Театр и. А. Автушенко

РЕЧЬ АКТЕРА И ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ СЛУХ 9

«ТЕНЬ ЗВУКА». К вопросу о генезисе

ЗАБЫТАЯ РОЛЬ М. Н. ЕРМОЛОВОЙ 31

РАЗВИТИЕ ПОНЯТИЯ «АТМОСФЕРА»

В АКТЕРСКОЙ ПРАКТИКЕ М. ЧЕХОВА 42

В. Н. Алесенкова

ПРЕИМУЩЕСТВА ЯЗЫКА СИМВОЛОВ В СОЗДАНИИ

СВОЕОБРАЗИЕ ЦИРКОВОГО ПАРТНЕРСТВА 78

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ

ХУДОЖЕСТВЕННО-ОБРАЗНОГО СТИЛЯ ИСКУССТВА КИПРА 89

Ахмад Мир Ахорли

ОСОБЕННОСТИ ИСЛАМСКОГО ПЕРИОДА

В ИСКУССТВЕ ИРАНА (VII—XX вв.) 104

К. В. Орлова

ЖОАН МИРО. НАЧАЛО ПУТИ 117

ГОРОД И ДОМ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ И ФРАНЦУЗСКОМ

КИНЕМАТОГРАФЕ КОНЦА 50-х — 60-х ГОДОВ 131

МУЗЫКА

Ю. В. Булавинцева

РОМАНТИЧЕСКИЙ РЕКВИЕМ: РЕКОНСТРУКЦИЯ ТРАДИЦИЙ 147

ИВАН СУСАНИН В ОПЕРЕ ГЛИНКИ: СЮЖЕТНЫЕ МОТИВЫ «ЖИЗНИ ЗА ЦАРЯ» В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИБРЕТТИСТИКИ XVIII — ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА 158

ИЗ ИСТОРИИ РУССКОЙ БАЛЕТНОЙ КРИТИКИ.

МОСКОВСКИЙ РЕЦЕНЗЕНТ С.С. МАМОНТОВ 167

А. А. Самохвалова

ОПЕРА АБСУРДА

Russian Academy of Theatre Arts

Established in 2008

THEATRE

I. Avtushenko. The speech of an actor and his emotional ear 9

A. Zorin. «A timbre of a sound». Pause in Russian drama
tradition 22

E. Bezrodnova. The forgotten role of M. N. Ermolova 31

N. Pimenova. «Atmosphere» and its unfolding in the works
of M. Chekhov 42

V. Alesenkova. Advantages of the symbol language in creation
of produser’s concept 65

D. Danilov. The peculiarities of partner interaction in circus. 78
FINE ARTS
I. Korshunov. Cyprian art in pre-Christian and early Christian
periods 89

Ahmad Mir Ahorli. The distinctive features in Iranian art
of Islamic period (VII—XX centuries) 104

K. Orlova. Joan Miro. Early life. 117

CINEMA

В эпоху цивилизационного и культурного слома меняются и навыки межчеловеческого общения. Особую роль в этом играют СМИ, Интернет, мобильная связь. «Роскошь человеческого общения» заменяется обменом информацией. Мы «блуждаем в сети», перебрасываемся «smsками». У многих, особенно молодых людей, компьютер становится чуть ли не единственным собеседником. «Мышца общения», по образному выражению известного психолога В. Леви¹, не тренируется, дрябнет. Процесс общения «расчеловечивается». Агрессивный звуковой фон, стремительные ритмы, страхи, подстерегающие современного человека, ставшего за короткий срок свидетелем чудовищных проявлений терроризма, способствуют распространению вируса социального «аутизма». Современные, особенно молодые, люди научились игнорировать информационные потоки, «не въезжать» и «не париться». Символ сегодняшнего дня — наушники. Мы все больше утрачиваем способность слушать и потребность быть услышанным. Профессор СПбГАТИ заведующий кафедрой сценической речи В. Н. Га­лендеев высказал общую для большинства театральных педагогов боль: наши студенты не слышат так, как должен слышать артист. Невидимые наушники, раковина, в которую они прячутся от внешнего мира, не позволяют воспринимать чувственные, энергетические импульсы педагога, партнера, слышать «сердцевину разговора»². В результате такого «номинального, грубого» восприятия процесс общения становится поверхностным, лишенным личностного присутствия. Из общения исчезает мир личных тонов, «размена чувств и мыслей», уходит «трепет живой материи». Плохо слышащий студент не способен услышать изменения мелодического рисунка речи, следовательно, не может воспринять и передать нюансы эмоциональных переживаний. Хороший слух предполагает хорошую речь. Профессор кафедры сценической речи СПбГАТИ В. И. Тарасов говорит об огромных трудностях, с которыми сталкиваются педагоги при обучении студентов с дефектами слуха. Такие учащиеся, как правило, не слышат ни себя, ни педагога, для них остаются недоступными изменения в эмоциональной жизни партнера, персонажа³.

Как же актер должен слушать партнера? Известный театральный режиссер и педагог Б. Е. Захава так определяет процесс слухового восприятия на сцене: «Мало слушать партнера, надо его слышать. Надо, чтобы ухо улавливало малейшие нюансы в интонации партнера. Недостаточно видеть и слышать, надо понимать партнера, отмечая непроизвольно в своем сознании малейшие оттенки его мысли. Мало понимать партнера, надо его чувствовать, улавливая душой тончайшие изменения в его чувствах»⁴. Мастер говорит о глубоком проникновении в самую сердцевину мыслей и чувств партнера. Слышать, понимать, чувствовать. Это процесс не поэтапный, а одновременный: текст партнера улавливает и ухо, и душа.

Если обратиться к психофизиологии слухового восприятия, то можно увидеть, что разделение на слышащее ухо и слышащую душу не просто образ. Оно справедливо и имеет под собой научное обоснование. Это действительно два разных слуха, практически независимых друг от друга.

Чтобы быть доказательными, рассмотрим физиологический механизм восприятия звуковой речи. Исследования функциональной асимметрии мозга свидетельствуют о разных принципах восприятия речевой информации правым и левым полушариями.

В современной науке, начиная с работ Дакса и Брока (Dax, 1836; Broсa, 1861), обнаруживших нарушения речи при повреждении левого полушария, а также трудов Вернике (C. Wernicke, 1874), накопилось много фактов, свидетельствующих о доминировании левого полушария мозга в процессах речевосприятия и речеобразования. При этом все данные исходят из вполне сформировавшихся представлений о структуре процесса речевосприятия, согласно которым конечной его целью является понимание смысла. Исследования американского ученого Р. Сперри, удостоенного в 1981 году Нобелевской премии, и других дают серьезные основания говорить о ведущей роли левого полушария в обеспечении вербальной функции психики (центры Брока и Вернике). Однако в ходе более тщательного изучения выявилось, что доминирование левого полушария в обработке речевой информации не абсолютно. Постепенно стали накапливаться факты, свидетельствующие об особой роли правого полушария в восприятии речи.

Американский ученый Р. Сперри⁵ выявил, что при временной блокировке работы правого полушария человек сохраняет способность к речевому общению, к восприятию сложных грамматических конструкций, а также математических и абстрактных символов, но оказывается беспомощным в наглядной ориентировке в пространстве и времени. Иногда даже, глядя на голые деревья и сугробы за окном, такой человек не мог сразу сказать, зима на дворе или лето. При «отключении» левого полушария обследуемый легко справлялся с такими задачами, хорошо разбирался в произведениях живописи, в мелодиях и интонациях речи, но воспринимал только очень короткие, просто построенные фразы, терял способность к связной речи. Это свидетельствует о разной функциональной роли двух полушарий в обработке речевой информации. Правое полушарие доминирует в оценке эмоционального состояния говорящего, определении интонации⁶. Доказано, что речь больных с повреждениями этого полушария характеризуется монотонностью, отсутствием интонационной и эмоциональной окраски. Кроме того, нарушения этой зоны (в результате инсульта, травмы или опухоли мозга) приводят к неспособности воспринимать образную информацию, в частности, эмоциональную интонацию речи⁷.

Итак, представленные доказательства двухканальной природы речевого восприятия являются основанием для разделения речевой информации на вербальную лингвистическую и невербальную экстралингвистическую. Первая связана с тем, что говорит человек, вторая — с тем, кто говорит и как говорит. В живом общении экстралингвистический канал возникает независимо от лингвистического, помимо слов, и может как усиливать их значение, так и изменять, вплоть до противоположного⁸.

Учеными установлено⁹, что вербальная информация (по критерию запоминания слов) лучше воспринимается правым ухом. Вследствие перекрещивания нервных путей она адресуется к левому полушарию, т.е. речевым центрам Вернике. Зато невербальная информация (по критерию распознавания эмоциональной интонации) лучше воспринимается левым ухом, так как адресуется в правое полушарие. Однако разделение функций правого и левого полушарий не является абсолютным. Благодаря наличию различных структур, связывающих полушария на разных уровнях, каждое из них в определенной мере может выполнять функции другого, используя свой собственный механизм информации. Например, эмоциональную интонацию правое полушарие распознает по хранящимся в памяти эталонам звучания, оценивая и сравнивая тембральные, интонационные, ритмические характеристики. Логическое левое — по характерным акустическим признакам.

Все вышесказанное дает нам право говорить о неоднородной природе слуха и, в частности, выделить речевой слух, центр которого находится в левом полушарии (центр Брока), и эмоциональный, центр которого — в правом.

Возвращаясь к формулировке Б. Е. Захавы, можно сказать, что ухо слышит речевым слухом, а душа — эмоциональным.

Таким образом, эмоциональный слух является важнейшим компонентом речевого общения. Если речевой слух в большей степени связан с восприятием семантической информации, то эмоциональный слух является важнейшей частью экстралингвистической коммуникации человека, обусловливающей восприятие эмоциональной интонации голоса.

В живой диалогической речи всегда присутствует эмоциональный контекст сообщения, который определяется отношением говорящего либо к личности собеседника, либо к предмету разговора. Это полутона, подтексты, паузы и невысказанности, уловить которые может только «слышащая душа», т.е. особый род слуховой чувствительности, называемый эмоциональным слухом.

Обратимся к научному определению этого понятия.

Понятие эмоционального слуха (в дальнейшем ЭС) было введено в науку о слухе в 1985 году профессором, доктором биологических наук В. П. Морозовым для выявления эмоциональной восприимчивости и эмоциональной отзывчивости¹⁰. Термином «эмоциональный слух» (ЭС) в общей форме предложено обозначать способность человека к выражению и восприятию эмоциональной окраски (интонации, выразительности) голоса в речи и пении, а также инструментальной музыки.

ЭС независим от речевого слуха, поскольку они разделены природой изначально, и связано это с принципом параллельной обработки мозгом человека поступающей к нему речевой информации.

Двухканальный принцип работы мозга проявляется не только в процессе восприятия, но и в формировании речевого высказывания. Высокая эмоциональная восприимчивость обуславливает эмоциональную выразительность речи. Количество хранящихся в правом полушарии акустических эталонов зависит от способности слышать их эмоциональным слухом. Интонационное богатство, многообразие интонационно-звуковых выразительных средств связано с уровнем показателя ЭС.

Таким образом, ЭС разделяется на активный и пассивный. Способность правильно распознать эмоцию — это пассивная форма ЭС. Способность выражать чувства голосом или с помощью музыкального инструмента определяется активным ЭС. В этой связи оценка ЭС по методике профессора В. П. Моро­зова (описание ее ниже) может в известной мере служить и оценкой «потенциальной способности певца или инструменталиста (добавлю: и актера. — И. А.) к эмоциональной экспрессивности в исполнительской деятельности»¹¹.

Многолетние исследования ЭС, проведенные учеными в разных возрастных и профессиональных группах, показали закономерную связь ЭС с принадлежностью человека к художественному типу личности¹², а также выявили надежную корреляцию с такой психологической характеристикой, как эмпатия, что означает способность к сопереживанию, к эмоциональной отзывчивости.

В 1983 году профессор В. П. Морозов и профессор кафедры сценической речи ЛГИТМиКа (ныне СПбГАТИ) Б. Л.  Муравьев провели исследования группы абитуриентов (89 человек), поступавших в том году на отделение актеров театра драмы и кино Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. Сопоставление оценок приемной комиссии (по традиционным методам) с результатами тестирования ЭС абитуриентов, а также с оценками по специальности, полученными теми же лицами в процессе их обучения в институте вплоть до 1985 года, показывают положительную корреляцию этих показателей. По результатам исследований был сделан научный доклад и опубликованы его тезисы¹³.

Таким образом, можно утверждать, что степень развитости ЭС является одним из объективных критериев принадлежности человека к художественному складу личности и природной предрасположенности его к профессиональной вокальной и актерской деятельности.

При этом профессор В. П. Морозов подчеркивает, что ЭС дается человеку от природы и зависит от генетических предпосылок, заложенных в свойствах мозга человека.

Однако в процессе профессионального обучения, в результате последовательной педагогической работы, нацеленной на развитие эмоциональной восприимчивости и экспрессивности студента, и под благотворным воздействием соответствующей окружающей среды ЭС способен совершенствоваться и развиваться. Повторные исследования ЭС у бывших абитуриентов, принятых затем в качестве студентов в Московскую консерваторию, уже на первых курсах показали существенное улучшение ЭС до 78—80%. Исследования, связанные с развитием ЭС в процессе обучения, проводились в сотрудничестве с профессором консерватории В. Ф. Ждановым. В результате обучения по его методике уровень эмоционального слуха студентов-вокалистов вырос на 7—15%¹⁴.

Понятие эмоционального слуха является ключевым в сценическом общении. Не обладающий развитым ЭС актер не способен воспринимать все тонкости внутренних переживаний партнера и выражать свои чувства и эмоции.

Если в жизненном общении экстралингвистическая информация является как бы вторым планом нашего сознания и восприятие его по большей части непроизвольно, то в сценическом диалоге экстралингвистический код выстраивается актером целенаправленно. Это подтекст, внутренний монолог, характер и биография образа, что выражается в интонации, в голосовых и речевых особенностях, в словесном действии.

Для сценической речи и пения очевидна главенствующая роль экстралингвистической информации. Поэтому развитие только речевого слуха не позволяет воспитать слуховую восприимчивость, необходимую актеру для овладения навыками диалогической речи. Личностное присутствие в диалоге, способность погрузиться в мысли и чувства партнера обусловлено наличием ЭС. Это подтверждает неоднократно доказанная связь показателя ЭС с эмпатией¹⁵.

Применение понятия эмоционального слуха к предмету сценической речи расширяет и углубляет понимание процесса слухового восприятия.

Речь эмоционально отзывчивого человека образна и экспрессивна, палитра звучащих в ней эмоциональных интонаций многообразна. Способность человека к распознаванию различных эмоциональных состояний другого человека и к речевому выражению психологических нюансов своей внутренней жизни обусловлена наличием ЭС. На этом утверждении основан метод измерения слуховой и эмоциональной чувствительности, предложенный профессором В. П. Морозо­вым¹⁶. С помощью теста, разработанного ученым, представляется возможным оценить эмоциональный слух человека. Изобретение имеет патент №2221487 Федеральной службы по интеллектуальной собственности РФ от 2002.10.01 и признано во всем мире.

Процедура исследования ЭС позволяет с достаточной степенью объективности определить способность человека к адекватному восприятию эмоциональной интонации и количественно оценить эту способность в баллах. Кроме того, она предполагает проявление моторной реактивности и аффективной памяти, т.к. требует мгновенного эмоционального отклика и поэтому может быть чрезвычайно полезна для выявления актерских способностей.

Для оценки ЭС используются эмоционально окрашенные фрагменты звуковой речи, полученные методом актерского моделирования, т.е. имитацией естественной эмоциональной окраски речи профессиональными драматическими артистами. Серия полученных подобным образом эмоционально окрашенных звуковых сигналов в магнитозаписи предъявляется обследуемому человеку (слушателю), который должен опознать эмоциональный контекст каждого из сигналов, причислив их к одной из категорий эмоций, выраженных артистом: радость, печаль, гнев (недовольство), страх и нейтральное, т.е. безэмоциональное звучание (для сравнения). Чувствительность ЭС оценивается как доля правильно опознанных эмоциональных сигналов (в процентах) по отношению ко всем прослушанным. Так выявляется пассивный ЭС.

При оценке активного ЭС обследуемый воспроизводит собственным голосом звучание заданных ему эмоционально окрашенных фрагментов речи. В дальнейшем определяется точность воспроизведения им эмоционального значения указанных звуковых фраз (фрагментов) методом экспертно-аудиторских оценок.

Неоспоримым достоинством теста является неподвержен­ность его фактору социальной желательности, который характерен для вербальных тестов-опросников. Тест нельзя запомнить и невозможно повторить. Устойчивость восприятия и воспроизведения эмоциональной интонации фразы зависит от психологических особенностей человека — его внимания, тренированности слухового восприятия и природных возможностей нервной системы.

Важное научно-практическое значение теста состоит в том, что он дает возможность объективно определить психологический тип личности обследуемого человека: принадлежит ли он к «мыслительному» или «художественному» типу (по классификации И. П. Павлова), другими словами, дает возможность выявить людей с более богатой эмоциональной палитрой, чутко улавливающих «движения души» другого человека.

Кроме того, предложенный тест позволяет наблюдать за развитием ЭС студентов в процессе обучения.

Проведенные нами совместно с профессором В. П. Моро­зовым¹⁷ исследования показателя ЭС студентов РАТИ подтвердили возможность развития эмоционального слуха в результате последовательной и целенаправленной тренировки на уроках сценической речи. В таблице приведены результаты первичного и вторичного обследований двух курсов факультета эстрады: мастерской профессора В. Гаркалина и мастерской профессора Д. Мокеева¹⁸.

Мастерская Д. Мокеева
№	Фамилия	28.10.2004 1 курс		20.10.2005 2 курс
		ПЭС	АЭС	ПЭС	АЭС
1	Т.	80,0	62,9	76,7	63,3
2	З.	80,0	51,1	86,7	68,8
3	П.	76,7	77,1	83,3	65,6
4	Т.	73,3	58,0	83,3	80,0
5	Е.	73,3	56,0	80,0	68,9
6	Л.	73,3	54,2	66,7	65,6
7	К.	70,0	71,7	80,0	70,0
8	Л.	70,0	68,2	76,7	64,4
9	Н.	70,0	60,0	86,7	70,0
10	А.	70,0	52,2	73,3	70,0
11	Б.	70,0	44,4	73,3	77,8
12	В.	67,7	66,0	70,0	62,2
13	Л.	66,7	57,1	80,0	63,3
14	Д.	63,3	66,7	70,0	76,7
15	Ч.	63,3	61,4	86,7	77,5
16	Н.	63,3	50,0	86,7	80,0
17	С.	60,0	45,7	70,0	73,3
18	В.	56,7	61,1	70,0	67,8
19	К.	56,7	60,0	76,4	83,3
20	П.	53,3	67,1	73,3	75,6
21	К.			80,0	67,8
22	Д.			70,0	53,3
23	Д.			80,0	70,0
Среднее		67,9	59,5	77,4	70,2