Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос

кцией другого. И это есть опять заполнение бытия,

опустошенного Ньютоном ради чистой механики и ма-

тематического метода описания.

безопасно опять впустить Бытие в вакуум - и посмот-

реть... (Это и совершается уж сто лет в физике.) Так

что физика тоже дышит: волны сгущения-разрежения

прокатываются по ее предмету, по представляемой ею

Вселенной.

почему свое изложение физики, трактат о мире, Де-

карт называл <Трактатом о свете>. Сначала подумалось:

может, это русский перевод такой? Ведь по-русски

заголовке ясно - не , a . -

это общая шапка данных трактатов о свете и о чело-

веке. А читаешь текст трактата: там о материи, о дви-

жении, о планетах, т.е. совершенно космогония, и лишь

в конце приводит к объяснению, чтб есть свет.

выстроить батарею своей физики, теорию вещества

развить, чтоб перейти к свету. Шутка ли - замахнуть-
ся на свет и явить его не как свободный полет луча-

бога в пустоте, а как нажатие пальцем на кожу: как

давление столба жидкости и осязание! Т.е. свет, по

сути, он объясняет тьмой, <матьмой>^, материей, яко-

бы <пустоту> - полнотой жидкости, свет уравнивает

в структуре с плотным телом. Т.е. единая теория дается

и для строения вещества, и для света. Так ведь это

опять же подобно синтезу, к которому физика пришла

в начале XX в.: отождествлять природу света (волно-

вую) со строением вещества (якобы корпускулярным):

явления излучения абсолютно черного тела, фотоэф-

фект и т.д. Тут ведь тоже свет как давление.

нам на глаз, как камень в праще стремится вывалиться

из трубки, отлететь от центра; как куча шариков в ко-

робке с одним отверстием давит друг на друга, в дверку

стремясь. Опять же уравнения с тяжелыми твердыми те-

лами; и не просто это сравнение для наглядности, а

именно тождество процессов имеется в виду мысли.

Однако Время еще слабо мною продумано.

Время! Целое (здоровое, heil) его не знает. Время

есть для частицы, для ее самочувствия, пульс ее бо-

лезни, ибо частица - абсцесс, отрез, нарыв. Время -

функция отдельности-отделенности. От покинутости ее,

заброшенности - вот и счет ведет: от отрыва от пу-

повины Целого до возврата и слияния - ее срок от-

дельного бытия. И хоть оно, как отрыв от Центра и

Целого, есть мучение, лишение полного бытия, - но

и возврат в Целое, лишение частичного бытия, ощуща-

ется как переход в небытие (да: будет небытие частич-

ного) - и оттого ужас. Но это - чувство, пережива-

ние именно частичного существования.

нием отъединенности, распада Целого. Древнему до-

статочно было мерить четырехлетиями (от олимпиады

до олимпиады). Нынешнему нужны триллионные доли

секунды, чтоб иметь шкалу для срока жизни микроча-

стиц: прилетела - и нет ее. Все совершенствование

цивилизации сопряжено с уточнением времени. Часы -

символ европейской цивилизации. Минуты, секунды... -

все это деления, дробления. И их шкалу стали прикла-

дывать к природе: механика - скорость: L/T; в био-

логии век вида эволюции и т.д. Дробление, бесконечно

малые промежутки времени -математический анализ.

Наука стала проекцией частичного индивида на природу.
Календарь природы, чем живет Космос, Целое в

себе: смена сезонов года, дня и ночи не есть время,

Это такты, вдохи-выдохи, приливы-отливы. Тут нет на-

чала, конца, направления.

ме? Иль, может, к осени, что уже прошла, т.е. к прошло-

му направлено течение? Это кровообращение внутри

здорового полного Целого не есть время, ибо не рубле-

но (Zeit, tempus), т.е. нет отдельностей, частиц, и ничто

нельзя взять за начало, откуда <только вперед!>...

календарь, не время, а бесконечный круговорот чувству-

ешь: перемены и возвращения, А именно необратимость

есть признак научно-городского отсчета времени.

т.е. как раз со вращением, обращением, возвращением -

словом, с кругооборотом связано в душе и сознании^.

Это не рубленое tempus - как ступание римского ле-

гионера по римской дороге (via romana) - вперед, без

оглядки. Так что, пока у нас слово <веремя> для обоз-

начения этого, собственно время (это научно-городское

измерение цивилизации) как tempus и Zeit в нашем

сознании еще не началось,
Ведь <время> - из круга корневых-семенных при-

родных понятий: <вымя>, <семя>, <бремя>, <племя>,

= ес-мя - семь), <знамя> (то, что <знаемо>: знание как

природная достоверность. Как говорят в народе: <знамо

= конечно, есть>). Недаром в народе <время> означает

fait beau temps - <стоит хорошая погода>, франц. и т.п.)

тут - круг (а время как необратимость - прямая),

цикл и цирк, веселое космическое, а не историческое

дление. Такое время - <обход круга>, лерюбо! - пе-

риод, а не такт. Zeit: <единичное> дискретное касание

(tango), рубленость, отдельное.

ским vartman - путь, колея, след колеса, - многозна-

чительно. Тут, во-первых, есть путь, линейность. От

этого слова нащупывается, что время немыслимо в тол-

ще, в тесте вещества с нерасчлененными направлени-

ями, связями, линиями. Есть ли время на срезе, если

сделать срез поперечный через грудь (как шашка, до-

пустим, сечет), так что идет мышца, сосуды, пищевод,

одно рядом с другим. Время можно увидеть в верти-

калях: по трубке пищевода, трахее, по сосудам крово-

обращения, где однородно внутри себя одно после дру-

гого в затылок, линейно вытянулось.
Отсюда уж ясно, что в Декартовом вихре, поскольку

он берется как толща, тесто, клубление всего без вычле-

нения нитей - путей частиц и линейного прослежива-

ния их судьбы, - для времени нет места и проблемы^.

(целого), там нет времени. Время есть история болезни =

жизни частицы, отпадшей. Оно начинается с расколом,

отколом и грехопадением бытия в частичность.

нием частиц разного рода, но берет их глобально. И

так же как его протяжение чревато вычлененными за-

тем Ньютоном категориями: Пространство и Время, -

так и для характеристики движения частиц он пользу-

ется понятием <скорость>, в котором сращенно дрем-

лют те же Пространство и Время. Хоть их уже <дис-

кретировал> Галилей, объяснив скорость как S/ Т, но это

для Декарта не значит, не важно. Континуальщик, он

и понятиями сращенными пользуется, многоаспектны-

ми. Но ведь и в нынешней физике фундаментальными

мерами являются физические реальности: с - скорость

света; ft - квант действия, - которые по размерно-

стям сложны, суть L/T и ML^/T - а не абстракции

L и Т: откуда взять им прообраз? Пустышки это. Их

самих из с и А надо выводить.

когда меры и времени и пространства сжимаются, рас-

ширяются, ползучи... Они - функции непременной и

первичной инстанции скорости света, а не то чтобы

сама скорость составлялась из абстракций L/T, как это

мы привыкли с Галилея - Ньютона, - как будто бы

из простых сложная. Какие ж они простые, когда ни-

как до них не доберешься, чт6 означают? ускользают

всё, будто бы ясные!..
Итак, Время - линейность. Причем как <тянутое>

(tempus, Zeit) - еще и прямая линия (ибо попробуй

потяни вкривь и вкось, по синусоиде, не превращая

вытянутого в прямую!), и это есть собственно Время

рассудка, истории, науки - как необратимая шкала.

Время же как вертение есть линия кривая, круг - и

сопряжена уже с толщей, плоскостью (кривая и круг
однозначно декретируют свою плоскость, а прямая -

нет), боковыми (добрососедскими отношениями в раз-

ные стороны: плоскость есть смерть линии, линия -

вдребезги на бесконечность отрезков-осколков в раз-

ные стороны. Ведь описываемая кривая, окружность

привязана еще к угловой с ней линии - радиусу, т.е.

есть срезание (сечение) плоскостное и связь: и перед

собой, и за собой, и вбок от себя: а в тянутии прямой -

только в одну сторону связь и усилие.
И опять же потому Декарт в своей аналитической

геометрии усиленно исследовал разного порядка кри-

вые, ибо они - Толщинные, телесные, сопряжены с

толщей Целого и Движений в нем: завихрения, спира-

ли, описания, сложения разных движений-толканий.
Как в нынешней физике стараются описывать не-

линейные процессы, когда меняются состояния систем

и от этого в каждой точке наступает другой закон

изменения, - такой Космос имел в виду и описывал

Декарт, правда, не математически, а словесно, - ут-

верждая бесконечную вариантность и взаимозависи-

мую (т.е. обратимую и с обратной связью) изменяе-

мость. Тогда опять Время ни к чему, ибо оно в своей

абстракции - однонаправленно; обратная же связь

есть нарушение последовательности, ибо в ней буду-

щее, выходит, предшествует прошлому. И так это и

есть по категории энтелехии - целевой причины, т.е.

проистекающей из Целого. Теперь она понятна: при-

чинно-следственный ряд науки - линеен и касается

части в зависимости от другой части, и тут царят ли-

нейность и Время, и post hoc и propter hoc. Когда же

часть, частица берется в отношении к своему Целому

(телу, организму - и тогда уже не как часть, а член),

то тут совершенное состояние части(цы), осуществле-

ние ею своей роли, к которой она призвана и насечена,

эта идея ее призвания и совершенства предшествует

ее частичному существованию, и есть влечение, которое

осуществляет ее движение и развитие, т.е. цель (Целое)

полагает каждый шаг движения к себе, внутри себя.

теля как умов и сродных космосов, где вода, непре-

рывность и среда (средний термин) архетипичны и ап-

риорны для миропредставления.

ского <веремя>: vartman - <путь, колея, след колеса>,

то кроме содержания линейности, которое уже отсюда
вытянули и использовали, в этих значениях времени

есть еще и содержание качения: прямая линия пути-

дороги, образуемая не тянутием, а циклоном. Недаром

так по душе пришлось на Руси выражение <колесо

истории>. Тут и путь-дорога, и природный кругообо-

рот^. Линия эта не простая, а с закавыкой вспять.

Ведь при качении вперед - точка колеса идет назад,

потом вперед, потом назад, туда-сюда. Так что <время>

есть колебание: такое время есть трепет, дрожь. И тут -

сближается с пульсом, тактами вдоха-выдоха, которые

суть тоже колебания туда-сюда: и именно отсюда, из-

нутри человека, Кант выводил Время как априорную

форму нашей внутренней чувственности.
И все же в русском чувстве из этой пары: Простран-

ство и Время - интимнее, роднее Пространство. Оно -

однокоренно и с понятиями <страна>, <сторонка> (роди-

мая!) и <странник>, что путь-дорогу осуществляет.

от spatium, шагания, которое - вперед, линейно (ли-

цо и перед тут главные), в русском образе аналогич-

ного понятия акцентирована сторона, бока (то же и у

Гоголя - <косясь>; взглед сбоку). Т.е. тут момент роздви-

женья (не воздвиженья: вертикаль в русском Космосе

выражена слабо), распахиванья (душа ведь - нарас-

пашку, и в русской пляске^ вприсядку ноги выкиды-

вают коленца вбок, и руками вбок; да и в женском

плавном танце, когда <выступает, словно пава>, руки

разводятся в стороны и сводятся: преобладающие это

движения). Тут телодвижениями описывается интимный

образ пространства, опредмечивается в магических сило-

вых линиях. Так что по национальным танцам мы бы

наилучше смогли описать национальные представления

Пространства, а по ритмам музыки - варианты Времени.

вперед и движение вперед - не для себя, а для роди-

мых сторонок: не перед (и не высь, и не глубь, разумеет-

ся) родим, а сторона: это и в выражении: <Мое дело -

сторона>.
Потому в гоголевской Руси-тройке еще содержится

и то, что один целостный образ делания Пространства

просто распределен на две роли меж <мы> и <они>:

мы - вперед, а они - вбок, <постораниваются>. На

самом же деле продвиженье есть раз-движенье, для
него, для дифференциации сторон (света = мира, <бе-

лого света>; <страны света...>).

странстве русском: стороны - для света! они ему фун-

кциональны, служебны: для него - раздвиженье как

распахиванье окон, души, дверей,

Но что лицо! Лицо - узко, лицо - плоско: взгляд

перед собой - и ничего не видит, кроме своей цели.

Так впору разве что ино-странцу (NB - тоже этот

корень: стороны суть оселок и мера различения наро-

дов) полагать о мире. Мир же здесь есть - <белый

свет>, а свет - не плоскостей, но заливает всю обширь

разом: <Всю-то я вселенную проехал!>^

тие Света, который есть в нем обитатель, а оно - его

обитель. Точнее - <светер> (свет + ветер) есть здесь

житель - жилец: в нем и движение вперед, и распа-

хиванье в стороны сопряжены.
Но это налагает и на Логос русский подобную

структуру: прямое слово в нем - для косвенного, для

обертонов. Формула (прямое заявление тезиса) тут зна-

чит лишь для бокового отстранения, раздвиженья.

имеет моделью вертикаль растения, вырастания: тезис -

антитезис - синтез = зерно (семя) - растение - зерно

(плод). И действие - развитие русского романа идет не

вперед, а вширь, распахиваясь и захватывая новые пер-

сонажи и проблемы ( <Евгений Онегин>, <Мертвые ду-

ши>, <Война и мир>, <Братья Карамазовы>, <Жизнь Кли-

ма Самгина>). Тут - не вперед сюжет, не судьба героя

прослеживается иль история одного действия - но па-

норама, и не сверху вниз, а именно вширь. Потому так

нужны поездки, странствия героя (Чичиков, путешест-

вие Онегина), встречи и беседы-диалоги, что все распа-

хивают новые бока, стороны, снимают очередные сте-

ны^, как псевдограницы и ограничения. Поэтому в не-

прерывном и поступательном раздвиженье стен, как бу-

тафорских декораций, и состоит развитие русского рома-

на, да и симфонизма русского.
Отсюда непрерывные <отступления> в <Онегине> и

необходимость <себя понукать>; <Вперед, вперед, моя

исторья!> - ибо вязнешь в раздвиженье в простран-

ство: бесконечны и засасывающи бока, Эрос родимых

сторонок... - потому усилье нужно, чтоб вытянуть себя
и сделать еще шаг вперед и чтоб открылись очередные

стороны-стены и начали б сниматься, падать, раздви-

гаться, просвечивать.
Так что, пожалуй, и Бахтин слишком по западноев-

ропейскому образцу представил <русский роман> До-

стоевского, понаименовав его <полифоническим>. Ведь

полифония есть плетение-сплетание линий-нитей созна-

ний-голосов, совокупно и неуклонно движущееся впе-

ред. Fuga - <бегство> (лат.), а что есть более целе-

устремленное вперед движение, чем бегство? Нельзя

же им разбегаться вбок - как у Маяковского:

Встреченных увеча пиками усов.

собно для движения света-духа вбок, в стороны, как

бы елочкой:
<Пространство> не может быть <вперед!>. А Время

можно понукать: <Время, вперед!> (название советско-

го индустриального романа 30-х годов). Оно - лично,

передно, однонаправленно. И когда в истории России

резкий рывок был революцией дан, явились обращения

ко Времени.

эпические поэмы <Ленин> и <Хорошо!> начинает обра-

щением ко Времени:
Время! Начинаю про Ленина рассказ.

Время - вещь необычайно длинная.

возможно, ибо я - лицом к нему, и оно передо мною

Лично (сть). Обращение на <ты> к Пространству невоз-

можно, ибо оно передом-лицом только не может быть

к тебе повернуто, предстоять как Личность. Всегда ты

в нем, оно тебе безотчетно, а ты ему подотчетен. Оно

емлет меня могучее пространство... Русь! Куда же не-

сешься ты? Дай ответ! - Не дает ответа>.
А несется она не только вперед, а и вбок, в стороны

разбегается. Недаром в качестве ответа - <разорван-

ный ветром воздух> и постораниванье других народов

и государств.

но с природой. Объем - полость, протяжение.

жено с этим кругом представлений.

русской логике: делаем сначала в сравнении вроде

маленький и ни к чему особо не обязывающий ша-

жок вбок, мимоходом - для хода мысли. Как вот

тут выше, во фразе: <Оно всегда тебя объемлет, как

лоно матери>. И тут же за этим отступленьицем

вбок потянулись ассоциации, виды, дали-шири - на-

чалось раздвиженье мысли, и она пошла в эту сторо-

ну развиваться. И, таким образом, <мимоход> для хо-

да оказался магистралью хода:

из Л, а из подсказки задетого и приоткрытого в В:

>s
Бросается А и зачинается от В, но так, что и на-

правление А тоже продолжается: например, по линии

ВС. Тут опять возникнет некое приоткрытие мимохо-

дом CD, которое уж потянет за собой всю линию

развития мысли - по пути некоего DE. Но в Е мо-

жет возникнуть ответвление в другую сторонку (ведь

все они укоренены друг в друге, поскольку наиболее

родственно русскому мироощущению понятие <сто-

ронки>): F, и оттуда опять поступательно - FG,

возвращаясь к направлению мысли ОА и его про-

должая.
Таковы же и наши дедукции воображения, пости-

гающие целое.
В других языках нет этого сопряжения понятий

Пространства и Страны. Франц. espace (от spatium -

шагание) и pays (от pagus - село, волость), нем. Raum

и Land - Земля. Хотя в английском языке и могло бы

быть слияние Raum как пространства и room как ком-

наты - так что сразу бы оно ощущалось интимно, как

внутреннее, дом родной в бытии, - однако нет: для

пространства тут чужое, отвлеченное space - из ла-

тинского опять же spatium.
В русском же слове <пространство> отвлеченность

очень привлеченна: слышится в нем <страна моя!>, <сто-

ронка> - интимное, сердечное, родно-коренное. Ведь

не от чужеземного корня это отвлеченное понятие про-

изведено (как во французском и английском), но от

своего, русского. Значит, здесь так и надо Простран-

ство мыслить более живым, родным и конкретным вме-

стилищем жизни живой, а не просто пустотой для не-

органического бытия тел.
Пушкин в Онегине отмечает <неподражательную

странность...>. <Странный> в русском сознании - это

свой, родной; странник любим народом: <Угоден Зевсу

бедный странник> (Тютчев); у А.Н, Островского: <Все

мы, люди, - странники. И Земля наша, говорят, - в

небе тоже странница>.

му, что это внутреннее наглядное представление не

имеет никакого внешнего образа, мы стараемся уст-

ранить этот недостаток с помощью аналогий и пред-

ставляем временную последовательность с помощью

бесконечно продолжающейся линии, в которой мно-

гообразие составляет ряд, имеющий лишь одно изме-

рение (вот: для толщи нет времени, даже для пло-

свойств этой линии ко всем свойствам времени, за

исключением лишь того, что части линии существуют

все вместе, тогда как части времени существуют

друг после друга> 2 0.
Вообще Кант не противоречит выкладкам о наци-

ональных образах Пространства и Времени, а подво-

дит к ним. В самом деле: если Пространство и Вре-

мя не объективно живут, а суть наши представления,

то это ж не снимает следующего вопроса о том, ка-

кие это представления, какой их состав и что они

розны у различных <нас> и рас, проистекая из раз-

ности Психей, - а только расчищает к нему путь.

Берутся-то эти представления не из вещей, а из нас:

и не из рассудка, а из чувственности, а чувствен-

ность - это материальность, природность, плот-

скость, и, значит, она сама имеет способ самомыс-

лия, само-по-нятия, способ представлять себя и само-

вливается своим составом и окраской в представляе-

мый рассудком объект. Кант только говорит, что рас-

судок ничего не может с этими априорными форма-

ми чувственности поделать, управлять ими, ибо он

застает их уже готовыми и его работа начинается

поверх них. Объект творим именно рассудком. Фор-

мы ж чувственности до-объективны, на более низо-

вом-глубоком уровне.
Итак, Кант уводит их от уровня Логоса -т- в Пси-

хею, вовнутрь и вглубь. Но тут они как чувства пере-

ливаются в чувственность, а это уже есть плотский

крен и телесный акцент и поворот Психеи, где она в

Космос глядится, с натурой сращена.
Так что Пространство и Время суть формы и кате-

гории Психо-Космоса, предваряющие Логос рассудка,

уровень его выкладок (так мы перескажем Канта на

языке наших категорий). То есть это прямо бытийст-

венные облучения Логоса, изнутри (из Психеи) и извне

(из Космоса, природы), и их состав - онтологический,

догносеологический. И набираются эти представления,

образы, архетипы, схемы из материала местного Кос-

моса, национальной натуры: и внешней, и соответству-