Глава 21 Виктор фон Графф. Первый выпуск школы лесников

В тот день с самого утра жители лесничества имели много хлопот и волнений. Те десять человек, которым предстояло стать первыми выпускниками школы лесников, волновались особенно. Их кители, практически новые, одетые всего пару раз за годы учёбы, были вычищены и наглажены, сапоги, купленные по такому торжественному случаю, блестели на августовском солнце, словно серебряный подсвечник, отражая яркие утренние лучи.

– Коли повезёт, останусь здесь, с капитаном, – Близнюк, как и остальные воспитанники, был сиротой, но совершенно не имел тяги ни к скитаниям, ни к воровскому промыслу, а напротив, славился усердием, трудолюбием и серьёзным отношением к своей будущей профессии. – Не хочу никуда, от добра добра не ищут.

Его товарищ Пантелеймон Романенко, продолжавший полировать сапог до блеска купеческого самовара, имел на этот счёт другое мнение.

– А я мечтаю, чтобы в Харьковскую губернию командировали. Реки там свежие, рыба ловится, сосны в большом количестве – красотишша! – заявил он, не отвлекаясь от дела. – Здесь жизни нет, две деревни да погост… А там Харьков рядом, большой город, хороший!

– Тебе-то откуда знать, бывал, что ли?

– Да не… батюшка рассказывал. Я дальше Бахмута нигде не бывал, – Пантелеймон отставил сапоги в сторону и принялся натирать пуговицы, подложив под них заранее подготовленную дощечку.

В это время перед обсерваторией заканчивались последние приготовления. Прохор Иванников уже почти выздоровел, и о постигшем его несчастье напоминала разве что повязка на голове.

– Да кто ж так метёт? – Прохор отобрал метлу у паренька, который, как ему показалось, с недостаточным усердием подметал двор. – Вот так нужно: р-раз, р-раз, р-раз! – метла раздала в разные стороны клубы пыли, зато оставила после себя идеально чистые полосы.

– Понятно, курсант? – Прошка с торжествующим видом проследовал дальше, чтобы проверить, правильно ли расставлены столы.

Перед обсерваторией посреди площадки была разбита клумба, ухаживать за которой являлось обязанностью младших воспитанников школы. Цветы на ней всегда были свежи и благоухали. Между клумбой и входом в обсерваторию стояло несколько столов, накрытых скатертями, на одном из них стопкой были сложены десять дипломов, подтверждавших, что их владельцы прожили семь лет своей жизни недаром.

В установленное время для участия в торжествах по случаю первого выпуска школы лесников прибыл отец Иоанн из села Благодатного. Фон Графф заблаговременно направил приглашение управляющему Палатой госимуществ Компанейщикову, но тот, сославшись на неотложный отъезд, прислал вместо себя двух чиновников. Виктор Егорович не особо опечалился такому повороту дела, так как имел несчастье быть человеком прямым и честным и при осмотре руководством лесничества наверняка бы не сдержался и снова высказал в лицо всё, что накипело за последние годы. Одно радовало: командированные для участия в торжествах чиновники привезли с собой жалование за последние семь месяцев, и теперь по крайней мере месяца четыре, до наступления холодов, лесничеству и самому фон Граффу не придется ломать голову над тем, как закупить продукты и необходимые материалы.

Фон Графф в парадном капитанском мундире стоял среди почётных гостей. Отец Иоанн отчитал торжественный молебен, и слово взял Виктор Егорович.

– Я долгие годы ждал этого дня. И вот первые наши воспитанники окончили школу лесничих и будут служить на благо Отечества в деле лесоразведения. Много лет вы были рядом со мной. Мы вместе трудились над каждым деревом, переживали неурожайные годы, учились выживать сами и помогали выжить нашему лесу. Вы для меня всегда будете как дети – первые и самые любимые.

Смотрите на них, молодые наши воспитанники, учитесь стойкости и трудолюбию. Дай бог, чтобы у каждого из вас хватило сил и желания довести начатое до конца. Я хочу, чтобы в конце своей жизни вы могли с гордостью, достойной настоящего мужчины, оглянуться назад и увидеть за собой лес, выращенный собственноручно. Многие поколения наших потомков будут вспоминать вас добрым словом. Может быть, имена ваши не останутся в памяти тех, кто будет здесь жить через сто, двести лет, но разве ради этого мы трудимся?

Память людская, как и благодарность, – вещь короткая, но дело, плоды приносящее, – вечно.

Разве может быть что-то более благородное, чем труд на благо следующих поколений? Разве не достоин уважения человек, посвятивший себя такому делу, которое после себя оставляет пользу несомненную?

Гордыня – это грех. Прости, Господи! – фон Графф поднял глаза к небу и перекрестился. – Но горжусь я сейчас не собой, а своими воспитанниками. Эти десять молодых людей пережили все тяготы, которые послал ты, Господи, для укрепления их духа. Кого-то Ты забрал от нас, значит, так было Тебе угодно, но эти пережили и лютые морозы в землянке, и жар, изматывающий летом, и суховеи, и метели, и лихорадку.

Сейчас я прошу почтить память тех учеников, которым не суждено было дожить до этого счастливого дня.

Фон Графф снял фуражку, положил её на правую руку и преклонил голову.

Все, кто присутствовал в этот момент на площади перед обсерваторией, последовали его примеру. Прохор потупил взгляд в тщательно выметенный плац, и к глазам его подступили слёзы, но на лице не отразилось ни единого чувства. Три года назад, незадолго до того как в лесничестве закончили строительство лазарета и пригласили на содержание доктора, два его племянника померли от внезапной лихорадки. Сгорели в несколько дней. Для Прохора, который так и не женился и не обзавелся детьми, племянники – дети его младшей сестры – были как родные. Как он корил себя за то, что сначала уговорил Авдотью отдать племяшей в школу лесников, а потом не смог уберечь их от смерти.

Пауза длилась немногим меньше минуты, и за это время никто не проронил ни слова.

По-военному чётко фон Графф надел фуражку, и это послужило знаком для всех остальных.

– Теперь прошу перейти к торжественной части – вручению дипломов об окончании Великоанадольской школы лесников.

Чиновники из Екатеринослава переглянулись – им не предложили выступить, но фон Графф тут же обратился к ним:

– Окажите честь, господа, я буду вручать дипломы, а вы – знаки отличия.

Выпускники одернули кители, подняли подбородки и выровнялись в шеренге. По вызову капитана один за другим они получили свидетельства об окончании школы и снова выстроились в ряд, счастливые и уже совсем взрослые.

– Был бы у нас оркестр, сейчас бы прозвучал какой-нибудь торжественный марш. Но так будет, обязательно будет! Пока мы с вами можем только представить это, ну а теперь – за стол, всех приглашаю, проходите, пожалуйста. Святой отец, не откажите в чести отпраздновать вместе с нами, – фон Графф жестом пригласил гостей в обсерваторию, где были накрыты праздничные столы.

– Ну что вы, – улыбнулась Полонская – проходите, присаживайтесь, сама же приглашала вас заезжать чаще. Я не слишком избалована вниманием таких галантных кавалеров, чтобы отказываться от бесед с ними. Давайте ваш цветок и располагайтесь удобней. Я сейчас закончу с документами – и вся во внимании. Чай, как прошлый раз, или по новому рецепту?

– А давайте по-новому. Всегда интересно узнавать что-то неожиданное, не так ли? Впрочем, кому я это говорю – женщине, которая всю жизнь открывала для нас новое, вороша старое.

– Спасибо за комплимент. Особенно про всю жизнь, он был особенно изощренным. Нет-нет, я понимаю, вы хотели сказать другое. Да, я тоже за новые знания, но ведь, помните, как это в Библии: кто умножает познания, умножает печали. Впрочем, я забыла, вы ведь, кажется, атеист, или, вернее, латентный верующий… Не боитесь своими поисками нового только приумножить свои печали, ведь новые познания не всегда бывают приятны? Это я не про чай, в нём, я думаю, вы не будете разочарованы.

Черепанов попробовал чай. Этот напиток действительно оказался ещё ароматнее и вкуснее того, который он пил в первый раз.

– Так что привело вас ко мне сейчас? – продолжила разговор Полонская. – Только не говорите, что вам захотелось просто заехать и перекинуться парой слов с одинокой женщиной и подарить ей цветы.

– Не скрою, не только это, хотя второе не отменяет первого, – выкрутился Черепанов. – Ну а приехал я к вам с вопросами, ответы на которые можете знать только вы.

– Это интересно, что же такого вы не узнали у меня во время первого визита? Опять что-то неладно в «Датском королевстве»?

– Вы правы, ещё одно почти что убийство, и в том же месте. В Молчановке!

Иван внимательно следил за Полонской, ожидая, какой же будете её реакция на это сообщение. Никакой! Известие нисколько не тронуло её. Как будто он сказал о предстоящей перемене погоды где-нибудь в районе Австралии. Ириада Сергеевна даже не повела бровью.

– Вам неинтересно? Вы даже не спросили, кого пылись убить в этот раз…

– С некоторого времени я слишком далека от усадьбы и от этих страстей, чтобы так живо интересоваться, кого и за что убили. Ни детективов, ни светской хроники я не читаю, поэтому очередные разборки – так, кажется, сейчас говорят – меня мало интересуют. Ну а Молчановка… Что должно будет случиться, то и случится – так написано в легенде усадьбы. Вы ведь прочитали её?

– Да, и очень внимательно. Собственно, в связи с ней у меня и будет к вам несколько вопросов. Можно?

– Безусловно, я ведь обещала вам помочь, чем смогу. Спрашивайте.

– Я поясню, почему меня заинтересовала история и легенда усадьбы. Иначе суть моих дальнейших вопросов будет не понятна. Так вот, в течение года в усадьбе произошло три трагических случая. О двух из них я вам рассказывал при прошлом визите, последний случился несколько дней назад, в минувшую субботу. Итак… Сначала на охоте в угодьях Молчановки погиб Арсений Витальевич Григорович – главный распорядитель имуществом Академии наук, в ведомстве которого раньше была усадьба. Следствие пришло к выводу, что это результат неосторожного обращения с оружием. Потом при невыясненных пока до конца обстоятельствах в усадьбе был застрелен новый хозяин Молчановки – бизнесмен Константин Ковалёв. По подозрению в совершении убийства в корыстных целях был арестован его бывший друг и партнёр по бизнесу некий Борис Гольдин. И наконец, последнее. Там же, в доме, три дня назад и опять выстрелом из ружья тяжело ранена молодая женщина… Идёт следствие. Мало того, что за короткий период три таких случая подряд – это несколько многовато, так они ещё произошли в одном месте и при похожих обстоятельствах. Вам не кажется это странным?

– Что же тут странного? – Полонская слегка пожала плечами. – Место там тихое, заповедное, лесное. В некотором роде, так сказать, даже располагающее к подобного рода событиям… Да и пострадавшие, на мой взгляд, также были людьми… располагавшими к такому развитию событий. Уверена: третья жертва не садовник и не случайно забредший в поместье коробейник, «торговый представитель канадской компании». А если серьёзно, то вы ведь сами мне всё объяснили: сначала самоубийство по неосторожности, потом не поделили чей-то кусок «пирога»… Ну и в третьем случае тоже найдётся причина. Скорее всего – коммерческая. Без причины не убивают. Так учит нас история.

– Вот я причины и ищу. Вернее, того, для кого эти причины так важны, что требуют убийств. Я ведь вам пересказывал версии следствия, а не свои собственные. А «мнение редакции может не совпадать с мнением авторов» – так обычно пишут на последней странице. Моё мнение в данном случае не совпадает с официальным, и вот почему. Версия убийства бизнес-партнёром не кажется мне убедительной, поскольку после смерти Ковалёва этот партнёр мог ничего не получить. Да и сам способ убийства не характерен для него. Не сходится пасьянс. Тем не менее Гольдин арестован. Но тут – бац! – ещё один случай. И такой странный. Думаю, не очень нарушу тайну следствия, если скажу вам, что к материалам по последнему делу была приобщена видеокассета с кадрами камеры наблюдения в тот трагический вечер. На этой кассете некое человекоподобное существо в странном наряде, некоторым образом напоминающем одежду прошлых веков, движется по направлению к месту преступления и обратно. Вы, возможно, удивитесь, но этот мистер Икс действительно похож на призрака. Да, я говорю о призраке пропавшего в XVIII веке помещика Василия Карновского, из легенды Молчановки.

Впервые за время разговора Ириада Сергеевна с интересом взглянула на Черепанова своим быстрым пронизывающим взглядом.

– Не может быть. И что, следствие и вы уверены, что это не чья-то шутка или просто брак плёнки? Вы можете показать мне эту запись?

– К сожалению, нет. Она у следователя и приобщена к делу. Но эксперты подтверждают реальность фигуры на записи.

– Неужели так чётко виден этот, скажем, мужчина в сером, как в легенде? Значит, снова появился…

Теперь пришел черед удивиться Ивану.

– Да. Я, хоть это и звучит несколько странно, всегда верила и в легенду, и в приведение Молчановки. И не только я – мы все, те, кто постоянно жил в усадьбе, не раз видели его, ну и постоянно чувствовали, что ли. И я, и Валентин Викторович, и Никитич. Хотите – верьте, хотите – нет, но мы даже внимания на него не обращали. Вначале пугались, конечно, всяких шорохов, теней, шагов, скрипов, а потом привыкли. Да он нас и не обижал, этот призрак Карновского. И не смотрите на меня, как на ненормальную, повторяю: да, мы верили в легенду. Смешно? Странно? Да мы ещё во многое верили – в справедливость, в порядочность, а видите, как с усадьбой вышло... Вас, как я заметила, несколько покоробило, мое равнодушие к судьбам недавних пострадавших. Нет-нет, не возражайте! Это действительно так – они мне, скажем мягко, безразличны. Более того – похоже, они получили по заслугам. Призрак ведь просто так убивать не станет. Даже кирпич, как вы помните, ни с того ни с сего никому на голову не падает…

Даже Иван был поражён таким поворотом событий. Уж он был уверен, что эта история с призраком поддерживалась администрацией музея-усадьбы для привлечения туристов и дополнительного интереса к Молчановке, к её истории, к прошлому – не более того. А тут оказывается, что и директор, и его заместитель чуть ли не дружили с этим призраком…

– Ириада Сергеевна, – осторожно, чтобы не обидеть собеседницу, начал Черепанов, – мы ведь взрослые современные люди. Как можно сегодня верить в такие небылицы, тем более вам, человеку, который занимается наукой, чудесно знает историю, географию, литературу…

– Именно поэтому и верю. Вы думаете, что Молчановка – единственное место в мире, где можно встретить привидение? Да многие такие поместья, как и любые другие старинные здания, скрывают в себе давнюю и насыщенную событиями историю.

Действительно, на первый взгляд легенды эти довольно однотипны, – Полонская перешла на интонации, присущие при проведении экскурсий большинству гидов, – объектами историй о привидениях или их прототипами предположительно являются погибшие от чьих-то рук или же сами лишившие себя жизни люди. А так же и эксцентричные личности, которые при жизни выделялись чем-то особенным, про которых говорили, будто они знались с потусторонними силами. Под видом привидений могут появляться и отличавшиеся в своей земной жизни свирепостью, жестокостью или неудачной любовью персонажи, при этом неважно, какого они пола. Люди, которым в их земной жизни чинили притеснения или несправедливости, предстают перед потомками не злыми – они не позволяют забыть о себе, о своей трагической судьбе, о несправедливости. Те же, кто был при жизни неуёмен в страстях, жаден, злобен и мстителен, вселяют страх, став призраками. Но ведь они были такими и при жизни, и такие же чувства внушали тогда окружающим. А Карновский… он просто несчастный человек.

– Как же так? – удивленно спросил Иван. – Ведь он обманул девушку и довел её до самоубийства! За это он, по-вашему, заслуживает характеристики «несчастного человека»? И всё? Не слишком ли вы к нему лояльны?

– Зара не застрелилась, – как-то тихо и отстранённо произнесла Полонская. – Она прожила долгую жизнь и умерла много, много позже. Тогда, когда захотела сама.

Она подняла голову, и Ивану вдруг на мгновение показалось, что он снова встретился взглядом с глазами чёрной пантеры, той, из зоопарка, только решетки между ними на сей раз не было…

Полонская неожиданно фыркнула:

– Как же, стала бы она стреляться из-за всякого… Глупость какая!

Иван и вовсе оторопел.

– Но откуда… А как же…

– Знаю, – кивнула головой Полонская, пристально глядя ему в глаза. – Знаю… Как-нибудь расскажу вам и эту историю… – Она обезоруживающе улыбнулась. – А легенду я действительно записала сама. Вернее, изложила уже существовавший сюжет. Для экскурсоводов. Вы ведь не собираетесь водить экскурсии? Осмелюсь утверждать, – продолжила она, – что люди по всему миру, как и я, охотнее верят в существование привидений, нежели относятся к ним скептически. И опровергнуть эти факты, как, впрочем, и научно подтвердить их, пока не удалось никому. Так чем же моя позиция хуже вашей?

– Но сами исследователи таких паранормальных явлений не отрицают, что во многих зданиях, как в современных, так и в старинных, частенько так называемые странные проявления имеют своё рациональное объяснение. Например, дыхание строений, просадка обусловлены физическими процессами и часто относятся к объективной реальности. А иногда это может быть специально подстроено для привлечения внимания к объектам. Мы так устроены, что хотим верить в разные чудеса, а в случаях с «привидениями» наша собственная психика и наше воображение нам в этом помогают.

– Допустим. Тогда какое отношение имеет наша гипертрофированная психика к видеокассете, о которой вы мне только что рассказали? Вы что, зафиксировали случай массового психоза у всех, кто её смотрел, или всё же видели какого-то человека или существо? Вы уж определитесь окончательно, а то у вас самого, чего доброго, начнётся раздвоение сознания. А это, знаете ли, чревато…

– Спасибо за предупреждение, только я не считаю фигуру на видеокассете мистической, этаким легендарным призраком героя-любовника Карновского. Пока не знаю, как объяснить этот факт, но, думаю, смогу. И рассчитывал сделать это с вашей помощью.

– Интересно, вы всё ещё рассчитываете на мою помощь, после того как я вам пояснила своё видение событий?

– Это ваша личная позиция, и я её уважаю. Но чтобы подтвердить или опровергнуть некоторые сомнения, мне нужно кое-что уточнить. Например, увидеть, как одевались люди в эпоху Карновского-младшего… Поясню. Наш мистер Икс из Молчановки странно одет – это видно даже при плохом качестве записи. Его одеяние действительно напоминает одежду того времени, и я хотел бы в этом убедиться. Посмотреть на костюмы, которые тогда носили, – в вашем музее ведь есть такие. Я даже видел некоторые из них, проходя через залы. Может, вы мне покажете, как мог быть одеваться тот самый Карновский-младший до того, как, по вашей версии, стал зловещим призраком?

– Во-первых, не по моей версии – поправила Ивана Полонская, – а по легенде усадьбы. Вы не находите, что в этом есть некая разница? Легенде около ста шестидесяти лет, и только это уже автоматически исключает меня из числа её авторов.

Во-вторых, если призрак делает то, что не смогли сделать правоохранительные и судебные органы этой страны, а именно отстранить подлецов, деляг и коррупционеров от того, что им не принадлежит, то я и ему, и в него верю!

И в-третьих, конкретно по вашей просьбе. Мы сейчас спустимся в хранилище музея, где находятся многие вещи, одежда, мебель, книги и картины того времени, когда усадьбой владели Карновские. И вы сможете своими глазами увидеть наряды той эпохи и сравнить их с теми, которые видели на странной фигуре с видеозаписи. Только, пожалуйста, перед тем как туда зайти, вам придётся набросить халат, надеть тапочки или бахилы – вы найдёте их на входе в хранилище – и не трогать руками экспонаты. Извините, но таковы общие требования для всех.

Процедура похода в хранилище заняла у Черепанова около получаса. Он и не знал, что в запасниках музея может быть столько интересного, красивого и познавательного.

– Не хватает места наверху, – объяснила Полонская, когда они вернулись в кабинет, – вот и приходится хранить эти раритеты в подвалах. К сожалению, отношение к музеям примерно такое же, как и к остальной культуре – «по остаточному принципу».

Что же до одежды, то костюмы, показанные Ивану Ириадой Сергеевной, очень походили на те, в которые был облачён «серый» человек с видеозаписи. Иван даже сфотографировал их на телефон, чтобы дома ещё раз посмотреть и сравнить.

– Каковы же выводы после посещения хранилища? Совпали наши наряды с виденными вами на том загадочном мужчине? – Полонская иронично взглянула на Черепанова.

Иван, как ему показалось, почувствовал в её вопросе не только иронию, но и скрытый интерес.

– Сейчас трудно сказать, надо всё внимательно посмотреть и сравнить. Я думаю, этим займутся специалисты.

Иван не хотел признаваться Полонской, что даже на первый взгляд было понятно: одежда на фигуре из коридора до мелочей совпадала с увиденной им в хранилище. А это косвенно подтверждало, что слова Полонской о призраке имеют под собой почву. Если честно, Черепанов ожидал противоположного результата, он был почти уверен, что они ошибочно приняли современную одежду за старинную. Признаваться в этом Полонской не хотелось, и Иван решил сменить тему разговора:

– А я ведь был в больнице у Завьялова, как и обещал…

– Я знаю, – спокойно ответила Полонская, – медсестра Клава рассказывала. Я ведь регулярно навещаю Валентина Викторовича, забираю его на прогулки, вожу в город, мы часто ездим в лес. Ему нравится гулять в местах, напоминающих природу вокруг усадьбы. Да и врачи говорят, что это полезно для его организма, хотя, к сожалению, видимого прогресса в его психическом состоянии пока нет. Может быть, прошло ещё слишком мало времени, но надеюсь, его здоровье вернётся.

Иван хотел спросить у Полонской про ту её фотографию, которую он видел у Завьялова, но в последний момент раздумал. Пришлось бы объяснить Ириаде Сергеевне, откуда и как он узнал о снимке, а этого ему не хотелось. В конце концов, ведь Валентин Викторович сам мог попросить Полонскую дать ему свою фотографию на память. Кто может знать настоящие чувства Завьялова, особенно после проявления болезни? Да так ли это важно, тем более что здесь начинается личная сфера, а в неё лучше не лезть, решил Иван. Надо будет побеседовать о проявлении чувств у психически больных с главврачом больницы, когда снова поеду навестить Завьялова.

– Вот ещё, чуть не забыл, – Иван опять вернулся к прежней теме. – В легенде говорится о спрятанных в усадьбе сокровищах, которые якобы охраняет призрак. В это вы тоже верите?

– Здесь вынуждена вас разочаровать, – протянула Полонская. – В существующие сегодня клады, сокровища и драгоценности Молчановки я не верю. Это не значит, что их не было никогда, но ведь вы сами читали, что после революции 1917 года образцовое по тогдашним меркам имение было национализировано, а в усадьбе была организована сельскохозяйственная коммуна, которую возглавил бывший сторож имения. Похожей была и судьба господского дома. В 1919 году он стал прибежищем для беспризорников, затем – местом базирования первых пионерских лагерей и наконец, палатами туберкулёзного санатория. Правда, легенду о сокровищах помнили. И ещё в 20–30-е годы, специальная экспедиция ЧК или НКВД долго искала в доме и вокруг него якобы спрятанные сокровища. Однако ничего не нашли. Клада либо никогда и не было, либо прежние хозяева успели забрать его с собой. Только вот куда – на тот свет, что ли? А может, кто-то из новых хозяев наткнулся на него ещё в семнадцатом, или беспризорники растащили…

– А что было в усадьбе во время войны?

– Во время войны фашисты устроили в Молчановке штаб разведки 17-й немецкой армии. Они собирались остаться здесь надолго. На приусадебных полях даже начали выращивать овощи для солдат. Дважды по непонятным причинам в разных частях дома случался пожар. А потом штаб переехал, и на его месте расположился немецкий госпиталь. В последний раз деревянная «начинка» усадьбы чуть не погибла от пожара, который спровоцировали сами фашисты во время отступления в 1943 году. Спасли непрерывные проливные дожди. Уже в 1948-м Молчановская усадьба была полностью восстановлена. При Советском Союзе государство финансировало музей, и мы, как могли, оберегали здание, содержали в хорошем состоянии парк, озеро и угодья. А в 1991 году Украина стала самостоятельной, независимой страной. Мы как-то держались все эти двадцать лет и даже подумать не могли о таком исходе… Так вот, за эти годы Валентин Викторович очень хорошо изучил и усадьбу, и дом, и окрестности. Он исследовал буквально каждый уголок дома, каждый кусочек сада. Рисовал план, хотел восстановить первоначальный облик Молчановки. Часто ходил в лес – он ведь был большой знаток и любитель природы… Никаких сокровищ Завьялов, естественно, нигде не обнаружил, хотя, окажись они в усадьбе, нам бы это очень помогло. Так что по этой части легенды все опоздали. Помните, как в «Операции Ы» говорил один персонаж: «Все украдено до нас».

– Вы так много знаете о Молчановке и так интересно о ней рассказываете. Наверное вы оба очень любили это место?

– Конечно, ведь мы отдали Молчановке лучшие годы жизни, – она замолчала, видимо эта тема была до сих пор тяжела для неё. – А хотите, я дам вам почитать о легендах других старинных усадеб и самых известных в мире домах с привидениями? Может, это хоть чуть-чуть реабилитирует меня в ваших глазах или, по крайней мере, развлечет? Вон там, вверху, на третьей полке, с краю, есть несколько книг и брошюр об усадьбах, подобных нашей, оставшихся на территории бывших республик Советского Союза. Об их истории, судьбах, легендах. А если немного подождёте, я принесу вам из нашей библиотеки пару книг о привидениях.

Она направилась к двери.

– Спасибо, почитаю, – Иван рывкам поднялся со стула, – а с полки я уж как-нибудь сам достану.

Черепанов подошел к стеллажу и с помощью небольшой стремянки достал несколько порядком потрёпанных книг. Возвращая «раскладушку» на место, он случайно задел локтем кипу журналов и папок, лежащих стопкой на тумбе.

– Слон в посудной лавке, – пробормотал он про себя и принялся поднимать журналы с пола, машинально рассматривая их. Все они были специальными, научными и своим строгим видом вызывали уважение. И вдруг из этого «кладезя мудрости» буквально выскользнул яркий глянцевый журнал. Черепанов взглянул на обложку – «Наш буржуй», восьмой номер. Хотел посмотреть на дату выпуска, но две следующие за обложкой страницы были почему-то аккуратно вырезаны. Полтора года назад Черепанов сам попал на страницы этого журнала, когда крутил небольшой роман с редактором рубрики светских новостей этого издания Лесей Боровской. Она уговорила его на большое интервью с фотосессией под рубрикой Self-made man – человек, который сделал себя сам. Пришлось что-то долго рассказывать об учёбе, службе в Афганистане, о Чернобыле, о работе в телекомпании… Иван тогда еле вымучил это интервью, и, если бы не Леся, никогда бы не согласился на него. Зато его секретарь Аня и остальные женщины компании были в полном «отпаде» и купили себе по журналу каждая. А один номер специально оставили в приёмной – для посетителей.

Но зачем такой журнал Полонской? Э-э, видимо уважаемая Ириада Сергеевна не совсем «книжная моль» и светские сплетни ей тоже не чужды. Иногда интересуется не только прошлым, но и настоящим. А может, кто из сотрудников купил и занес?..

Размышления Ивана прервали шаги в коридоре. Черепанов быстренько собрал журналы и папки в аккуратную стопку и сел на место, как нашкодивший школьник.

– Вот ещё книги, – протянула ему несколько книг Полонская, – читайте, образовывайтесь. Потом ещё подискутируем о существовании различного рода привидений и их возможностях. Кто знает, может эти книги помогут вам в расследовании последнего трагического случая с этой… как вы говорили её имя?.. женой ранее убитого в усадьбе бизнесмена.

– Возможно, возможно… – Черепанов хотел задать Полонской быстрый вопрос, но вдруг замешкался, подбирая слова. – Вы мне очень помогли, и я бы хотел компенсировать свою настойчивость и любознательность, которая в очередной раз отняла у вас столько времени. Не откажетесь ли поужинать со мной сегодня в ресторане?

Полонская немного задумалось.

– Предложение лестное, и вряд ли я в ближайшее время получу такое же. Я не возражаю по сути, а только по дате. Согласна, но не сегодня. Давайте перенесём это рандеву на более поздний срок, если вы, конечно, потом не передумаете. К свиданию с таким кавалером надо готовиться заблаговременно. Если не возражаете, запланируем его на выходные.

– Как вам будет удобно. Вас подвезти?

– Нет, спасибо, не утруждайтесь, я еще немного поработаю и доеду сама. Мой небольшой «лимузин» прекрасно доставит меня домой, как делал это уже тысячи раз.

Иван тепло попрощался и вышел. Очень хотелось закурить, подумать. Так бывало, когда он внезапно, как бы мимоходом, нащупывал постоянно ускользающую нить, и оставалось только крепко ухватить её и размотать клубок. Визит к Полонской заставил его по-другому взглянуть на произошедшие в Молчановке события. Но для этого необходимо кое-что проверить и детально обдумать. Слишком уж невероятной показалась Ивану эта версия.

Надо прочесть эти книги, подумал Иван, кладя их на заднее сидение авто, может так случиться, что их роль в этой истории будет серьёзней, чем казалось поначалу.