Шаман Айбарс гадает на камешках

27.Шаман Айбарс гадает на камешках

Погода была по ночному морозной, но опытный знахарь-шаман не чувствовал холода. Какие-то неведомые еще ему мысли пробивались в его сознании, но никак не могли проясниться до конца.

Небольшая стая серых уток, несмотря на ночь, садится на медленно бегущие у берегов воды реки. Торопливо рассекая со свистом крыльями воздух, подлетают и опускаются из вышины три последние запоздалые дикие птицы из этой группы. Они тоскливо покрякивают и садятся не на воду у берегов, а на песчано-галечную отмель. Недалеко, где-то около ветвистой голой ивы в тростниках, прокричал одинокий кулик, за спиной слышится жуткий и протяжный далекий вой пары шакалов, который придает и без того тревожному настроению знахаря жутковатое волнение. Лохматая лошадь, ожидающая рядом хозяина, настороженно прядет ушами и озирается в ночи. Но гунн Айбарс твердо знает, что когда звучат долгие шакальи песни, им ни до кого нет дела. Шакалы-самцы поют зимой для своих подруг, пытаясь приглянуться им. Эти дикие собаковидные хищники более опасны, когда они не поют, а, тихо потявкивая, приближаются к обессилевшей жертве.

И вот так у этой реки будет всегда. В этом сабирский шаман твердо уверен. И завтра будут крякать утки, кричать кулики, выть шакалы, шуметь ветерок, хлопать о берег волна. Эта вечная жизнь, дарованная всеблагим Тенгири-ханом (хвала ему и оомин²⁰⁴), никогда не повторяется; к примеру, все шумы и шорохи завтра будут новыми и звучать совсем по-иному.

Вчера вечером прибыл срочный курьер от гуннского жаувизиря и руководителя боевого похода туменбаши Усура с пергаментной буллой. Сабирскому тумену предписывалось сниматься с места и с утра двигаться в верховья реки Родана-Роны, который в своем левом ответвлении называется Соной, и идти до самых верховий последней, а там далее появиться через семь дней после выступления, на восьмое утро, около румийского города Аргентората, в окрестностях которого бургундский хан Гундахар собирает свое войско. Отсюда от Лугдуна до места выдвижения, до означенного румийского кастелла, около двадцати-двадцати двух конских переходов. И на всё про всё в пути дается семь дней. А дорога зимняя, тяжелая, конские копыта будут проваливаться в мягком покрытом снежком грунте или же скользить по обледенелой поверхности, и причем за день надо делать по три перегона. Это, разумеется, очень тяжело, но возможно. Когда шаман Айбарс, являющийся негласным заместителем хана сабиров Аттилы, объявил всем сабирским тысячникам боевой приказ, ни один мускул не дрогнул на их обветренных желтых лицах и ни один из них не повел своими узкими рысьими глазами. Все были готовы к такому повороту событий, вековая походная жизнь приучила их повиноваться молча, не выказывая никаких эмоций.

Обычно гуннские шаманы-провидцы гадают тремя способами: по внутренностям забитых животных, перебирая руками кишки и нутряное сало; по бараньим лопаткам, обжигаемых на остатках большого костра, рассматривая появившиеся на них нити трещин; или же при большой спешке на сорока белых, серых и черных камешках, раскладываемых произвольно или непроизвольно в несколько кучек и в различных конфигурациях, в зависимости от реальных обстоятельств, загадываемой цели и желания самого предсказателя.

Шаман-провидец решил еще раз раскинуть свои гадательные тасы²⁰⁵ и заглянуть на священный тайный небесный пергамент, на котором незримо начертаны характерные признаки молодого хана Аттилы (который, по всей видимости, должен нагнать тумен сабиров, где он является непосредственным начальником, вскоре на марше). Старый гунн очистил от легкого налета снега небольшой квадрат земли, снял с коня седло и водрузил его в центр очищенного места, сел в седло и раскинул перед собой снятый с пояса полотняный кушак, вытащил из внутреннего кармана теплого чекменя матерчатый мешочек с глухо постукивающими камешками и высыпал содержимое на расстеленное полотно. Размешал камни, бормоча тихо молитву-заклинание:

– Оомин, бира Тенгири, мена Тенгири-хан йаратмыш²⁰⁶. Тенгири, Умай, ыдук Иер-Сув басы берди ерини²⁰⁷.

Камла²⁰⁸-тасы легли перед сабирским провидцем-гадателем очень необычно: справа две белые тройки, в центре смешанный бело-серо-черный десяток и слева черная шестерка. Две правые тройки белых тасов означали, что этот человек, сабир Аттила, рожденный в год быстрого зайца (403 год по христианскому летоисчислению) в этот 437 год, время сильного быка, является зачинщиком всех важных свершений, касающихся степного гуннского народа. Этот человек-заяц всегда впереди и даже несколько опережает события. Он ничего от своих ближних не скрывает, но для непосвященных его действия представляются неясными и непоследовательными. Он никого и ничего не страшится, действует с большим напором и достигает успеха. Разноцветная десятка камешков в центре – это высокая полярная звезда, являющаяся мощным талисманом деятельных людей. Когда человеку-зайцу выпадает это число в гадании, это ему на большую пользу, так как он тогда становится способным оказывать влияние на окружающих, подчиняя себе волю многих других людей. А вот такая черная шестерка камла тасов слева выпадает при подобном гадании крайне редко и завершает справедливо и разумно всю эту нечасто встречающуюся комбинацию. Это означает, что данный человек будет в самое ближайшее время действовать очень жестко, даже жестоко, но для своих близких и на благо своего народа способен совершить почти невозможное. В ближайший двенадцатилетний жизненный круг его очень трудно и почти невозможно отстранить от власти и от свершения великих деяний. Здоровье у него на ближайший жизненный круг не вызывает никаких опасений. Материальная и денежная стороны жизни этого человека очень мало интересуют. Никто не способен отвлечь его от главной жизненной цели, суля большие финансовые выгоды. Но самая главная его жизненная задача на ближайший период пока не просматривается. Но что это? Его способна отвлечь на некоторое время от основных поставленных целей некая золотоволосая, молодая, ширококостная и краснощекая ни разу не рожавшая женщина, но потом эта красавица исчезнет с его дороги, но становится бессмертной, под ее ногами желтая осенняя равнина – символ гуннского бессмертия. Да, ее имя становится бессмертным, так как в памяти всех людей будет жить вечно имя гуннского сенгира Аттилы, а она недолгое время будет при нем. Эта ясноглазая молодая северная женщина будет тянуть некоторое время гуннского сенгира вниз, но на определенном периоде хан поборет в себе нехорошие отрицательные желания и его помыслы снова уйдут вверх... нет, его мысли и желания застывают...

В молодые годы, когда начинающий сабирский знахарь Айбарс ездил под готский город Вилву²⁰⁹, чтобы поучиться у знаменитого общегуннского шамана биттогура Салхына (могущего предсказывать далекое будущее и вспоминать очень давно минувшее – несколько поколений назад – гуннского народа) лекарскому делу, а точнее, как быстро излечивать колотые, резаные и рубленые раны, то как-то однажды у вечернего костра за тихой беседой прославленный провидец-ведун поведал молодым целителям один интересный рассказ, который запомнился тогда юному сабиру на всю оставшуюся жизнь.

Из повествования чудесного провидца Салхына следовало, что по воле небесного Тенгири в любом человеке существуют одновременно два духа: хороший верхний дух-арвах и плохой нижний дух-албыс. Верхний дух – это пожелания умерших предков счастья своим земным сынам и дочерям. Он живет в человеческой груди и устремлен ввысь ко всему небесному и божественному. Нижний же дух, насылаемый злым демоном-алпом, обитает в животе. Если верхний дух стремится к человеческому совершенству, то нижний мучает человека то голодом, то похотью. И человек устроен в соответствии с небесной волей всевышнего так, что обязан угождать и верхнему арваху, и нижнему албысу. У мужчин тело устроено таким образом, что верхний лоб-чело соответствует нижнему члену, верхняя голова нижней головке. У женщин верхний язык имеет нижним подобием клитор в половом органе, а верхние губы подобны нижним половым губам. И у мужчин, и у женщин есть верхний лоб и нижний лобок, волоса и сверху, и снизу тоже. Рот у обоих является ярко выраженным противопоставлением анусу, через первый люди поглощают пищу, а через второй расстаются с ее остатками. Прилив крови к голове, когда краснеют глаза от напряжения, способствует работе мысли, а прилив крови к нижней головке у мужчин и к нижним половым губам у женщин является проявлением похотливого возбуждения.

И тогда замечательный покойный шаман биттогур Салхын сказал буквально следующее, как припоминает сейчас знахарь Айбарс:

– Основное достоинство и благоденствие человека заключается в стремлении способствовать желаниям верхнего духа-арваха, живущего в человеческой душе-жане.

Предсказатель сабир взглянул еще раз на раскинутые перед ним гадательные тасы. Конфигурация, числа и цветá указывали, что человек, на которого гадают, стремится удовлетворить желания верхнего духа-арваха, через которого многие поколения давно ушедших на небесные равнины предков передают своим земным потомкам самые лучшие пожелания, наставления и напутствия. Только в одном месте эту дорогу захочет пересечь светлокудрая, длинноволосая белокожая северная молодка, но загадываемый человек попытается отмести от себя притязания нижнего духа-албыса.

И припомнился почему-то в снежной, не очень холодной ночи старому гуннскому шаману Айбарсу образ отца Аттилы, благословенной памяти сенгир-хана Мундзука. У того был высокий лоб, ниспадающие на воротник белой полотняной рубашки вьющиеся книзу каштановые волосы, серые всегда немного суровые глаза с широким разлетом темных бровей и чуть загнутый к концу острый нос, короткие усы и бледноватые щеки. Чем-то его сын Аттила походил на него, но чем – этого сабирский сенгир шаман Айбарс никак до сих пор установить не мог. А то, что они похожи – это было ясно как божий день. Но чем?

Мучаясь таким вопросом, на который следовало бы найти ответ, старший шаман гуннского левого крыла собрал свои камешки-тасы в мешочек, свернул кушак и, встав на ноги, опоясался им поверх теплого длинного кафтана, медленно спустился к реке, зачерпнул у берега холодной воды и обмыл руки и лицо, все тихо проговаривая:

– Оомин, о Тенгири-ата!