которого выросла вся новоевропейская и русская культура. В

шести частях книги (с IX по II вв. до н. э.) рассматриваются и политика, и быт, и военное

искусство, и философия, и театр, и поэзия - все в неразрывной связи друг с другом и с эпохой.

Михаил ГАСПАРОВ

Занимательная Греция

От сочинителя

Если вы, молодой читатель, перелистаете эту книгу, посмотрите картинки, заглянете в

оглавление, прочитаете по нескольку страниц там и тут, - то первым вопросом, который вы

зададите, будет, наверное, такой:

"А это правда так и было?"

Я отвечу: и да, и нет.

Правда то, что были славные победы греков над персами, а потом сказочно быстрое

завоевание Востока Александром Македонским. Правда то, что спартанцы были непобедимыми

воинами, а афиняне лучше других строили мраморные храмы и сочиняли трагедии для театра.

Правда то, что в греческом языке впервые появилось слово "философия" и что в

Александрийской библиотеке занимались почти всеми теми же науками, какими занимаемся и

мы.

что все герои были героями без страха и упрека, а злодеи - злодеями до глубины своей черной

души; что все речи, которые при этом говорились, были такими умными, краткими и

складными; что все диковинки земной природы и людских обычаев, о которых слышали

древние греки, были и вправду таковы, - за это, конечно, поручиться нельзя. Здесь много

выдумки.

Выдумал это сам греческий народ. Так ведь бывает всегда: когда случится какое-нибудь

интересное событие, вести о нем передаются из уст в уста, обрастая новыми и новыми

живописными подробностями, и под конец факты так тесно сплетаются с легендами, что

ученому историку приходится много трудиться, чтобы отделить одно от другого.

Как историки восстанавливают действительный облик событий по противоречивым

рассказам о них, - об этом можно было бы написать очень интересно, но это уже была бы

совсем другая книга. Наша же книга - о том, каким запомнили свое прошлое сами древние

греки. Можно ли судить о человеке по тому, что он сам о себе рассказывает? Можно: даже

когда он присочиняет, мы видим, каков он есть и каким ему бы хотелось быть. Вот так же

можно судить и о целой древней культуре по ее рассказам о себе.

Все, что для нас сейчас само собой разумеется, когда-то было открыто впервые. И то, что

надо слушаться закона; и то, что параллельные Прямые нигде не пересекаются; и то, что биение

пульса в человеке - от сердца; и то, что мысль о вещи может больше о ней сказать, чем взгляд

на эту вещь; и то, что интересные истории можно разыгрывать в лицах и тогда это называется

драма. Такие открытия порознь делались и в Вавилоне, и в Индии, и в Китае, и в Греции. Но

наша собственная цивилизация, новоевропейская, развивалась главным образом на основе

древнегреческой (и сменившей ее древнеримской). Поэтому древнегреческие открытия ближе

нам, чем какие-нибудь иные.

Из столетия в столетие в учебниках математики переписывались почти те же определения,

какие были когда-то даны Евклидом; а поэты и художники упоминали и изображали Зевса и

Аполлона, Геракла и Ахилла, Гомера и Анакреонта, Перикла и Александра Македонского,

твердо зная, что читатель и зритель сразу узнает эти образы. Поэтому лучше узнать

древнегреческую культуру - это значит лучше понять и Шекспира, и Рафаэля, и Пушкина. И в

конечном счете - самих себя. Потому что нельзя ответить на вопрос: "кто мы такие?", не

ответив на вопрос: "откуда мы такие взялись?"

Впрочем, это я забегаю вперед. Потому что "познай самого себя" - это тоже один из

заветов древнегреческой цивилизации, и вы еще не раз с ним встретитесь в этой книге. Желаю

вам успеха!

Часть первая

ГРЕЦИЯ СТАНОВИТСЯ ГРЕЦИЕЙ,

или До закона было предание

Есть племя людей,

Есть племя богов,

Дыхание в нас - от единой матери,

Но сила нам отпущена разная:

Человек - ничто,

А медное небо - незыблемая обитель

Во веки веков.

Но нечто есть,

Возносящее и нас до небожителей, -

Будь то мощный дух,

Будь то сила естества, -

Хоть и неведомо нам, до какой межи

Начертан путь наш дневной и ночной Роком.

Пиндар

Историческая наука начинается с хронологии. Это, может быть, самая скучная часть

истории, но и самая необходимая. Если не знать, что было в прошлом раньше и что потом, то

все остальные знания теряют всякий смысл.

Греки это понимали и заучивали хронологию старательно. На острове Паросе старание

дошло до того, что большая хронологическая таблица по греческой истории была вырезана на

мраморе и выставлена на площади, чтобы прохожие смотрели и просвещались. Таблица эта

сохранилась. Но выглядит она, на современный взгляд, немного странно. Вот ее начало с

небольшими сокращениями.

Год 1582 до н. э. Царь Кекроп воцаряется в Афинах.

Год 1529. Всемирный потоп, из которого спаслись Девкалион и Пирра.

Год 1519. Царь Кадм, основатель Кадмеи, пришел в Фивы из Финикии и научил греков

письменности.

Год 1432. Царь Минос, сын Зевса, воцарился на Крите, а фригийские карлики научили

греков ковать железо.

Год 1409. Богиня Деметра пришла в Афины и научила греков земледелию.

Год 1300. Геракл, очистив Авгиевы конюшни и победив царя Авгия, учредил Олимпийские

игры.

Истмийские игры.

Год 1251. Поход Семерых против Фив, и тогда же учреждены Немейские игры.

Год 1208. 5 июня. Взятие Трои после десятилетней Троянской войны.

Год 1202. Орест, сын Агамемнона, мстя за отца, убивает свою мать, но оправдан судом

Ареопага.

Год 1128. Переселение дорян во главе с царями Гераклидами в Пелопоннес.

Год 1085. Гибель Кодра, афинского царя, в войне с дорянами. Конец царской власти в

Афинах.

Год 937. Расцвет поэта Гесиода.

Год 907. Расцвет поэта Гомера.

Год 895. Аргосский царь Фидон ввел в употребление точные меры, весы и деньги...

Вы скажете: "Разве это история? Это сказка! Это все равно что составлять таблицу по

хронологии Киевской Руси и включать в нее даты: тогда-то Илья Муромец убил

Соловья-разбойника, а тогда-то Руслан - Черномора".

Грек, услышав такие слова, обиделся бы. Может быть, он сам из знатного рода, который

возводит свое происхождение к одному из мифологических героев, упомянутых здесь.

Спартанский царь Леонид, герой Фермопил, считал себя прапра- (повторите это "пра" 20 раз!)

-правнуком Геракла. Сроком жизни человеческой греки считали 70 лет, лучший срок для

рождения сына - середина жизни, 35 лет. Леонид погиб в 480 г. до н. э. Отсчитайте от этой

даты 23 раза по 35 лет (жизнь Леонида и 22 поколений его предков) и вы окажетесь в 1285 г. до

н. э., как раз в том времени, в которое Паросская таблица поселяет Геракла. Как же не верить

такой хронологии?

И не только тщеславные цари, но и более серьезные люди часто возводили свой род к

героям и богам. Гиппократ был великим ученым, отцом греческой медицины; мы с ним еще

встретимся в этой книге. Он был из рода потомственных врачей, Асклепиадов, а род этот

начало вел от Асклепия, бога врачевания, сына Аполлона; Гиппократ был потомком бога в 18-м

поколении. Если сделать расчет лет, то получится: бог жил незадолго до Троянской войны. И

правда: в "Илиаде" написано, что сын бога Асклепия, Махаон, был, так сказать, главным

врачом греческого войска под Троей. (Знаете большую яркую бабочку-махаона? Так вот, она

названа в честь этого самого врача-полубога, а почему - я не знаю.)

Поэтому не будем смеяться заранее. Для грека хронология мифов была делом важным. Ею

занимались большие ученые. Эратосфен, великий математик, впервые рассчитавший размер

земного шара (как он это сделал, мы узнаем в последней части этой книги), столь же усердно

рассчитывал и дату падения Трои. Кстати, она у него получилась другая, чем на Паросской

таблице: 1183 год. Но это уже мелочи.

И еще два слова. Я сказал, что начало Паросской таблицы я переписал с небольшими

сокращениями. Но я сделал в ней еще одно изменение - очень простое и очень бросающееся в

глаза. Какое? Попробуйте догадаться. Кто не догадается, для тех я скажу об этом на 34-й

странице .

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДОРЯН

Если вы пересмотрите Паросскую хронологическую таблицу и попробуете угадать в ней

то место, где кончается мифология и начинается история, то, скорее всего, это будет загадочная

строчка: "Год 1128. Переселение дорян во главе с царями Гераклидами в Пелопоннес".

Загадочная - потому что если кто из вас и помнит, кто такие Гераклиды, то вряд ли

представляет, что это было за переселение.

А переселение было: это и вправду не только мифология, но и уже история. Греки - не

исконные жители Греции, они - пришельцы. Они пришли сюда с севера, из-за Балкан; где и с

кем они жили раньше - об этом ученые спорят до сих пор. Сами греки этого не помнили. Но

они хорошо помнили другое - что переселялись они сюда двумя волнами. Первыми

переселились ахейские племена; это об их царствах и княжествах сохранилась память в мифах.

Вторыми переселились дорийские племена; и об этом переселении был сложен, можно сказать,

последний греческий миф, а потом началась история.

Миф был вот какой.

Самым славным греческим героем был Геракл. Он был потомком аргосских царей. Но сам

он не был царем: всю жизнь он прожил бездомным тружеником на чужих службах. Умирая, он

приказал сжечь себя на костре на вершине горы Эты. От этого костра у подножья Эты забили

горячие источники: по этим источникам соседний горный проход стал называться "Горячие

ворота" - Фермопилы.

Рядом с горой Этой лежит крошечная горная область - Дорида. Здесь нашли приют

сыновья Геракла; старшим и главным из них был Гилл. Им было тесно в маленькой Дориде.

Они собрали дружину из храбрых дорийских горцев и решили идти на Пелопоннес - добывать

аргосское царство своих предков.

Перед походом, как водится, обратились к оракулу. (Оракул - это не человек, а

святилище, где жрецы давали предсказания от имени бога; как это было устроено, мы

расскажем дальше.) Получили ответ: "Ждите третьих плодов и ступайте через теснину". Гилл

рассудил, что "третьи плоды" - это третий урожай, третье лето; он выждал два года, а на

третий год повел своих дорян через "теснину" Коринфского перешейка. Навстречу им вышли

местные ахейцы. Договорились решить спор единоборством вождей. Вожди сошлись - и Гилл

пал. Дорянам пришлось ни с чем воротиться в Дориду.

Вновь обратились к оракулу: "Почему ты нас обманул?" Оракул ответил: "Вы сами не

захотели правильно понять вещание. Плоды - не земные, а людские; теснина - не суша, а

море". Геракл иды поняли: победа достанется не им, а только третьему поколению после них, и

идти к ней нужно не по узкому Коринфскому перешейку, а вплавь через узкий Коринфский

залив.

Пока сменились три поколения, прошло сто лет. Гераклиды терпеливо ждали своего

Кресфонт. Собрали войско, построили корабли для переправы. Вновь спросили прорицания у

оракула: "Что нам сделать, чтобы победить?" Ответ звучал таинственно: "Возьмите

трехглазого проводника". Братья задумались. Вдруг на дороге показался всадник на коне,

слепом на один глаз. Это был этолийский князь Оксил: он убил родственника, десять лет

бедовал в изгнании и теперь возвращался на родину. Его стали уговаривать примкнуть к

походу. Он легко согласился, но сразу выговорил себе награду: один из лучших кусков

Пелопоннеса - Элиду.

С трехглазым проводником трое братьев переправились в Пелопоннес, одержали

долгожданную победу над ахейцами и стали делить завоеванные места. Середина Пелопоннеса

- это дикое лесистое нагорье, но по сторонам его лежат четыре плодородные долины: на

востоке - Аргос, на западе - Элида, на юге - Лакония и лучшая из всех - Мессения. Элиду

отдали Оксилу, а о трех других областях три брата бросили жребий. В горшок с водой каждый

опустил по камню: чей вынется первым, тот будет владеть Аргосом, чей вторым - Лаконией,

чей третьим - Мессенией. Аристодем и Темен опустили свои жребии честно, а Кресфонт

схитрил. Ему хотелось получить урожайную Мессению, и он бросил в воду вместо камня ком

земли, который разошелся в воде. Аргос достался Темену, Лакония - Аристодему, Мессения

осталась на долю лукавого Кресфонта.

Совершив дележ, братья на трех алтарях принесли жертвы Зевсу. А наутро на их алтарях

оказалось по неожиданному животному: на аргосском - жаба, на лаконском - змея, на

мессенском - лиса. Гадатели, посовещавшись, объяснили: жаба - животное

малоповоротливое, так что аргосским дорянам лучше не ходить на войну; змея - грозное, так

что лаконским дорянам будет сопутствовать победа; а лиса - хитрое, в чем каждый мог и

сможет убедиться. Братья переглянулись, поняли хитрость Кресфонта и затаили злую память на

мессенских дорян.

ЦАРЬ КОДР

Когда доряне заняли Пелопоннес, то пелопоннесские ахейцы или подчинились им, или

ушли в глухие горные местности. А самые знатные и гордые роды стали покидать страну и

переселяться на север: в Беотию, где жило третье большое греческое племя - эоляне, и в

Аттику, где жило четвертое племя - ионяне.

Их принимали гостеприимно, особенно в Аттике. Здесь как раз в это время умер

последний царь из рода славного Тесея, победителя Минотавра. Старейшины посовещались и

выбрали новым царем пришельца - ахейца из царского рода по имени Кодр.

Пелопоннесским дорянам было обидно видеть, что беглец из-под их власти стал царем на

чужой стороне. Они пошли на Аттику войной и осадили Афины. Осада оказалась делом

трудным, решили послать к оракулу и спросить: "Возьмем ли мы Афины?" Оракул

ответил:"Возьмете, если не тронете царя". Доряне объявили по всему войску строгий приказ:

никому не трогать царя Кодра ни под каким видом - и продолжали осаду.

В Афинах тоже узнали об ответе оракула. И царь Кодр решил спасти город ценой своей

жизни.

обрезания веток, вышел за ворота и стал собирать хворост. Его схватили и поволокли в

дорийский лагерь. Он стал отбиваться, взмахнул серпом и ранил какого-то воина. Это

разъярило дорян, его убили, а труп бросили в поле.

Афинские старейшины выслали в дорийский стан посольство: "По священным обычаям

предков верните нам для погребения тело нашего царя!" - "Мы не трогали вашего царя!" -

ответили им. "Вот он!" - показали афиняне на мертвое тело в лохмотьях и с вязанкой хвороста

за плечами. Доряне вгляделись и поняли: предостережение оракула они не соблюли. Они

отдали убитого Кодра, сняли осаду и ушли из Аттики ни с чем.

Кодра похоронили как героя, у ворот спасенных им Афин. Над его могилой насыпали

высокий курган и засеяли его пшеницею - в знак, что он отдал жизнь за счастье и процветание

приемного отечества.

А старейшины, поразмыслив, постановили: после Кодра никто в Афинах не достоин

носить имя "царь" - отныне глава государства будет выборным и будет называться просто

правителем, по-гречески - архонтом.

Первые архонты в Афинах выбирались пожизненно и только из числа потомков Кодра;

потом только на десять лет; потом только на один год - и уже из любых знатных семейств.

Первые архонты управляли единовластно; потом в помощь такому архонту стали выбираться

еще три, поделивших между собой три главные царские заботы, - архонт-жрец,

архонт-воевода и архонт-судья; потом одного архонта-судьи стало мало, и начали выбирать

целых шесть. Так составилась коллегия девяти архонтов, управлявших Афинами в течение

года; а отслужив свой срок, они становились членами совета старейшин, заседавшего на холме

бога Ареса - Ареопаге.

Так в Афинах власть царя сменилась властью знати - монархия сменилась

аристократией.

ГОМЕР РАССТАЕТСЯ СО СКАЗКОЙ

Семь спорят городов о дедушке Гомере -

В них милостыню он просил у каждой двери.

(Английская эпиграмма)

После переселения дорян в Греции сразу стало тесно. Нужно было искать новые земли.

Люди стали собираться отрядами, садились на корабли и отправлялись за море основывать

новые греческие поселения на иноземных, "варварских" берегах.

Первое направление этой колонизации напрашивалось само собой: через Эгейское море,

на противоположный малоазиатский берег. Все четыре греческих племени зашевелились и

тронулись с места. С острова на остров, как с камня на камень, они перешли Эгейское море.

Эоляне заняли север малоазиатского побережья с островом Лесбос, доряне

- юг с островом Родос, ионяне - середину с островами Хиос и Самос и с

новооснованными городами Смирной, Эфесом, Милетом. Ахейцы же обратились в другую

сторону и направили первые корабли в бурное западное море, к берегам Италии и Сицилии.

Новые места всколыхнули старые воспоминания. Поселенцы малоазиатских берегов

вспоминали, как невдалеке от этих мест их давние предки бились под Троей; разведчики

западных морей вспоминали, как в этих же краях скитался по дороге на родину Одиссей. И

когда знатные люди новых городов сходились на пиры и развлекались песнями, они все чаще

требовали, чтобы им пели про Троянскую войну и про странствия Одиссея.

Пели эти песни сказители - аэды. Они передавали их из рода в род, изменяли или

дополняли древние песни, слагали по их образцу новые. Поколения аэдов выработали для песен

мерный длинный стих - гекзаметр, поэтический язык, богатый старинными словами и

оборотами, набор готовых выражений для описания часто повторяющихся действий. Такие

песни были очень похожи на наши былины. И длиной они были как былины: на час пения или

около того, чтобы слушатели не заскучали. Если нужно, певец всегда мог и сжать и растянуть

свой рассказ - например добавить подробностей, -как герой, вооружаясь к бою, надевает

сперва поножи, потом панцирь, потом шлем, берет меч, потом щит, потом копье, и какой

мастер изготовил этот щит, и от какого предка достался ему этот меч.

Таким аэдом, бродячим слепым сказителем, был и Гомер

- тот, кто впервые создал вместо коротких песен две большие поэмы-эпопеи: "Илиаду" о

Троянской войне и "Одиссею" о возвратных странствиях героя. Осамом Гомере никто не

помнил ничего достоверного - даже места его рождения:

Семь городов соревнуют за мудрого корень Гомера:

Смирна, Хиос, Колофон, Саламин, Пилос, Аргос, Афины.

Эти семь спорили в его упорней; но и другие города считали себя родиной Гомера - даже

Вавилон и Рим. Соглашались лишь в том, что жил он бродячим бедняком, зарабатывая на

жизнь пением песен. Например, таких:

Если вы денег дадите, спою, гончары, я вам песню:

"Внемли молитвам, Афина! десницею печь охраняя,

Дай, чтобы вышли на славу горшки, и бутылки, и миски,

Чтоб обожглись хорошенько и прибыли дали довольно,

Чтоб продавалися бойко на рынке, на улицах бойко,

Чтобы от прибыли жирной за песню и нас наградили".

Если ж, бесстыжее племя, певца вы обманете дерзко.

Тотчас же всех созову я недругов печи гончарной:

"Эй, Разбивака, Трескун, Горшколом, Сыроглинник коварный,

Эй, Нетушим, на проделки во вред ремеслу тороватый,

Бей и жаровню и дом, вверх дном опрокидывай печку,

Все разноси; гончары же пусть криком избу оглашают...

Пусть они с жалобным стоном на лютое бедствие смотрят!"

Буду, смеясь, любоваться на жалкую долю злодеев.

Если спасать кто захочет, тому пусть голову пламя

Всю обожжет, и послужит другим его участь наукой.

"Илиада" и "Одиссея" - очень длинные поэмы, по триста с лишним страниц. Переход от

сочинения небольших былин к сочинению длинных связных эпопей - дело сложное. Тут было

два пути. Один более легкий: можно было нанизать эпизоды подряд, слаживая конец одного с

началом другого, от самого похищения Елены и до возвращения всех героев. Другой более

трудный: можно было взять какой-нибудь один эпизод и, расширяя его подробностями,

вместить в него все, что было поэтически интересного во всей Троянской войне.

Гомер пошел по трудному пути. Он выбрал для каждой поэмы только по одному эпизоду

из десятилетней войны и десятилетних странствий. Для "Илиады" это гнев Ахилла на

Агамемнона и его жестокие последствия: гибель Патрокла и месть Ахилла Гектору. Для

"Одиссеи" это последние два перехода в плаваньи героя: от острова Калипсо до острова феаков

и от острова феаков до родной Итаки, а там - встреча с сыном, расправа с женихами Пенелопы

и примирение. Все предшествующие эпизоды скитаний Одиссея вмещены в его рассказ о себе

на пиру у феаков; все остальные эпизоды Троянской войны вмещены в попутные упоминания в

речах действующих лиц. А за всем этим - то в ходе рассказа, то в пространном описании, то в

беглом сравнении - проходит целая энциклопедия картин народной жизни - труд пахаря и

кузнеца, народное собрание и суд, дом и сражение, оружие и утварь, состязания атлетов и

детские игры. Нынешнему читателю они могут показаться длиннотами, отвлекающими от

действия, но современники Гомера ими наслаждались.

Это не случайно. Это значит, что современники Гомера почувствовали: между ними и

мифическими временами легла непереходимая грань. По эту сторону - будни, труды, гнет,

бедность, засилье гордой и жестокой знати; по ту сторону - подвиги, величие, богатство,

блеск, каждый доблестен, могуч и благороден, и всякую подробность хочется бережно

сохранить в памяти и подолгу ею любоваться. Поэтому поэмы Гомера так длинны, и поэтому

они так подробны. В них Греция, вступая на порог истории, прощается с царством сказки.

ПРОЩАНИЕ ГЕКТОРА С АНДРОМАХОЙ

Вот один из самых знаменитых эпизодов "Илиады". Идет первый большой бой,

описанный в поэме. Ахилл уже поссорился с Агамемноном и уже отстранился от битв, но греки

еще сильны и теснят троянцев. Тогда троянский вождь Гектор покидает поле сражения и идет в

Трою: пусть троянские женщины помолятся враждебной Афине - может быть, она

смилостивится и пощадит троянцев. Отдав распоряжения, он хочет увидеть свою жену

Андромаху и своего младенца-сына Астианакта ("Градовластителя"): вдруг он погибнет в бою

и больше их не увидит? И он встречает их у самых ворот, ведущих к полю боя. В общем ходе

событий "Илиады" это пауза, передышка, обо всем этом можно было бы и совсем не