Ю. В. Иванова и М. В. Шумилин Научная монография

900 Если требовать более точных аргументов, то, что он поздний, доказывается, например, цитированием Теодула (школьным текстом Теодул стал в XII веке).

901 Вопросительные знаки в переводах из этой рукописи, кроме особо оговоренных случаев, обозначают, что текст не до конца разборчив.

902 Ср. особенно Сатурналии 3.10.1: «Все единодушно стали в равной степени возносить ученость поэта и его толкователя, но тут Евангел восклицает (exclamat), что долго он терпел, но хватит ему уже скрывать свое мнение, и теперь он выставит перед всеми напоказ язвы вергилиевского невежества».

903 См. Шумилин М. В. Указ. соч.

904 См. в настоящем сборнике раздел, посвященный Иоанну Кальфурнию.

905 Benvenuto da Imola. Op. cit. P. 236.

906 Petrarca F. Laurea occidens. Р. 12.

907 Петрарка Ф. Эстетические фрагменты / Пер., вступ. ст. и прим. В. В. Бибихина. М., 1982. С. 106–114. Это письмо написано в 1348 или 1349 г., т. е. позже писем, переведенных нами.

908 Gittes T. F. Boccaccio’s Naked Muse: Eros, Culture and the Mythopoetic Imagination. Toronto; Buffalo; London, 2008. P. 245.

909 Ciardi Dupré dal Poggetto M. G. L’iconografia nei codici miniati boccacciani dell’Italia centrale e meridionale // Boccaccio visalizzato: Narrare per parole e per immaggini fra Medioevo e Rinascimento / A cura di V. Branca. Vol. 2. Torino, 1999. P. 3–52.

910 Эклоги, которыми обменивались Данте и дель Вирджилио, также содержат некоторые биографические шифры, хотя и более прозрачные; эти тексты переведены на русский: <Джованни дель Вирджилио, Данте>. Эклоги / Пер. Ф. А. Петровского // Данте Алигьери. Малые произведения. М., 1968. С. 327–36. Джованни дель Вирджилио (Iohannes de Virgilio), вероятно, получил свое прозвище за то, что выступал с толкованиями Вергилия: Wicksteed P. H., Gardner E. G. Dante and Giovanni del Virgilio. Westminster, 1902. Р. 121. Он был болонским профессором, и от него, среди прочего, остался аллегорический пересказ «Метаморфоз» Овидия (см. Ibid. P. 314–21).

911 <Bandinius A. M.> Catalogus codicum Latinorum bibliothecae Mediceae Laurentianae… T. II. Florentiae, 1775. Col. 9–28.

912 Почин Петрарки и Боккаччо поддержал еще Колуччо Салутати, написавший 8 эклог в подражание тем двоим и назвавший свое произведение, как и оба предшественника, «Буколической песнью», Carmen Bucolicum. Одну из своих эклог Салутати в 1372 г. послал Боккаччо (Salutati C. Epistolario / A cura di F. Novati. Vol. I. Roma, 1891. P. 157: «И вот прежде у меня здесь не было бумаг с моей “Буколической песнью”, и прошло довольно много времени, прежде чем я смог достать текст первой эклоги, который и посылаю тебе. И я признаюсь, что замыслил буколики в совсем незрелом возрасте, и, хоть я написал уже шесть эклог и собираюсь довести их число до восьми, по причине недостатка времени отшлифовать и поправить я успел только первую и шестую. Одну из них я посылаю тебе, первую, в которой изображается, как Пиргис, то есть “Огненная земля” <гр. pàr “огонь” + gÁ “земля”>, оставив свой скот, в удивительной степени воспылал любовью к Каристе. А про Каристу справедиливо говорится в соответствии с устройством имени, что она приносит “любовь Божию” <гр. c£rij “любовь” + QeÒj “Бог”>: ведь, когда она приходит, Пиргис зажигается любовью к пастуху Сильвиду, который есть Христос, и показывается, как Пиргис собирается идти к Сильвиду по тропе четырех добродетелей, фигурально изображенных в горах. Как ты можешь видеть, в этой эклоге теологически сообщаются некоторые вещи о воздействии, помощи, прихождении и сопутствии благодати»). Текст буколик Салутати не сохранился (см. Smarr J. L. Op. cit. P. lxii). У буколических поэтов XV века (Боярдо, Мантуано, Саннадзаро и др.) реальный мир иногда в какой-то степени проникает в буколический, но скорее в духе Вергилия, чем Петрарки, без сильной конспирации.

913 Ср. Сервий к буколикам 1.1: «И здесь мы должны под Титиром понимать Вергилия, но не везде, а только там, где этого требует разум».

914 Астерисками обозначаются неразборчивые места (один астериск – одно слово); в скобках приводятся слова, восстанавливаемые по смыслу.

915 Очевидно, версия «комментария Доната» (см. вступление); ср. у Сервия (к буколикам 1.5, о фразе «Ты учишь леса повторять имя прекрасной Амариллиды»): «Некоторые неверно видят здесь аллегорию: “Ты сочиняешь поэму о городе Риме, которую будут почитать все народы”».

916 Один из антигероев вергилиевской мифологии, впервые появляющийся в «Сатурналиях» Макробия; см. подробнее вступление.

917 Другой антигерой вергилиевского мифа. В отличие от Евангела, у него другое амплуа: Евангел – критик, такой «Зоил» Вергилия, а Корнифиций – современник и личный враг. На самом деле исторический Корнифиций (ум. в 42 г. до н. э.) был поэтом катулловского круга, о котором мы у нас информации довольно мало, но никаких сведений, связанных с враждой с Вергилием, в достоверных источниках нет вообще, поэтому не очень понятно, откуда взялись сюжеты о нем в биографическом мифе Вергилия в средние века. Так или иначе, они получили огромное распространение. Впервые в связи с Вергилием его имя, видимо, упоминается грамматиком V века Кледонием (5.43.2–3 Keil), который приписывает «Корнифицию Галлу» стих, содержащий насмешку над языком Вергилия, который в «расширенном Сервии» приписывается другим врагам Вергилия, Бавию и Мевию (к Георгикам 1.210). Далее Корнифиций упоминается в «Веронских схолиях» к буколикам (сохранившихся в одной рукописи IX века), 74.8–10 Keil (комментируется стих из буколик 7.22, где Коридон просит у нимф дать ему песню, как у Кодра; в дальнейшем тексте Тирсис просит украсить его венком, чтобы Кодр лопнул от зависти): «Под Кодром большинство понимает Вергилия, иные Корнифиция, некоторые Гельвия Цинну, к которому поэт хорошо относился». Во «второй бернской периохе» жизнеописания Вергилия (IX век) Корнифиций уже соперник Вергилия и «очень плохой поэт», про которого Вергилий, назвав его именем Кодра, написал, что хорошо бы, чтобы Корнифиций лопнул от зависти. В других жизнеописаниях Вергилия IX века Корнифиций часто называется в списках «врагов Вергилия». В жизнеописаниях XII–XV века (accessus рукописи Palatinus lat. 1695, Чоне да Маньяле, «развернутый Донат») приводятся уже более развернутые анекдоты о соперничестве Корнифиция и Вергилия: Корнифиций, например, приписывает себе строчки, придуманные Вергилием (удобное собрание жизнеописаний Вергилия можно найти в The Virgilian Tradition: The First Fifteen Hundred Years / Ed. by J. M. Ziolkowski, M. C. J. Putnam. New Haven; London, 2008. P. 179–402). В средневековых комментариях постоянно рекомендуется видеть во всех негативных персонажах буколик Корнифиция (в том числе очень часто и в комментарии рукописи Laurentianus 52.33, о котором см. вступление). Имя Корнифиция в средние века стало нарицательным: так в 1159 г. называл своего оппонента Иоанн Солсберийский в своем «Металогике» (см. Prantl C. Geschichte der Logik im Abendlande. Bd. II. Leipzig, 1861. S. 231–2).

918 Аррий упоминается в схолиях Сервия как центурион, получивший имение Вергилия и чуть не убивший поэта, когда тот пытался получить имение назад (Сервий к буколикам, предисл., 3.94, 9.1 и т. д.).

919 Изложение Петрарки запутано и осложнено лакунами, смысл, видимо, примерно такой: согласно теории номер один, Мелибей – это какой-то мантуанец, лишенный, в отличие от Вергилия, имений; согласно теории номер два (принадлежащей Донату), Мелибей – это другой поэт, которому, в отличие от Вергилия, запретили писать о римской истории; из комментария к 1.14 следует, что поэт этот, скорее всего, Корнифиций, а при чем тут Евангел, непонятно. Но сам Петрарка считает, что между двумя теориями нет противоречия: они совместимы, если обделенный поэт одновременно является обделенным мантуанским землевладельцем, и так лучшего всего и понимать Вергилия.

920 Т. е. с Титиром-Вергилием.

921 У Вергилия говорится о том, что Титир «лежит под укрытием раскидистого бука».

922 Прообраз этой интерпретации мы находим в комментарии «расширенного Сервия» к буколикам 1.4 («“В тени”. Аллегорически, “под защитой императора Августа”»). Ср. в X буколике Петрарки описание персонажа, которого Г. Мартеллотти (Petrarca F. Laurea occidens. Р. 76–7) вслед за Бенвенуто идентифицирует с Августом, видимо верно (10.284–91): «Дальше обильный зеленью, с раскидистыми ветвями, высочайший бук распространял желанную тень для стада и для вождей стада, удобнейшее место для птичьих гнезд, постоянно звучащее и издающее разнообразное пение. И там отдающий множество приказаний, почитаемый на своем высоком троне из кленового дерева и прекрасный гигант управлял всей рощей со светлым челом и всей сельской местностью с пастушеским величием, и, если бы у него хватало досуга, он никому бы не уступил в пении».

923 У Вергилия Титир говорит о том, что божественный юноша позволил ему спокойно пасти быков.

924 Это отождествление (которое нынешние комментаторы Вергилия обычно не решаются сделать) как раз, возможно, имеет под собой основание. Вергилий предположительно читал буколики Феокрита в собрании, составленном в начале I века до н. э. грамматиком Артемидором из Тарса (см. Theocritus. A Selection / Ed. by R. Hunter. Cambridge, 1999. P. 27), а это собрание, по-видимому, предварялось эпиграммой самого Артемидора, в которой точно есть образ «корова = буколическое стихотворение» (Палатинская антология 9.205): «Буколические музы некогда были рассеяны, а теперь они все в одном коровнике, все в одном стаде» (ср. об индоевропейских корнях параллели «корова–песня» Гринцер Н. П., Гринцер П. А. Становление литературной теории в Древней Греции и Индии. М., 2000. С. 213, прим. 77). У Вергилия тоже есть места, где очень похоже, что он идентифицирует песню с коровой, напр. буколики 3.84–7. Ср. комментарий к 1.9 в Laurentianus 52.33, Fol. 35v: Vel per boves buccolicum carmen intelligi potest quia boves sunt quedam pars buccolici carminis «Или под быками можно понимать буколическую песнь, поскольку быки составляют некоторую часть буколической песни».

925 Т. е. когда у Вергилия Мелибей жалуется, что ему пришлось оставить двух козлят-близнецов (среди ореховых кустов), то аллегорически подразумевается Корнифиций, очевидно, являющийся тем самым поэтом, которому Август запретил писать поэму о римской истории, и уже написавший к тому моменту две книги, которые аллегорически изображены в виде козлят. (Laurentianus 52.33 толкует это место иначе, Fol. 36r: Allegorice per hoc quod dicit capellam accipere conatus eglogiam; per gemellos enixos duos sensus egloge, allegoricum et litteralem «Говоря “козочка”, он хотел аллегорически сказать “эклога”, а под двумя рожденными близнецами он имел в виду два смысла эклоги, аллегорический и буквальный».)

926 Комментируется фраза Сервия, комментарий к буколикам 1.19: «Спрашивают, почему это <Титира> спросили о Цезаре, а он описывает Рим. Либо изображается сельская простота, так что повествование не соблюдает точного порядка, а подводит к тому, о чем было спрошено, через долгие отступления; либо, действительно, потому, что все, что в чем-то содержится, не существует без того, в чем содержится, и никакого человека не бывает без места; поэтому, когда его спросили о Цезаре, он по необходимости должен был описать место, в котором видел того».

927 Т. е. греческая a privativum. О значении этой греческой приставки Петрарка мог знать, например, из Макробия, Сатурналии 1.17.7.

928 Что это за слово, непонятно. Ср., однако, запись в словаре Папия (XI век) (Papias vocabulista. Venetiis, 1496. <Р. 195>): «Marillis. Древнее название Рима». Вариант Папия, очевидно, возник из интерпретации того же самого места Вергилия (Амариллида отождествляется с Римом (см. ниже прим. 49), плюс а- убирается как какой-то префикс, только, видимо, не отрицательный); может быть, и в варианте Петрарки значение слова, образованного из имени Амариллиды путем вычитания a privativum, было восстановлено из контекста. Ср. ниже прим. 98. Варианты, указываемые Петраркой, видимо, соответствуют греческим родительному падежу мужского и среднего рода (-ou) и именительному падежу мужского (-oj) и среднего (-on) рода единственного числа второго склонения.

929 Греческое g£la.

930 Греческое qe£. Та же этимология встречается в XIV в. в «Морализованном Овидии» Пьера Берсюира (<Berchorius P.>. Metamorphosis Ovidiana moraliter a magistro Thoma Walleys Anglico de professione praedicatorum sub sanctissimo patre Dominico explanata. Parisiis, 1509. Fol. liiiiv): «Или можно сказать, что “Галатея” можно понимать как “белая богиня”: происходит от gala, что значит “молоко”, и theos, что значит “бог” или “богиня”, как будто “молочная богиня”, то есть “белая”». Берсюир общался с Петраркой в Провансе и позже в Париже: см. Жильсон Э. Философия в средние века / Пер. А. Д. Бакулова. М., 2004. С. 562.

931 Отождествление Амариллиды с Римом и Галатеи с Мантуей (поскольку Титир смог отправиться в Рим только после того, как сменил отношения с Галатеей на отношения с Амариллидой) появляется уже у Сервия (к буколикам 1.29) и является общим местом средневековых комментариев (ср. в т. ч. Laurentianus 52.33, Fol. 37v: per Amarillida Romam, per Galatheam Mantuam accipe. Galathea interpretatur alba dea, et est nomen fictitium ut in comedii (more?) «Под Амариллидой разумей Рим, под Галатеей – Мантую. Галатея переводится как “белая богиня”, то есть это вымышленное имя, как принято (?) в комедиях»).

932 Т. е. «молоко» указывает на девственность, а «богиня» – на пророческий дар (divinatio, букв. «предсказывание», по-латински одного корня с divinus «божественный»). Ассоциация молока с девственностью, пожалуй, не очень логична, но распространена в Средние века (видимо, потому, что девственница незапятнана и бела, как молоко): напр., в среднеанглийском тексте XIII в. у обезглавленной святой Екатерины из раны вместе с кровью течет молоко, «свидетельствуя о ее девственности» (Мученичество св. Екатерины 128 d’Ardenne–Dobson). С другой стороны, Манто, дочери Тиресия, как прорицательнице положено быть девой (ср., напр., Вергилий, Энеида 6.104).

933 Комментируется фраза «Тебя, Титир, звали сами сосны, сами источники, сами эти кусты», ср. другие комментарии XIV века к этой фразе в прим. 16.

934 Имеется в виду теория из платоновского «Государства», известная Петрарке, видимо, из какого-то пересказа; вряд ли используется «Тимей», известный западному средневековью в латинском переводе Халкидия, потому что там размыта граница между сословиями мудрецов и стражей.

935 Cupidinarii, видимо, в смысле «те, кто стремится за выгодой, заработком», т. е. перевод платоновского обозначения третьего класса как filokerdšj (Государство 581с4).

936 Комментируется фраза из схолий Филаргирия о буколиках 1.42–3 («юноша… для которого наши алтари каждый год курятся по 12 дней»): «То есть по первым числам каждого месяца».

937 Энеиды.

938 Барбато да Сульмона (ок. 1300–1363) – неаполитанский нотарий, состоявший в дружбе и переписке с Петраркой и Боккаччо и активно занимавшийся собиранием и распространением писем Петрарки в Неаполе.

939 «Лелий» вращался при дворе кардинала Джованни Колонны в Авиньоне; впоследствии он оказался на стороне папы в интригах против Кола ди Риенцо и очернял Колу в письмах к Петрарке (см. Musto R. G. Apocalypse in Rome: Cola di Rienzo and the Politics of the New Age. Berkeley; Los Angeles, 2003. Р. 234).

940 Имеется в виду явно Джованни Барриле (или Баррили), неаполитанский придворный (см. Wilkins E. H. Studies in the Life and Works of Petrarch. Cambridge (Massachusets), 1955. P. 224).

941 Роберта Неаполитанского, умершего в 1343 г.: см. Patterson A. Pastoral and Ideology: Virgil to Valéry. Berkeley; Los Angeles, 1987. Р. 50–2.

942 Никколо д’Алифе (ум. в 1367 г.) – еще один неаполитанский придворный, а также юрист, в 1340-е королевский секретарь.

943 Вторую эклогу Петрарки.

944 Т. е. Аргусом; сама эклога называется «Аргус».

945 Вскормлен на Иде был, конечно, Юпитер, а не Джованни Барриле; объясняется происхождение шифрованного имени. Для обозначения Барриле как Юпитера, кроме его влиятельного положения, поводом могло еще быть созвучие имени Giovanni с итальянским обозначением Юпитера – Giove.

946 См. объяснение ниже в письме Боккаччо (в толковании IV эклоги).

947 См. там же (а также в толковании VIII эклоги Боккаччо).

948 Т. е. в Авиньоне.

949 Кола ди Риенцо (ок. 1313–1354) – один из самых ярких политических деятелей Италии XIV века, в 1347 г. возглавивший переворот в Риме и на недолгое время ставший «трибуном римского народа».

950 Буквальное значение названия Воклюза (и в латыни, и в итальянском, и во французском).

951 Surgit hinc Sorgia, этимологическая игра слов.

952 Имеется в виду Плиний, Естественная история 18.190: «Есть в Нарбонской провинции знаменитый источник под названием Орга» (fons Orgae nomine, Петрарка, видимо, видел вариант текста fons Sorgae nomine; некоторые издатели так и исправляют текст или предлагают считать, что Орга – древнее название Сорги, идентификация подразумеваемой Плинием реки проблематична).

953 Adamantine necessitatis laquei, вариация на тему текста Горация, Ода 3.24.4-8 si figit adamantinos / summis verticibus dira Necessitas / clavos, non animum metu, / non mortis laqueis expedies caput «Ежели вбила в самую крышу злая Неизбежность стальные гвозди, то не выпутаешь душу из страха, а шею из пут смерти».

954 Репутация, закрепившаяся за буколикой уже в античности (ср., напр., Вергилий, буколики 6.1–9).

955 Глава (capitulum) используется как основная единица divisio (разделения текста на части) в комментарии Бенвенуто да Имолы к Лукану: «Вся книга (liber) делится на десять книг (libri), а книги на главы (capitula), а главы на части (partes)» (Rossi L. C. Op. cit. P. 202). Поскольку книга буколик Вергилия мыслится в грамматической традиции как одна книга, наравне с отдельными книгами Георгик и Энеиды (например, позднеантичные «Четверостишия на каждую из книг Вергилия» выделяют на буколики и на каждую из книг остальных двух поэм по четыре строки), Петрарка мог представлять себе отдельные эклоги как ее «главы», как будто в сумме образуется единая поэма. Может быть, поэтому он и дает сборнику название в единственном числе (Carmen bucolicum «Песнь буколическая»). В античной терминологии буколики Вергилия – это одна «книга» (liber), но много «песен» (carmina).

956 Имеется в виду пятая эклога Петрарки («Пастушеское благочестие»).

957 Ромула-Квирина, основателя Рима (Кола и сам римлянин, и пытался своим переворотом восстановить древний Рим с политической точки зрения, а Петрарка скорее всего просто мыслит себя как наследника Рима в культурном смысле, хотя в принципе он может иметь в виду, что при увенчании лавром на Капитолии в 1341 году он также получил римское гражданство).

958 Имеется в виду Апиций, знаменитый римский гурман (напр., Плиний, Естественная история 19.137), которому приписывалось авторство позднеантичной поваренной книги.

959 Hortana, по созвучию c horti «сады». Ортона находится в Абруццо.

960 Сатурн (может быть, по созвучию Sutrium–Saturnus) считался основателем Сутри (по крайней мере уже в XI–XII веке: см. Schiebe M. W. Vergil und die Tradition von den römischen Urkönigen. Stuttgart, 1997. S. 70, Anm. 108). Сутри (античный Сутрий) – древний этрусский город вблизи Витербо.

961 По созвучию названия Umbria со словом umbrosa «тенистая». Темпе – долина в Фессалии, иногда в поэзии ее название просто в значении «долина»; с эпитетом umbrosa ее название встречается у Стация (Фиваида 6.88).

962 Петрарка выбирает эти города, видимо, из-за их древности.

963 Объясняются строки 5.89–90 «И дальше то, чем мы владели и чем теперь обладает пришлый лидиец». Тоскана – это древняя Этрурия, а этрусков иногда называли лидийцами по происхождению.

964 На Мульвиевом мосту были перехвачены послы аллоброгов с письмами заговорщиков: см. Саллюстий, Заговор Катилины 45.1.

965 Bene, частая формулировка в схолиастической традиции (напр., у Сервия), несколько комично выглядящая при комментировании собственного текста.

966 Т. е., видимо, вассалы сыновей Родительницы (в тексте буколики Апиций говорит, 5.19–21: «Помолодеть наша мать уже не сможет; благочестие – это другое: пусть каждый думает о супруге и старается подсобить своим малым детям»).

967 Simpliciter accipere, частая формулировка у Сервия и в зависимых от него комментаторских традициях, подразумевающая противопоставление более прямолинейной интерпретации текста какому-нибудь более изощренному фигуральному варианту (ср. во вступлении слова Сервия о Феокрите: Феокрит всегда выражается simpliciter).

968 Имеются в виду строки 5.123–7: «Иссыхающим от голода волкам не дают подойти к жирным и нежным овечьим стадам крепкие ограждения; не рычит суровый медведь; не буйствует кровавый вепрь; не шипит змея; не уводят по своему обыкновению добычу хищные львы; орлы не хватают искривленными когтями агнцев». Речь о римских знатных родах; большинство из этих шифров, видимо, должно разгадываться через геральдику: волк был геральдическим символом одной из ветвей графов Тускулумских, медведь (orso) ассоциировался с Орсини, змеи или что-то похожее на них изображались на гербах Орсини, Каэтани и Ангвиллара, львы – на гербах Савелли и Аннибальди, орел был геральдическим знаком другой ветви графов Тускулумских (иногда пытаются установить однозначные соответствия: см., напр., Petrarca F. The Canzoniere (Rerum vulgarium fragmenta) / Tr. and intr. by F. J. Jones. Vol. I. Market Harborough, 2000. P. 231). Ср. также в канцоне «Благородный дух…» (Spirto gentil…), посвященной Кола ди Риенцо (Книга песен 53.71–3): «Медведи, волки, львы, орлы и змеи часто причиняют большой мраморной колонне беспокойство, а себе самим вред»: колонна – это род Колонна, к которому Петрарка относился хорошо (эта канцона вообще интересна тем, что туда проникают аллегории пятой буколики – ср. также 53.80–1: «Увы, новое поколение, без меры надменное, которое не уважает столь великую и такую прекрасную мать!» – но показательным образом в ней, в отличие от буколики, у читателя не возникает никаких сомнений насчет того, о чем идет речь). Любопытно, что сам Кола очень похожим образом использовал в своей пропаганде язык аллегории: в его жизнеописании рассказывается, что он выставил на Капитолии напоказ сложное аллегорическое изображение с пояснениями, содержащие, среди прочего, такие детали (выше объясняется, что женщина на терзаемом бурей корабле – это Рим): «В верхней правой части располагались четыре ряда разных животных со своими крыльями (?), и из пасти у них торчали рога (?), и они дули наподобие ветров, устроивших на море бурю, и наносили вред кораблю, оказывавшемуся в опасности. В первом ряду были львы, волки и медведи; и пояснение гласило: “Это могущественные бароны и преступные властители”. Во втором ряду были собаки, свиньи и козлы; и пояснение гласило: “Это дурные советники – приспешники знати”. В третьем ряду стояли бараны, змеи и лисы; и пояснение гласило: “Это лживые чиновники, судьи и нотарии”. В четвертом ряду стояли зайцы, кошки, козы и обезьяны; и пояснение гласило: “Это разбойники, убийцы, развратники и грабители из народа”» (La Vita di Cola di Rienzo, tribuno del popolo romano… / Ridotta a migliore lezione ed illustrata con note… da Z. Re... Forli, 1828. Р. 26–8). Этот рассказ относится к событиям, предшествовавшим написанию письма Петрарки; может быть, до Петрарки дошли сведения об этом факте.

жүктеу/скачать 6.36 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: