г., марта 6 – Очная ставка дьячка И. Покровского с толмачем-инородцем Н. Епаркиным по делу о насильственно крещенных самоедах

1870 г., марта 6 – Очная ставка дьячка И. Покровского с толмачем-инородцем Н. Епаркиным по делу о насильственно крещенных самоедах

[Л.153] Очная ставка.

1870-го года, марта 6 дня следователь, настоятель Кондинского Троицкого монастыря, игумен Амос при депутате-секретаре сургутского полицейского управления г[осподине] Шубине давал дьячку Ионе Покровскому с толмачом-инородцем Николаем Епаркиным очную ставку, на которой происходило следующее:

1. Толмач-инородец Епаркин уличал дьячка Покровскаго в том, что он, Епаркин, просил при Покровском у священника Кайдалова деньги, 10 р., за толмачество и что священник Кайдалов вместо денег обещал выхлопотать у государя кафтан, и что свящ-//[Л.153об.]ника Кайдалова принуждал расписываться в книге в полученных будь-то бы им, Епаркиным, деньгах, 10 руб. сер., за толмачество.

[Л.153] Дьячок Иона Покровский остался при своих показаниях. К сей очной ставке дьячок Сургутской Троицкой церкви Иона Покровский подписуюсь

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.
№ 109.

1870 г., марта 12 – Уведомление помощника туринского окружного исправника Брамино игумену Амосу о возвращении самоедами крестов и икон

[Л.160об.] На запрос Вашего высокопреподобия от 24 февраля за № 15-м имею честь почтительно уведомить, что я выехал из города Березова в с. Обдорск за 500 верст 25 февраля 1868 года и находился там при сборе ясака и на ярмарке до 20 января 1869 года, а того числа выехал в Березов и по явке в полицейское управление секретарь оного г[осподин] Козлов доложил мне рапорт Казымской управы, полученный в березовском полицейском управлении, в небытность мою 18 января с явкой самоедских старшин, крестами 87-ю и двумя иконами казымских самоедов, заявивших насильное крещение.

Я же сам ни одного самоеда казымского в глаза не видел, ибо они не дождались - уехали в Казым. (Казым от Обдорского в противоположной линии на 890 верст расстоянием). Рассмотрев явку, я нашел в ней заявление противное 1290 и 1291 ст[атей] XI т[ома] ч[асти] 1-й, тот час пригласил в присутствие для совещания березовского благочинного Чемесова и окружного стряпчего. С общего согласия определено было отправиться//[Л.161] мне в Казым вместе с благочинным и переводчиком, куда и отправились в ночь на 23 января, пригласив по пути священника Дурыгина, и, прибыв туда 25 января, где совместно с благочинным Чемесовым увещали самоедов через переводчиков, которые вследствие тех увещаний и согласились принять обратно кресты и иконы, вследствие чего и был отслужен на площади благодарственный молебен, при чем были свидетели: писарь Корепанов, урядник Иван Старков, урядник же Порфирий Поярин и казаки Никита Остолопов и Попов.

Угроз, насилия и обольщений при увещании самоедов никто не производил. Подтвердить правоту и бескорыстие мое в этом деле могут все вышепоименованные лица и командир казаков Александр Буторин, если же этого будет не достаточно, то все остяки Казымской волости и целый Березовский край.

При чем не лишним считаю представить подписанный рапорт Казымской управы за № 4 и копию явки от 16 января 1869 года.

Помощник Туринского окружного исправника, надворный советник Брамино.

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.
№ 110.

1870 г., марта 13 – Отношение игумена Амоса командиру березовской казачьей команды с вопросами о приезде к нему самоедов в 1869 г.

[Л.154] Его высокоблагородию, командиру Березовской казачьей команды.

Покорнейше прошу Ваше высокоблагородие уведомить меня на сем же: для какой цели были у Вас в 1869 году самоеды; много ли их и сколько времени и чем они кончили свою претензию по возвращении им крестов?

Настоятель игумен Амос.
[Л.154об.] «На отношение Вашего высокоблагославения имею честь объявить, что самоеды в числе пяти или 6-ти человек были у меня и ночевали две ночи. Для какой цели, сперва не знал, но проживши у меня двое суток я, желая узнать причину долгого их проживания, спросил их, за чем они столько времени живут? Они отвечали, что ждут г-на исправника для принесения жалобы о насильственном их крещении Сургутской миссией. Интересуясь их ответом, я стал расспрашивать, в чем состоит жалоба их. Они отвечали, что они были//[Л.155] крещены не по собственному желанию, а насильственно, одно семейство, связывали, даже веревками принуждая их креститься. Сомневаясь в показаниях их, я спросил их, каким образом два или 3 человека могли бы связать такое огромное количество? Они отвечали, что в этом чуму был из взрослых один только человек, а прочие малолетки.

Имени и фамилии этого семейства я в то время не спросил, а потому и не знаю, чье это семейство. Самоеды, находящиеся в других чумах, услышав о такой пристрастке, стали беспрекословно соглашаться креститься. Сколько же именно было окрещено//[Л.155об.] их в то время, в настоящее время, припомнить не могу.

После сего, когда я спросил их: «Что Вам поможет исправник?» Они отвечали: «Хотим обратить исправнику кресты». На что я им говорил, что исправник взять кресты обратно не может и сами кресты им не влияют, доказывая тем, что мы и сами их носим с младенчества и нам они не в тягость, а само крещение, совершенное однажды, никогда не повторяется. Если же кресты и стали бы вас обременять, то можно положить в ящик и возить их с собой, и кто как из вас назван при крещении, например Иваном или Петром, так//[Л.156] будут во всю жизнь называться тем же именем.

Беседа моя об этом предмете продолжалась более 3-х часов. После этого самоеды убедились, что кресты для них не в тягость и, убедясь доказательствами и не дождавшись исправника, они уехали обратно в Казым для положения ясака, что после этого происходило, я ничего не могу показать. Сотник березовской казачьей команды Буторин».

Рукопись. Подлинник.

Публикуется впервые.
№ 111.