Энциклопедический

представляя собой учения, оппозиционные по отноше­нию к господствовавшему теистич. религ. мировоззре­нию. Иногда же в форму П. облекались религ.-мистич. стремления, растворявшие природу в боге. В 1828 нем. философ Краузе для обозначения своей идеалистич. системы, чтобы отличить её от системы натуралистич. П., ввёл термин панентеизм. Известны примеры при­чудливого переплетения элементов обоих типов П. в мировоззрении одного и того же мыслителя. Пантеис­тич. идеи содержались уже в др.-инд. мысли (осо­бенно в брахманизме, индуизме и в веданте), в др.-кит. мысли (даосизм), в др.-греч. философии (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен). Однако поскольку в эту эпоху политеизма ещё не было понятия бога как еди­ного мирового духа, указанные воззрения были одним из проявлений гилозоистич. (см. Гилозоизм) одушев­ления всего мира.

В ср. века, в отличие от иудаизма, христианства и ис­лама, с определяющим для них теистич. пониманием бога как личности, абсолютно возвышающейся над при­родой и человеком, П. (обычно восходивший к филосо­фии неоплатонизма) развивал учение о безличном мировом духе, .скрытом в самой природе. Пантеисты европ. и ближневост. средневековья опирались на нео-платонич. учение об эманации. В противоположность теистич. представлениям о божеств. сотворении мира из ничего пантеисты развивали концепции вечного вневременного порождения природы безличным богом. Религ. П. ярко представлен в системе Иоанна Скота Эриугены. Одну из первых материалистич. формулиро­вок П. дал Давид Динанский, утверждавший, что мате­рия, разум и бог — одно и то же. Оппозиционные по отношению к католич. церкви этич. и социальные выво­ды из пантеистич. воззрений, восходящих к Эриугене, сделали в нач. 13 в. амальрикане. Тяготеющий к П. мистицизм нашёл своё типичное выражение в воззре­ниях Экхарта.

Натуралистич. тенденции П. со всё большей силой начали проявляться в эпоху Возрождения. Одним из первых подошёл к П. Николай Кузанский. Рассмат­ривая бога как бесконечный максимум и прибли­жая его к природе как ограниченному максиму­му, он сформулировал идею бесконечности Вселен­ной. Расцвет П. в Зап. Европе относится к 16 — нач. 17 вв., когда он лёг в основу большинства натурфилос. учений, противостоящих креационизму господствовав­ших монотеистич. религий (в особенности у итал. фило­софов Дж. Кардано, Ф. Патрици, Т. Кампанеллы, Дж. Бруно). В этих учениях бог, остававшийся беско­нечным незримым абсолютом, всё полнее сливался с природой, пока не стал по существу её псевдонимом у Бруно. Его тезис: «...природа... есть не что иное, как Бог в вещах» («Изгнание торжествующего зверя», СПБ, 1914, с. 162) и учение о единой субстанции, лежащей в основе как материальных, так и духов­ных явлений, следует расценивать уже как материа­лизм.

С др. стороны, П., «...местами соприкасающийся да­же с атеизмом» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 7, с. 370), составил основу мировоз­зрения вождя нар. Реформации в Германии Т. Мюн-цера, а также анабаптистов. В дальнейшем, когда в ря­де стран Зап. Европы победили различные протестант­ские вероисповедания, пантеистич. мистика продол­жала оставаться осн. руслом, по к-рому направлялось недовольство омертвевшими формами религиозности. В Германии 16—17 вв. наиболее выдающимися пред­ставителями пантеистич. мистики были С. Франк, В. Вейгель, Я. Бёме и поэт-философ Ангелус Силезиус (Иоганн Шефлер). В Нидерландах 17 в. существова­ли секты, тяготевшие к П. Наиболее влиятельными из них были меннониты и коллегианты. К последним был близок Спиноза; опираясь на традицию П., он разработал материалистич. филос. систему, в к-рой понятие «бог» отождествлено с понятием «природа».

В 18 в. пантеистич. воззрения развивали под влия­нием Спинозы Гёте и Гердер, к-рые, в противополож­ность механицизму франц. материалистов 18 в., стреми­лись разработать органическо-гилозоистич. элементы спинозизма. Филос. системы таких нем. идеалистов, как Шеллинг и Гегель, по словам Ф. Энгельса, «...пы­тались пантеистически примирить противоположность духа и материи» (там же, т. 21, с. 285). В дальнейшем

Развитии философии П. утрачивает своё значение. Соколов В. В., К историч. характеристике П. в зап.-европ. философии, «ФН», 1960, № 4; J äse he G. В., Der Pantheismus nach seinen verschiedenen Hauptforrnen..., Bd l—3, B., 1826—32; Plumptre C. E., General sketch of the history of Pantheism, v. 1—2, L., 1882; Dilthey W., Gesammelte Schriften, Bd 2, Lpz. — В., 1921²; S i w e k R. P., Spinoza et le pantheisme religieux, nouv. ed., P., 1950; H el 1p ach W., Tedeum. Laienbrevier einer Pantheologie, Harab., 1951.

В. В. Соколов.

ПАРАДИГМА (от греч. παράδειγμα — пример, обра­зец), 1) понятие, используемое в антич. и ср.-век. философии для характеристики взаимоотношения ду­ховного и реального мира; 2) теория (или модель поста­новки проблем), принятая в качестве образца решения исследоват. задач.

Платон усматривал в идеях реально существующие прообразы вещей, их идеальные образцы, обладающие подлинным существованием: демиург создаёт всё су­ществующее, взирая на неизменно сущее как на обра­зец, или первообраз («Тимей» 28 а, 37 cd и др.). Эта линия в трактовке идеи как П., образца, нашла своё продолжение в неоплатонизме, в рамках к-рого выдви­гались различные толкования соотношения демиурга, образца и идей; в ср.-век. философии она выразилась в учении об эманации бога, в творении им мира по своему образу и подобию.

В нем. классич. идеализме учение о П. развёрты­вается в плане анализа принципов внеш. и внутр. единства различных формообразований, в учении о пер­вообразе или прообразе системной организации всех тел. Согласно Шеллингу и Гегелю, принципы упорядо­чивания и целостной организации природных тел ха­рактеризует духовный, идеальный прообраз.

В философии науки понятие П. было введено пози­тивистом Г. Бергманом для характеристики норматив­ности методологии, однако широкое распространение приобрело после работ амер. историка физики Куна. Стремясь построить теорию науч. революций, Кун предложил систему понятий, среди к-рых важное мес­то принадлежит понятию П., т. е. «... признанным всеми научным достижениям, которые в течение определен­ного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу» (Кун Т., Структура науч. революций, пер. с англ., М., 1975, с. 11). Смена П. представляет собой науч. революцию. Трактовка Куном понятия П. вызвала дискуссию, в ходе к-рой отмечалась неоднозначность этого понятия (К. Поппер, И. Лакатос, М. Мастерман и др.). Неоднозначность поня­тия П., под к-рым у Куна понимается и теория, признан­ная науч. сообществом, и правила и стандарты науч. практики, и стандартная система методов, потребова­ла от него пересмотра и конкретизации этого понятия, что было осуществлено в понятии «дисциплинарная матрица» и её компонентов (символич. обобщения, ме-тафизич. части П., ценности и собственно образцы решения исследоват. задач). Вместе с тем понятие П. используется в теории и истории науки для характе­ристики формирования науч. дисциплины, описания различных этапов науч. знания (допарадигмального, т. е. периода, когда не существует теория, признан­ная науч. сообществом, и парадигмального), для анализа науч. революций.

В марксистской лит-ре понятие П. используется при анализе процессов художеств. и науч. творчества (художеств. канонов, стилей в иск-ве и стилей мысли в науке и пр.). К. Маркс и Ф. Энгельс обратили внимание на то, что различные науки принимались в качестве образцов и выдвигались на первый план в концепциях

науки: если Ф. Бэкон видел в качественной физике ос­нову естеств. наук, то Гоббс провозглашал геометрию «главной наукой» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. .2, с. 142—43). А. Грамши, критикуя позитивистский сциентизм, отмечал, что длит. время наука отождеств­лялась с естеств. науками. «Экспериментальные и ес­тественные науки являлись в определенную эпоху "моделью", "образцом"; и поскольку общественные науки (политика и история) стремились найти объек­тивную основу, которая в научном отношении была бы пригодной для того, чтобы придать им такую же точ­ность и силу, какими обладали естественные науки, то понятно, что к этим последним обращались при созда­нии языка общественных наук» (Грамши А., Избр. произв., М., 1980, с. 305). Признавая общие принци­пы деятельности учёных, определ. культурные стандар­ты, эталоны и методологич. регулятивы, выступающие в качестве образцов при решении исследоват. задач внутри отд. науч. дисциплины, марксистская методоло­гия науки отвергает унификацию реального методоло­гич. и предметного многообразия науч. дисциплин, попытки построения нек-рой нормативной методологии науки.

• Лосев А. Ф., История антич. эстетики, [т. 3]— Высокая классика, М., 1974; е г о ж е, История антич. эстетики, [т. 6] — Поздний эллинизм, М., 1980; Гряз но в Б. С., Филос. «П.» Т. Куна, «Природа», 1976, № 10; Criticism and the growth of knowledge, ed. by J. Lakatos, A. Musgrave, Camb., 1970; Ritzer G., Sociology, a multiple paradigm science, Boston, 1975; см. также лит. к ст. Кун. А. П. Огурцов.

ПАРАДОКС (от греч. παράδοξος — неожиданный, стран­ный), то же, что противоречие; в широком смысле — неочевидное высказывание, истинность к-рого устанав­ливается достаточно трудно; в этом смысле парадок­сальными принято наз. любые неожиданные высказы­вания, особенно если неожиданность их смысла выра­жена в остроумной форме. В логике П. (или антино­миями, противоречиями) наз. высказывания, в точном смысле слова противоречащие логическим законам,: недоказуемость П. (т. е. непротиворечивость) — осн. требование, предъявляемое к логич. и логико-матема-тич. исчислениям, аксиоматич. науч. теориям (см. Аксиоматический метод, Метатеория, Формализм). Напр., в различных системах аксиоматич. теории мно­жеств отсутствие П. обеспечивается разумным ограни­чением постулируемых в них аксиом, в первую очередь т. н. аксиом свёртывания — формальных аналогов об-щелогич. абстракции принципа, или же путём наклады­вания необходимых ограничений на выразит. средства науч. теорий, в терминах к-рых формулируются раз­личные свойства.

Логич. и теоретико-множеств. П. родственны т. н. семантич. П. (см. Семантика), возникающим в естеств. языках и науч. теориях из-за неограниченного и нео­говариваемого спец. образом отношения именования (см. Имя). Типичный пример семантич. П.— извест­ный ещё антич. философам П. «Лжец»: высказывание «я лгу» истинно, если предположить его ложность, но из этого, в свою очередь, следует, что оно ложно, т. е. высказывание это, если его сформулировать с надле­жащими уточнениями, вообще не может считаться высказыванием (каждое высказывание, по определе­нию, либо истинно, либо ложно). Несмотря на различие логич. (теоретико-множеств.) и семантич. П., между ними существует глубокое родство. Последнее обнару­живается при сравнении, напр., с П. «Лжеца» т. н. парадокса Рассела, согласно к-рому множество всех множеств. не содержащих себя самих в качестве собств. элементов, должно, по определению, содержать само себя, а следовательно,— и не содержать себя. Особен­но известна и наглядна шуточная модификация этого П.— т. н. П. «Брадобрей»: «Деревенский парикмахер бреет всех тех и только тех жителей своей деревни,

к-рые не бреются сами. Должен ли он брить самого себя?». Анализ П. или в более широком смысле — уточ­нение науч. теорий, обусловленное тем, что новые экспериментальные данные вступают в противоречие с принципами, ранее казавшимися надёжно проверен­ными, составляет неотъемлемую часть общего процес­са развития науки.

• К л и н и С. К., Введение в метаматематику, пер. с англ., М., 1957, гл. 3; Френкель А. А., Б а р - X и л л е л И., Основания теории множеств. пер. с англ., М., 1966, гл. 1.

ПАРАЛОГИЗМ, см. в ст. Логические ошибки,

ПАРАЦЕЛЬС (Paracelsus) (псевд.; наст. имя и фам. Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гоген-гейм, von Hohenheim) (1493, Айнзидельн, кантон Швиц,— 24.9.1541, Зальцбург), философ, естествоис­пытатель, врач. Учение П. можно охарактеризовать как своеобразный теософский натурализм, сложив­шийся под влиянием платоновско-пифагорейской тра­диции и герметизма. В центре его — понятие приро­ды как живого целого, проникнутого единой мировой душой (Gestirn — «звёздная душа», т. н. астральное тело в оккультизме, не видимое и не связанное с к.-л. определ. пространством, способное воздействовать на любое др. астральное тело, т. е. магич. начало души). Это понятие мировой души (spiritus mundi), выступаю­щей Как всеобщий деятель в природе, сливается с иду­щим от Аристотеля понятием эфира, или «пятой сущ­ности» (см. Квинтэссенция), а также неоплатонич. по­нятием пространства — посредника между умом (кусом) и материей. Параллелизм микрокосмоса и мак­рокосмоса создаёт, по П., возможность магич. воздей­ствия человека на природу с помощью тайных средств. Познание человеком своей души — путь к постижению природы и овладения её силами. Воображение, в от­личие от фантазии, это магич. созидание образа как реального тела нашей мысли, к-рая понимается П. именно как практически-волевое устремление души (в этом он предвосхищает нем. идеализм кон. 18— 19 вв.).

Осн. элементы, составляющие у П. космич. тело,— земля, вода, воздух и небо; кроме них, П. признавал три начала: ртуть (меркурий), серу и соль — не как эмпирич. вещества, а как особый способ действия тел. Так, ртуть есть неизменный дух (spiritus vitalis), обеспечивающий изменчивость всего живого; сера про­изводит рост всего живого и, скорее, соответствует понятию души; соль даёт телам прочность, это осно­ва телесности.

Поскольку вся природа у П. населена духами и демо­нами, то задача медицины — восстанавливать нару­шенный вторжением чуждого духа порядок, к-рый в здоровом состоянии обеспечивается археем — верхов­ным жизненным духом всякого существа; т. о., врач должен лечить и тело, и душу, и дух больного.

П. оказал сильное влияние на Я. Бёме, В. Вейгеля (1533—88), врача, химика и натурфилософа Я. В. Гель-монта (старшего) (1579—1644), Ф. М. Гельмонта (млад­шего) (1614—99), вероятно, повлиявшего на Лейбница своим учением о монадах («жизненных духах»). Нек-рые мотивы учения П. были развиты нем. романтизмом (Шеллинг, Новалис), а также философией жизни (Кла-гес).

* Sämtliche Werke, Bd 1—14, Munch.— В., 1922—36; Sämt-Ae Werke, Bd 1—4, Jena, 1926—32.

• Проскуряков В.,П., M., 1935; Л евен В. Г., Проблема материи у Теофраста П., «ФН», 1959, №3; Gundolf F., Paracelsus, В., 1928²; Sudhoff К., Paracelsus, Lpz., 1936; V o g t Α., Th. Paracelsus als Arzt und Philosoph, Stuttg., 1956; Sudhoff K., Bibliographie Paracelslca, Gras, 1958; Weimann K.-H., Paracelsus-Bibliographie 1932—1960, Wiesbaden, 1960.

Социологич. концепция П. соединяет В себе проти­воречащие друг другу моменты — логически-экспери­ментальную методологию, требующую точности и на­правленную против оценочно-психологич. и умозрит. подхода к обществ. явлениям, и тезис о том, что основу обществ. процессов составляют человеч. поступки, определяемые преим. иррациональным, инстинктив­ным, т. е. тем, что в принципе невозможно точно опи­сать и рационально объяснить.

Являясь одним из лидеров психологич. направления в социологии, П. утверждал, что социальное развитие определяется поступками людей, к-рые делятся на ло­гические (целесообразные, руководимые осознанны­ми целями) и нелогические, т. е. неосознанные, инстинк­тивные. Движущей силой обществ. развития служат нелогич. поступки, в основе к-рых лежит комп­лекс побудит. инстинктов, желаний, интересов, изначально присущих человеку и составляющих устой' чивую психологич. константу любого нелогич. поступ­ка. Этот комплекс П. назвал «остатком» (residue), Имея в виду то, что остаётся, если из всей Со­вокупности социальных действий и мыслей уда­лить всё несущественное и поверхностное. Но че­ловеку изначально задана и потребность в логич., вер­нее псевдологич., обосновании постфактум своего поведения. Поэтому каждый нелогич. поступок обяза­тельно содержит и изменчивые интерпретации «остат­ков», к-рые объясняют, но в то же время и маскируют их. Эти элементы П. назвал «производными» (deriva-zioni). Их наличие не говорит о сознат. лицемерии, ибо человек, как правило, верит в истинность указанных обоснований. Охватывая массы, «производные» могут превращаться в идеологии и религ. доктрины. Клас­сификацию «остатков» и «производных» П. положил в основу объяснения всех обществ. явлений, считая, что их комбинациями конкретно определяется тот или иной социальный процесс или феномен. Исходя из этой искусств.

схемы, П. строил объяснение механизмов обществ. жизни.

Общество, по П., это система, находя­щаяся в равновесии, поскольку антагонистич. интере­сы, отд. слоев и классов парализуют друг друга. Из­вечный антагонизм вызывается социальным неравенст­вом людей, обусловленным неравномерным распределе­нием «остатков» среди них. В частности, способностью к руководству обладают немногие — те, кто состав­ляет элиту. П. мыслит общество как пирамиду, навер­ху к-рой находятся немногие высокоодарённые люди — вожди. История, по П.,— арена постоянной борьбы элит за власть. «Циркуляция элит» является непре­ложным законом обществ. жизни и определяется ком­бинациями «остатков» у правящего слоя. Каждый тип элит обладает лишь огранич. преимуществами и не удовлетворяет всем требованиям руководства и управ­ления обществом, поэтому сохранение социального рав­новесия требует постоянной смены элит, осуществляемой с помощью насилия. «Производные» — в форме социаль­ных теорий и филос.-историч. учений — являются лишь средством в борьбе элит и способствуют, по П., принуждению масс к повиновению. Резко враждебно относясь к марксизму и революц. движению рабочего класса, упрекая марксизм за переоценку экономич. фак­торов, П. в то же время враждебно относился к идеалам бурж. демократии. Это было использовано впоследст­вии идеологами фашизма, хотя сам П. отрицательно отнёсся к фашизму. Наивысшим принципом политич. жизни П. считал власть безотносительно к этич. оценке тех приёмов, с помощью к-рых она достигается.

• Oeuvres completes, publ. sous la direction de G.Busino, t. 1—20, Geneve, 1964—75; Trattato di sociologia generate, v. 1—2, Mil 1964; Carteggi paretianl (18Я2—1923), Roma, 1964; Scritti sociolo-gici, Torino, 1968; The ruling class in Italy before 1900, N. Y. 1974; Scritti politic!, t. 1—2, Torino, 1974; Compendio di soeio-logla generale, Torino, 1978.

• Совр. социологич. теория, сост. Г. Беккер и А. Босков, пер. с англ., М., 1961; Селигмен Б., Осн. течения совр. эконо-мич. мысли, пер. с англ., М., 1968; История бурж. социологии 19 — нач. 20 вв., М., 1979, с, 309—32; Schumpeter J. Α.,

Ten great economists, Ν. Υ., 1965; Β u s l n o G., GH studt su V. Pareto oggi. Dall 'agiografia alia critica (1923—1973), Rotna,

П. первым из др.-греч. философов стал оперировать понятиями макс. общности, говоря о бытия (или су­щем) и небытии (или не-сущем). Он стремился доказать, что бытие существует, а небытия не существует (В 2 DK), а следовательно, не может существовать и пусто­та. Во вступлении к поэме П. изображает своё путешест­вие на колеснице, управляемой солнечными девами, из царства ночи к свету, а своё учение преподносит как от­кровение, полученное от богини (В l DK). Однако со­держание поэмы находится в резком контрасте с её ми-фологич. обрамлением: поэма представляет собой по­пытку рационально представить в категориях мышле­ния противоречивый движущийся мир. П. провозглашает тождество сущего и мыслимого. Бытие для П. едино и неподвижно — всякая множественность и всякое изменение представляются ему противоречивыми, а поэтому невозможными. Вселенная имеет Для него вид однородного плотного шара:

«Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль суще­ствует.

Ибо ведь без бытия, в котором ее выраженье, Мысли тебе не найти. И нет и не будет иного, Сверх бытия, ничего; судьба как его приковала,— Цело, недвижно оно. Все вещи, в чем смертные видят Истину, веря в нее, все это — лишь имя пустое: Быть, а также не быть, рождаться, а также и гибнуть, Место на место менять, обменивать цвет и окраску. Есть же последний предел, и все бытие отовсюду Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара, С правильным центром внутри» (В 8 D К).

П. был убеждён в том, что истинное знание даёт нам только разум, а на чувствах основываются лить недо­стоверные и противоречивые мнения людей (В 7 D К). Нарисовав в 1-й ч. поэмы картину мира, представляв­шуюся ему истинной, П. во 2-й ч. описывал мир, как он существует во мнениях людей. В частности, возникновение мира он описывал, используя идеи милетской школы; в основе мироздания, согласно «мнению людей», лежит у П. противостояние света-огня и тьмы (В 8 и 9 D К) и смешение элементов (В 12 D К). П., по-видимому, первый пришёл к выводу о шаро­образности Земли (А 44 DK), разделил Землю на кли-матич. зоны (А 44а D К) и установил, что утренняя и вечерняя звезда являются на самом деле одной и той же планетой — Венерой (Диоген Лаэртий IX 23). Учеником П. был Зенон Элейский.

• Фрагменты: DK I; Parmenides, a text with transl., («mm. and critical essays, by L. Tarän, Princeton, 1965. * С o r n f o r d F. M., Plato and Parmenides ..., transl. with an introd. and a running comm., L., 1939; Reinhard! K., Parmenides und die Geschichte der griechischen Philosophie, Fr.M., 1959²; Verdenius W. J., Parmenides. Some com­ments on his poem, В., 1964²; Merlan Ph., Neues Licht auf Parmenides, в сб.: Archiv für Geschichte der Philosophie, B., 1966, S. 267—76; Bormann K., Parmenides, Hamb., 1971.

стотель, впоследствии — один из тридцати тиранов. Беседу со слов Пифодора излагает для некоего Кефа-ла из Клазомен младший сводный брат Платона Анти­фон, с к-рым Кефала сводят родные старшие братья Пла­тона Адимант и Главкон.

«П.» — наиболее трудное для понимания из всех соч. Платона. В диалоге, помимо введения-рамки (126а—127d), две самостоят. части: 1а) Сократ против тезиса Зенона о невозможности многого выдвигает учение об идеях (127d—130а); 1б) Парменид его крити­кует и — не отвергая окончательно — говорит о не­обходимости для философа диалектич. упражнений (130а—135d); 2) Парменид в беседе с Аристотелем раз­вивает диалектику единого.

Против теории идей Парменид выдвигает три возра­жения: 1) вещи не могут приобщаться к идее в целом, поскольку, оказавшись сразу во многих вещах, единая Идея будет отделена от себя самой; но они не могут приобщаться и к части идеи, поскольку тогда единая идея окажется многим; 2) созерцая, напр., идею велико­го и великие вещи, мы должны порождать новую идею великости в качестве того третьего, к-рому были бы подобны и данная идея, и вещи, и так до бескнечно-сти; 3) идеи и вещи существуют независимо друг от друга (раб не может быть рабом идея господина), по­этому знание вещей не даёт Знания идей, а знание идей— знания вещей: люди не могут знать идей, а боги — вещей чувств. мира; однако отказ от идей уничтожает всякую возможность рассуждения. Такова 1-я часть, так или иначе свидетельствующая о кризисе теории идей у Платона, тогда как 2-я говорит о его стремлении заново очертить возможности диалектич. метода.

Во 2-й части рассмотрены 8 предпосылок («гипо­тез»), или, точнее, тезисы и антитезисы четырёх анти­номий: что следует для единого и для иного, если еди­ное а) существует и б) не существует (160 b — 166 с). 1) (137 с — 142 b) Если единое существует, оно — единое, а не многое: значит. у него нет частей, начала, конца, середины, очертаний, оно не находится в ином и в себе самом, лишено движения и вообще изменения, тождества, различия, подобия, числа, меры и времени; но тогда оно никак не причастно бытию, т. е. не су­ществует и как единое; 2) (142 b— 157 b) но если еди­ное существует, оно причастно бытию, и тогда ему мож­но приписать все предикаты, отвергнутые в 1-м случае; 3) (157 b — 159 b) при этом иное оказывается множест­вом, причастным в каждой своей части и в целом едино­му; 4) (159 b — 160 b) но если единое и иное совер­шенно отдельны друг от друга, то иное не причаство единому и единое не существует для него; 5) (160 b— 163 b) если единого не существует, оно одновременно оказывается причастным и непричастным разным идеям, но в то же время 6) (163 b— 164 b) ничего не претерпе­вает; 7) (164 b — 165 е) при этом иное также будет при­частно противоположным идеям, и даже 8) (165 е — 166 с) вообще ничего иного не будет.

2-я часть диалога ещё в античности вызывала споры: тем, кто видел в ней всего лишь диалектич. упражне­ние, возражали неоплатоники, к-рые в последова­тельности «гипотез» «П.» видели изображение структуры универсума. Плотин связывал с первыми тремя «гипо­тезами» учение об едином, уме (нусе) и душе. Амелий 8 гипотез диалога понимал как иерархию единого, ума, разумных душ, неразумных душ, материи, могущей принять формы, упорядоченной материи, чистой мате­рии я формы, соединённой с материей. Порфирий и Ямвлих выделяли 9 «гипотез» (получавшиеся при деле­нии 2-й на две — 155 е); Плутарх Афинский предло­жил деление 2-й части на 5 и 4 гипотезы: в первых пяти речь идёт о боге, уме и душе, овеществлённых формах и материи; в последних четырёх изображается то, что реально не существует — поскольку ничто не может