«Копаясь в золе, курица клюёт песчинки, отбрасывая золотые блестки»

Слушатели уже оживились, желающих выступить прибавилось, но Эрдели-бий заметил, что участником этого состязания может быть лишь тот, кто участвовал в двух предыдущих.

- Я буду говорить! - осмелился и Абуш. Выдавая волнение, голос
его звучал нечетко, срываясь.

- Не торопись, подумай сначала о том, что хочешь сказать, - подбодрил крепыша Эрдели-бий.

Абуш стоял, опустив голову, переминаясь с ноги на ногу, а слова все не шли на язык, и взгляд его становился все более растерянным.

- Начинай, Абуш, - снова подбодрил эген. - Только что говорил

Абуш поднял голову, заметил летящего в небе орла, стал напряженно следить за его полетом... Казалось, он забыл, для чего вышел на это место перед народом.

• 
  Что же ты молчишь, Абуш? Ты что потерял дар речи? Говори что-нибудь, я должен открыть отверстие для песка, начать счет, - напомнил Эрдели-бий. Зрители тоже начинали терять терпение.
  
• 
  Нашел! - воскликнул вдруг Абуш. - Теперь нашел! Пусть сыплется песок! Я нашел ее! На Акъ-Къае сидит она, любуясь моей головой, которая покрыта золотыми блестками. А я зову ее, сидя на Азау. Что за чудо эта девушка, что за красавица! Гляжу на ее длинные косы, не в силах отвести взгляда от ее лица, о Аллах! Какая краса! С нею может сравниться только Думала! О, Думала!
  

- Скорей пусти эту золотистую струю, а то я устану говорить раньше, чем она закончится. Вот она пришла, лучезарная, а одеянье на ней - как лунное сияние. Она так нежна, так невесома ее походка, что мне кажется, она не ест земной пищи. Постой, Эрдеди-бия! Я побегу к ней, чтобы подать щербет в узкогорлом кувшине. Я уже примчался, подаю щербет, но она не пьет, а только смотрит на меня. И я смотрю на нее, а щербет льется на луну - на ее сверкающее платье! Я поднимусь на Ак-Каю, посижу рядом с ней, не то - умру от тоски на Азау! Много там еще песка, Эрдели-бий?

Эрдели-бий подошел к Абушу и, отдавая чашу с песком в его руки, сказал:

- Ты певец гор, Абуш-батыр! Вы оба поедете в сказочную Грузию. Луноподобная ждет тебя там! - с этими словами он крепко по-мужски обнял Абуша. - В умении соединять слова тебя даже Атарал не опередит!

Баян, слушая эти похвалы, рассмеялся и кивком головы подтвердил свое согласие с мнением Эрдели-бия.

- Ну, а теперь кто выйдет на «эриштик»? Смелее, сказочники, сочинители небылиц! Удальцы, выросшие на пути Голлу, учитесь понимать услышанное и говорить так, чтобы вас понимали! - поощрял желающих выступить мудрый Эрдели-бий.

Сын Айдо вышел вперед и достал из-за пазухи какой-то круглый предмет, уместившийся в его ладони. Он сказал так:

- Горцы, вы увидели древнюю аланскую игру, вы сами приняли в ней участие, вы боролись, затем соревновались в искусстве красноречия. Коротким, но мудрым и запоминающимся словом начинали свои странствия великие мореплаватели, речью воодушевлялись идущие на смерть алфы, тем же начинайте и вы свою короткую, полную неожиданностей молодость! Только тому удастся пройти по жизни достойно, с пользой для людей и славой для себя, кто сочетает в себе храбрость и ум! А сегодня я вручу этот редкий медальон из камня Атаралу Боран улу. Он выиграл в двух предыдущих видах единоборства, он проявил себя как знаток и ценитель Слова, - Баян повесил знак победителя на шею Атаралу, который принял награду со слезами радости на глазах.

- А что это значит, пусть расскажет Эрдели-бий, который слушал мудрейших, видел сильнейших, усмирял драчунов и освобождал узников.

Эрдели-бий обвел собравшихся ясным, умудренным взором.

- Закончились состязания сыновей аланов, которые, отправляясь в дальнюю дорогу, обещают хранить терпение, уважать нравы чужих народов и не забывать обычаев тех мест, откуда они вышли искать добра и счастья. Расскажу вам одну историю. Сам я слышал ее от глубоких стариков, которые когда-то были участниками событий, в ней упоминаемых.

Аланский хан Бузо проиграл однажды большое сражение у реки Тёрт-Суу и с небольшим отрядом скрылся в горах. Недалеко от Быллым-ёзена, где остановился отряд, к воинам хана приблизились жители этого края и, после расспросов, предложили помериться силами в борьбе, - вы только что видели, какими правилами руководствуются ее участники. В состязаниях отличился местный борец, который - одного за другим - положил на лопатки восьмерых. Хан предложил удальцу схватиться с его алфом.

Айсуу⁴⁸ - так звали борца из Быллыма - ответил на предложение хана:

- Пусть ваш алф проведет восемь схваток, а я тем временем передохну.

Хан Бузо согласился с этим условием и распорядился начинать борьбу. Пока же ханский алф боролся, Айсуу подметил его излюбленный прием, с помощью которого он поочередно расправлялся со своими соперниками. Это был бросок через себя с прогибом назад.

Наконец, когда восемь были повержены, хан обратился в Айсуу:

- Если ты одолеешь моего алфа, моей награды хватит и тебе и твоим соплеменникам на всю жизнь. Проиграешь - все вы станете аскерами в моем войске, - заключил Бузо, не сомневаясь, что на высоте окажется его необоримый алф.

Теперь Айсуу должен был принять условие хана.

Алф Деуан вышел в круг и стал разминаться, поглядывая в сторону быллымца. Уверенность и надменность выражало его широкое лоснящееся лицо. Подпоясанный белым башлыком, Айсуу подошел к хану. Тот, перед тем, как дать сигнал к началу, спросил:

• 
  Ты будешь бороться по древнему обычаю, не отрывая рук от пояса, или тебе больше по нраву свободная борьба, где можно наносить удары ногами и выкручивать руки?
  
• 
  Пусть будет все по обычаю предков.
  
• 
  Хорошо. Эй, подпоясайте Деуана черным башлыком!
  

Под звуки этой мелодии соперники стали сходиться. Мелодия не прерывалась, волнуя умы и сердца тех, кто здесь был, сокрушала в человеке все низкое, увлекала его мысли далеко - за горы, за облака...

Деуан боролся свободно, без опаски, полагаясь на свою силу, рассчитывая, что менее опытный молодой соперник рано или поздно допустит какой-нибудь промах, и вот тут-то он и покончит дело одним броском... И действительно, улучив момент, он воспользовался своим безотказным приемом. Но Айсуу был готов к этому - в то время как соперник, схватив его, пытался в глубоком прогибе перебросить через себя, быллымец молниеносным движением просунул ступню между ног Деуана, - тот рухнул под собственной тяжестью и тяжестью Айсуу на лопатки.

Раздосадованный таким оборотом дела, хан Бузо все-таки признал и объявил победу Айсуу. Затем угрюмо сказал:

- Хорошо, твоя взяла. Но скажи, что ты будешь делать с золотом, которые обещано тебе в качестве награды?

- Я не возьму его. А если хочешь наградить, поставь меня командовать твоим войском и я верну тебе победу, - спокойно и серьезно ответил победитель Деуан-алфа.

Хан посмотрел на Айсуу с удивлением и насмешкой.

- А известно ли тебе, быллымец, что для того, чтобы стать полководцем, недостаточно одного только умения управляться с отарой овец

- Известно, хан. Но мне также известно и различие между настоящей, сплоченной армией и бандой грабителей. Успех не сопутствует тому, кем руководит лишь страсть и нажива. Не видать победы воинам, каждый из которых думает только о себе, о своем благополучии. О какой сплоченности может идти речь...

- Откуда тебе знать о раздорах среди моих аскеров! - с гневом и недоумением перебил хан.

- А ты посмотри на них: у каждого аскера свой капчык, в нем - своя еда, каждый ест отдельно, нет в них уважения друг к другу. Все должно быть общим, и в первую очередь - цель! Пусть их будет немного, но - сплоченных, увлеченных высокой целью, хорошо вооруженных и готовых опередить один другого не в погоне за добычей, а в воинской доблести. Тогда и можно наказать твоего обидчика Дагор-хана.

- Ты уверен, что сможешь сплотить и повести в бой остатки моей разбитой армии? - спросил хан в глубоком сомнении.

- Я готов сделать это в считанные дни, - ответил Айсуу, при этом от его взгляда не ускользнуло то, как Деуан, стоявший неподалеку, подозрительно вертел рукоять кинжала.

Хан поднялся со своего места.

- Ладно, об этом мы поговорим завтра, перед моими воинами, если... если, конечно, ты не зарываешься, джигит, слишком возомнив о себе после победы над моим алфом...

Айсуу, слушая хана, все-таки успел среагировать на внезапный прыжок Деуана. Он перехватил руку с кинжалом, рывком вывернул ее и кинжал зазвенел на камнях, - бросил алфа на лопатки, тут же навалился сверху и выхватил свой охотничий нож, намереваясь покарать вероломного, ибо, встретившись однажды на тапхыте, алфы никогда не пойдут на подобное...

- Тохта! - вскричал хан Бузо. - Остановитесь! Я не переношу вида крови. Но я позволю довести до конца ваш поединок - вероломству прощения нет! Вы будете бороться без оружия, но и без правил, без каких- либо ограничений, до тех пор, пока один из вас не вышибет из другого жизнь. Ты с этим согласен, Деуан?

Деуан был согласен, а вероломство для него было делом привычным: он давно уже хотел взбунтовать аскеров против хана Бузо, чтобы потом верховодить самому. Сегодня он решил: если выйдет победителем из схватки с Айсуу, это будет хорошим началом для мятежа.

- А ты, - спросил хан у быллымца, - ты согласен с моим решением? - Хан не знал о намерениях Деуана и был уверен, скорее всего, в его победе над Айсуу. - Мне кажется, ты еще молод, чтобы ввязываться в дело, в котором можно и с жизнью распрощаться.

Пусть вас не беспокоит моя молодость, этот недостаток со временем пройдет. А смерть находит того, в ком больше страха.

- В таком случае - да сокрушится зло, откуда бы оно ни исходило! -воскликнул хан и дал знак к началу боя..

Все это происходило на небольшой поляне «Сары-тюз»⁴⁹. Аскеры образовали плотное кольцо вокруг Айсуу и Деуана, стоящих один против другого. Друзья Айсуу, готовые погибнуть или спастись вместе с ним, кричали, поддерживая его: «Ур аны! Ур да ал!»⁵⁰

Схватка была яростной - то один, то другой старались сделать подсечку, нанести удар ногой, рукой; учитывая, что один из них должен умереть, не исключался и такой исход единоборства, когда врага нужно было бы задушить руками, свалив, или мертвой хваткой вцепиться зубами в горло...

Они обливались потом, взрывали ногами землю, дыханье стало хриплым, удары сыпались один за другим... Солнце склонялось к закату, слепило глаза, борцы устали, но пощады не просил никто, более того, после удара Деуана - ногой в пах Айсуу - ожесточение достигло предела. Быллымец, уклонившись от пролетевшего над головой кулака, с разворота ударил алфа ногой в живот. Тот согнулся пополам, и тогда Айсуу довершил начатое: обхватил голову врага двумя руками, как это делают охотники, случись им без оружия сражаться за жизнь с волком, - резким поворотом сломал ему шейные позвонки. На землю Деуан упал уже мертвым.

Трудно было поверить, что более тяжелый, закаленный во многих боях Деуан, получивший прозвание алфа, погиб от руки никому еще не известного борца. С того дня Айдаровы стали называть и Айсуу «алфом».

В народе сохранилось изречение, которое люди приписывают роду Мамашевых, несмотря на то, что богатырь Айсуу считается выходцем из Айдаровых - одного из древнейших родов в Баксанском ущелье. Звучит

оно так: «Айсуу Айдан тёгюлсе, кюндюз чыракъ жандырыгъыз» - если прольется на землю лунная вода, то зажгите днем свечи.

Говорят также, что «шыякы» - склеп, находящийся на пригорке рядом с Быллымом, был возведен именно для ушедшего - когда подошел его срок - Айсуу...

Эрдели-бий замолчал - долгая история утомила его, он выпил бузы и, похоже, решил на этом закончить свое повествование. Однако Атарал попросил:

- Мудрый Эрдели-бий, не прерывайте рассказа, он не только увлекает, мне кажется, он будет поучительным для всех нас.

- Ладно, слушайте дальше. В окружении хана началось брожение. Нашлись такие, которые сразу перешли на сторону Айсуу. А с теми, которые продолжали бузить, управились быстро.

До следующей весны, разместившись в Быллыме, ханское войско занималось своим вооружением и экипировкой, учились вести бой малыши, специально обученными отрядами. Все выполняли указания Айсуу под верховным управлением хана Бузо - это устраивало всех.

Итак - в назначенный для того день - Айсуу во главе четырехсот отборных всадников появился у Тёрт-Суу⁵¹. Отсюда он послал гонца к Дагор-хану, - это был вызов: или противник немедленно выходит в поле, чтобы сразиться в открытом бою, или Айсуу со всеми имеющимися под его началом силами вторгается в пределы ханства и подчиняет его своей воле.

В стане Дагор-хана мнения его сподвижников разделились. Одни настаивали на немедленном выступлении, другие советовали начать переговоры, с тем, чтобы установить мир, тем более, что обе враждающие стороны по происхождению - аланы.

Сторонников мирных переговоров оказалось больше, и Дагор-хан вынужден был склониться к их мнению.

Скоро в условленном месте произошла встреча, на которую Дагор-хан приехал с полутысячей всадников, впрочем, не имея намерения сражаться. Примирение состоялось, по его завершении Айсуу и батыр Кужон обнялись по-дружески, что побудило к братанию и остальных воинов.

- Слава Тейри, вразумившему нас, аланы! Отныне будем жить в мире и добрососедстве, прибегая друг к другу на подмогу, решая все недоразумения совместно. Такой образ жизни угоден Тейри! Будем общими усилиями беречь наше общее достояние - богатство наших рек, гор и степей. Воины, посмотрите на себя - вооруженные с ног до головы, мы совсем недавно были готовы уничтожить друг друга, а сейчас, обнимаясь по-братски, готовы угощаться из общего казана.

Слава Великому Тейри, помирившему нас! Неразумные дети гор, мы хотели подвергнуть все и вся разрушительной войне, оскорбительной даже волкам и рысям. Разве мы не люди, не говорим на одном языке?

Пройдут годы, мы состаримся, появятся новые поколения, которые будут проклинать нас, затеявших кровопролитные сражения. Хватит крови, аланы! Да воцарится над всем разум, чтобы престарелого отца носили на руках, - закончил Айсуу свою речь перед воинами, которые выкрикивали: «Уллу Айсуу!»

Знаете, что раньше богатырские источники «нарт зан» назывались «ай-суу» - лунная вода. Отсюда и имя батыра, который установил мир между двумя братскими народами: карачаево-балкарцами и дигорцами.

По одному подходили молодые люди к Эрдели-бию, прикасались к его пышной белой бороде, обнимали и говорили: «Живите долго, на радость людям!»

Арсан, приглашая всех на угощение, сказал:

- Этого рассказа я не слышал раньше. Обязательно поеду в Быллым, посмотрю на Сары-Тюз, постою у склепа Айсуу и привезу оттуда камень, на память.

• 
  Вот так, вспоминая давние времена и славные дела, следует жить, - задумчиво сказал Баян. - Так жили до нас, так будут и после... Но если настанет время, предреченное Леуан-шыйыхом, когда в небе появятся железные птицы, поля будут пахать железные кони, из одной страны в другую люди будут добираться быстрее птиц, не испортится ли род людской, не обратится ли он в неведомую, непонятную и недостойную звания человека сторону?..
  
• 
  Мне кажется, что любовь человечества, о который пел Абуш, удаль молодецкая, которую ты воспитываешь в Атарале, мудрые слова, которые повторил за тобой Гуро, всегда будут нужны людям, живущим в любых обстоятельствах. Думала останется на своем месте, Чегем-река будет нести свои воды к морю, не изменятся голоса птиц... думаю, одеваться станут красивее. Такие ткани появились в Грузии, - сын привозил в прошлом году, - просто диву даешься. А какие фрукты растут у них, и в Армении, и в Азербайджане. Главное - они читают книги, у нас этого нет. Мы должны научиться посредством слова запечатлевать на бумаге нашу жизнь, иначе все, что знали в прошлом, позабудут в будущем. Изустная передача страдает неточностью, каждый стремиться украсить свой рассказ подробностями, которые, переходя от поколения к поколению, обрастают новыми и порой совершенно искажают то или иное историческое событие. Я устал, Баян, познавая жизнь. Долгая жизнь утомляет, мысль человеческая вянет, растекается на множество мелких ручейков, которые потом и вовсе пересыхают, - сетовал Эрдели-бий, вызывая этим глубокую грусть в душе Мамаш улу, которому тоже иногда приходилось задумываться о подобном. Но пятый десяток еще не девяносто...
  

Думала - ширь покатого склона до Къызыл-Къая, сплошной зеленый ковер до перевала Арсо, где берет свое начало речка Кардан-суу, питающая живительной влагой всю округу. Ах, Думала, родина известных пехлеванов, мудрецов и острословов, которые говорили: «Алгыш» - самое животрепещущее слово. Им провожают в дальнюю дорогу алфа, этим же словом отмечено его возвращение. Долгожданный мир скрепляется словом «алгыш». Даже при появлении на свет жеребенка произносится: «Чтобы на твоей арке долго восседал юноша, который тебя взрастит!»

***

В день отъезда Баяна, Абуша и Атарала в Грузию собрались уважаемые люди - послушать речи Эрдели-бия.

На возвышении стоял Эрдели-бий, рядом - Баян в волчьей шубе, сшитой проворными руками Алажан.

- Аланы! Настал этот день, которого так ждал, порой встречая непонимание, Баян Мамаш улу. Только он один знал, когда придет этот день, возвещающий начало долгого и тернистого пути к славе. Неизвестно, кто из двух богатырей - Абуш или Атарал - вернется прославившись, несомненно одно: выиграет достойнейший, не жалевший ни телесных, ни душевных сил для преодоления всех трудностей. Помните первые дни Атарала с капчыком на голове? Сегодня количество камешков в нем достигло полутора тысяч. Какую тяжесть в течение трех с половиной лет перенес на себе этот юноша! Посмотрите, каков он сегодня: выше всех, красивее, и умом не обделен. Будем ждать вашего возвращения, богатыри, из солнечной страны Гюржю! Добавлю: где бы вы ни находились, умейте достойно пользоваться словом, ибо оно пронесет через многие поколения все, что вы, надеюсь, свершите! Пусть помогут Абушу и Атаралу Тейри и Аллах! Пусть Голлу всегда сопутствует силе и красоте!
***

Жууушху - это место удобно для отдыха путников, ширь его позволяет устраивать даже конные ристалища. С незапамятных времен здесь существует нечто вроде общественных купален. Перегораживали реку большими камнями, образуя довольно обширные озера. Сначала купались мужчины, затем их сменяли женщины, собственно, «жууушху» и означает - «купаться по очереди».

- Друзья мои, - сказал своим юным спутникам Баян, - дело к ночи. Остановимся на ночевку в Жууушху. Кони пусть отдохнут и попасутся, а вы сходите к реке - искупайтесь.

Это было серьезное путешествие в жизни Атарала и Абуша. Что они знали, что видели? Ни опасных восхождений, ни настоящей охоты... жизнь только начинала разворачиваться перед ними во всем ее многообразии. Сейчас эти двое дюжих парней резвились в реке, как дети. К удивлению и восторгу обоих, Атарал голыми руками поймал в воде несколько здоровенных серебристо-пестрых рыбин.

- Ну что, - спросил Баян, - когда продрогшие купальщики подошли к месту привала. - Есть рыба-то?

Разумеется, уж кому как не ему было знать, что горные реки изобилуют этим добром.

- Отец, их так много, что руками ловить можно! - Атарала переполняла радость от всего, что он видел вокруг. Сурова природа гор, но и прекрасней ее нет, когда она благоволит путникам. - Отец, можно еще наловить?

- На сегодня хватит того, что есть. Оставим и другим, жадность не украшает.

Баян расположился поудобнее, намереваясь занять своих спутников давно обещанным рассказом, который, по его мнению, не только мог скрасить часы путешествия, но и послужить назиданием для молодых. Архотом Жанхотовым зовут человека, который поклялся искоренить всю человеческую нечисть: воров, лентяев, обманщиков, убийц...

• 
  А он сильный, красивый? - с затаенной завистью спросил Абуш.
  
• 
  Возможно, но я его не видел. Однако слушайте, раз просили... да, живет он в селении Коспарты. Жили там и люди озлобленные на него, стремившиеся всеми способами принизить его славу, опорочить чистое имя. «Архот высокомерен, - говорили они при его младшем брате, - он хвастлив, и толку от него никакого. Братья работают, а он бездельничает и живет их трудом».
  

- Нас четверо братьев, и недруги наши хотят посеять между нами раздор. Ладно, это дело поправимое - я предоставлю тебе возможность пожить - как они говорят - «праздной» жизнью.

Архот отдал младшему брату своего коня, оружие, снабдил его всем необходимым для поездки. Предупредил:

- Поберегись брат: и конь, и снаряжение стоят больших денег, а по дорогам нынче ходит много лихих людей. Может, ты и прав, желая все в жизни потрогать своими руками, об одном прошу - возвращайся живым.

Проскакав по многим дорогам и ущельям, изрядно притомившись, Эльбуздук решил расположиться на отдых в местечке Юч-Къолла, не доезжая Кашха-Тау. Спал он крепко и проснулся к закату дня. Посмотрел вокруг себя - ни коня, ни оружия, ни доспехов! Пришлось ему идти пешком. Никто из встречных, которых он расспрашивал о своей пропаже, ничего определенного сказать не мог. Так, пешим, он и вернулся домой.

- Что с тобой брат? - спросил неудачливого наездника Архот. - Почему ты так печален?

Эльбуздук ответил, стыдясь поднять голову:

- Не терзай себя, с кем не случается. О том, что произошло, не думай, - успокоил младшего брата Архот, хотя имел право и наказать. - Живи и работай, как это тебе привычно.

Прошло немногим более месяца, и в Коспарты появились трое неизвестных всадников. Один из них, узнав, где дом Жанхотовых, пришел к братьям и рассказал им продолжение истории с похищением коня. Гость оказался приятелем Архота и был, как и его товарищ, чеченцем. Третий всадник приехал не по своей воле, он был пленником этих двух. Он промышлял конокрадством, угнанных же лошадей продавал в Чечне. На его беду знаменитый скакун с белой звездочкой на лбу был, как и его хозяин, известен по всему Северному Кавказу. На вопрос о цене за коня вор ответил: «Продам дешево», - что еще больше усилило подозрения чеченских друзей Архота.

- Вот твой конь, - закончил свой рассказ гость, - твое оружие и снаряжение. А вот тот самый человек, который все это украл. Мы не стали его наказывать - пальцем не тронули, а привели к тебе. Мы знаем, что ты поклялся искоренить воровство, - поступай с ним по своему усмотрению.

После отъезда чеченцев Архот спросил у младшего брата, как бы он хотел наказать конокрада. Эльбуздук в горячности ответил:

- Убей его! Он плохой человек!

Но Архот поступил по-своему: он позвал к себе вора, отдал ему одного из своих коней и велел убираться восвояси. Тот запротестовал:

- Я не могу, меня не примут, как человека лишенного доверия... Прошу, позвольте мне остаться здесь, в вашем селе... - слезы раскаяния довершили эту просьбу.