Богиня — 1 Ф. К. Каст Богиня по ошибке

— Нет.— Я открыла глаза и огляделась. Клан-Финтан двигался на север. Мы давно выехали

из того района, где стояла лагерем армия. Я только один раз услышала, как он ответил на приветствие часового, на секунду остановился, отсалютовал ему и продолжил. Муж свернул направо, и вскоре мы углубились в лесную чащу. Взошла луна. Лучи серебряного света, пробиваясь сквозь древние кроны, придавали всему сюрреалистическое сияние.

— Куда мы едем?

— У меня для тебя сюрприз.

— В самом деле? — Я начала похлопывать по его жилету в поисках карманов.

— Что ищешь?

— Коробочку с украшением. Он расхохотался.

— Сюрприз другого рода.

Мой кентавр начал оглядывать землю, и вскоре я услышала, как он удовлетворенно хмыкнул при виде старого поваленного дерева, которое, похоже, расколола пополам молния.

Клан-Финтан подошел к одной половине.

— Встань сюда,— сказал он, осторожно снимая меня со спины.

Бревно было широкое и устойчивое, так что я без труда удержала равновесие, взглянула на мужа и счастливо улыбнулась.

— Эй! Я теперь почти одного роста с тобой. Почти так и было. Мои глаза пришлись как раз на его подбородок. Я обхватила руками плечи супруга и поцеловала в ямочку.

Он ответил тем, что обнял меня за талию, нашел мои губы своими и неторопливо, чувственно поцеловал. Мне показалось, что это длилось бесконечно долго. Я разомкнула губы и позволила ему поглотить себя, утонув в жаркой волне. Хорошо, что в этот момент он меня обнимал, потому что мои коленки подогнулись от слабости. Муж крепко прижал меня и начал осыпать пылкими поцелуями шею. Я повисла на нем, ощущая под ладонями твердые мускулы плеч, спины.

Ни на секунду не переставая меня ласкать, кентавр ловко развязал шнуровку моего кожаного топа и стянул его. Голова Клан-Финтана опустилась к моей груди, он то покусывал, то целовал ее. Тут я почувствовала, что муж добрался до шнуровки на моих бриджах. Через секунду я избавилась от них, оставшись в неизменных крошечных стрингах.

— Думаю, сейчас не подходящее время для твоего превращения,— просипела я, задыхаясь.

Он снова притянул меня к себе, на этот раз грубо, и прошептал прямо мне в губы:

— А я не собираюсь это делать.

Потом кентавр игриво зажал мою нижнюю губу между зубов.

— Ой,— вырвалось у меня, когда он отпустил ее.— Тогда что?..

— Это сюрприз.

Оставаясь в объятиях, я чуть отклонилась назад, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Я не понимаю.

Муж обнимал меня одной рукой, а второй исследовал мое тело. Начал нежно, с груди.

— Я поговорил тут с Кароланом.— Его голос звучал тихо и обольстительно, а от того, что делала его рука, у меня началось головокружение.— Насчет женской анатомии.

Я заморгала, засомневавшись в том, что правильно расслышала.

— Что? Все равно не понимаю.

Его рука спустилась к моей талии и животу.

— Расслабься и все поймешь.— Ладонь скользнула ниже, в мои стринги.

Я охнула и опустила голову ему на плечо. Моя рука тем временем бродила внутри его распахнутого жилета.

— Так вот, я узнал у него, как мне доставить тебе удовольствие, когда нельзя совершать обряд превращения.— Его пальцы не прекращали движения.— Он объяснил мне пару вещей.

Клан-Финтан наклонился и снова поймал мои губы, по-прежнему не прерывая эротического танца своих пальцев.

После долгого поцелуя муж прошептал:

— Наш с ним разговор натолкнул меня на одну мысль. Доверься, думаю, тебе понравится.

— Мне уже нравится,— чуть дыша, произнесла я.

— То ли еще будет,— улыбнулся он.

— Боже! — простонала я. Кентавр снова улыбнулся и пояснил:

— Я сейчас посажу тебя к себе на спину. Ты должна придвинуться вперед, прижаться ко мне всем телом и крепко обхватить руками. А затем подчинись моему ритму.— Он снова меня поцеловал.

Я разочарованно мяукнула, когда его пальцы замерли, а потом он их вообще убрал. Придерживая меня одной рукой, он быстро оголил торс, скинув жилет. Потом я почувствовала, как сильные руки обхватили меня за талию, приподняли и усадили на спину.

Муж повернул голову и бросил через плечо:

— Держись крепче.

Я продвинулась вперед, насколько смогла, с удовольствием прижалась голой грудью к горячей спине, крепко обхватила его руками, провела ладонями по груди и твердому животу, осыпала поцелуями лопатки.

— Я сейчас поскачу, а ты прижимайся сильнее,— полным желания голосом произнес он.

У меня в ответ мурашки побежали по бедрам.

Клан-Финтан с места перешел на легкий галоп, подбрасывая меня вверх-вниз, вверх-вниз. Мне казалось, будто его рука не прекратила своих ласк. Я застонала и зарылась лицом между его лопаток. Руки мужа легли поверх моих. Постепенно галоп убыстрялся. Вместе с ним ускорялся ритм моих подскоков. Они все учащались, пока я полностью не растворилась в них.

От наслаждения у меня даже заболели зубы. Клянусь!

Галоп потихоньку затих. Клан-Финтан сделал круг и вернулся к нашему бревну. К тому времени, как мы оказались там, откуда начали, я уже не чувствовала в своем теле ни одной косточки. Впрочем, и не возражала.

— Риа, я сейчас поставлю тебя на бревно.

Я сонно кивнула, не отрывая головы от его лопаток, а он нежно снял меня со спины.

— Открой глаза, а то я боюсь выпустить тебя из рук. Вдруг ты упадешь.

Я открыла глаза и потянулась, как кошка. Муж с довольным видом наблюдал за мной с минуту, после чего спросил:

— Понравился сюрприз?

— Еще бы.

«Взять на заметку! Поблагодарить Каролана». Я мечтательно посмотрела на Клан-Финтана.

— А как же ты?

— Я? — Он надевал свой жилет и крутился по сторонам в поисках моей одежды.

— Ну да. Чем я могу доставить тебе удовольствие? Я перестала дышать, ожидая ответа, и дождалась лошадиного ржания. Это муж так утробно расхохотался.

— Думаю, ничем, любимая,— сказал он, когда наконец справился с бурным весельем.

Клан-Финтан протянул мне одежду, по-прежнему хмыкая себе под нос. Я неловко одевалась, пребывая в легком раздражении и смущении, пытаясь самостоятельно справиться с затейливой шнуровкой.

— Позволь тебе помочь.

Он отвел в сторону мои пальцы, а я убрала волосы, чтобы не мешали.

Закончив дело, он обратил внимание на то, что я не проронила ни слова, а это для меня совершенно нехарактерно. Я не смотрела в его сторону, но чувствовала на себе изучающий взгляд, а когда все-таки решилась повернуться к нему, то прочла в глазах внезапное понимание. Он приподнял мое лицо, взял его за подбородок так, что мне ничего не оставалось, как ответить на его взгляд.

— Я не хотел унизить или смутить тебя. Твое предложение порадовало меня, но...— Улыбка осветила его лицо, и я тоже невольно улыбнулась.— Ты такая маленькая.

Кентавр снова хмыкнул и ласково поцеловал меня.

Я обняла его за плечи. Он поднял меня на руки, прижал к себе и направился обратно в лагерь. Я опустила голову ему на плечо.

— Но ведь это несправедливо. Я тоже хочу доставить тебе удовольствие.

«Хотя мне по-настоящему понравилось то, что ты считаешь меня маленькой».

— Тебе хорошо — значит, и мне тоже,— деловито отозвался он и чмокнул меня в макушку.— Неужели ты еще не поняла, что я рожден ради того, чтобы любить тебя?

«Вы принадлежите друг другу, Возлюбленная»,— прозвучали у меня в голове слова Богини.

— Нет, поняла.— Меня так захлестнули эмоции, что я даже поперхнулась.

Глядя на его четко очерченный профиль в лунном свете, я увидела, как его губы растянулись в довольной улыбке.

Именно в эту секунду я поклялась себе никогда с ним не разлучаться.
12
От глубокого спокойного сна меня пробудило шуршание лошадиных копыт по сухим листьям. Потом я уловила носом знакомый запах — кажется, яичница-болтунья и... жареное мясо. Я перевернулась на другой бок, пытаясь отыскать на твердой земле удобную ямку, чтобы вновь погрузиться в сон, но гулкие голоса, отдававшие громкие приказы, заставили меня открыть глаза. Было еще темно, однако я разглядела слабый намек на рассвет, начавший прогонять ночь.

— Доброе утро, леди Риа! — Веселый голос Сайлы больно резанул по ушам.

— Доброе,— буркнула я, протирая глаза.

— Виктория нашла гнездо с яйцами куропатки. Правда, вкусно пахнет?

Она улыбнулась мне, наклонилась и помешала что-то в железном котелке, пристроенном меж двух камней над открытым огнем.

— Да, запах отличный.

Так оно и было, но боль во всем медленно пробуждающемся теле не позволила мне насладиться вкусным запахом.

Долгий путь, проведенный на спине кентавра, сказывался самым ужасным образом. Каждый мускул ныл и вопил, требуя минеральной ванны и хорошего массажа Я медленно поднялась, чувствуя каждую секунду из своих тридцати пяти с хвостиком лет, умноженных на десять. Прическа превратилась в воронье гнездо. Спина раскалывалась. Изо рта, видимо, несло как из помойки.

Я опять подумала о том, что всерьез ненавижу туризм, и попыталась ответить Сайле такой же бодренькой улыбкой.

«Эти кентавры, похоже, не знают, что такое усталость с утра пораньше».

— Пойду, хм, умоюсь.

— Чудесно! К тому времени, как вернетесь, завтрак будет готов.

«Ну как можно быть такой радостной до восхода солнца?»

— Ладно,— пробормотала я и захромала к реке. Пока я шла, кентавры то и дело окликали меня, желали доброго утра. Я старалась отвечать вежливо, особенно когда некоторые хвалили вчерашнюю легенду «Призрак храма». Я отыскала удобный куст, потом сумела спуститься к реке, умыться, почистить зубы пальцем и кое как взобраться обратно на берег.

О, чудный мир туризма — сгнить бы ему в аду!

Когда я приковыляла обратно в лагерь, меня ждала огромная порция яичницы с подогретым куском Бэмби. Клан-Финтан, Дугал и еще парочка молодых кентавров, которых я запомнила по вчерашнему вечеру, уже приступили к еде. Меня удивило, что с ними не было Вик, но здравый смысл подсказывал, что мисс Охотница, вероятно, уже рыскает по округе в поисках дичи понежнее.

— Доброе утро, миледи.

Клан-Финтан коротко улыбнулся и передал мне широкий лист с яичницей и мясом.

— Доброе.

Я попыталась улыбнуться в ответ, присела на бревно и принялась уплетать горячую еду, помогая себе пальцами.

Мою постель к этому времени уже куда-то убрали. Все кругом были готовы пуститься в путь.

— Сегодня до храма доедем? — спросила я у Клан-Финтана, жуя на удивление восхитительную яичницу.

— Да, мы должны прибыть на место до наступления сумерек.

— Там ведь знают, что мы на подходе? — спросила я.

— Мы послали гонцов, а также сообщения голубиной почтой. Там в курсе наших планов.

— Есть новости о состоянии женщин?

— Никаких. Гонцам-кентаврам было приказано оставаться там и готовиться к нашему прибытию. Голуби тоже не принесли никаких известий.

— Крысы с крыльями,— пробормотала я вслух, расправляясь с пластом яичницы на куске мяса.

Клан-Финтан недоуменно на меня посмотрел.

— Не обращай внимания. Люблю поворчать по утрам.— Я огляделась по сторонам. —Особенно в предрассветные часы.

Клан-Финтан добродушно расхохотался.

— Как только мы отправимся в путь, ты сможешь снова поспать.— Он убрал кудряшку у меня со лба и понизил голос: — Если я правильно помню, верхом на мне ты не испытываешь особых неудобств.

Я игриво шлепнула его по руке.

— Нахал.

— Отлично,— сказала я, убрала с зеленой тарелки прядь волос, чтобы спокойно доесть остатки завтрака, и всерьез пожалела, что кофе здесь не подадут.

Кентавры быстро свернули лагерь, и вскоре армия выступила в поход. Должна признать, утро выдалось великолепное. По-прежнему было чертовски рано, но даже я оказалась способна оценить буйную красоту матушки-природы. Солнце поднялось над лесом, наполнило его ярким чистым светом. Сегодня тропа увела нас ближе к живописному берегу, который с каждой минутой становился все круче, что нисколько не уменьшало его красоты. Я любовалась плакучими ивами, тополями и даже, как мне показалось несколько раз, дикими вишнями, росшими вдоль реки. Грохот копыт тысячи кентавров заглушал шум реки, но ее величественная красота, открывавшаяся взору сквозь поредевшую растительность, и стремительный бег произвели на меня впечатление.

Примерно в середине дня мы сделали краткую остановку, чтобы перекусить сушеным мясом и твердыми галетами. Клан-Финтан позволил мне спешиться, чтобы я размяла ноги на берегу. Пока я, как заправский атлет, делала упражнения, ветер переменил направление. До сих пор нас обдувал тихий восточный, теперь же задул западный, довольно сильный. Он раскачивал ветви ив, делая их похожими на длинные женские локоны, развевающиеся от любого порыва.

Я повернула лицо к ветру, тряхнула головой, наслаждаясь тем, что он приподнял мои волосы с плеч, вдохнула полной грудью, потянула ноющие мускулы и...

— Фу! Что за отвратительный запах? Ветер принес с собой невыносимый смрад.

— Болото Уфасах.— Клан-Финтан тоже нюхнул и сморщил нос.

— Ужасно. Воняет как компостная куча у моей бабушки.

— Обитатели этих мест утверждают, что болото обладает уникальным очарованием.

— Тьфу!.. Пусть они им и наслаждаются. А до него далеко?

Я подошла к краю обрыва, сощурилась, чтобы полуденное солнце, отражающееся от бурной воды, не слепило глаза, и едва разглядела противоположный берег. Он был не таким высоким, как восточный, и тоже порос ивами, но там не было ни мха, свисающего с ветвей, ни змей, ни аллигаторов.

— Мне рассказывали, что оно начинается у западного берега озера и занимает почти всю территорию между храмом Муз и северной границей владений Эпоны,— пожал широкими плечами муж.— Я никогда не пересекал болот. Кентавры стараются избегать болотистых мест.

— Что ж, в этом мы с тобой похожи. Змеи, пиявки, вонючая вода... гадость! Только подумаю — сразу дрожь по телу.

Тут наше внимание привлекло движение в войсках. Я потянулась в последний раз, потом позволила Клан-Финтану вновь усадить меня к нему на спину, и мы помчались во главу колонны.

Есть там оспа или нет — я все равно хотела поскорее добраться до храма Муз, а то моя задница словно приклеилась намертво к мужниной спине, что, согласитесь, не очень хорошо.

День прошел примерно так же, как предыдущий. Чем дальше мы продвигались на север, тем гуще становился лес. Вскоре колонна была вынуждена перестроиться и продолжать путь по двое. Но скорость кентавры не снижали, по-прежнему неслись галопом. Я видела это раньше, но все равно не переставала изумляться их выносливости. После нескольких часов пути Клан-Финтан дышал так же легко, как утром, до восхода солнца. Уверяю вас, кентавры дали бы всем жару на уроке аэробики... Я дернула головой и поняла, что дремала.

Муж начал поворачиваться ко мне, но я заговорила раньше:

— Знаю, знаю.— Я прижалась к нему, и он обхватил мою руку своей.— Ты никогда не дашь мне упасть.

— Никогда,— повторил он.

Я улыбнулась, прижалась к его теплой спине и позволила себе погрузиться в глубокий сон.

Я проводила беседу с родителями в присутствии одного из школьных советников и заместителя директора по вопросам дисциплины. За столом напротив меня сидел ученик со своей мамочкой. Даже во сне я настолько профессионал, что не стану упоминать имена. Просто опишу вышеназванного ученика как копию недостающего звена между обезьяной и человеком. Это звено долгое время употребляло марихуану и всем своим видом напоминало ленивого неандертальца. Мамочка у него была бойкая блондинка, разодетая в пух и прах. При взгляде на нее так и напрашивался вопрос: сколько алкоголя и расслабляющих наркотиков она употребила, пока ее чадо находилось в утробе?

Под громовые аплодисменты советника и заместителя директора, роль которого, между прочим, исполнял Пирс Броснан, я объясняла мамочке, что ее шестнадцатилетний мальчуган игнорирует уроки английского вовсе не потому, что чересчур смышлен и сообразителен. Как раз наоборот! Он просто ленивый, капризный, покуривающий травку оболтус, который так и просится на рекламный плакат «Почему следует ввести порку в американских школах».

Но тут меня кто-то сорвал со спины мужа, и я зависла над серединой бурлящей реки.

— Не хочу никого обидеть, но на этот раз ты прервала сон, входящий в десятку моих любимых,— сказала я, обращаясь к воздуху вокруг себя.— Я только-только добралась до самого фантастичного момента, когда заместитель директора поддерживает учителя.

Ответа не последовало, но мое тело начало двигаться на север, следуя по руслу реки.

— Наступит ли тот день, когда я смогу спать без этих маленьких... экскурсий? — вслух спросила я.

«Терпение, Возлюбленная».

— Оно мне несвойственно,— пробормотала я.

Тут мое внимание переключилось на огромное сооружение, к которому я быстро приближалась. Это было купольное строение. Даже с немалого расстояния его величественные арки из резного мрамора выглядели впечатляюще. То, что я поначалу приняла за одно огромное здание, на самом деле оказалось несколькими изящными конструкциями, соединенными затейливыми аллеями и садами, в чем я убедилась, подлетев поближе. От центра храма, как спицы в колесе, отходили другие строения. Теперь я находилась достаточно близко, чтобы разглядеть женщин в легких одеждах. Они прогуливались по тропинкам между домами, многие о чем-то оживленно беседовали, склонив друг к другу головы.

Все здешние постройки отличались красотой, но центральное здание было самым внушительным. Я внимательно его разглядела, заинтригованная статуями в полный рост, окаймлявшими вход. В саду перед ним какая-то женщина вела беседу с девушками, расположившимися у ее ног. Она изящно жестикулировала одной рукой, а в другой держала изумительную резную трость слоновой кости. Ее отличала такая ослепительная красота, что если бы она не шевелилась, то я приняла бы ее за одну из идеальных мраморных скульптур.

Когда я подлетела поближе, женщина внезапно умолкла, словно прислушалась к внутреннему голосу. Потом на ее лице появилась радостная улыбка. Она подняла голову и обратилась прямо ко мне:

— Добро пожаловать, Возлюбленная Эпоны! Девушки у ее ног — теперь я смогла разглядеть, что все они тоже отличались необычайной красотой,— возбужденно защебетали и принялись осматривать небо, будто пытались меня увидеть.

«Талия, воплощенная муза комедии»,— прозвучало у меня в голове.

— Спасибо, Талия,— вежливо ответила я, стараясь направить к ней свой призрачный голос.

Она наклонила голову, словно услышала меня, но по-прежнему не видела, и поинтересовалась:

— Вы с кентаврами скоро прибудете?

— Сразу после наступления сумерек,— прокричала я. Она заулыбалась еще шире, повернула голову и заговорила с ближайшей девушкой:

— Фиона, беги в главный храм и объяви, что кентавры появятся здесь после захода солнца!

Девушки радостно завизжали, захихикали. Мне сразу стало ясно, что никакой оспы тут нет и в помине. Я даже подумала, не поспешили ли мы, изолировав этот храм.

— Мы с удовольствием окажем вам прием сегодня вечером, леди Риа.

Она подняла голову, и тут до меня дошло, что ее глаза не видят не только мое призрачное тело, но и вообще ничего. Белые глазные яблоки были без зрачков — женщина оказалась слепа.

Я едва успела бросить поспешное «до свидания», как снова взмыла вверх и взяла курс прямо на запад, где солнце уже начало садиться.

Пейзаж вокруг храма Муз был под стать красоте его обитательниц. Горы на севере представляли собой живописный фон для долины, расцвеченной лугами, полными диких цветов, и орошаемой быстрыми ручьями. Я настолько забылась, любуясь ландшафтом, что удивленно вздрогнула, когда впереди внезапно возник замок Ларагон.

На всех башнях, во всех внутренних помещениях и дворах ярко горели факелы. Длинные крылатые фигуры сновали по всей территории замка, разгоняя стаи черных птиц, чтобы собрать куски тел в жуткую гору на краю поляны.

Я закрыла глаза и прошептала:

— Пожалуйста, только не заставляй меня спускаться туда.

«Будь сильной, Возлюбленная. Помни, я с тобой» — вот и весь ответ, который я получила, но, к счастью, мое тело не зависло над бойней, устроенной перед замком.

Я быстро полетела к комнате в башне, чересчур ярко освещенной многочисленными факелами, свечами и горящими очагами.

Эпоне не пришлось готовить меня. Я уже знала, чего ожидать, когда мой призрак проскользнул сквозь крышу.

Нуада был один, сидел в огромном кресле, похожем на трон, перед пылающим очагом и сжимал ненормально длинными белесыми пальцами кубок с красной жидкостью. Я понадеялась, что это хорошее мерло, но тут же усомнилась в этом.

— Волнуешься насчет предстоящей битвы, Нуада? — произнес мой призрачный голос.

Он не стал шипеть и кидаться на меня, что вошло у него в привычку. Вместо этого демон деликатно отхлебнул из кубка и улыбнулся мне через плечо.

— Не волнуюсь, женщина, а жду с нетерпением завтрашней ночи, когда ты станешь моей.— Его губы блестели красным от густой жидкости в кубке.

— Хорошая мысль. У тебя последняя ночь свободы. Так что утешайся пока иллюзиями,— спокойно заявила я.

Он медленно, словно змея, разворачивающая кольца, поднялся с кресла, положил одну руку на высокую спинку, все еще держа кубок в другой, и повернулся на мой голос.

— Я решил тебя не убивать. Ты надолго останешься при мне и будешь иметь возможность снова и снова меня услаждать.

— Вот как? — рассмеялась я, почувствовав, как мое тело утратило прозрачность.— Боюсь, мой муж-кентавр не одобрит твой маленький план.

— Муж! — прошипел он в ответ.— Оборви все свои связи, женщина. Ты принадлежишь мне.

Гнев вскипел в моей душе, и я выпалила, не сдерживаясь:

— Мерзкая тварь! Да Клан-Финтан просто раздавит тебя копытами, как таракана, и отошлет гнить в ад, где тебе самое место! Хорошенько посмотри на меня, потому что больше он тебе ничего не позволит.

Фоморианец яростно зашелестел крыльями и пронзительно завопил:

— Завтра ночью, женщина! Ты станешь моей!

Он швырнул в меня кубком, но в ту же секунду Эпона извлекла меня из этого чудовищного места. Я крепко зажмурилась и не открывала глаз, пока вновь не вернулась в свое тело.

Я глубоко вздохнула и крепче вцепилась в мужа. В ответ он пожал мне руку.

— Они в замке Ларагон,— сказала я. Он поднес мою руку к губам.

— Демоны собираются напасть на храм Муз завтра ночью.

— Все идет по плану.

— Он намерен с тобою сразиться.

— Хорошо.— Голос его звучал бесстрастно, но в то же время в нем чувствовалась угроза.— В таком случае мне не придется его искать.— Клан-Финтан гаркнул приказ ближайшему кентавру: — Скажи Дугалу, чтобы выпустил голубей с сообщением для людских армий. Завтра ночью мы атакуем Ларагон.

Я только начала упрашивать его, чтобы он был осторожным, как мы обогнули поворот на реке, и с другого берега до нас донеслись радостные крики целой толпы девушек. Храм Муз ярко сиял в лучах заходящего солнца. Кентавры тоже закричали и замахали руками в ответ. Клан-Финтан отдал приказ, и вся армия двинулась синхронным галопом.

Я бы тоже, конечно, порадовалась, если бы не увидела, что мы направляемся прямо к хрупкому на вид подвесному мостику, который был единственным средством пересечь бурную реку.

— Вот черт! — воскликнула я.

Муж закричал, заглушая приветственные возгласы женщин:

— Закрой глаза и держись! Ты ведь знаешь, я никогда не позволю тебе упасть.

Я зажмурилась, зарылась лицом в его густую шевелюру и пробормотала:

— Отлично. Это означает, что мы оба загремим вниз и разобьемся насмерть, когда чертова штуковина надломится.

Я почувствовала, как плечи супруга затряслись от смеха, когда он ступил на мостик.

— Остается надеяться, что меня не вывернет.

— Станет плохо — отвернись. Помни, эти девушки здесь для того, чтобы поприветствовать тебя тоже.

— О-о-ох! — Мы оба закачались от ветра.

Мост ходил ходуном оттого, что за нами следовали кентавры.

— Неужели нельзя было отправить меня полетать именно сейчас? — спросила я свою Богиню.

«Доверься ему, Возлюбленная. Он никогда не позволит тебе упасть»,— промелькнуло у меня в голове, но, клянусь, эти слова сопровождал божественный смех.