обучает его стрелять из лука и из пищали и саблями
рубиться и
колоться и прочим военным, по их обычаю,
экзерцициям
(т.
е.
упражнениям,—
Авторы),
также
красть сперва у подданных своих овцу, корову и
ло
шадь, а потом и к посторонним на воровсто ездить»77.
Удерживался у них этот обычай до Крестьянской рефор
мы, после которой его случаи стали нечастыми.
Еще
дольше аталычество сохранялось у балкарцев: в н ача
ле нашего века М. К. Абаев отметил, что оно «не успе
ло еще и теперь выйти из моды окончательно»78. Кроме
того, у б алкарцев аталычество чаще,
чем у кабардинцев,
встречалось в крестьянской среде, и дальше бытовало
воспитание в чужих семьях не только мальчиков, но и
девочек. Так, по рассказам информаторов, в пос. Бет-
тургу Солт^н Беккиев из крестьянской семьи воспиты
вался в крестьянской ж е семье Шекеровых, в сел. Чегем
Элькам Таукенов — у Кучуковых, Айшат М а л к а р о в а —■
у Гелястановых и т. д.
Родство по аталычеству
считалось более тесным, чем
кровное. Часто оно было как бы двойным. Обычно ата-
л ы к приглашал
кормилицей свою родственницу, и к
родству по воспитанию добавлялось молочное родство.
(Недаром у балкарцев воспитанник назывался э м ч е к —
грудь, сосок, в то время как у кабардинцев
къан —
кровь). Но и одно только длительное, нередко лет до
15— 16, а
то и до свадьбы, пребывание воспитанника в
доме аталыка сближало его с новой семьей и вело к
отчуждению от родной семьи. Имеется много сообщений
о том, что в случае ссоры аталыка с отцом воспитанника
последний принимал сторону аталыка. Но такие ссоры
были редкостью. В норме родство по аталычеству свя
зывало между собой не только две семьи, но
и две фа-
мильно-патронимические организации.
Другие связи по искусственному родству были до
ступнее, чем аталычество, и буквально пронизывали по
вседневный быт всех слоев населения. Они завязывались
при совершении различных семейных обрядов. Так, у
адыгов, по сообщению Н. Ф. Дубровина, вскоре после
рождения ребенка «один из ближайших соседей, родст
венников или приятелей дарил счастливому отцу корову,
лошадь
или овцу, смотря по состоянию, приносил хлеб,
вино и другие съестные припасы и получал за то право
дать имя новорожденному»79, становясь для него «вто
рым отцом». Эта традиция восходила к древним рели
121
гиозным представлениям о таинственной связи между
именем и носящим его человеком. Известно, что у мно
гих племен и народов существовал запрет произносить
подлинные
имена людей, чтобы о них не прослышали
злые духи или не воспользовались колдуны. При таком
отношении к имени тот, кто его
Достарыңызбен бөлісу: