ПРИМЕЧАНИЯ 1. Яндарбиев Х

2. Российская педагогическая энциклопедия. Т. 2. М., 1999. С. 569.

3. Досов К. Нохчийн жуз ду хIара. Ша дуьххар дина вайн терхьин 1279 шарахь гуьйренан хьалхарчу баттахь. Зорбу тоьхна Типлисахь, 1862.//Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Т. VI. Тбилиси, 1979.

4. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык. 1887. С. 14–15.

5. Там же. С.14.

6. Там же. С. 25.

7. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание, часть II, Чеченский язык. Тифлис, 1888. С. 8.

8. Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Абхазский язык. 1887. С. 28.

9. Бартоломей И. Чеченский букварь. Тифлис, 1866. С. 1.

10. Солтаханов Э. Х. История обучения чеченской грамоте. Вестник Института проблем образования. Выпуск 1. Грозный, 2003. С. 44.

11. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. В двух томах. Т. 1. С. 292.

12. Российская педагогическая энциклопедия. Т. 2. М., 1999. С. 569.

13. Там же.

14. Авторханов А.Г. Империя Кремля. Минск – Москва, 1991. С. 81.

15. Материалы совещания-семинара Института национальных проблем образования «Задачи совершенствования взаимодействия подразделений Института в свете современных проблем развития национального образования в Российской Федерации». М., 1993. С. 8.

16. Там же.

17. Культура чеченского народа и школа. Тезисы докладов и выступлений на научно-практической конференции 18 мая 1994 года. Грозный, 1994. С. 13.

18. Вести образовании. 2008. 1-15 августа.

19. www.regnum.ru/news/1128996./html

20. Там же.

21. Там же.
А.Д. Тимаев
СЛОГ, ЕГО ГРАНИЦЫ И ТИПЫ В ЧЕЧЕНСКОМ ЯЗЫКЕ
Основные положения теории слога представлены в работе Л.В. Щербы «Фонетика французского языка».¹ Характеризуя некоторые важнейшие установки Л.В. Щербы по вопросу природы слога его ученица М.И. Матусович пишет: «Звуки в потоке речи произносятся с чередующимися нарастаниями и падениями мускульного напряжения. Каждое нарастание с последующим падением образует слог (в начале цели может отсутствовать нарастание, а в конце – падение). Звуки, произносимые с максимальной энергией, носят название слогообразующих, или слоговых, стоя, так сказать, в вершине (или центре слова). Звуки, представляющие собой постепенно нарастающее – ослабевающую цель, называются неслогообразующими, или неслоговыми. Границей слога является момент ослабления мускульного напряжения перед следующим усилением».²

Роль согласных в образовании слога определяется Щербой Л.В. так: «…каждый согласный может иметь три формы:

а) сильноконечную, когда конец согласного сильнее его начало; срв. начальные согласные в сон, ссора, к кому (если оно не произносится х кому), ра-ззадорить, ра-ссорить и т.п. (и в русском и во французском при этом слегка сокращаете длительность предшествующего гласного); сильноконечные образуют начало слога;

б) сильноначальную, когда конец согласного слабее его начала; срв. конечные согласные в ус, ум, кит и т.п. (и в русском и во французском при этом слегка сокращается длительность предшествующего гласного); сильноначальные образуют конец слога;

в) двухвершинную или удвоенную, когда и начало и конец согласного являются одинаково сильными, середина же его значительно ослаблена; двухвершинные могут находиться только на слогоразделе».³ Л.В. Щерба указывает, что «во французском, как и в русском, слоговыми являются только гласные. Определение слога: «слог – это звук или несколько звуков, которые произносятся одним толчком выдыхаемого воздуха»⁴ соответствует основным положениям теории слога Л.В. Щербы Ю.Д. Дешериев определил основные особенности структуры слога и слогораздела в чеченском языке Некоторое сомнение вызывает лишь положение о том, что «слог может состоять из одного или нескольких звуков. Если слог состоит из одного звука, то этим звуком в русском, чеченском языках всегда будет гласный: в русском и (союз), у, о (предлоги), в чеченском и (он, она, оно), у (доска)».

Данное положение справедливо для русского языка, где слог может состоять из одного звука – гласного. В чеченском языке слог состоит из двух и более звуков: начальным элементом слога – всегда выступает согласный. Звук (гамза) перед гласным, с которого начинается слог, является фонемой – особенность чеченского языка. Необозначение в современной чеченской орфографии этой фонемы создает иллюзию слога, состоящего из одного гласного. Срв. примеры: ’u«доска» – du «есть»; ’i (он, она, оно» - gi «на спине», ’âz «голос», звук» - γâz «гусь»; ха-’an «знать, сесть» - хаzaⁿ «слышать»; ’āхаⁿ «пахать» - gā-xa «жить», ’wo-zaⁿ «потянуть» - dwo-zaⁿ «соединить», ’ā laⁿ «сказать» - dālaⁿ «закончить».

Ю.Д. Дешериев отмечает три наиболее важных особенности структуры слога в чеченском языке:

1. В чеченском языке слоговыми могут быть только гласные неслоговыми гласные не бывают. Сонанты в чеченском языке не являются слоговыми. Подтверждением этому служит то обстоятельство, что любой сонант в чеченском языке может образовать закрытый слог: malaⁿ «пить» - mal-lal «столько, чтобы напиться», dāraⁿ «кроить» - dâr-ral «столько, чтобы скроить», q́ima «маленький» - q́im-ma «немного».

Из этого положения вытекает один из основных законов структуры слогов в чеченском языке: в чеченском языке столько слогов сколько гласных в слове.

2. Если в неначальном и конечном положении встречаются два и более рядом стоящих согласных, то граница слогораздела всегда проходит между ними. В результате стоящий перед таким сочетанием согласных слог становится закрытым: las-taⁿ «трястись», dâr-ba «лечение».

3. Долгие гласные встречаются только в открытых слогах: lā-caⁿ «поймать», xjē-taⁿ «казаться», two-xaⁿ «ударить». Если открытый слог с долгим гласным при формировании оказывается в положении закрытого слога, то долгий гласный становится кратким (wo, jē), либо полудолгим (ā): lâc-cal «столько, чтобы поймать», xjet-tal «столько, чтобы казаться», twox-xal «столько, чтобы ударить».

К перечисленным особенностям структуры слога следует добавить:

а) в чеченском языке в отличие от русского слога состоит из двух и более звуков; в чеченском языке отсутствует слог, состоящий из одного звука;

б) если в следующие слова имеются характерные чеченскому языку комплексы согласных (в том числе и децессивные комплексы), та граница слога раздела проходит между согласными, составляющим данный комплекс: las-taⁿ «трястись», qâs-taⁿ «разойтись, разлучиться», čex-ka «быстро», bal-xa-ca «с работой», max-ka-na «стране», xar-čaⁿ «перевернуться», xâr-caⁿ «перевернуть», lač-qaⁿ «спрятаться», lat-qaⁿ «жаловаться», coc-qam «ресница»;

в) если в середине слова встречаются сочетание согласный + комплекс согласных, слогораздел проходит между согласным и комплексом согласных: dar-staⁿ «полнеть, жиреть», qar-staⁿ «гулять, путешествовать», stun-cxoj «родственники жены», nastar-ph_эid «икра (ноги»», šowz-tqa «сорок», quz-tqa «шестьдесят».

Чеченскому языку не свойственен закон, в соответствии с которым слог всегда строится по принципу восходящей звучности, поскольку в чеченском языке действует закон, согласно которому слогораздел проходит между сочетаемыми согласными, стоящими между гласными.

Граница слогораздела в чеченском языке не зависит от морфологического состава слова. Если в составе слова имеет место стечение согласных или употребление удвоенного (геминированного) согласного, или комплексов согласных между гласными, то граница слогораздела будет проходить между согласными или между составляющими комплексы согласных.

Слоги встречаются двух типов:

1. 
   открытые и 2) закрытые.
   

la-xaⁿ «искать», be-qa «жеребенок», ‘a «зима», tjē-šam «вера, доверие», jā-la «город».

Слоги, оканчивающиеся на согласный звук, являются закрытыми:

qâs-tar «разлучение», bus-tam «мерка», xor-cam «редиска», ter-gam «внимание, опека».

Слово, состоящее из одного слог, называется односложным: kâd «чаша», stag «человек», naž «дуб»; из двух слогов – двусложным: la-zaⁿ «болеть», da-laⁿ «дать, умереть», dā-qā «часть», ma-laⁿ «пить»; из трех слогов – трехсложным: ta-xa-na «сегодня», ču-h_эa-daⁿ «вбежать», ’ā-lū-taⁿ «позволить сказать».

В абсолютной форме слова, составляющие исконную лексику чеченского языка, преимущественно односложные, двусложные и гораздо в меньшем количестве трехсложные.

В структуре времени форм глагола и наклонений, а также в формах косвенных падежей встречается чаще всего трех – и более сложные формы слов. Данный факт – результат агглютинативного характера систем именного склонения и глагольного спряжения в чеченском языке.

В чеченском языке открытыми и закрытыми могут быть начальные, неначальные и конечные слоги: qā-za «коза», got-taⁿ «узкий»; ’ā-ra-ra «с улицы», ler-gin-čun-na «постриженному», lor-gaⁿ «постричь», sā-ja «милостыня», gor-gam «тряпка», gwor-ga «круглый», ’ē-sa «беленок».

Первый слог в составе двух – и более сложный слов называется начальным. Последний слог в составе двух – и более сложных слов называется конечным слогом.

Открытые слоги значительно преобладают под закрытыми.

2. Матусевич М.И.

3. Щерба Л.В. – указ.соч., с. 78.

4. Земский А.М., Крючкова С.Е., Светлаев М.В. – «Русский язык», часть 1. Учпедгиз, М. С. 77, 1950.

Об активности суффиксального способа в выражении архитипного словообразовательного значения отвлеченной предметности говорит уже тот факт, что он включает в себя образование имени действия – масдара, принадлежность которого к именам, обозначающим отвлеченные понятия, очевидна и никем не оспаривается. То, что при этом используется только один суффикс, говорит лишь о том, что в чеченском языке для выражения того общего значения имени опредмеченного действия, которое, скажем, в индоевропейских языках обозначается целым рядом суффиксов, оказалось достаточно одного словообразовательного форманта. При этом для соответствующего словообразовательного типа, который мы рассмотрим ниже, характерна максимальная продуктивность: с помощью суффикса -р масдар в чеченском языке образуется практически от всех глаголов (именно поэтому нам приходится часто в своих переводах соответствующих слов на русский язык прибегать к образованию таких имен существительных, которых в русском языке нет).

Кроме суффикса -р, в чеченском языке для выражения обозначенного архитипного словообразовательного значения используются и другие – -лла, -уō, -луō, - ийла, -иē, -м. Таким образом, отвлеченные имена существительные в чеченском языке образуются посредством следующих суффиксов: -р, -лла, -уō, -луō, - ийла, -иē, -м.

Словообразовательные типы имен существительных с суффиксом -р

Отглагольные образования с суффиксом -р в нахском языкознании однозначно не определены в плане их частеречной принадлежности. Называя соответствующее образование масдаром, языковеды не могут выбрать между глаголом и именем существительным, когда требуется указать, к какой части речи это образование следует отнести: «Установление его статуса в системе частей речи в связи с многообразием проявляемых им свойств оказывается весьма спорным».² Довольно тщательно рассмотрев масдар с точки зрения лексических, морфологических и синтаксических свойств, сам В.Ю. Гиреев также не пришел к однозначному решению. «Субстантивную интерпретацию масдара» он, оппонируя такой точке зрения, высказанной до него З.Х. Хамидовой и А.И. Халидовым, не принимает, и главным аргументом является использование масдара в функции предиката придаточного предложения:³ При этом приводятся предложения, в которых сказуемым придаточного предложения является одна из косвенных падежных форм масдара в обстоятельственном значении, обычно дативная, но не только. Полифункциональность масдара ни А.И. Халидовым, ни кем-либо другим, считающими масдар именем существительным, никогда не отрицалась, но стремление считать масдар глагольной формой с опорой только на этот признак неубедительно. Тогда, естественно, встает встречный вопрос: почему масдар никогда не употребляется в качестве глагольного предиката простого предложения (не именного в функции именной части составного сказауемого, а именно глагольного)? Именно потому, что это не глагольная форма, а имя существительное, которое представляет собой отвлеченное имя действия, но может в результате соответствующих семантических изменений выражать и собственно предметное значение. Само приобретение масдарными словами предметного значения не есть переход слова из сферы глагола в сферу существительного, как представляется не только В.Ю. Гирееву, это переход имени существительного из одной лексико-семантической группы в другую, но в пределах одной части речи – имени существительного. Рассматривая отглагольные образования на -р, мы, таким образом, исходим из того, что по своим основным лексико-грамматическим характеристикам они являются именами существительными.

Масдар в северокавказских и в частности и особенно нахских языках существенно отличается от соответствующих образований в грузинском языке, родственность которого северокавказским языкам все чаще подвергают сомнению, но еще не сумели опровергнуть убедительно. Если в чеченском и других языках Северного Кавказа наряду с масдаром фунционирует также инфинитив, от которого, собственно, масдар и образуется, то «у грузинского глагола нет инфинитива; его место замещает отглагольное имя длействия (со всеми трудностями, которые с этим связаны, в частности, в построении синтагм: имя действия в новогрузинском языке управляет родительным падежом и создает тяжелую конструкцию; кроме того, ряд статических глаголов не образует масдара)».⁴ Видимо, имени эти трудности заставляли грузин предпринимать попытки создать самостоятельную форму инфинитива и освободить масдар от лишней нагрузки на него: «В древнегрузинском намечалось формирование инфинитива от трансформативного падежа масдара…, но в новогрузинском языке такой инфинитив не прижился, иное образование также не было выработано языком».⁵ В некоторых исследованиях и лексикографических изданиях по бацбийскому языку прослеживаются попытки перенести это свойство грузинского языка на бацбийский: судя по тому, что составители «Цова-тушинского-грузинско-русского словаря» Н. и Д. Кадагидзе не приводят в нем форму инфинитива и ограничиваются переводимым как инфинитив масдаром, налицо тенденция «грузинизировать» бацбийский язык и в этой части, однако на самом деле инфинитив в бацбийском языке есть (заметим здесь, что инфинитивом отдельные авторы переводили и переводят и масдары в чеченском и других кавказских языках – традиция, от которой следует отказаться).

Имена существительные с финальной частью -р в чеченском языке неоднородны по признакам морфемной членимости и производности. Здесь выделяются три группы таких существительных.

1. Синхронно производные имена существительные масдарного типа, обнаруживающие живые словообразовательные связи с производящими глаголами: вадар «побежание» ← вада^н «побежать», хазар «услышание» ← хаза^н «услышать», идар «бегание» ← мда^н «бегать», лāцар «поймание» ← лāца^н «поймать», кхāчар «прибытие/прибывание» ← кхāча^н «прибыть» и др.

2. Синхронно производные масдарные существительные, не утерявшие окончательно своей связи с производящими глаголами, но в семантическом отношении перешедшие в разряд лексем с собственно предметным значением: кхаллар «хлеб» (←кхалла^н «откусить»), хаттар (← хатта^н «спросить»), кхуōлар «облачность» (← кхуōла^н «покрыться тучами, облаками, становиться облачным, пасмурным (о погоде)», малар «выпивка; обычно о горячительных напитках»» (← мала^н «выпить»), лазар «боль; болезнь, заболевание» (← лаза^н «болеть»), кхуоссар «реплика» (← кхуосса^н «бросить»), кхаллар «закуска; печеный (пшеничный или ячменный) хлеб» (← кхалла^н «откусить; закусить, поесть»). А.Г. Мациев в словаре считает, что есть только pluralia tantum кхуōларш, но в разговорной речи единственное число широко употребляется). Впрочем, в чеченском языке есть и существительные, безусловно относимые к pluralia tantum и образованные по образцу имен действия – масдаров: диларш «помои, отбросы» (← дила^н «мыть»), āтарш «ливер; внутренности убойного животного, измельченные для употребления в пищу» (←āта^н «дробить, измельчать»).

В связи с этой группой масдарных существительных необходимо отметить, что в современном чеченском языке отмечается небольшая группа имен существительных, масдарных по своему происхождению, но утерявших свою первоначальную связь с масдаром и употребляемых в предметном значении: «Некоторые масдарные существительные в зависимости от контекста могут употребляться в немасдарном значении, что обусловлено расширением их семантики в результате развития переносных значений слов. Таковы чеченские: малар «питье», даар «еда», диекхар «долг», ахьар «кукурузная мука», лазар «боль», такхар «расплата» и др… Эти формы в настоящее время употребляются в двух значениях – в своем первоначальном масдарном и в своем вторичном, немасдарном, значении»; «При этом отметим, что у классных масдаров в результате перехода в разряд немасдарных существительных происходит окаменение классных показателей. Таков классный показатель в зачине: диекхар «долг», дийцар «рассказ», даар «еда»…».⁶

3. Имена существительные, непроизводные и морфемно нечленимые в синхронном плане и предположительно исторически возводимые к утерянным языком глагольным основам: бедар «одежда» (← беда^н «одевать»?), ладар «течь» (← лада^н «течь, протекать»?), хатар «проступок» (← хата^н «преступить что-л.»?), матар «плесень» (← мата^н «плесневеть»?), патар «почка, бутон» (← пата^н «распуститься, расцвести»?), кōчар «связка» (← кōча^н «связывать»?), кахьар ручная мельница» (← кахьа^н «молоть, ср. с ахьа^н «молоть, толочь»), āсар «сорняк, сорное растение, бурьян; прополка» (← āса^н «прореживать, полоть»?), ишар «жест» (← иша^н «намекать; жестикулировать»?), кхōчар «родственник» (← кхāча^н «приходиться кем-л.»?), бIар «взгляд, взор» (← бIa^н «смотреть») и нек. др. Относительно подобных слов К.З. Чокаев пишет: «Отход масдарных существительных от своего первоначального значения в некоторых случаях зашел так далеко, что суффикс -р перестал выделяться из состава образующей основы без историко-этимологического анализа. Таковы: буолар (инг. так же) «походка», хьацар (инг. хьоцар) «пот», хелхар (инг. так же) «танец» и др. Прежде чем эти слова стали нерасчленимыми на морфемы, основа утратила способность к самостоятельному функционированию».⁷

К рассматриваемому словообразовательному типу относятся только имена существительные 1-ой группы, остальные уместно анализировать в контексте с образованием существительных с конктно-предметным значением, причем слова, принадлежащие к 3-ей группе, вообще относятся к сфере диахронного (исторического) словообразования, установить их производящие основы и проследить механизм их образования в синхронном словообразовании нельзя.

Наличие в существительном финального -р не является обязательным признаком соотносимости таких слов с глаголами даже в диахронном плане. В чеченском языке есть имена существительные, которые даже предположительно не могут иметь в качестве производящих основ глаголы, или такие, которым нельзя в этом отказать, но этимология которых затемнена, вернее – не выяснена исследователями: масар «горный козел», хIур «мельничная пыль» хьēр «мельница», хабар «слух, молва, новость, известие; разговор».