Рудольф Штейнер о россии из лекций разных лет

Русские в их отношении к собственной земле и к двойнику.

...Мы, люди, подразделяемся на тело, душу и дух, — однако этим наше существо далеко не исчерпывается. Наше тело, наша душа и наш дух — это то, что живет в нашем сознании; но это еще не все, что имеет отношение к нашему бытию. Никоим образом, мои дорогие друзья! То, о чем я сейчас говорю, стоит в связи с некоторыми тайнами человеческого становления, человеческой природы, которые должны становиться все более известными в наше время.

Когда человек через рождение вступает в земное бытие, то благодаря тому, что у него есть собственное физическое тело, он не только имеет возможность дать бытие своей душе, — я прошу вас хорошенько это заметить, — но это физическое тело... — ведь человек его совсем не знает. Что за вещи происходят в физическом теле, об этом человек ничего не знает! Ведь он лишь постепенно знакомится, и к тому же еще весьма несуразным образом, через анатомию, физиологию, с тем, что в этом теле происходит.

Если бы с едой приходилось ждать, пока не будет постигнут процесс питания, то не нужно было бы даже говорить, что людям пришлось бы умирать с голоду; ибо совершенно немыслимо, чтобы что-либо было известно о том, что органам приходится совершать, чтобы приготовить питание для организма! Следовательно, человек довольно глубоко включается в этот мир посредством организма, которым он облекается, но он не спускается [всей] своей душой в этот организм. Но зато существует возможность того, что незадолго до того, как мы родимся, — не очень задолго до того, как мы родимся, — наряду с нашей душой нашим телом, подсознательной частью нашего тела, завладевает еще другое духовное существо. Так оно и происходит: за короткое время до того, как мы родимся, нас пронизывает другое, — сегодня, согласно нашей терминологии, мы бы сказали аргшаническое, духовное существо. Оно находится в нас так же, как и наша собственная душа. Эти существа, которые ведут свою жизнь именно благодаря тому, что используют самих людей, чтобы иметь возможность пребывать в той сфере, где они желают пребывать, — эти существа обладают необычайно высоким интеллектом и совершенно замечательно развитой волей, но души, — того, что называют человеческой душой, — они совершенно не имеют. И мы проходим по жизни, мои дорогие друзья, таким вот образом, что имеем свою душу и такого двойника, который много смышленее, много-много смышленее, чем мы; который очень умен, но обладает мефистофельским умом, ари-маническим умом и к тому же еще ариманической волей, очень сильной волей, волей, которая стоит гораздо ближе к силам природы, чем наша человеческая воля, регулируемая душой.

В XIX веке естествознание открыло, что нервная система пронизана электрическими силами. Оно было право, это естествознание. Но когда оно считает, когда естествоиспытатели считают, что нервная сила, принадлежащая нам, составляющая основу жизни наших представлений, имеет какое-то отношение к электрическим токам, которые проходят через наши нервы, они уже ошибаются. Ибо электрические токи — это те силы, которые привносятся в наше существо тем существом, которое я только что обрисовал, они отнюдь не принадлежат к нашему существу; мы несем в себе также и электрические токи, но они чисто ариманической природы.

Эти существа с высоким интеллектом, но с чисто мефистофельским интеллектом, и с волей, более родственной природе, чем это можно сказать о человеческой воле, — они когда-то по своей собственной воле решили, что не желают жить в том мире, который был предназначен для их жизни исполненными мудрости божествами высших Иерархий. Они захотели завладеть Землей, но они нуждались в телах, ибо собственных тел у них нет; они используют насколько только возможно человеческие тела, так как душа не может целиком заполнить человеческое тело.

Следовательно, при том, как развивается человеческое тело, в определенный момент перед рождением человека, эти существа могут проникнуть в это человеческое тело, и они сопровождают нас под порогом нашего сознания. Они абсолютно не могут перенести лишь одного в человеческой жизни, а именно: они не могут перенести смерти.

Поэтому им приходится всякий раз также покидать это человеческое тело, в котором они обосновались, до того, как оно подпадет смерти. И каждый раз это приносит им горькое разочарование, ибо они хотят овладеть возможностью оставаться в человеческом теле как раз за пределами смерти. Это было бы большим достижением в царстве этих существ, — но они этого пока не достигли.

Если бы не произошла Мистерия Голгофы, если бы Христос не прошел через Мистерию Голгофы, на Земле давно было бы так, что эти существа завоевали бы возможность оставаться в человеке также и тогда, когда человеку кармически предопределена смерть. Тем самым они тогда вообще одержали бы победу над человеческим развитием на Земле и сделались бы господами человеческого развития на Земле.

Делом необычайно глубокого значения является понимание связи между прохождением Христа через Мистерию Голгофы и этими существами, которые желали бы овладеть смертью в человеческой природе, но в настоящее время еще не могут ее перенести; которые всегда должны остерегаться пережить в теле человека тот час, когда человеку предназначено умереть, должны остерегаться сохранять его тело после этого смертного часа, продлевать жизнь его тела после смертного часа.

Также и об этих вещах, о которых я говорю вам теперь, уже давно осведомлены определенные оккультные братства. Они очень хорошо знают эти вещи, и — мы опять-таки не станем разбирать, по какому праву, — незаконно утаивают их от человечества. Сейчас дело обстоит так, что невозможно не вооружать людей постепенно такими понятиями, которые им понадобятся, когда они пройдут через врата смерти. Ибо все то, что человек переживает здесь, в том числе и то, что он переживает под порогом сознания, ему понадобится после смерти, потому что он должен обратиться к обратному рассмотрению этой жизни, и жизнь эта при обратном обзоре должна быть для него совершенно понятной, и потому что будет хуже всего, если он этого не сможет. Но ему будет недоставать понятий, чтобы понять эту жизнь при таком обзоре, если он не сможет осветить одно существо, которое участвует в нашей жизни так, как это ариманическое существо, которое поселяется в нас перед рождением и всегда присутствует, всегда фигурирует перед нами в подсознании, — если он не сможет все снова и снова бросать на него свет. Ибо после смерти мудрость становится светом.

Видите ли, мои дорогие друзья, существа эти вообще очень важны для жизни человека, и знание о них постепенно должно охватить людей и охватит людей. Только оно должно охватить людей правильным образом; оно не должно распространяться в человечестве только такими оккультными братствами, которые делают это вопросом власти и которые хотят тем самым возвысить свою собственную власть, и прежде всего, оно не должно дальше утаиваться ради возвышения власти некоторых эгоистически действующих братств. Человечество стремится к всеобщему знанию, и знание должно распространяться. Потому что в будущем уже не будет во благо, если оккультные братства смогут использовать подобные вещи для распространения своей власти. Знание об этих существах должно будет в ближайшие столетия все больше и больше охватывать людей; человек в ближайшие столетия должен будет все больше и больше узнавать о том, что он несет в себе такого двойника, такого ариманического, мефистофельского двойника. Человек должен это знать. Правда, в наше время человек развивает множество понятий, которые, по-существу, слепы, потому что человек еще ничего не может с их помощью предпринять. Я говорю, человек развивает в настоящее время понятия, которые могут быть поставлены на правильную основу, только если они будут соединены с тем, что лежит в их основании как факт.

И здесь открывается нечто, чем действительно должны будут заняться в будущем, если род человеческий, в самом деле, не должен пережить того, что было бы бесконечно препятствующим, бесконечно ужасным. Ибо двойник этот, о котором я вам говорил, он является не больше и не меньше, как возбудителем всех физических болезней, возникающих изнутри спонтанно, — и полное знание о нем составляет органическую медицину. Болезни, которые возникают в человеке спонтанно, не вследствие внешнего повреждения, а спонтанно, изнутри наружу, — идут не от человеческой души, они идут от этого существа. Оно является возбудителем всех заболеваний, которые возникают изнутри спонтанно, оно возбудитель всех органических заболеваний. А его брат, который, правда, устроен не ариманически, а люцифериче-ски, является возбудителем всех неврастенических и невротических болезней, которые собственно болезнями не являются, которые являются только, — как говорится, — нервными, истерическими и так далее заболеваниями. Так что медицина должна сделаться духовной в двух направлениях. То, что в этом есть потребность, сегодня обнаруживается, — я уже говорил об этом Цюрихе, — в появлении таких воззрений, как психоанализ и тому подобное, где уже хозяйничают с духовными реальностями, но хозяйничают с недостаточными познавательными средствами, так что ничего не могут поделать с явлениями, которые будут все чаще и чаще вторгаться в жизнь человека. Ибо некоторые вещи непременно должны произойти, и даже то, что, с одной стороны, оказывается вредным, должно произойти, так как человек должен подвергнуться действию этого вреда, чтобы его преодолеть и именно благодаря этому обрести силы.

Чтобы понять все эти вещи, которые я теперь высказал, — что этот двойник, по-существу, является возбудителем всех болезней, имеющих органическую основу, не являющихся чисто функциональными, — чтобы понять все это, нужно знать еще гораздо больше. Надо знать, например, что Земля в целом является не мертвым продуктом, как считает в наши дни минералогия или геология, а живым существом. Ведь о Земле минералогия или геология знает столько, сколько знали бы о человеке, зная только его костную систему. Представьте себе, что вы совершенно не в состоянии были бы видеть людей каким-либо органом чувств, а существовали бы только рентгеновские снимки людей, и в знакомом человеке можно было бы видеть только костную систему; тогда бы о человеке вы знали столько же, сколько геологи и вообще наука знают о Земле. Представьте, вы вошли бы сюда и от всего уважаемого общества, которое вы здесь видите, не увидели бы ничего, кроме костей; тогда бы вы имели столько же сознания о присутствующих, сколько сегодня наука имеет о Земле. Земля, которую мы знаем только как костную систему, является живым организмом, и как живой организм она воздействует на существ, обитающих на ней, то есть на самих людей. И так же, как человек дифференцирован в отношении распределения своих органов по телу, так и Земля дифференцирована в отношении того, что она живым образом из себя развивает и чем она воздействует на людей, обитающих на ней. Думаю, вы отдаете себе отчет в том, что когда вы мыслите, вы станете напрягать не указательный палец правой руки и не большой палец левой ноги, а свою голову; вы знаете совершенно точно, что вы мыслите не большим пальцем правой ноги, а головой. Таким образом, эти вещи распределены в живом организме, он дифференцирован. Так дифференцирована и наша Земля. Наша Земля отнюдь не является существом, излучающим на своих обитателей повсюду одно и то же, но в различных областях Земли излучается совершенно различное. И существуют различные силы: магнитные, электрические, а также силы, в значительно большей мере входящие в область живого, которые поднимаются из Земли и разнообразнейшими способами влияют на людей в различных точках Земли, — следовательно, влияют на людей различным образом в зависимости от географического положения.

Это очень важный факт. Ибо то, чем является человек прежде всего, — тело, душа и дух, — это, в сущности, имеет мало прямого отношения к этим действующим вверх из Земли силам. Но двойник, о котором я говорил, он имеет отношение преимущественно к этим струящимся из Земли вверх силам. И человек своим телом, душой и духом находится в косвенном, опосредованном отношении к Земле и к тому, что она излучает в различных точках, благодаря тому, что его двойник питает самое интимное отношение к тому, что оттуда струится. Эти существа, которые в качестве ариманически-мефистофельских существ овладевают человеком в короткий промежуток времени незадолго до его рождения, они имеют вкус совершенно особой природы Есть такие существа, которым особенно нравится восточное полушарие — Европа, Азия, Африка; они выбирают себе людей, которые там родятся, чтобы воспользоваться их телами. Другие выбирают тела, родящиеся в западном полушарии, в Америке. То, что мы, люди, имеем в слабом отображении в географии, является для этих существ жизненным принципом их собственного переживания; согласно этому устанавливают они место своего жительства.

А отсюда вы усмотрите далее, что одной из важнейших задач будущего станет снова забота о продолжении того, что было прервано, географической медицины, медицинской географии. На Парацельсе это было прервано в силу того, что это была древняя атавистическая мудрость; с тех пор этим мало занимались вследствие материалистических воззрений. Это должно будет снова завоевать себе место; и некоторые вещи будут познаны только тогда, когда научатся понимать связь этого возбуждающего болезни существа в человеке с географией Земли, со всеми излучениями, исходящими из Земли в соответствии с различиями между областями Земли. Таким образом, важно уже то, чтобы человек был знаком с этими вещами, поскольку от этого зависит его жизнь. Ведь этим двойником он совершенно определенным образом включен в земное существование, и этот двойник имеет свое обиталище в нем самом — в человеке.

Но, видите ли, мои дорогие друзья, все это стало таким бесконечно важным, в сущности, лишь в пятый послеатлантический период и сделается особенно важным для людей уже в самом ближайшем будущем. Поэтому теперь должна будет распространиться и духовная наука. И теперь она особенно важна, так как настоящее время призывает людей сознательно разобраться в этих вещах, сознательно вступить в отношения с этими вещами. Человек должен стать сильным в эту нашу эпоху, чтобы упорядочивать свое бытие в отношении этих существ.

Эта эпоха наступила в XV веке, ибо наш теперешний период начался в 1413 г.; четвертый послеатлантический период, греко-латинский, начинается в 747 году до Мистерии Голгофы и продолжается до 1413 года; это время, когда происходит слабый сдвиг (Einschnitt), — 1413 год. С этого времени начинается пятый послеатлантический период, в котором мы живем и который в наше время лишь постепенно обнаруживает характерные для него особенности, — но они подготавливались с

XV века. В четвертом послеатлантическом периоде развивалась преимущественно душа рассудка и характера; теперь же в ходе общечеловеческого развития развивается душа сознательная. Когда человек вступил в этот период, у него была особая слабость, которую должны были учитывать ведущие духовные существа перед лицом этого двойника. Если бы тогда человек принял в свое сознание многое из всего того, что связано с этим двойником, человеку пришлось бы плохо, совсем плохо. Уже за столетия до XIV века в ходе подготовления люди должны были быть защищены, чтобы воспринять поменьше из того, что как-либо напоминало бы об этом двойнике. Поэтому и знание об этом двойнике, существовавшее в древние времена, было утрачено. Человека надо было защитить, чтобы он ничего не воспринял, то есть не воспринял не только теорию об этом двойнике, но и возможно меньше соприкасался с вещами, имеющими какое-либо отношение к двойнику.

* fable convenue — расхожая басня, вымысел (франц.).

В течение некоторого промежутка времени до начала пятого послеатлантического периода Европа должна была быть защищена от влияния западного мира. Это было важной исторической установкой, важным историческим мероприятием, о котором позаботились исполненные мудрости мировые Власти. Европа должна была быть некоторое время защищена от всех этих влияний, — а она не могла бы быть защищена, если бы в столетия, предшествовавшие XV веку, европейский мир не был полностью заперт, полностью замкнут относительно американского.

Теперь следовало позаботиться о том, чтобы в течение некоторого времени в подготовительные столетия в европейское человечество вносилось нечто, рассчитанное на более тонкую чувствительность. Я имею в виду рассудок, который должен был занять место преимущественно в этот пятый послеатлантический период, с которым надо было обходиться особенно бережно при его первом проявлении. То, что ему должно было быть открыто, должно было быть доведено до него особенно тонко. Иногда эта утонченность, естественно, принимала тот же характер, что и утонченность воспитания, когда, естествен но, применяются также сильные меры наказания. Но ведь все то, что я имею в виду, относится к великим историческим импульсам.

И случилось так, что, в основном, это были ирландские монахи, которые под влиянием сложившегося там чисто христианского эзотерического учения действовали так, что в Риме увидели необходимость запереть Европу относительно западного полушария. Ибо, исходя из Ирландии, это движение хотело распространять христианство в Европе в канун пятого послеатлантического периода таким образом, чтобы не возникало помех со стороны всего того, что шло от подземной области Земли из западного полушария.

И как раз здесь уместно поговорить об этих отношениях. Ибо Колумбан и его ученик Галл, оба они были значительными индивидуальностями на том великом, знаменательном пути миссионерства, который в христианизации Европы пытался достичь успеха тем, что в то время окружил Европу как бы духовными стенами и не допустил в нее влияния с той стороны, на которую я указал. И такие индивидуальности, как Колумб и его ученик Галл, от которого это место ведет свое основание и свое имя*, были те, кто прежде всего видел: нежное растение христианизации может распуститься в Европе, только если как бы обнести Европу забором в духовном отношении. Да, мои дорогие друзья, за событиями мировой истории лежат глубокие, полные значения тайны. А история, которую преподают и которую изучают в школе, часто является только fable convenue, потому что для понимании Нового времени в Европе к важнейшим фактам относится следующее: начиная с тех веков, когда из Ирландии христианизация распространялась на Европу, в основном до XII века, одновременно с этим велась работа над тем, чтобы именно папские эдикты постепенно запретили, прекратили судоходство между Европой и Америкой так, чтобы связь Европы с Америкой оказалась полностью забытой. Об этом следовало забыть, чтобы первые времена, в течение которых в Европе должен был подготавливаться пятый послеатлантический период, могли протекать правильным образом. Только тогда, когда уже началось материалистическое время, Америка была заново открыта, как теперь об этом рассказывают на Западе и на Востоке. Тогда Америка была открыта под влиянием жажды золота, под влиянием чисто материалистической культуры, с которой человек должен считаться именно в пятом послеатлантическом периоде, с которой он должен установить соответствующие отношения.

* Рудольф Штейнер имеет в виду город Санкт-Галлен, где он читал эту лекцию. — Прим. перев.

Эти вещи, мои дорогие друзья, и есть истинная история. И, я также думаю, эти вещи проясняют то, что существует на самом деле. Видите ли, Земля действительно есть нечто такое, что должно быть названо живым существом. В соответствии с географической дифференциацией из различных территорий струятся вверх различные силы. Поэтому люди не должны быть территориально разделены, а должны брать друг у друга то, что может быть создано на каждой территории как благое и великое и притом только там. Поэтому духовнонаучное мировоззрение заботится о создании чего-то такого, что действительно может быть принято всеми нациями всех территорий. Ибо люди должны двигаться вперед во взаимном обмене своими духовными ценностями. В этом все дело.

Вместо этого на отдельных территориях очень легко возникает стремление наращивать могущество, могущество и еще могущество. И велика опасность того, что развитие человечества Нового времени пойдет вперед односторонним образом, — о ней можно судить, лишь исходя из конкретных, действительно конкретных условий, когда знаешь, что Земля — это организм, когда знаешь, что, собственно, идет от различных пунктов Земли. В Восточной Европе относительно мало склонности именно к тому, что струится из Земли, ибо русские, например, тесно связанны именно с почвой, но они воспринимают от почвы совершенно особые силы, а именно: силы, которые идут не от Земли. Тайна русской географии состоит в том, что то, что русский воспринимает от Земли, есть прежде всего сообщенный Земле свет, который от Земли снова возвращается назад. То есть русский воспринимает от Земли то, что притекает к Земле лишь из внешних регионов; русский любит свою Землю, но он любит ее как раз на том основании, что она служит для него зеркалом неба. Но тем самым русский, если он еще столь привержен к территории, имеет в этой приверженности к территории нечто, — что и сегодня стоит еще на детской ступени, — чрезвычайно космополитичное, ибо Земля вследствие того, что она движется в мировом пространстве, вступает в связь со всеми возможными частями земного окружения. И если в душу воспринимается не то, что струится от Земли снизу вверх, а то, что струится сверху вниз, а затем снова вверх, то это есть нечто совершенно иное, чем если воспринимается то, что, изливаясь прямо из Земли, оказывается приведенным в определенное родство с человеческой природой. Однако то, что русский любит в своей Земле, чем он себя пронизывает, это сообщает ему некоторую слабость, но прежде всего также и определенную способность преодолеть ту природу двойника, о которой я вам говорил. Поэтому он будет призван доставить важнейшие импульсы в период, когда эта природа двойника должна будет быть окончательно побеждена, — в шестой послеатлантический культурный период.

Определенная часть земной поверхности обнаруживает наибольшее сродство с указанными силами. Когда человек попадает туда, он попадает в их сферу; как только он оттуда выбирается, это уже не имеет места, так как это географические, а не этнографические, не национальные, но чисто географические вещи. Область, где то, что течет снизу вверх, оказывает наибольшее влияние на двойника и где вследствие того, что оно оказывается больше всего родственным исходящему от двойника, то есть снова сообщается Земле, — это та область Земли, где горы большей частью идут не с запада на восток, в поперечном направлении, а где горы идут главным образом с севера на юг (ибо это тоже связано с этими силами), это область, вблизи которой находится северный магнитный полюс. Это та область, где родство с мефистофельско-ариманической природой развивается прежде всего благодаря внешним условиям. И через это родство вызывается многое в поступательном развитии Земли. Человек в наше время не смеет проходить слепым через развитие Земли, он должен прозревать подобные соотношения. Европа только тогда сможет поставить себя в правильное отношение к Америке, когда можно будет прозревать подобные отношения, когда будут знать, какая географическая обусловленность идет оттуда. Иначе, если Европа будет продолжать оставаться слепой в этих вещах, то с этой бедной Европой произойдет то же, что произошло с Грецией перед [наступающим] Римом. Этого не должно произойти, мир не должен быть американизован в географическом отношении. Но сначала это необходимо понять. Нельзя принимать вещи так несерьезно, как они часто принимаются в наше время. Потому что, видите ли, мои дорогие друзья, эти вещи покоятся на глубоких основаниях, и в наши дни необходимы знания, а не одни только симпатии и антипатии, для того, чтобы найти свое место в том положении, в которое столь трагическим образом поставлено современное человечество. Это вещи, которые мы здесь можем обсуждать еще точнее; в открытых лекциях они могут быть только намечены. Вчера я обратил внимание слушателей, как необходимо, чтобы то, что называется духовной наукой, действительно пронизало также социальные и политические понятия. Ибо стремление Америки клонится к тому, чтобы все механизировать, все столкнуть в область чисто природного бытия, шаг за шагом стереть культуру Европы с лица Земли. Иначе быть не может.

Разумеется, это географические понятия, не народные понятия. Достаточно вспомнить об Эмерсоне, чтобы понять, что здесь не имеется в виду ничего, похожего на характеристику народа. Эмерсон же был насквозь европейски образованным человеком. Не правда ли, это — два противоположных полюса, которые здесь развиваются? Как раз под такими влияниями, как те, что сегодня были охарактеризованы, разви -ваются люди, подобные Эмерсону, которые развиваются так благодаря тому, что они противопоставляют двойнику полную человечность, либо же развиваются люди, подобные Вудро Вильсону, которые являют собой лишь оболочку двойника, через которых действует в высшей степени сам двойник, которые, по сути, непосредственно воплощают то, что представляет собой географическая природа Америки.

Эти вещи не связаны с какими-либо симпатиями или антипатия ми, с какой-либо партийной приверженностью, эти вещи связаны исключительно с познанием глубоких основ того, что переживается человеком в жизни. Но человечеству не будет во благо, если оно не захочет составить себе ясного представления о том, что, собственно, действует в этих вещах. И сегодня совершенно необходимо снова продолжить многое из того, с чем пришлось порвать, когда путь в Америку был закрыт. И подобно символу мне хотелось бы представить то, что вы так часто переживали здесь, представить в качестве символа таких людей, как Галл. Вы должны были бы создать почву для своей деятельности, исходя из той преграды, которую они воздвигли. Надо понимать такие вещи.

Духовная наука создаст действительное понимание истории. Но видите ли, тогда, естественно, восстанут предубеждение на предубеждении. Ибо как можно думать иначе, когда познания тоже начали становиться партийными! Но так было с одной из причин, — которые, собственно, относятся к малодушию, — почему некоторые оккультные братства эти вещи замалчивали. Они замалчивали их на том простом основании, что познания были во многих отношениях неудобны людям: они не хотят стать людьми в общечеловеческом смысле, особенно те, которые предрасположены к связи с географическими истечениями [из Земли].

Вопросы общественной жизни постепенно станут вопросами познания, будут извлечены из той атмосферы, куда они низведены в наши дни подавляющим большинством человечества: из сферы одних лишь симпатий и антипатий. Правда, то, что действует, будет зависеть не от большинства. Но это действенное сможет стать действенным, только если люди не будут в страхе отступать перед принятием в свое сознание важных вещей.

То, о чем я сегодня здесь говорил, мои дорогие друзья, поскольку, я бы сказал, от меня этого требовал genius loci* этого места, показало вам на особом примере, что для того, чтобы знать историю нашего времени, людям уже недостаточно взять в руки обычный школьный учебник, так как из него узнают ту fable convenue, которую сегодня именуют «историей». Ибо что оттуда можно узнать о тех важных, именно о лежащих во временах темных истоков медицины путях сообщения, которые еще в первые века христианства вели в Америку из Европы? Но то, что существует, не перестает существовать от того, что позднее люди сделали свое сознание в отношении этого слепым, подобно страусу, который прячет голову в песок, чтобы не видеть, и думает тогда, что то, чего он не видит, и не существует. И еще многое другое скрыто от людей просто из-за той fable convenue, которую ныне называют историей, многое, что по своему действию оказывается весьма близким современному человеку. А благодаря духовной науке на свет выйдет и многое другое об историческом пути человечества. Ибо люди хотят ясности относительно своей собственной судьбы, относительно связи между их душой и их духовным развитием...

* genius loci — «дух места» (лат.), так в Древнем Риме называли элементарных духов, считавшихся владыками тех или иных мест. — Прим. перев.

...Медицина может сохраниться, лишь будучи духовной наукой. Потому что болезни идут от духовного существа, которое лишь использует человеческое тело в своих выгодах, каких оно не обретает в месте, отведенном ему преисполненным мудрости мировым водительством, которому оно воспротивилось, как я это вам показал. Это существо, которое является, собственно, ариманически-мефистофельским существом в человеческой природе, которое перед рождением поселяется в теле человека, как в своем жилище, и которое оставляет это человеческое тело только потому, что при своих современных условиях оно не может выносить смерть, которое также не может и победить смерть. Болезни происходят из-за того, что это существо действует в человеке. А когда применяются лечебные средства, это имеет тот смысл, что из внешнего мира этому существу дается то, чего иначе оно ищет через человека. Когда действует это ариманически-мефистофельское существо, и я вношу лекарство в тело человека, то я даю ему нечто иное; я как бы поглаживаю это существо, я его умиротворяю, чтобы оно оставило человека и удовлетворилось тем, что я бросаю ему в пасть в качестве лекарства.

Но все эти вещи находятся в начале своего развития. Медицина сделается духовной наукой. И как в древние времена медицина считалась духовной наукой, так она снова будет познана в качестве духовной науки.

...Тут уже мы приближаемся к середине купольного пространства. Здесь находится эта мужская фигура с ребенком, а дальше, около середины — эти две фигуры, составляющие, однако, одно целое. Здесь имеется в виду, конечно, не нынешняя губительная для человека и мира русская культура, или анти-культура, но ведь в русской душе действительно заключен зачаток чего-то, что лежит в будущем. Ныне он лишь погружен в тень тем, что импортировано с Запада, тем, что на самом деле должно насколько только возможно быстрее исчезнуть с лица земли, если только не увлечет в бездну всю Европу. Но в основе русской народности, безусловно, заключено нечто, что принадлежит будущему. Это должно быть выражено посредством этой фигуры, имеющей здесь возле себя своего двойника. То, что живет в русской натуре, всегда имеет что-то наподобие двойника. Каждый русский влачит за собой свою собственную тень. Тот, кто видит русского, видит, собственно говоря, двоих, — русского, который грезит, который, в сущности, всегда парит над землей метром выше, и сверх того еще — его тень. Все это таит в себе возможности будущего. Отсюда и эта характерная ангельская фигура, написанная в синем, в различных нюансах синего. Сверху — своего рода кентавр, воздушный кентавр...

...Если мы подойдем к середине восточной части [малого купола], то там мы увидим вот эту двойную фигуру. Это то, что некогда вырастет из хаотической русской натуры. Ведь в русских душах мы имеем как бы подготовку душевного элемента будущего, хотя ему и приходится прорабатываться через самые разные хаотичные состояния. Там человек еще таков, что он, в сущности, всегда ведет за собой второго, и ясновидческому взору это тоже открывается. Каждый русский имеет свою собственную человеческую тень, которую ведет за собой. Это приводит к тому, чтобы из смутной душевности ощутить нечто наподобие инспирации, как это мы здесь попытались показать фигурой синего, а на другой стороне — оранжевого ангела, и находящейся выше, напоминающей кентавра фигурой. Здесь зафиксировано то отношение, в котором русская душа как своего рода душа будущего находится к природе, к миру.